№186 Игра на века

В тридевятой Вселенной, в тридесятой Галактике, на самой ее захолустной окраине, вокруг самой заурядной звезды, наяривала эллипсы самая обыкновенная третья по счету планета. И вот на ней каким-то образом образовались совсем крошечные живые существа – под названием люди. Мало того что сами завелись, они еще себе замечательную ментальную модель завели – по имени Бог. Чудо, а не модель! Умела она абсолютно все – была всемогущей, всеведущей, всеблагой и вездесущей одновременно. И поселили они ее выше всех на своей пирамиде ценностей, так что стала она еще и Всевышним. Но вот беда – характер у нее/него оказался вспыльчивым, а нечестивый род человеческий, как на грех, регулярно грешил. И осерчал(а) Господь на него. И изрек(ла) – да не будет так! А у нее/него особенность организма такая была – как сказанет что-нибудь, так сразу и становится. Dictum factum. И обрушился на головы неисправимых безбожников потоп огненный и серный. И истребил их всех до единого. А немногочисленные праведники тем же волшебством перенеслись в другое царство-государство с регистрационным номерным знаком «РАЙ-666». Их счастливое беззаботное бытие нас сегодня не будет больше интересовать. И почто я тогда, душегуб окаянный, столько народу положил? Ну, во-первых, я тут мало виноват — все случилось как по Писанию. Во-вторых, я вовсе не желаю, чтобы наш мыслительный эксперимент пропал зазря. Пусть теперь у нас на опустевшую и оскудевшую разумной формой жизни Землю прилетят какие-нибудь зелененькие человечки в голубом звездолете. Что ихние ученые обнаружат, раскопают и какие модели бесследно исчезнувшей цивилизации построят?!

Проще всего будет геологам. Они с легкостью опишут особенности рельефа местности и составят его подробные карты. Однако нет ни малейшей гарантии, что они при этом разрежут действительность на те же самые понятия, которыми орудуем мы. Речь здесь идет не только о проведении границ вокруг пустынь или расчерчивании поверхности на океаны, моря и континенты. Они вполне могут завести в сутках 10 часов. Они даже могут придумать принципиально другие термины. Положим, с многих гор текут реки. Почему бы их не объединить в единую сущность под названием «гореки»?! Это уже порядочное горе для дела отмывания туземных моделей по иноземному идеалу, но Федориного типа – вполне можно разработать алгоритм перекодировки. Первые серьезные трудности тарелочников ожидают в тот момент, когда они начнут изучать такие артефакты, которые для нас имеют функциональный смысл – скажем, обеденные тарелки. Предположим, что сами они питаются как-то уколами в одно интересное место – как тогда им догадаться о предназначении нашей кухонной утвари?! Но и это еще жалкие крохи против утвари церковной – вот где они почешут щупальцами свои мозговые центры! Ведь здесь значение каждого предмета особое, ритуальное. Они сами по себе, конечно, материальные, но все что-то символизируют, причем что-то неизвестное и нематериальное. На самом деле класс таких нагруженных посторонним смыслом предметов у нас весьма широк. Рассчитывать на то, что они раскодируют наши письмена, вообще не стоит – слишком мало точек культурных пересечений. А теперь давайте взглянем на деньги. Нет сомнений, что купюр и монет всяких разновидностей будет найдено товарное количество. Но вот зачем они были нужны для нашего организма?! Может быть, ими питались или с их помощью подтирались, или вообще использовали для сторонних целей — на манер перфокарт для вычислительных устройств?! А если откопают, скажем, футбольное поле, то что подумают?! Гигантские размеры, большое количество седалищ неподалеку… Наверняка что-то в религиозных целях, типичные суеверия?! Ворота с двух сторон тогда, конечно же, олицетворяли борьбу светлых и темных сил («1» : «0»), что свидетельствует о разгуле дуалистической теологии. Вы не находите, что конкретно в этой догадке они будут не так уж и далеки от истины?!

Прелюдия этой статьи потребовалась мне для популярного введения в раздел общественных отношений теории моделей. Огромный пласт нашей жизни мы проводим в тех или иных социальных играх. Упомянутые выше христианство или торговля – хрестоматийные примеры. Рассмотренные с этого угла абстракции, они ничем не отличаются от футбола. Почему мы служим Богу или Мамоне – потому что верим в соответствующие ментальные модели. В первом случае предполагается, что те или иные манипуляции помогают нам спасти свою душу. Во втором, что мы всегда сможем обменять бумажки, монетки или даже циферки на банковском счете на те или иные товары или услуги. Для всех таких игр характерен набор правил-ограничений, которые определяют правильное поведение против ошибочного. Это, по существу, конвенции, выполнение которых делает нас членами того или иного коллектива. Если бы мы ради эксперимента отпилили бы разом все ножки верований в эти модели, то они бы немедленно рухнули. Увы, при этом мы сами рискуем быть раздавленными их громадой. Этот феномен,на самом деле, нередко происходит и в естественных природных условиях. Когда население перестает доверять своей национальной валюте или правительству, то получается инфляция или революция. А отмена веры в «частную собственность на средства производства» повлекла за собой застой развитого социализма. Отсюда следует, что по крайней мере некоторые из социальных игр, хоть и являются чисто ментальными изобретениями, тем не менее весьма полезны – на тот или иной исторический период. Но не на века же! Жизнь не удержишь в клетках ментальных моделей. Когда она их перерастает, то снижается адекватность определенных социальных игр. Если этого не осознавать и не заниматься их периодической ревизией, то некоторые менталки-ортодоксии надолго сковывают нас цепями модельного рабства. Многие из них развиваются стихийно, управляемые невидимой рукой эволюции. Величайшая задача человечества – взять этот процесс под свое сознательное руководство. Зачем нужна социальная игра в государство, если она не становится инкубатором для других социальных игр?!

Продолжим нашу инвентаризацию. Двое нужны не только для танго. Супружеские отношения – другой пример бивалентной социальной игры. Ее участники берут на себя строго определенные обязательства — как минимум, верности друг другу (в моногамном браке). Носят опознавательные метки-кольца. Часы запускаются особой процедурой, которая называется «свадьба». Когда «я больше так не играю», то случается «развод». Ее правила тоже неоднократно менялись в истории – от Домостроя до современного разлома единой семьи на две фамилии посредством сожительства. Последнее предложение не стоит воспринимать как бурчание по поводу нынешних нравов. Я совсем еще не старик, и к тому же понимаю, что пресловутый конфликт поколений обычно заключается в неприятии новых мутаций старых игр. Так говорил Георгий Борский – нет учителя без учеников. Говорил о другой игре – в школу. В ней с одной стороны те, кто желают учиться. С другой — те, кто хочет распространять менталки. Если таковых стремлений у сторон нет, то и партия не складывается. Положим, наша Академия буксует именно потому, что запрятана внутри игры с совсем другими правилами. Жанр определяет отношение к блоггеру, его воспринимают как средство для развлечения, а не обучения — вся многотысячная аудитория. А вообще изначально эта игра тоже была для двоих, поскольку в основном передавались умения и опыт, что требует длительной дрессировки. В результате реплицировалась длиннющая ДНК носителей той или иной традиции. С развитием декларативного знания появилась возможность распространять модели по экспоненциальному графику. Ведь объяснить условную теорему Пифагора значительно проще, нежели научить играть в футбол. Появились гимназии, где соотношение преподаватель-студенты было один-ко-многим. Однако далеко не всем ментальным моделям удавалось пробраться в учебники. В античности те из них, которые мы сейчас посчитали бы более-менее на уровне, преподавались исключительно в паре эксклюзивных учреждений, основанных еще легендарными Платоном и Аристотелем. Между тем, наука – социальная игра наивысшей категории сложности. Она может возникнуть только на прочном фундаменте из других моделей – семей и наций, денег и бизнеса, государства и религии, может быть, даже музыки и живописи. Общество как-то должно поверить в то, что ему настоятельно требуются люди, препарирующие бабочек или рассуждающие о метафизических проблемах. И общество как-то должно найти средства на их содержание. Но главным условием появления науки является воспитание большого количества тех людей, которые способны ей заниматься. Давайте сегодня посмотрим, как поживали ментальные модели при Аббасидах третьего века Хиджры. Кому из них удалось проникнуть в систему мусульманского народного образования?!

Коротко оказалось Мамунино лето, сменившее благодатную арабскую весну. Вслед за ним наступила длинная унылая осень заката социальной игры в халифат. Правоверные, скорее всего, просто перестали верить в то, что их правители имеют право ими управлять и делают это так верно, как было завещано пророком. Вокруг самодержцев быстро сгущались группировки вооруженных формирований и наемников, которые в свойственной им силовой манере решали вопросы престолонаследия. Редкому царю удавалось удержаться на самой верхушке энергетической пирамиды дольше, чем на несколько лет. Какое уж тут госфинансирование науки – все силы уходили на борьбу за власть. Это, впрочем, не означало, что ученые моментально вымерли как эксплуататоры при историческом материализме. Тонкая линия школы на двоих продолжала соединять великих мыслителей прошлого с жизнью будущего века. Знаменитый математик и физик (отвергший Аристотелевскую модель естественной целеустремленности четырех первоэлементов) Сабит ибн Курра сам был учеником братьев Бану Муса. Ему довелось поработать еще в «Доме Мудрости» аль-Мамуна. И родил Сабит сына Синана, и обратил его в свою ученую веру – тот стал видным врачом. И заодно обучил сына старшего из своих учителей Наима, и тот стал известным ученым. И родил Синан ибн Сабит сына Ибрагима, и тоже обратил его в свою ученую веру – тот промышлял геометрией и астрономией. А тем временем на исторической родине Сабита, в городе Харране, взошла другая блестящая звезда первой величины – аль-Баттани. Ему удалось с беспрецедентной до него и на многие века после него точностью определить длину солнечного года. Ему не удалось оставить за собой значительное духовное потомство.

И философы не вымерли окончательно, сумев выжить исключительно благодаря организации своей собственной игры для двоих. Самый значительный персонаж т.н. Багдадской школы Абу Наср аль-Фараби (к изучению творчества которого мы приступим со следующей статьи), сам проследил долгие века своей модельной родословной. После смерти Аристотеля философия обосновалась в Александрии вплоть до времени Женщины (Клеопатры). Учителями во времена тринадцати (Птолемеевских) царей были двенадцать человек, включая Андроника Родосского. Император Август убил Женщину и основал вторую школу – в Риме. Так продолжалось до воцарения христианства. Тогда епископы собрались и решили позволить изучать только четыре книги (начала сочинений по логике), посчитав все остальное опасным для веры. После этого один профессор сбежал в Антиохию, где факел знаний долгое время передавался из рук в руки. Уже в эру ислама двое учеников отправились в Мерв и Харран, унося с собой откопированные манускрипты. Человек из Мерва обучил Юханну ибн Хайлана, который, в свою очередь, стал учителем аль-Фараби. И здесь мы видим исхудавшую модель, принципиально не прибавляющую в толщине на протяжении тысячелетий. Какие же модели смогли размножиться на арабской почве? Кто бы сомневался — успех сопутствовал теологии. Мутазилитов, призывавших к рационалистическому осмыслению Корана, давно разгромили. С тех пор бал правили традиционалисты-ханбалиты. Однако их подход литерального прочтения священных текстов без серьезных попыток его осмысления тоже казался чересчур наивным. Компромисс был найден в модели исламского богослова аль-Ашари. Она примирила сторонников свободы воли и всемогущества Аллаха, разума и веры. Империи срочно требовалась цементирующая общество социальная игра. Поэтому ашаризм быстро окаменел в ортодоксальный суннизм. Этот модельный вирус раковой опухолью поразил мусульманский мир, размножившись без всякой меры через сеть многочисленных весьма кстати организованных медресе. Перекормленная модель ашаризма вконец ошалела, сожрала все длинные тонкие макаронины арабской науки и приняла шарообразную форму. Пирует она и по сей день. В этой игре на века что-то не так…

Мы сегодня и начали, и закончили за упокой. Зато в следующей статье речь пойдет за здравие. Иногда хилая, казалось бы, поросль приносит богатый модельный урожай. Вот и на уже пожухшем осеннем древе мусульманской философии внезапно вызрел чудесный запретный плод познания. Бенефис древнеарабского музыканта – только в Блоге Георгия Борского. Вход и выход свободный.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.