№125 Блажен сын блудный

Вы не слышали? У Господа Бога, помимо единородного, была целая плеяда чад усыновленных. Пусть не в буквальном, а переносном смысле. Когда они выросли, то стали Святыми Отцами. Но путь к этой благородной миссии у каждого из них был разным. Случались и нарушители конвенции. Логика Всевышнего неисповедима – по непроверенным слухам, он всегда испытывал особую слабость к раскаявшимся грешникам. Может быть именно поэтому особо любезным его сердцу стал св. Августин? Блаженны блудные сыны, ибо благоволит им Отец Наш Небесный в Царствии Своем. «Господи, дай мне целомудрия, но еще не сейчас!». Эта молитва до сих пор составляет кредо львиной доли молодежи золотого миллиарда. Диво дивное коллективное, как они все, перебесившись в юности, годам к тридцати становятся респектабельными и верноподданными налогоплательщиками. Был ли в начале сих бесславных дел наш милый Августин? Наверняка утверждать это – идти против веры в меру. Но в более слабом растворе это высказывание неопасно к потреблению – некоторое влияние наверняка оказал. По ходу мы обнаружили еще одну отличительную черту западного образа жизни. Не загадочной ли симпатией Всевышнего к запоздалым пассажирам поезда спасения объясняются их успехи в деле построения моделей? И снова не будем спешить с формулировкой гипотезы. Проследим пока за извилистым жизненным путем будущего святого.

Он был единственным сыном в семье госслужащего Римской провинции Африка. Его отец был язычником, а мать – глубоко и искренне верующей христианкой. Родители попытались дать ему лучшее возможное по своим средствам образование. Когда деньги закончились, Августину пришлось вернуться домой, где он посвятил себя общению с недорослями вроде себя, рыскавшими в окрестностях в поисках приключений. Получив неожиданную финансовую поддержку со стороны, ему удалось продолжить обучение в стольном граде Карфагене. Там он обзавелся любовью, этим древним занятием живых существ, которая подарила ему сына — Адеодатуса (в переводе «Дар божий»). Там он преуспел в занятиях риторикой, этой древней науки убеждать, которая подарила ему героя — Цицерона. Там он увлекся манихейством, этой древней религией персов, которая подарила ему мир пророка — Мани.
К этому времени (второй половине четвертого века нашей эры) манихейству удалось распространиться по всему Средиземноморью. Будучи дуалистическим верованием, противопоставлявшим добро-свет злу-тьме, оно проще и лучше монотеизма объясняло наличие многочисленных страданий в нашем мире. Будучи восточной конфессией, вобравшей в себя мудрость халдейских магов, она опиралась на широко распространенный астрологический паранаучный фольклор. Будучи ментальной моделью, боровшейся за души людей, она резко критиковала конкуренток и прежде всего вогосударствленное христианство. Очевидной мишенью для издевок были наивные примитивные истории из жития древних иудеев. Помимо этого, для человека, искушенного в риторике, сравнение элегантного стиля классиков этого жанра с варварскими пассажами Библии было явно не в пользу последней.

Девять лет пребывал Августин в ранге манихейского «послушника», не пытаясь достичь следующего в сектантской иерархии звания «совершенного». Проблемы начались по причине избытка вопросов, которые переполняли молодого человека. Когда на них не смог дать удовлетворительного ответа специально вызванный по этому случаю гуру, огненная надпись была на стене – развод. Розыски духовной альтернативы не дали быстрых результатов, а тем временем Августину требовалось найти еще и работу в целях зарабатывания хлеба насущного для пропитания собственного и своей наложницы с сыном. Нагромождение случайностей отправило его с исторической родины в Рим, а оттуда в Милан, где весьма кстати образовалась вакансия профессора риторики.

Там охота на истину возобновилась с новой силой. Он увлекся неоплатонизмом, самым модным в среде интеллектуалов того времени философским учением. Для объяснения наличия зла была предложена другая модель. В центре мироздания располагался Единый, от которого, словно круги на воде, расходились эманации. Чем дальше от центра, тем меньше благолепия. Двигаешься в неправильном направлении – получаешь страдания. Грех состоит в отвращении своего взора от Непостижимого. Эта замысловатая конструкция ответила на ряд вопросов, которые не давали покоя Августину. Страдания перестали быть манихейской сущностью, обитавшей в нашем мире, а стали всего лишь переносом своего нравственного фокуса прочь от божественного совершенства.

С этой ступеньки лестницы моделей было уже ногой подать до христианства, но на этом пути прочно стояло чисто эстетическое отвращение воспитанника античной культуры перед грубым языком Библии. В борьбу за спасение бессмертной души своего возлюбленного отпрыска вступила мать-героиня. Не убеждением, так ухищрением она добилась-таки того, что Августин решился посетить проповеди св. Амвросия. Тот славился как лучший оратор города, и речь изначально шла исключительно о профессиональной оценке дара убеждения епископа. Однако его аллегорическая трактовка (разрешенный и даже рекомендованный в риторике прием) библейских пассажей так увлекла Августина, что он и не заметил, как последние модельные препоны в его душе перед принятием христианства издали предсмертные стоны.

Оставалось сделать последний шаг, но этому незаурядному человеку мало было расчистить заторы перед Торой. Он уже желал к Христу за пазуху, но требовалось истинное чудо, которое бы убедило его в правильности своего решения. Хочешь поверить – поверишь. В свободе веры наша свобода воли. Или, выражаясь научно, вера второго порядка порождает веру первого. Молитвы его матери и его собственные пожелания сделали свое неизбежное дело. Tolle lege. Tolle lege. Tolle lege («возьми и читай») – за стеной сада, где Августин сидел под фиговым деревом, послышались детские голоса. А может быть, на самом деле ему почудились именно эти слова?! Вполне вероятно, ведь наше сознание находится в услужении у страстей и чаяний. «Доколе, Господи?» — вскричал он. Это – знамение! Догадка пронзила его насквозь, он схватил Библию и, раскрыв ее на случайной странице, с трепетом душевным прочитал слова апостола Павла: «не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти, но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. 13:13-14). Наш герой, конечно же, увидел в прочитанном точный рецепт для самого себя. Что бы мы делали, друзья мои, без полиомии? Только благодаря ей мы можем обманывать самих себя.

И — свершилось! Он был крещен св. Амвросием, сотворившим тем самым великого продолжателя своего дела. К полному счастью своей дорогой матери, он покинул свою любовницу и уволился с работы. К неполному счастью своей брошенной подруги, он похоронил свою мать, а затем и их общего сына. К неполному счастью бедных, приехав на историческую родину, он продал все свое движимое и недвижимое имущество и раздал им вырученные деньги. К полному счастью своему собственному, он погрузился в новую жизнь молитв, изучения Писаний и размышлений. Спустя некоторое время он стал писать. Его произведения составили славу, принесшую ему сначала жезл епископа города Гиппона, а затем лавры Блаженного Августина, Святого Отца и самого влиятельного латинского теолога вплоть до Фомы Аквинского (чуть не тысячелетием позже).

Итак, он растоптал порок и выбрал добродетель… Позвольте, но он растоптал свою любовь и выбрал равнодушие к ее судьбе?! Ведь ни в одном из своих сочинений он даже не упомянул имени матери своего ребенка. Он отрекся от Мамоны и раздал все деньги … Позвольте, но он отрекся от полезной деятельности и раздал ее плоды на бесполезное растерзание?! Ведь нищие все быстро сожрали и остались не менее нищими. Он отказался от лжеучений и выбрал истинного Бога… Позвольте, но он отказался от поисков истины и выбрал самообман?! Ведь любая догма суть всего лишь ментальная модель и требует развития. Похоже на то, что наша гипотеза отдала концы, не успев родиться. Августин вовсе не был таким уж блудным сыном и вовсе не стал таким уж блаженным Отцом. Что же произошло на самом деле? Хотели как свободные люди, получили как рабы моделей – всплеск синхроничности силком затолкал способного образованного мыслящего человека на тропу, обнаруженную святым Амвросием.

Нам осталось лишь проследить за тем, стоили ли модели св. Августина света загубленных безжалостной метафизикой человеческих душ. Наследие блаженного латинского Отца обширно и требует времени на изучение. Придется набраться терпения, в одну статью я не уложусь. Беспокоиться не стоит – все в надежных руках. Блажен Блог Георгия Борского, ибо его есть Царство модельное.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.