№13 Нужен ли скрипач?

Мы организуем эксперименты, когда страстно желаем построить коммунизм в отдельно взятой стране или отдельной меблированной квартире. Мы проводим опыты, дабы обрести опыт в игре по имени жизнь или игре по имени кубики. Чтобы позабавиться, мы бороздим бы-пространства вариантов на шахматной доске, обычной клетчатой или великой политической. Мы варьируем ингредиенты собственной семьи или кулинарных рецептов в надежде на то, что авось в этот раз как-нибудь повезет. Все это делаем мы, простые смертные в обыденных буднях бытия. А вот ученые в своей профессиональной деятельности занимаются эмпирическими исследованиями с целью обнаружения законов природы. Если точнее, то для подтверждения или фальсификации заранее заготовленных ими моделей-гипотез. Это, конечно же, в теории все так гладко. На практике часто случается, что наукой, на самом деле, движут совсем другие желания, похожие на вышеупомянутые. Вовсе не обязательно сугубо меркантильные интересы. И не стремление вскарабкаться как можно выше по пирамиде мира цветовой дифференциации штанов. Это может быть естественное стремление людей доказать свою правоту или продемонстрировать ошибки оппонента. Иногда даже в запале при этом приходится прибегать к самообману. Однако и в этом нехорошем случае проведение повторных полевых испытаний в состоянии восстановить объективную реальность и поставить особо наглые модельные личности на свое место.

В недавнем блоговом прошлом мы установили, что мыслительные эксперименты являются подвидом всех прочих, обыкновенных. Поэтому никого не должно удивлять то, что с их помощью удается поразить в точности те же самые мишени. И в самом деле, пролистав несколько могильных надписей в перечне статей тому наверх, Вы вспомните, что именно они помогли таким выдающимся физикам, как Галилео Галилей или Альберт Эйнштейн, убедить коллег в адекватности своих моделей, сэкономив ресурсы на организацию дорогостоящих экспедиций в безвоздушное пространство. Коль скоро мы, к тому же, почитаем доказательство любой теоремы в математике за мыслительный эксперимент, то и здесь молчание безжалостных критиков говорит о том, что приведенные в них аргументы имеют решающую силу — они логически неопровержимы. В отличие от этого высокого идеала аналогичные приемы в философии (к изучению некоторых примеров которых мы приступаем настоящей статьей) крайне редко отправляют модельные измы соперников в нокаут. Происходит это, прежде всего, потому, что в данном случае предметом обсуждения являются весьма отвлеченные категории с весьма расплывчатой семантикой. Все, что удается философам, это лишь подсветить тот или иной бок проблемы, поменяв диоптрии и поляризацию очков модельного видения, т.е. уровень или аспект абстракции. Нет, они отнюдь не скрипачи-дальтоники, которые не в состоянии отличить зеленый цвет от оранжевого. Просто задачей каждого из них является реклама собственного прохода в пещере неведения. Что там, за поворотом — пропасть или взлет — и не разберешь, пока не разовьешь свою модель хотя бы до каузальной фазы. Эта задача обычно делегируется грядущим поколениям. Поэтому зачастую мыслительные эксперименты в философии осуществляют всего лишь пробный вступительный удар, за которым следует длительная серия атак и контратак. При этом, в отличие от бокса, рефери на ринге отсутствует, так что по окончании поединка каждый вправе считать именно себя моральным победителем.

Мы очень кстати заговорили о морали. Здесь с поиском истины ситуация особо сложная. Дело в том, что большой отряд мыслителей полностью отрицает наличие объективных знаний в этой сфере. Скажем, позитивисты полагали, что в нравственных заповедях вообще заключены только эмоции, а в остальном они бессмысленны. Хотя конкретно эта философская позиция нынче почти вымерла, этический субъективизм все еще живее всех живых. На этот же предикат, причем на значительно более весомых основаниях, нежели мумия на Красной площади, может претендовать и большой авторитет этой модели Дэвид Юм, который почил более двух столетий назад. В его представлении человек, имея выбор – спасти мир от уничтожения или почесать палец о палец на левой ноге, не имеет ни малейшего основания для предпочтения одного действия перед другим. Наука может только описывать явления, но не выдавать нормативные указания для поведения людей, — утверждал он. Другими словами, ученые могут обнаружить причину возникновения боли, но отсюда никак не следует, что боль – это зло. Мы почитаем ее за таковую на основании чего-то другого – например, особенностей нашей физиологии и/или предыстории. Были бы мы, положим, все мазохистами, и она стала бы добром. Не согласны с этой философией этические реалисты, которые полагают, что нравственные законы столь же реальны, как физические, и их надлежит только открыть и каталогизировать. Само наличие подобных дебатов на уровне мета-этики исключает возможность проведения мыслительных экспериментов, результаты которых были бы решающими абсолютно для всех на уровне этики прикладной. Их полезность в другом – инициировать процесс обсуждения и, как следствие, развития моделей. Их актуальность в том, чтобы, перенеся наши проблемы в галактику Кин-Дза-Дза в спирали, раскрутить спираль логики до состояния их осознания. Сегодня мы познакомимся с классическим примером из творчества Джудит Томсон, успешно достигшем как раз эту цель. Этой модели уже без малого пятьдесят лет, но она до сих пор живо интересует всех любителей нравственной красоты.

Вообразите себе некую даму, которая, проснувшись поутру, обнаруживает рядом с собой в постели неизвестного мужчину в бессознательном состоянии. Обыкновенная житейская история, скажете Вы? Но тут оказывается, что неожиданная находка — это гениальный скрипач. И еще оказывается, что оба персонажа находятся в больнице и подключены друг к другу посредством сложнейшей медицинской аппаратуры. Тут приходит главврач с обходом и наконец-то объясняет, что собственно произошло. У знаменитости накануне отказали почки. Угроза его драгоценной жизни побудила Общество Любителей Музыки на решительные действия. Просканировав базу данных, они обнаружили единственного человека, который был в состоянии помочь (например, имел совместимый тип крови). Таковым и оказалась вышеупомянутая гражданка. Похитить ее ночью и подключить к делу спасения великого искусства было делом невеликой техники. Теперь ее внутренние органы будут выводить ядовитые вещества из его организма. Это, конечно, не очень хорошо, но через какие-нибудь девять месяцев (а может быть и девять лет?!) болезнь пройдет, и от бремени можно будет избавиться. «Да, Вам не позавидуешь», — говорит доктор. «Однако ничего не поделаешь, поскольку все люди имеют право на жизнь. Скрипач – тоже человек. Да, у Вас тоже есть право распоряжаться собственным телом, но некоторые права правее других. Его проблемы с лихвой перевешивают Ваши». Полагаю, что Вам уже очевидна цель этого мыслительного эксперимента – речь идет об атаке на противников аборта. На месте скрипача мог быть кто угодно – известный ученый, популярный рок-певец или даже Владимир Путин, лишь бы его рейтинг в наших глазах превышал оценку важности никому неинтересной пацачки. Ведь именно таким образом рассуждают о судьбе плода любви в чреве женщины. Так был ли скрипач действительно нужнее?

Итак, мыслительный эксперимент проведен. Давайте сначала разберем его с чисто технической точки зрения. Дебаты на проблему абортов обычно бушуют вокруг вопроса – с какого возраста считать зародыш живым существом типа нас с Вами? В данном случае Томсон от этой проблематики сознательно абстрагировалась. Пускай это человек, более того, крайне важный чатланин, согласилась она. Ее интересовал принципиально другой аспект — у беременных тоже есть свои нужды, с которыми следует считаться. Имеет ли право невезучая дама потребовать свое тело назад? Результат проведенного ей ментального опыта в целом очевиден – это типичный reductio ad absurdum, что-то во всей этой музыкальной игре на цаках неправильно. Остается уточняющий вопрос – что именно? Где именно произошла ошибка в рассуждениях любителей прекрасного? И какие именно из этого следует сделать выводы? Характерно, что сама Джудит вовсе не пыталась отсюда заключить, что аборты следует разрешать. Не были в фокусе ее внимания и требования скидок жертвам изнасилований и т.п. перипетий. Она, скорее, пыталась доказать, что мы не вправе требовать от героини ее рассказа картинного геройства. Именно эту идею мы предложили обсудить нашей аудитории: «никто морально не обязан жертвовать своим здоровьем или всеми другими своими интересами, потребностями и обязанностями для того, чтобы поддерживать жизнь другого человека на протяжении девяти лет или девяти месяцев». Никто не спорит с тем, что быть добрым самаритянином – это добро (не так ясен вопрос с «подставь другую щеку» и некоторыми другими библейскими заповедями). Но обязан ли, например, ребенок, которому подарили конфеты, поделиться с товарищами (пример из оригинальной статьи)? Мы можем аплодировать и восхищаться подобного рода духовными подвигами. Но если человек не захочет их совершать, то имеет на это полное моральное право.

Боюсь, что задуманный вывод логически не следует из предложенных посылок. Готов согласиться — принуждать к добру административными мерами мы и в самом деле не должны. Даже общественное кю в сторону желающих сделать себе аборт будет здесь неуместным. Однако тетя Джудит полагала, что дядя Вова был вправе бросить скрипача в безжизненной пустыне планеты Плюк. Права ли она в акценте на права? Слово «обязан» из ее цитаты несет на себе чисто этическую нагрузку. Для корректного разрешения нравственных вопросов недостаточно оперировать исключительно такими понятиями, как права и обязанности внутри, разрешения или запреты снаружи. Иммануил Кант научил нас не только деонтологии, но и экстраполяции единичного субъективного морального решения на всю популяцию (в своем категорическом императиве). Предположим, что мы все как один займемся усиленным качанием собственных прав. Не выкачает ли это увлечение наш прекрасный мир в энергетические носители типа луца?! Полагаю, что шквал критики, обрушившийся на сей замечательный мыслительный эксперимент, был во многом обусловлен интуитивным пониманием этой печальной перспективы. Так нужен ли был «скрипач»?! Не стал ли другой мыслительный эксперимент, проведенный советской кинематографией, его опровержением?!

Прежде, чем мы попробуем сами предложить собственную трактовку вышеизложенного, давайте предоставим слово противникам тезисов Томсон. Что они имеют нам сказать о жизни, о любви, и о Вас, женщины? Приготовьтесь к самому суровому испытанию – это строгие блюстители нравственной чистоты. И скрипач им не указ. Они сами могут петь хором. «Не убий!» — раздается в Блоге Георгия Борского.