1517 Комментарии0

Статья "№205 Лебединая песня скворцов" из цикла История моделейМодели арабского востокаИстория моделейМодели арабского востока

Так говорил Джозеф Нидхэм: «Почему современная наука … взлетела только на Западе…, [а] не развилась в Китайской или Индийской цивилизациях?» Этот простенький вопрос с самого дня своего рождения так и не прекращает привлекать внимание историков. В самом деле, что за ерунда такая? Разве в этих странах не было благодатного климата, креативного населения, древних культурных напластований, процветающей экономики?! В чем же причина их отставания от относительно северной и сравнительно малонаселенной Европы?!
Скачать PDF
Другие статьи из этого цикла

Модели арабского востока

№205 Лебединая песня скворцов

Так говорил Джозеф Нидхэм: «Почему современная наука … взлетела только на Западе…, [а] не развилась в Китайской или Индийской цивилизациях?» Этот простенький вопрос с самого дня своего рождения так и не прекращает привлекать внимание историков. В самом деле, что за ерунда такая? Разве в этих странах не было благодатного климата, креативного населения, древних культурных напластований, процветающей экономики?! В чем же причина их отставания от относительно северной и сравнительно малонаселенной Европы?! Так отвечает теория моделей: виноваты вовсе не всемогущие боги, и не изменчивая фортуна, и даже не смертные люди, но то, что у них в голове – ментальные модели. Некоторые из этих созданий ведут себя так плохо, что блокируют всякое дальнейшее развитие – они хронически бесплодны. Для того, чтобы хотя бы приступить к систематическому изучению и дальнейшему покорению природы, требовалось срубить три головы дракона неведения. Во-первых, фатализма-пессимизма: люди должны были быть в целом позитивно настроены к происходящему вокруг себя. Во-вторых, унынья-неуверенности: люди должны были быть в целом негативно настроены к проблематике «смогу-ли-я» внутри себя. Наконец, лени-самоизбранности: люди должны были в целом с интересом приступить к исследованию вещей около себя. Говоря короче, причем другими словами, требовалось вообразить себе, что мир хорош, более того, его можно и нужно познавать. Казалось бы, что тут сложного?! Проблема в том, что логическое пространство безбрежно, а верный путь в нем строго один. Уже самое первое необходимое условие из вышеперечисленных не выполнялось в буддизме, индуизме или даосизме. В лучшем случае, пропагандировалось безразличие, в худшем – уход из круга сансары, побег из юдоли страданий. Поэтому нет ничего удивительного, что зеленое древо науки произросло на почве в целом жизнерадостного эллинизма. Однако там оно начало быстро увядать от засушливого дыхания второй огнедышащей пасти — радикального скептицизма и астрологического детерминизма. Помогла прививка еще более радужно настроенных моделей монотеизма. Эти особи убеждали людей в том, что все истины уже познаны милостью Создателя, а сами они обладают свободой воли. К тому же способствовали организации горизонтальных социальных игр и ограничению гигантских выбросов психической энергии на отбросы магических нужд. Ну, а что же дальше? Почему тогда, например, потерпела столь сокрушительное поражение научно-техническая революция товарищей с Востока?!

Нет повести печальнее на свете, чем лебеди, умершие гадкими утятами. У средневекового арабского ислама были все шансы на прорыв в наше научное настоящее. Радикально упрощенная против христианства теология, не самый тяжелый ритуальный балласт, феерический финансовый успех завоеваний, образовавшийся в результате многонациональный многоконфессиональный рейх… И на самом деле, ранние Аббасиды, казалось бы, были близки к заветной цели, организовав госфинансирование для ученых и завезя им высококачественную импортную пищу для ума из Второго Рима. Победа, и на самом деле, была бытьможна. Не столько не повезло с геополитическими факторами (кочевники, крестоносцы), как не срослось из-за ряда грубых ошибок начинающих. В их числе была, прежде всего, палочная политика главного поборника прогресса халифа аль-Мамуна по отношению к традиционалистам. Перегнув с репрессиями, модель получила силой реакции реакционеров по мозгам. Тем временем, она критически страдала от истощения – банально не хватало верующих в нее масс. Собраться с духом можно было только при великодушном содействии правящей ортодоксальной модели. Требуемый синтез героически произвел Авиценна, однако прорваться в учебники менталке так и не удалось. Помешал то ли моральный облик автора, то ли ложное обличение со стороны не в меру праведного аль-Газали. Так Возрождение превратилось в Поражение от третьей драконьей головы – равнодушия правоверных к философии. Когда-то в Багдаде был научный дух, там наукой пахло. А теперь легионы ангелов Аллаха быстро перемещались в более перспективных направлениях. Бухара Саманидов, Каир Фатимидов – стаей, улетавшей прочь из голодной столицы, модели отправлялись в те сытые провинции, где их еще могли накормить. Многие искали счастья еще дальше – в далеком аль-Андалусе, у диких франков и разных прочих германцев. Ну, а каково пришлось тем скворцам, которые решились остаться на месте?! Которые уже никому не были нужны посреди быстро наступающих интеллектуальных заморозков?! Здесь была их родина, и, пусть глупо умничать натощак, пусть никто не оценит их усилий по достоинству, они не могли не петь. Им, забытым собственными соплеменниками, им, откопанным чужестранными историками, их лебединой песне посвящается эта статья…

У светоча науки о свете, Альхазена из предыдущей статьи, был блестящий предтеча, перс по национальности. Сразу скажу его имя — ибн Сахль, но тут же предупрежу — не спешите гуглить, поскольку я это уже сделал. Рунет о нем позорно молчит. Происходит это потому, что его единственное сочинение (скорее всего, одно из многих утерянных) было чудом извлечено из пыльного мусора веков современным историком Рошди Рашедом всего лишь пару десятилетий тому назад. Посвящено оно было, в целом, проблемам произведения огня при помощи увеличительных стекол. Научная же общественность была поражена утверждением, что оно попутно (в контексте изучения свойств линз и кривых зеркал) содержало первую формулировку закона рефракции. Спустя шесть столетий его заново открыл голландский ученый Виллеброрд Снеллиус, а затем и еще раз Рене Декарт. Как следует поступать в подобных случаях? Переименовывать законы? Аплодировать автору? Или рыдать над его горькой судьбиной? А может быть, возмущаться несправедливостью людской? Наверное, все же ничего, помимо выводов, делать не нужно. А те напрашиваются сами по себе – что за умный скворец! У ментальных моделей вообще свойство такое – новые складываются из осколков старых. При этом социологам хорошо известен феномен множественных открытий в науке – они еще и стаями летают. Поэтому стоит договориться, что условный Аристарх Самосский нисколько не умаляет славы Николая Коперника. И ас-Сиджизи – тоже не умаляет. Позвольте, а это что за персонаж? Еще один из полузабытых героев эпохи дряхления арабского Ренессанса, астроном, выдвинувший странную идею о том, что все-таки Земля вертится. Ему не пришлось пострадать от инквизиции, против него нашлось оружие помощнее – забвение. И если эти крупицы из его биографии до нас еще дошли, то лишь благодаря его более знаменитому современнику аль-Бируни, к жизнеописанию которого я собираюсь плавно перейти.

Факт отсутствия у него латинизированной клички уже о многом говорит. Прежде всего, о том, что его скорбные труды для дела научно-технической революции в Европе пропали-таки зря. Если на осколках самодурья все же написали имя «аль-Бируни», то анахронично и милостью историков. И ему пришлось скворчать, работая в долгий ящик своего стола… Давайте проследим за скитаниями этой певчей птицы. Будучи современником Авиценны, он долгое время порхал в непосредственной близости от него. В отличие от него, был выходцем из семьи скромного достатка, к тому же уроженцем окраины (Бирун) города Кят далекого Хорезма и носителем его редкого наречия иранских корней. На рубеже тысячелетий ему пришлось покинуть родину по политическим причинам — сменилась правящая династия. Отправился в изгнание (Бухара, Ургенч и т.д.), где его жизненная кривая пересеклась с линией ибн Сина. Два выдающихся мыслителя своей эпохи даже стали общаться, причем их переписка сохранилась. Почему небесные тела не улетают и не падают на Землю? Чем бесконечно делимая материя слаще атомизма? Материален ли свет, и если нет, то как он несет энергию? Построение моделей на фундаменте этих вопросов аль-Бируни при должном умении могло бы привести к физике Ньютона. Увы, аррогантный Авиценна отмахнулся от назойливого корреспондента, передав общения с хулителем великого Аристотеля своему ученику. А ведь ему неплохо было бы познакомиться с философским еретиком поближе. Не все ржавчина, что не блестит. Глядишь, заодно поднабрался бы от него более здорового и скромного стиля жизни. Сказывают, что Аль-Бируни был бессребреником. Как-то при случае он отказался от целого слона, нагруженного серебром, подаренного ему его покровителем. Он вожделел одно богатство – знания…

Ну, а спустя некоторое время пути-дорожки разлучных не-друзей разошлись окончательно. Авиценна отправился к своему сиятельному визирскому будущему, а аль-Бируни — в полон к турецким захватчикам (расположившимся на территории современного Афганистана) – Газневидам. Там он и прожил остаток жизни, с перерывами на путешествия. Одно из них привело его в страну несостоявшейся научной революции. О, Индия, любовь моя, ругал ли кто тебя, как я? Людей – как грязи, грязи – как людей. Казалось бы, истинному мусульманину должны были бы претить извращения идолопоклонников. Ан нет, этот оказался открытым к чужой самобытной культуре и любознательным человеком и тем самым стал основателем новой научной дисциплины – индологии (или даже антропологии). Историки благодарны аль-Бируни за подробные описания жития народов Средней Азии, а также сведения об основных религиях своего региона. По всей видимости, он был примерным правоверным, несколько наивно полагая, что Коран не налагал никаких ограничений на научную деятельность. От избытка доброты душевной не остался он в стороне и от мусульманской злобы дня. Как в христианстве науку двигал вперед избыток благочестия (определение даты Пасхи), так в исламе наиважнейшим считалось определение т.н. киблы – точного направления на Мекку, куда молиться надо. Для этой задачи, прежде всего, требовалось развитие (сферической) тригонометрии. Важный вклад в эту математическую дисциплину сделал другой предтеча — персидский ученый Абу аль-Вафа, а аль-Бируни поставил в сем эпическом квесте победную точку. Даже много точек, поскольку для точного разрешения проблемы требовалось еще знание географии – широты и долготы всех основных городов. Впрочем, на практике не увлекавшиеся философией духовные лица продолжали прикидывать киблу на глазок.

Как и полагается в эру Ренессанса, пусть и в предсмертном состоянии, она порождала настоящих homo universalis. В алгебре аль-Бируни предложил алгоритмы для решения кубических уравнений и мучительно близко подошел к открытию дифференциального исчисления. В астрономии всерьез рассматривал геодинамику Земли. Отличился необыкновенно точным вычислением ее радиуса – значение в пределах одного процента от известного нам в современности. Если бы Колумб использовал его книгу (а не ошибочные данные Птолемея), то вряд ли нашел бы спонсоров для своего путешествия в Индию. Зато вполне вероятно, что тогда он нашел бы финансирование на поиски Нового Света – поскольку сей мудрец-скворец смело начирикал о существовании континента между Азией и Европой, и даже населенного людьми. Список различных достижений этого выдающегося ученого можно долго продолжать. Вместо этого я подчеркну нечто общее у них всех – горькую судьбу. Они уже никому не были нужны в равнодушной самодовольной мусульманской среде. Эта пронзительная лебединая песня стала реквиемом по безвременно погибшей науке…

Многие модели умирают и бесследно исчезают из нашего мира, а вот наука упрямо продолжала пытаться проклюнуться… Причем, далеко не только в правоверной среде. Продолжалась самобытная ментальная жизнь и других самоизбранных народов, в том числе исторически первого – иудейского. Как себя чувствовали Сыны Израилевы под знаменами чужой отчизны? О чем размышляли, что замышляли? За чаяния не бьют отчаянно – только в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ответьте на пару вопросов
Почему наука не родилась в Индии?

Обсуждение статьи
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Что еще почитать
431
Опубликовано: 28.03.2019

Фазы развития моделей

«Познай самого себя» — говорили мудрые древние греки, но и современные авторитеты нисколько не сомневаются, что они были правы.

1639
Опубликовано: 26.03.2022

Об авторе

Уважаемые читатели, дорогие друзья! Пара слов о самом себе. Без малого четверть века тому назад я покинул свою историческую родину, бывшую страну коммунистов и комсомольцев и будущую страну буржуев и богомольцев.

1425
Опубликовано: 26.03.2022

О планете БГБ

В самой гуще безвоздушного Интернет-пространства затерялась планета БГБ (Блог Георгия Борского). Да какая там планета – крошечный астероид. Вот оттуда я и прилетел. Пусть метафорически, зато эта маленькая фантазия дает ответ на один из вопросов Гогеновской триады: «Откуда мы?» Несколько слов о ландшафте – у нас с некоторых пор проистекает река под названием Им («История Моделей»). Могучей ее не назовешь, но по берегам одна за другой произрастают мои статьи. Они о том, как наивные религиозные представления людей постепенно эволюционировали в развитые научные модели. Относительно недавно от нее отпочковался другой поток, тоже не очень бурный – Софин («Современная философия науки»). И снова через это произвелась молодая поросль. Пусть не вечно, зато тоже зеленая. В ее ветвях шумят могучие ветры современной философской
238
Опубликовано: 28.03.2022

Модели-шмодели

Ну вот, мы и снова вместе! Надеюсь, что Вы помните — в прошлый раз я определил тематику своего блога как «История моделей».

Top