№108 На тропу войны

В ту судьбоносную эпоху, о которой я недавно слагал эпическую прозу и даже стихи, по широкому пути к светлому Эсхатону шагало немало духовных наследников разгромленного, но не сломленного до конца иудаизма. С некоторыми из них (учениями Маркиона и Валентина) мы познакомились поближе. Однако та вставшая с колен модель прото-православного христианства имела особые амбиции. С ее точки зрения, кляча истории не могла выдержать двоих, а тем более троих соискателей Царства Божия на земле. Моделям закон не писан. Даже в джунглях больше порядка и справедливости, чем в их мире. Царь зверей не будет убивать трепетную лань из удовольствия или впрок, для расширения своего жизненного пространства. Насытившись, он оставит своих подданных в относительном покое. Напротив, щупальца наших ментальных квартирантов тянутся к пистолету всякий раз, когда они слышат слова своих собратьев по ремеслу. Так развивались события в далеком затуманенном суевериями прошлом. Так обстоит дело и в близком ярко освещенном наукой настоящем — те модели, которым удается проникнуть в школы и университеты, активно зачищают окрестности методом ковровых бомбардировок. Так будет и в будущем, если мы не научимся верить в меру.

Многие из нас глубоко заблуждаются, полагая, что самостоятельно выбирают свои жизненные пути. Как правило, это делают за нас те ментальные модели, на которые мы подписаны, то есть те, которым мы безоговорочно верим. Та честолюбивая особа, которой суждено было преуспеть в этнической чистке модельного поголовья середины второго века новой эры, быстро взрослела. Построив прочный хребет вертикали власти, она принялась искать подходящих генералов к себе в голову для осуществления амбициозных планов по разбою на большой дороге. Для этого необходимы были интеллектуалы, которых в среде ранних последователей Иисуса было крайне мало. И еврейская диаспора, как на грех, в большинстве своем к этому моменту уже окончательно отмежевалась от процесса. Настоятельно требовались особи чистых греко-римских кровей. Им предстояло переосмысление древнеиудейского эпоса в христианской трактовке с позиций своего модельного ряда. Посему неизбежной оказалась прививка к христианству античных философских моделей (прежде всего платонизма).

Знаковым персонажем в этой трагикомедии стал необрезанный уроженец урезанной римлянами в правах Иудеи (ставшей маловажной окраиной провинции Сирии Палестинской), по имени Юстин. Получив блестящее по своим временам классическое образование (с упором на гуманитарные предметы, точные науки ему осилить не удалось), он уверовал во Христа и переехал в Вечный Город, где открыл школу у себя на дому для всех желающих приобщиться к еще более Вечным истинам. Его можно считать первопроходцем в деле преобразования эклектичных верований ранних христиан в когерентную философскую систему. Конечно же, строил он далеко не на пустом месте. Помимо евангелий (из которых ему были известны только синоптические) и посланий апостола Павла, он воспользовался давними наработками Филона Александрийского. Тот, если Вы помните, успешно скрестил модель Логоса стоиков с деяниями библейских пророков. Другой ногой Юстин опирался на неопифагорейца и предтечу неоплатонистов Нумения. Как видите, он строил модели по лучшим образцам античной науки и мистики.

Юстин оставил след практически во всех жанрах ранней христианской литературы. Так, он был одним из исторически первых авторов апологий, т.е. произведений, призванных защитить новую конфессию от мнений света. Скрывавшиеся в потемках катакомб верующие вызывали ряд подозрений добропорядочных граждан империи. В частности, по шаблону предрассудков всех веков и народов hoi polloi (любители хлеба и зрелищ) обвиняли их в сексуальных оргиях, каннибализме и умерщвлении младенцев в ритуальных целях. Более образованные идеологические противники высмеивали антропоморфного персонального Бога, доктрину воскресения мертвых, да и низкий интеллектуальный уровень церковных пастырей. В целях ограничения интенсивности преследований настоятельно необходимо было дать достойный отпор на возлагаемые обвинения. Перу Юстина принадлежало два таких ответа. Помимо этого, возможно, что с его подачи (его учеником Татианом) в целях устранения логических нестыковок в Писаниях была предпринята попытка гармонизировать евангелия путем составления единого непротиворечивого текста — «Диатессарона».

Обожествление Иисуса было абсолютно необходимым условием выживания модели христианства во враждебной языческо-иудейской среде. Поэтому неудивительно, что Юстин, как и большинство современников, пошел по этому градиенту строго в направлении к небесным сферам. Он поставил знак равенства между Сыном Бога и космическим Логосом стоиков, Душой Мира Платона, Вторым Богом Нумения и Первой Силой Бога Филона. Тем самым ему удалось записать в христиан-подпольщиков весь Пантеон греческих философов с Сократом во главе. По его модели, в самые незапамятные времена их разум, будучи частицей и семенем Логоса, уже воспринимал крохи божественной истины (хоть и искаженным образом), которые теперь стали доступны для всех остальных в полной мере посредством воплощения Христа. Как мы видим, Юстин с уважением относился к античной рационалистической науке, разве что пытаясь ее несколько оттеснить вбок. Главным источником истины и знаний объявлялся теперь, конечно же, Бог-Отец. А Христос без тени смущения стал Богом второстепенным, номер два. Да, именно так — в резком контрасте с монотеистической доктриной иудеев и Филона Александрийского Юстин подчеркивал отличие Отца от Сына – это «другой Бог», «сотворенный волей Отца». Бывшие язычники на богов не скупились. Наконец, античной науке в деле познания мира Юстин отводил почетное третье место. Впрочем, ненадолго — уничтожением сей хулы на Духа Святаго занялись его ближайшие последователи.

Глубоким смыслом операции по восхождению на крест, по мнению Юстина, была прежде всего «победа над демонами» (эллинистическая идея). То есть, в его модели не было и следа паулинистского искупления от грехов. Тем не менее, в резком отличии от Маркиона и Валентина, Юстин чрезмерно тепло, с нездоровым интересом, относился к порядочно обветшавшему, но от этого не менее вечнозеленому иудейскому эпосу. Напомню, что оба еретика гордо отказались от использования авторитета библейских Писаний. Их конкурент пошел другим путем. По его модели единственным смыслом всей древнееврейской истории было произведение Богом прямых пророчеств и косвенных типологических аллюзий на грядущее явление Христа-Спасителя. Схожую идею мы наблюдали у апостола Павла и евангелистов (прежде всего у Матфея). Однако если тем героям древних сказаний это было еще простительно (они позиционировали себя как секту в пределах общей традиции), то к описываемому нами периоду христианство уже давно было в полном раздоре со своим модельным родителем. Таким образом, здесь мы имеем дело с сознательной попыткой присвоения чужой интеллектуальной собственности.

Это весьма спорное решение в далекой стратегической перспективе повлекло за собой целую череду логических противоречий, поскольку пройдохи-иудеи подсунули вместе с прочим идейным наследством своему не в меру ретивому отпрыску чистый монотеизм. Вспомним, что Юстин, хоть и будучи святым отцом, был плох в математике. Ему и невдомек было, что один (Бог) ни в каких случаях не тождественен двум (Богам). Задачу утряски этого неравенства он оставил своим потомкам, которые, осознав суть проблемы, весьма креативно предположили, что коль скоро с двойкой не получилось, то может быть, с тройкой все срастется. Так со временем модель «сошла с ума», возгордившись своей абсурдностью. Однако для своего времени чисто тактически Юстин обеспечил ортодоксии дополнительный веский аргумент в вербовке новых сторонников – пиетет паствы «за древностию лет».

Вера людей – сила модели. Банальная численность команды определила победителя. Неслучайно Юстин отличился еще и разработкой учебников-катехизисов. Модель постепенно просочилась через систему общего церковного образования в сознание новобранцев. Ее прославляли рабы Божии. Ей подсуживали фальсификаторы истории. Ее воспевали поэты. Окончательно потеряв ощущение реальности, она возомнила о себе один-Бог-знает-что и бесцеремонно написала на своем знамени, что «никто не приходит к Отцу, как только через Меня». Для хилых неудачников общий поход за истиной к Богу обернулся узкой тропой войны. А там их уже поджидали безжалостные охотники за скальпами ересей…

Юстина постигла мученическая кончина, за что (помимо прочих заслуг) он был впоследствии назван святым. Его прямому ученику Татиану так не повезло – его посмертно причислили к лику еретиков. Однако нашлись и косвенные духовные наследники. Именно им было суждено добавить жара в адское пламя моделестроения. До точки кипящего и бурлящего безумия. Не бойтесь, ожог с Блогом Георгия Борского Вам не грозит. Только у нас — мир моделей на безопасном расстоянии исторического анализа.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.