№193 О саде в Багдаде

Так говорил Аристотель: «Целое больше, чем сумма его частей». Этому высказыванию суждено было пережить большинство прочих моделей его «Метафизики» — его поднял на флаг модный нынче холизм. Но чем именно больше? И почему именно больше? И что именно объединяет части в целое? В нем самом ответа нет — как и большинство однострочников, этот преступно отмалчивается, надеясь сойти за умного. Идеи самого Аристотеля – т.н. субстанциальные формы (в гиломорфизме — формальная причина существования любого объекта) больше никого не устраивают своей неразвитостью. Один раз Дениска с Мишкой были в магазине и увидели замечательную игрушку – телефон. Надеюсь, что все помнят, что случилось потом. После недолгой эксплуатации аппараты были разобраны до последних винтиков, однако «обратный инжиниринг» не сложился. Зато из осколков удалось соорудить звонок, которому в свою очередь пришел конец, когда захотелось посмотреть, из чего сделана батарея. Внутри нее оказалась какая-то жидкость, в которой мокла завернутая в тряпочку черная палка. Почему разламывание на ингредиенты разрушало функциональность всего прибора? Знаменитый американский философ Уильям Джеймс как-то при случае задался схожим детским вопросом. Что именно интегрирует информацию в утверждении или буквы в слове? Возьмем несколько волонтеров, распилим предыдущее предложение и дадим каждому по кусочку. При этом пусть они не будут знать, что именно знают их соседи. Все данные как бы в наличии, но общий смысл будет утерян. Или давайте еще посмотрим на код произвольной программы – что мы поймем из изучения каждого ее байта в отдельности?! Так что же превращает отдельные части в целое?! Для наших постоянных читателей это должно быть совершенно ясно – конечно же, отношения между ними, которые поддерживаются соответствующей моделью.

Вот и у историков схожая проблема. Наличествует куча дат, имен, анекдотов и текстов в сохранившихся рукописях, а также некоторое количество артефактов из археологических раскопок. Как из этих многочисленных (и порой искаженных безжалостным временем) фрагментов собрать гигантский пазл ментальной модели? Один из возможных ответов – никак, чтобы не впасть в грех историцизма. И в самом деле, существует реальная опасность увидеть сокровенный смысл там, где его на самом деле не было – мешает божественно-дьявольская полиомия внутри нас. Тем не менее интуитивно непросто принять на веру утверждение о том, что изучение жизни прошлых поколений бесполезно, что человеческий опыт в принципе невозможно накопить, обобщить и применить на практике. Тем паче, сложно это сделать бывшему советскому человеку, с детсадовского возраста пропитанному истматовским ядом отборной Гегелевщины. Поэтому я и не пытаюсь барахтаться, а дрейфую себе смирно по течению реки Им (История Моделей) БГБ. Наш небольшой кораблик сейчас проплывает вдоль береговой черты имени аль-Фараби, могильную черту под творческим наследием которого я и надеюсь провести настоящей статьей. Но прежде чем я приступлю к собственно энкомию в его имя, хочу поделиться с Вами искренним изумлением самим фактом появлением этой отдельной личности на цельном историческом полотне. Что же здесь удивительного, спросите Вы?! Давайте взглянем на окружающий нас мир. Их миллиарды – двуногих и бесперых. Их миллионы – ученых среди них. Их тысячи – еретиков в их среде. Но их несчетное количество – ментальных моделей, которые могут быть в принципе придуманы. Какова же вероятность того, что кто-то один из этой жалкой горстки людей обнаружит путь к свету истины?! Это был вопрос риторический, плавно перехожу к настоящему. Давайте мысленно перенесемся в Багдад десятого века христианской эры (четвертого века Хиджры). Сколько имен арабских философов нам известно в этом регионе пространства-времени? Округлю сильно вверх – несколько десятков, пусть даже сотня. При этом пространство для возможных спекулятивных теорий было, пожалуй, покруче нынешнего, за почти полным отсутствием эмпирических реперных точек. Так насколько разумно было ожидать, что среди этой жалкой кучки могучих мыслителей в условиях практически полного отсутствия финансирования появится некто, кто не просто поддержит потухающий огонь в очаге, но и доведет на нем модели своих предшественников до принципиально нового качественного состояния?! И что этот некто окажется провинциалом из совершенной казахской глуши, без образования, без языка, и к тому же переквалифицируется в ученые из профессионального садовника?!

Представьте себе новостройку – большой современный многоквартирный и многоэтажный дом. По архитекторской задумке его сдают в эксплуатацию вместе с не менее большим и нескучным садом. Странность, скажете Вы?! Для нашего мыслительного эксперимента вполне разрешенная. Чего только в нашем мире не бывает?! Сказывают, что цены на недвижимость на французской Ривьере флуктуируют строго синхронно с мега-проектами, реализуемыми славными российскими чиновниками. Вот пусть и это – один из таких случаев, только в микро-масштабах. Так вот, по закону «как-всегда» в нем некоторое время росли все травы да цветы, но потом налетели на них то ли буйные ветры издалека, то ли не менее буйные головы из поблизости, и … сами понимаете, что там от них осталось. На общем собрании жильцов управдом высказалась четко и определенно. Это у них в какой-нибудь Голландии может быть цветы – друг человека. А у нас, в России, священник – друг человека. И предложила вместо совершенно бесполезной растительности на образовавшемся пустыре построить небольшую часовенку. Дабы ковать благодать, не отходя от двора своего. И дабы заливать вино старое в молодые души подрастающего поколения. Хорошо говорила, с возвышенными метафорами и библейскими цитатами, но так мещан-обывателей и не убедила, не срослось что-то там у них низкое и материальное. И тут, откуда ни возьмись, появился в одном подъезде новый жилец. То ли из солнечного Узбекистана, то ли Таджикистана, короче, сами понимаете – дворником работать. Но вот какая странность – никто его об этом не просил — всю свою зарплату и свободное время стал тратить на возрождение нынче опустевшего и заброшенного некогда потерянного райского сада. По утрам до полудня что-то там себе поливает, рассаживает и ухаживает. По вечерам и ночам с бердянкой на страже народного достояния стоит, даже в зимнее время суток. Какие-то там экзотические виды флоры из-за границы выписывает и при этом ровным счетом никакой урожай на рынке не продает. Говорят, собирается еще и волшебную ручную фауну невиданной красы завести. И все на общественных бескорыстных началах. Как Вам такой сценарий? Правдоподобно?!

Вот и мне кажется, что ложь. Мораль сей сказки, конечно же, в том, что в интересующем нас Багдаде Аббасидов происходил строго изоморфный процесс. Меня не так уж глубоко впечатляет изначальный Ренессанс арабской мысли – на то и соответствующее госфинансирование наличествовало (до аль-Мамуна, во время, и пару халифов после него). Но как после кардинального разгрома традиционалистами моделям философии удалось не просто выжить, но и развиться, причем в строго полезном направлении к совершенно бесполезной в мусульманском хозяйстве науке?! Почем я знаю насчет этой строгости?! Не было ли других путей?! Видите ли, когда дядя Федор из Простоквашино со своими друзьями отправился на поиски клада, то это нам специально для смеха так сделали, что он его немедленно с первого захода обнаружил. Мы неявно предполагаем, что зарытые сокровища — достаточно редкое явление. Историку моделей не до смеха, когда он изучает возникновение науки. Это был всем кладам клад, возможно, самое значительное событие, случившиеся с homo sapiens с момента появления этого вида отряда приматов в биосфере Земли. И ему очевидны те ходы, которые должны были быть сделаны. Как мы уже неоднократно обсуждали, ближайший путь к эмпирическому методу познания мира лежал через хребет Аристотеля…

Аль-Фараби удалось прежде всего превратить разрозненные части философского дискурса своих предшественников (таких, как аль-Кинди) в целостную систему. Это он возродил к новой жизни сложную в понимании и относительно скучную для большинства его соплеменников логику – фундамент моделей науки. Это он осуществил окончательный синтез метафизики неоплатоников (начатый пресловутой «Теологией Аристотеля») с перипатетиками. Это он сделал первые шаги по пути философского обоснования моделей ислама. Это он расплодил Интеллекты и прочно вписал Десятый Номер в общую космологическую схему мироздания. Это он разработал на его основе оригинальную этическую теорию. Это он предложил подробные политические рекомендации для желающих проживать под кровом добродетели. И это он отличился во многих других областях знания, на обзор которых у нас не нашлось места на страницах БГБ. И все это он сделал в запруженном догматическими плотинами халифате, не убоявшись колючей проволоки запретов воинствующей ортодоксии и не имея ни малейшей материальной поддержки свыше (вплоть до переезда в Сирию в преклонном возрасте). Благодарные потомки назвали его Вторым Учителем. Я же вижу за его деяниями и творениями невидимые длани госпожи эволюции ментальных моделей. Я же объявлю его самого плодом таинственной синхроничности. Я же провозглашу его создателем и хранителем нерукотворного модельного сада в славном городе Багдаде…

Он славы не искал придворной

Науки сад взрастил нерукотворный…

На сей раз мы окончательно прощаемся с аль-Фараби. Я слышу недовольные возгласы из зрительного зала – от меня требуют самым решительным образом загнать клячу истории. И в самом деле, на Первого Учителя (Аристотеля) я потратил меньше статей, чем на Второго. В нынешнем темпе мы бы изучали его целый год. Каюсь и перестраиваюсь. Ускорение следует – в Блоге Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.