№160 Развилка и двое на одной вилке

Вы что предпочтете – уверенность в завтрашнем дне или риск потерять все с призрачными шансами на светлое будущее? Я вот, по крайней мере в молодости (сейчас я перестрахованный с головы до хвоста законопослушный голландский налогоплательщик), был безнадежным искателем приключений. Когда покинул Россию бурных девяностых, то у меня за душой не было ничего, помимо беременной жены, билета на самолет в кармане (one-way ticket to the West) и пары десятков расхожих фраз на ломаном английском в голове. Вру, еще была собачка породы московский той-терьер по имени Кузя. Это, знаете ли, такая мелкая зверюшка, с ушками на макушке. Про породу я тоже немного приврал, это нам так ее представил продавец, у которого мы ее купили. Однако при оформлении экспортного паспорта выяснилось, что у нее в родословной наличествовали многочисленные обыкновенные дворняжки. Впрочем, это было совершенно неважно. Мы ее любили, несмотря на наглое воровство со стола, невоспитанное тявканье на улице и прочие проделки. Так вот, она тоже была у меня за душой, поскольку обожала сидеть внутри моего свитера. Она там часами могла проторчать, представляете?! Если бы я знал, какие бывают в природе драконовские законы против животных?! Если бы мне об этом, например, сообщила стюардесса?! Или если бы я прочитал об этом где-то заранее?! Тогда я бы выбрал другую страну. Или прошел бы таможню методом контрабанды. И тогда бы я сейчас наверняка нянчил Кузиных правнуков. Но этот пазл в бы-пространстве не сложился, и нас по прибытию ждало пренеприятнейшее известие – полугодовой карантин без малейших скидок на справки о вакцинации. Наше живое существо с тонкой нервной организацией увядало на глазах – пришлось из человеколюбия отправить ее ближайшим рейсом назад, к тому самому продавцу, от которого мы ее получили.

Уверен, что подобные мне азартные искатели милостей у Фортуны находятся в абсолютном меньшинстве. Люди имеют ярко выраженную встроенную потребность держать под контролем то, что с ними происходит. Ученые-антропологи много спорят, по какой такой причине наши далекие предки выбрали многотрудную оседлую жизнь добывания хлеба в поте лица своего, отказавшись от привольной судьбы кочевых собирателей того, что Бог пошлет. Я так думаю, что, скорее всего, именно поэтому – так надежнее. На Всевышнего надейся, а сыр держи в холодильнике. Ключевым фактором, обеспечивающим эту жизненную стабильность, как проиллюстрировал пример моего разбитого собакой сердца, является информация. И не абы какая, а — точная. А еще, соответственно, и ментальные модели – адекватные. И вера нам нужна — верная. Но где ее раздобыть? Где тот эпистемологический железобетонный фундамент, на который можно положиться как на небесную твердь? И тогда придумали люди Священные книги. Их происхождение окутали дымкой древности так, чтобы авторитетно казалось – божественным. Их содержание объявили строго истинным – аксиоматически. В них описывались правила поведения – правильные. В некоторых случаях настолько специфицированные, что представляли собой изощренную систему ритуалов. Ошибочно полагать, что люди верующие обожают их по той причине, что желают отказаться от своей креативности и стать роботами. Просто они знают, что все уже проверено на мины многочисленными предками. Пусть не слишком оптимально, зато точно безопасно. Беда в том, что модели обладают крепким телом, которое не запереть на ключ. Ты их за дверь, они — в окно. И упрямо продолжают эволюционировать, не забывая при этом пышно зеленеть и приносить плоды. Так говорил Гераклит — все течет и изменяется. Это он потому говорил, что не был знаком с догматическими законами. Они по определению отрицают возможность существования рецептов из свежих продуктов. Токмо единая каноническая заморозка. Какой из этого выход в условиях нового урожая? Принципиальных решений (если не отказаться от самой идеи сакрального статуса этих текстов) возможно ровно два – либо разрешить Писания дописывать, либо научиться их хитро перемидрашивать на злобу дня.

Вопрос этот наиважнейший, поэтому неслучайно, что первый схизм, случившийся в исламе, именно на его совести. Именно эта модельная сердцевина была спрятана под пестрым халатом перипетий жизни четвертого халифа. По крайней мере, именно этот несколько спекулятивный тезис я постараюсь сегодня защитить. Мы приостановили наш рассказ в прошлый раз на злодейском убиении Усмана взбунтовавшимися войсками. Это было исторически первым конфликтом среди правоверных. Это означало, прежде всего, что эйфория арабов своим новым неожиданно обретенным богоизбранным статусом и баснословным богатством была позади. Это свидетельствовало о появлении недовольных и проблемах с выбором дальнейшей стратегии партии. Если ранее предполагалось, что сам Аллах шел впереди них по Прямому Пути, то как быть теперь, когда на нем появились баррикада, с обоих сторон которой находились соратники пророка высочайшей репутации? Расчистить дорогу был призван легендарный Али, одновременно двоюродный брат и зять пророка (муж его дочери Фатимы), который когда-то первым (среди особей сильного пола) пошел за Мухаммедом. К этому моменту, в отличие от трех предшествовавших ему престарелых генсеков, он был еще в относительно цветущем и уже тем не менее солидном возрасте 55-летнего мужчины. Кому, как не ему, было суждено перестроить ряды мусульман и ускорить их движение к предсказанной теоретиками победе дела Корана во всем мире?!

Однако некогда зеленому девятилетнему мальчику суждено было, на самом деле, вызреть в ядовитое яблоко раскола. По версии шиитов, именно его видел Мухаммед в качестве лидера уммы после смерти. По версии же их идеологических противников-суннитов, эта интерпретация аутентичных хадисов ошибочна. Схожим образом противоречивы исторические свидетельства о его поведении по отношению к трем первым халифам. Вроде бы он поначалу не принял главенства Абу Бакра, поскольку полагал, что сам должен возглавить обеспророченных мусульман, однако в конечном итоге подчинился воле большинства. Али вовсе не был существом со стальной волей и змеиной хитростью. Все первоисточники сходятся на том, что это был бессребреник, фанатично верующий праведник, беззаветно преданный исламу. Он не имел собственных политических амбиций вплоть до своего избрания, которому был обязан все тому же бунту против Усмана. Цареубийцы, опасавшиеся неминуемой мести родственников, потребовали от жителей Медины немедленного избрания нового, угодного им кандидата – Али. Тот, поначалу отказавшись от сомнительной чести представлять мятежников, все же принял народную волю. До happy end-а требовалось преодолеть одно небольшое, но (как оказалось) непреодолимое препятствие – сопротивление могущественных Омейядов. Дух убиенного халифа по древним законам бедуинской чести требовал отмщения, а его кровавая сорочка была вывезена в Дамаск для возбуждения всеобщего негодования. Там, отказавшись выполнять приказ новоизбранного халифа о своем низложении, безраздельно правил двоюродный брат Усмана – Муавия. И оттуда был вскоре снаряжен отряд в Басру – акт прямого вооруженного сопротивления. Во главе его был ряд видных соратников Мухаммеда, а в сердце была Аиша – его любимая жена. У нее были свои особые счеты с Али. Когда-то тот осмелился заподозрить ее в супружеской измене (на основании того, что она осталась наедине с мужчиной). Тогда за нее вступился сам Аллах, убедив пророка в ее невиновности. А сейчас она сама верхом на верблюде шла наказать давнего врага. Последовавшая после неудавшихся мирных переговоров «верблюжья битва», однако, закончилась для нее решительным поражением и ссылкой в Медину.

Счастливый победитель переместил свою столицу в Куфу — именно там, на Востоке, было его лежбище, ведь именно там проживало большинство мусульман, обделенных диваном и канонизацией Корана. Тем временем весь Запад (Египет и Сирия) шел на него войной. Решающая битва добра и зла состоялась в местечке Сиффин недалеко от Евфрата, но ничего не решила. С военной точки зрения силы сторон были равны, более того, победа четвертого халифа казалась близка. С житейской точки зрения Али был простодушным простачком, которого ничего не стоило обмануть. Поэтому решило конечный исход дела восточное коварство. Священный для правоверных Коран, привязанный к копьям, принудил Али к переговорам. Священные для мусульман однострочники, увязанные к сладким речам, принудили Али принять удобных врагам третейских судей. Священный для арабов договор, связанный его подписью, узаконил его низложение. Однако последний смертельный удар в спину он получил во время благочестивой молитвы от предательской руки хариджитов, его бывших сторонников, которые решили воевать против всех после того, как Али согласился на перемирие. Так красиво закатилась звезда первого мусульманина, мужа дочери пророка, отца его внуков. Его сыну удалось процарствовать всего шесть месяцев, после чего приближающая сирийская армия заставила его отречься от престола. Однако образовавшаяся после этого «партия Али» (шииты) не пожелала смириться с неизбежным — установлением диктатуры ненавистной династии Омейядов. Кривая их успехов менялась по синусоиде. Долгие столетия пришлось им партизанить с вилами в руках. Одно время им удалось обосноваться в Египте. Существуют они до сих пор, более того, правят балом в современном Иране. Их модельное кредо, конечно же, мутировало, но твердое ядро верований не изменилось. Праведная жизнь Али, мученическая смерть и слухи о потерянном завещании Мухаммеда сделали его статус в их глазах равнопророческим. Его потомки стали праведными имамами, которым давалось право творить суд во имя Аллаха.

Итак, случайно ли было все произошедшее? Стремление к уверенности в завтрашнем дне породило Священную книгу. Стремление продолжать на нее опираться породило спрос на пост заместителя пророка. Стремление к власти и злату породило откровенных беспринципных тиранов и хапуг на троне. Стремление заменить их на доброго царя породило халифат бедолаги Али и крах этого беспомощного в борьбе с интриганами идеалиста. Стремление к утерянной свободе породило миф о праведных имамах. Модельная эссенция произошедшего очень проста. По существу, мусульмане пожали плоды обстоятельств рождения своей религии – неизбежной остановки Откровения и неожиданного обретения богатства. Модель естественным подъемом по градиенту пришла к развилке на Прямом Пути – мидрашить Коран или дополнять его? Общий поток правоверных разделился на два рукава. Нисколько не удивляет, что кто-то пошел налево, а другие направо. Объективно ментальная модель того, что миру нужны новые мыслители-пророки была более прогрессивна. Однако особенности кланового менталитета древних арабов обеспечили для этой опции особый национальный колорит. Модель шиитов получила в нагрузку откровенно вредную идею об особом статусе прямых генетических потомков пророка через Али и Фатиму. Имамов накололи на одну мамину вилку с длинной макарониной из ибнов…

И наступили, друзья мои, темные времена… Не только у арабов, где безраздельную власть получили Омейяды, но повсюду. По всему свету выключили свет. Казалось, что кто-то нажал на Alt-Ctrl-Del. Или где-то случилось короткое замыкание. Нет, длинное. Ресет длиной в сто лет – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.