№112 Дед церкви

Разбирая библейские сказания, мы до сих пор стороной обходили еще один популярный миф современного христианства – так называемого святоотеческого наследия. Эта простенькая модель помимо прочего утверждает, что определенным образом понимаемая праведность людей гарантирует истинность всех их идей. Мы же постараемся показать, что все они были не без греха. Ну, а уж с моделями накуролесили – Бог ногу сломит. У меня при этом нет цели пнуть лишний раз полудохлую клячу истории церкви. Наша стратегическая программа – показать катастрофический провал эпистемологической программы апостола Павла, т.е. познание верой без участия в этом процессе интеллекта. Как это ни странно, до сих пор существует мнение о том, что разум нам только мешает. Это смертный грех против тех миллиардов лет, которые были потрачены жизнью на выведение homo sapiens. Не плюй эволюции в душу – пригодится душой развиться.

Сей материал у нас еще в прекрасном далеко. Самая существенная конгломерация почитаемых в православии святых пришлась на золотой век патристики – четвертый новой эры, а мы до него еще не добрались. Сегодня мы будем изучать творчество ярчайшего представителя Александрийской школы теологии, Оригена, оригинальнейшего мыслителя, который оказал глубочайшее влияние на Отцов Церкви. При этом самого его к сонму любимцев Всевышнего не причислили, более того, со временем признали еретиком. Тем не менее коль скоро непосредственные родители окончательной ортодоксальной модели были его духовными чадами, то кем тогда он ей являлся? Дедом, что ли?

Ориген был незаурядным человеком с потрясающей воображение работоспособностью и невероятным по накалу жаром душевным. По размаху фантазии и метафизическому видению – на уровне Платона. По-человечески жаль, что затянула его опасная трясина верований. В менее жестокосердные времена он мог бы стать великим философом. Однако неслучайно основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола говорил: «Дайте мне ребенка до семи лет, и он будет моим». Дети рабов моделей наследуют родительские оковы. Именно поэтому у нас пионеры всей страны делу РПЦ верны. Считанные единицы в среде религиозных людей обретают свои воззрения по горизонтали убеждения или посредством личного опыта. Подавляющее большинство всего лишь перенимает верования по вертикали авторитета от своего ближайшего окружения. Светлый луч сомнения и не проникает в темное царство их ментальных моделей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Ориген унаследовал религию своей семьи. А когда его отец погиб смертью мученика, то эмоциональный заряд этой трагедии эффективно направил сына (в то время юношу) по его страстному пути.

Помимо христианской науки (Климента Александрийского), весьма вероятно, что Ориген изучал и классическую греческую философию, причем не исключено, что сидел за одной партой с основателем неоплатонизма Плотином. Уже с восемнадцати лет он возглавил свою собственную школу теологии, и вскоре его слава так прогремела по всему греко-римскому миру, что к нему на консультацию приезжали даже высокопоставленные язычники — от матери-императрицы с Запада до арабского шейха с Востока. Избыток религиозного рвения привел его к строжайшему аскетизму. По данным первого историка христианства Евсевия Кесарийского, он даже решительно ампутировал свою лишнюю плоть, буквально интерпретировав однострочник Христов: «есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф. 19:12). Конфликт с Александрийским епископом Димитрием заставил его отправиться на чужбину – в Кесарию Палестинскую. Там он провел в сочинениях праведных большую часть своей оставшейся жизни, геройски претерпев на склоне лет мучения и пытки в рамках гонения на христиан при императоре Деции.

Один список книг, написанных Оригеном, превысил бы мою квоту на эту статью. Подавляющее большинство из них оказалось утеряно (были сожжены по статусу подрывной литературы). Эта трагедия всех историков мира обратилась в Вашу, друзья мои, удачу на сегодня – иначе бы У Вас не хватило терпения на постижение премудрости моей статьи. Хорошей иллюстрацией к его плодовитости и работоспособности является так называемая Гексапла. В этом труде в шесть колонок (местами в девять) были синхронно приведены – текст Библии на иврите, его огласовка на греческом и четыре варианта перевода. Все это – с тщательным анализом отличий в специальной кодировке. В античных условиях, без всяких тебе компьютеров или даже печатных машинок. Безумный век – пламенные сердца… Для осмысления масштаба работы представьте себе, что Вы решили отправиться поближе к Всевышнему – в увлекательное космическое путешествие к удивительным звездам. Чтобы полет медом не казался, у Вас задание – переписать шесть последних версий Windows шестнадцатеричным кодом. Дело происходит в невесомости – поэтому работать приходится вножную на потолке ракеты, при этом не забывая постоянно творить Иисусову молитву.

Положим, Вы справились с миссией, но это была только присказка. Теперь надо вообразить, что письмена наверху происходят от инопланетян и приступить к их расшифровке. Как Вам такая сказка? Ориген ее сделал былью шутя! По его убеждению, в священных Писаниях не было ни слова, да что там, ни буквы, которая бы не содержала великое таинство. Более того, один и тот же текст имел одновременно по меньшей мере три смысловых пласта – буквальный (как написано), духовный (для интеллекта) и моральный (добрым христианам урок). Это злая полиомия сыграла свою обычную шутку – аллегорическая трактовка позволяет вывести из любого текста совершенно произвольный набор заранее подготовленных моделей. В данном случае целью было полное согласование Библии с философией платонизма, и она была успешно достигнута. Кто бы сомневался!

Получился некий модельный гибрид. В частности, на Вседержителя были наложены серьезные ограничения. Его совершенство заставляло взять на себя повышенные обязательства –полную непознаваемость, трансцендентность, отсутствие всяческих составных частей и атрибутов помимо одиночества. Трудно быть Богом! Поддержал Ориген своим авторитетом и концепцию Троицы. Для него это и Отец, и Сын, и Дух Святой. В мелочах, как обычно, спрятались грядущие проблемы – как им относиться друг к другу при наличии столь нечеловеческих условий существования? Задача окончательного разрешения этого логически неразрешимого вопроса была оставлена в наследство потомкам. Пока же модель Оригена не страдала от избытка развития и дефицита противоречий. В одних строках он старался подчеркнуть равенство Сына Отцу. В других ему требовался посредник с нашим многообразным миром, и это несколько занижало статус Спасителя. В вопросах христологии (соотношения божественного и человеческого начал в Иисусе) им было предложено коммунальное пользование свойствами – характерная черта будущей традиции Александрийской школы теологии.

Влияние Оригена на последующих христианских мыслителей трудно переоценить. В числе его поклонников Святые Отцы не просто какие-нибудь завалящие, а св. Афанасий Великий, св. Василий Великий, св. Григорий Богослов и т.д.. В еретики же Ориген попал спустя три века, при императоре Юстиниане, по оказии борьбы за единство церкви. Критике подвергались многие аспекты его вероучения, мы остановимся на двух из них. Доктрина апокатастасиса утверждала, что в конце концов спасутся все, даже Диавол. Ее отвергли по понятной причине – здоровому желанию вечных адских мучений для ближних своих грешников. Другой «ошибкой» Оригена стало положение о предсуществовании душ, напрямую импортированное из Платона. Эта модель показалась слишком похожей на языческий метемпсихоз (переселение душ) и слишком далекой от иудейского воскресения мертвых в судный день Эсхатона. Оригинальность мышления всегда была лучшим способом заработать анафему в христианстве. Но даже она не отнимет у Оригена его вклад в историю моделей – прочную амальгаму христианства с платонизмом.

На этом мажорном аккорде мы покидаем благословенный Египет и перемещаемся ко второму центру таинственного теологического треугольника раннего христианства, а заодно и империи — Риму. Блог Георгия Борского берет курс на Запад.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.