№133 Компас добра

Религиозная моральная философия в принципе не задается вопросом «почему себя надо вести именно так?» Закон Божий спускают нам с небес не для референдума или хотя бы обсуждения и понимания, а для беспрекословного исполнения. Человеческий разум полагается лучше вовсе выдернуть из розетки, дабы не мешался. А вот философам Всевышний не в помощь. Куда же несчастным податься? Где искать ту точку опоры, посредством которой удастся перевернуть всю Землю к свету счастливой жизни? Ну, разве что в мире ментальных моделей. А это, доложу я Вам, друзья мои, странный мир. Представьте себе, там нет ни Запада, ни Востока, ни Солнца, ни Луны. Хуже того, как на картинах Эшера, там не поймешь, где потолок — слева или внизу. Все намешано в такую кучу-малу, ну вылитая нейронная сеть (к чему бы такое совпадение?) И вот представьте себе, где-то в недрах этого клубка из моделей расположена страна под названием Этика. Ну, пусть не страна, а более-менее слитная область. На нее извне опираются модели юриспруденции, а те, в свою очередь, управляются политикой. Впрочем, до этого Олимпа снаружи простым смертным никогда не добраться, поэтому ограничимся моральным законом внутри. Где-то в этом чудесном царстве он и зарыт — ключ к пониманию того, что такое хорошо и что такое плохо.

Если посмотреть на историю интересующего нас государства, то этот Священный Грааль люди издавна искали в его недрах – хотели познать, что такое добро и зло. Поначалу копали в отдельно взятых местах (в одном измерении). Басни Эзопа, глубокомысленные однострочники или народная мудрость типа истории о пастухе-обманщике с волками – типичные примеры находок того периода. Их целью было нарисовать ментальную модель отдельной ситуации и дать ей соответствующую оценку. Следующей стадией стало двухмерное моделирование. Начиная с Сократа, философы заинтересовались вопросами нравственности. Многие из них попытались очертить целые области достойного или наоборот поведения. Положим, полагалось, что смелость – это замечательно, а трусость достойна презрения. Были созданы целые обширные каталоги добродетелей и пороков. Главным недостатком этого способа этического моделестроения была некоторая несистематичность и нечеткость определения границ. Скажем, в какой момент смелость переходит в безрассудство или трусость в расчётливость? Это сильно напоминает множество Мандельброта – в непосредственной близости друг от друга могут оказаться диаметрально различные по цвету точки. Нетрудно убедиться, что примерно на этой плоской ступени развития остановились модели христианской морали, которые мы обсуждали в прошлой статье.

Естественным следующим шагом по лестнице моделей этической философии явилась идея разработать некое правило, при помощи которого можно было бы оценить любое планируемое действие по шкале ожидаемого блага. Обычно рождение этого третьего измерения (взгляда с высоты) связывают с утилитаризмом Бентама и Милля. Однако идея выработки общего морального принципа очень древняя. Например, Аристотель в этом смысле защищал эвдемонию (счастье, понимаемое как процветание), а Эпикур предлагал максимизировать удовольствия (не обязательно телесные). Однако, специфицировав цель, они при этом они продолжали оперировать понятиями положительных и отрицательных черт характера. Современные разновидности утилитаризма тоже выбирают те или иные критерии измерения количества добра – например, кумулятивное счастье или совершенствование (перфекционизм). Однако в отличие от древнего подхода общим для (почти) всех из них является расчет последствий предполагаемого действия (консеквенциализм) – максимального блага для максимального количества людей.

Эту философскую позицию атакует т.н. интуиционизм. С его точки зрения, этическая оценка ситуации должна производиться по наитию изнутри – интуитивно. Они правы, когда говорят о том, что в большинстве случаев точный подсчет последствий поступков в условиях реального времени и ограниченного знания невозможен. Мы и в самом деле, принимая ежедневные решения, большей частью полагаемся на внутренний голос, а не на рассудок. Однако дрессировка этого морального закона внутри нас вполне может производиться позже, в кабинетных условиях. И они не правы, когда для обоснования своего тезиса оперируют эмоциональной достоевщиной типа «станете ли Вы мучить младенца, если тем самым спасете целый мир?». Ньютоновская механика не работает для микрочастиц — отсюда никак не следует, что она неприменима для макро-тел. Вы соблаговолите предоставить для начала такой мир, в котором для его спасения потребуется терзать ребенка. Reduction ad absurdum в этике не работает. Цель этой науки — не изучать особенности жития всех возможных кругов ада, а не дать нам туда скатиться.

Какой же этический компас приобрести нам, скромным охотникам за моделями цвета ультрамарин из страны БГБ? Обратим внимание на то, что ментальные модели морали тоже не растут из вакуума, наше понятие собственного блага покоится на понимании самих себя. Так кто же мы такие? Откуда идем? И куда направляемся? Оставим до следующей статьи первый вопрос. Начнем со срединного, как самого простого для всех, кому знаком хотя бы школьный курс биологии. Для более качественного и объемного ответа предлагаю врубить четвертое – измерение, конечно же, т.е. время. Мы – продукт эволюции, длительного и мучительного процесса развития форм жизни на Земле. Это был фейерверк из астрономического количества существ, каждое из которых пыталось найти свой путь к выживанию (а может быть, и к счастью). В процессе распускания этого прекрасного лотоса бытия наши далекие амебообразные предки сначала выбрали перемещение против неподвижной аккумуляции энергии растениями. Затем (я буду перечислять только интересные для последующего тезиса моменты) юркость мелкой зверушки вместо гигантских телес динозавров. Наш праотец homo sapiens (можете назвать его Адамом) попал в дискретный мир ментальных моделей и взял курс на решительное развитие головного мозга. Недостатки своего маловместительного желудка и хилых конечностей он компенсировал предварительной термальной обработкой пищи и многочисленными артефактами, прошедшими с нами длительный путь от палки-копалки до айфона.

С этого эволюционного момента мы прочно переместились в пещеру неведения Платона и начали развивать свои ментальные модели. Побившись там вдоволь в кромешной тьме о стенки многочисленных тупиков, нам удалось отказаться от магии идолопоклонничества и распространить веру в единого Бога по всей античной ойкумене. Прошло еще жалких полтора тысячелетия, потраченных на выведение человека Возрождения, и мы зажгли неугасимый огонь научного метода познания мира. На каком основании я говорю «мы»? Это ведь отличались даже не наши прямые генетические прародители? Дело в том, что дискретность ментальных моделей позволяет их горизонтальное копирование. Это примерный аналог горизонтального переноса генов в эволюции форм жизни, только намного эффективнее. С помощью этого механизма любое достижение отдельного гения сразу принадлежит всему человечеству. Но у россиян есть и свои собственные патентованные достижения. Например, нам удалось сначала отречься от старого мира, а потом отречься от отречения!

Посадив себя мысленно на ветку эволюционного дерева, неплохо бы осознать, что не стоит ее под собой пилить. Это, помимо прочего, значит, что высокий идеал неподвижной (физически и ментально) нирваны или призывы избавиться от обманщика-разума и полагаться исключительно на интуицию – плевок в сторону собственных предков. Вовсе не ментальные модели виноваты в наших проблемах – с их помощью люди покорили космос, сожрали ряд видов зверей и изобрели попкорн. Проблема в том, что мы не умеем с ними обращаться, но об этом чуть позже. То же самое относится к критике технического прогресса христианством, о которой мы говорили в прошлый раз. Конечно же, далеко не все производимые нами гаджеты полезны. Многие из них весьма желательно отправить на свалку истории. Однако отсюда не следует то, что нам вовсе не стоит заниматься эволюцией артефактов. Исходя из той же логики, порочны увлечение магией, атаки на науку и игнорирование горьких уроков марксизма.
Так, и куда же мы идем? Я вовсе не собираюсь издавать пророчества в стиле Ванги или сетовать на распущенную молодежь – еще не пенсионер. Меня интересует направление движения эволюционного процесса в целом. Этимология самого слова говорит о себе – речь идет о развертывании. Из примитивных одноклеточных существ образовались такие двуногие монстры как мы с Вами. Из примитивных религиозных моделей произошли такие научные монстры как теория относительности. Из примитивных нравоучений должны в результате вывестись такие философские монстры как этот текст. Итак, мы обнаружили компас в стране Этики мира моделей – и его стрелка добра прочно указывает в сторону развития. Развития жизни. Развития ментальных моделей.

Давным-давно я обещал Вам, друзья мои, продемонстрировать какая этическая теория может быть выведена из тех четырех уроков арифметики, которые я имел наглость преподать Вам в прошлом. Пришло время отдавать долги. Наше путешествие по историческим местам раннего христианства временно прерывается — надеюсь уложиться в пару статей. Благо и справедливость оставят свои письмена на скрижалях Блога Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.