№229 Ленивая страсть

Говорят, что лень сделала из человека ученого. Мол, особо нетрудоспособные особи решили между собой – что тут трясти, думать надо! В этой несколько туповатой попытке сострить есть своя крупинка истины. Истинное призвание науки и техники и в самом деле в том, чтобы придумать что-то такое эдакое, на чем бы удалось сэкономить. И эта Бэконовская программа нещадной эксплуатации матушки природы успешно реализовалась в современной жизни. Вместо того, чтобы пахать самим или на себе, мы припахиваем машины и механизмы. Наша мускульная сила тратится не на поднятие тяжелых грузов, а на опускание пальцев на кнопки. Однако во всем остальном вышеприведенный каламбур – ложь из категории как-всегда. Дело не только в том, что психическая энергия – с большим запасом — самый дорогой ресурс. Сама задача поиска неуловимых менталок в гигантском запутанном лабиринте неведения – не для богатых попкорном. Неудивительно, что первые значительные успехи были достигнуты спустя тысячелетия после древнегреческого старта. Это был мучительный подъем по лестнице моделей. И он был таким длительным потому, что желающих идти сей непростой дорогой было слишком мало. Ведь считалось абсурдным, что для решения своих насущных проблем следует изучать свойства прямоугольных треугольников или препарировать бабочек. Напротив, разумным казалось «срезать углы» у чересчур извилистого разума. Мыслители этого, мистического, направления тоже искренне желали человечеству достигнуть светлого будущего, но шли принципиально другим путем. Не стоит их за это сильно ругать, ибо в их душах тоже горел неугасимый огонь страсти к познанию мира. По существу, все отличие их метода от философского покоилось на иных метафизических представлениях. Они просто полагались на то, что ментальные модели им в голову в готовом виде принесет в своем клюве чудо-птица АИСС — Аксиома Избыточного Содержания Смысла в природе. Они были всего лишь убеждены в том, что божественная заграница им поможет. И они не желали долго талцыть, наивно надеясь обрести райскую пазуху Всевышнего немедленно. И вот поэтому именно по отношению к ним значительно более уместно сказать — лень сделала из человека мистика…

Вообще-то, мы способны проводить в жизнь весьма потешные последовательности действий, длительное время прилагая серьезные усилия для достижения далекой цели. Но для этого подавляющему большинству людей нужно подвесить сладкую морковку с обратной стороны трубы, хотя бы воображаемую. Это может быть престижный диплом, большая любовь, повышение по службе, денежное вознаграждение или даже Царство Небесное. Ну, а если уверенности в конечном результате задуманного ни малейшей нет, хуже того, плыть приходиться в страшном бескрайнем океане и без существенных промежуточных результатов? Тогда подуставшая команда естественным образом поднимает бунт против своего капитана, полагая его за Ивана Сусанина. Примерно это и произошло на арабском Востоке, когда аль-Газали обличил науку в ереси и поддержал своим великим авторитетом суфизм. Примерно та же беда приключилась и на мусульманском Западе непосредственно после ухода с исторической сцены больших мастеров философского дела — Ибн Рушда и Бен Маймона. Символично-синхроничным кажется восхождение на тогдашнем ментальном небосклоне новой звезды первой величины – человека по имени Ибн Араби. Родившись в богатой семье в городе Мурсия, он до тридцати лет проживал в Севилье альмохадских халифов. Затем отправился в хадж и осел в Дамаске, где и заработал великую славу своим ментальным моделям превеликим множеством мистических трактатов. Чем же этой блестящей карьере помогло его прошлое в Аль-Андалузе?

Как-то раз Аверроэс, достигший уже почтенного возраста, повстречал подающего большие надежды юношу, по слухам недавно получившего потрясающий мистический опыт. «Да!» – воскликнул он, по-отечески обнимая его. «Да!» – с радостью повторил тот. Старец дружески улыбнулся. «Нет!» – внезапно последовала новая реплика молодого человека. Озабоченный мудрец спросил о сути полученного Откровения – одобрил ли Аллах провозглашенный им путь к нему через Аристотелевское познание Книги Природы? «Да и нет» — загадочно ответствовал будущий святой и глубокомысленно добавил – «между «да» и «нет» души улетают от материи, а головы от тел». Если верить этому историческому нарративу, рассказанному самим Ибн Араби, то Аверроэс оказался потрясен глубиной открытых ему таинств. Если же пытаться сделать из этого рассказа более сдержанные заключения, то, будучи еще невеликим, «Великий шейх» был уже знаком с философской традицией своей родины и ценил мнение ее лучших избранных представителей. Тот же вывод напрашивается из двух других сохранившихся анекдотов. В одном из них большой эксперт спиритуалистического искусства вызвал дух Аверроэса для общения с ним. В другом наблюдал похороны, где вместе с телом Ибн Рушда в гроб отправились все его сочинения. Так унаследовал ли Ибн Араби какие-то модели своего ученого предшественника?! Да – поскольку его произведения использовали характерный лексикон и даже метафоры перипатетиков. Нет – поскольку его душа слишком далеко улетела прочь от тела науки…

Он полагал, что философский метод познания мира имеет строго ограниченный домен применения. Его не интересовали логически выверенные силлогизмы в стиле Авиценны или Аверроэса. Ему претило длительное изучение заморской премудрости. Все, что они знают, я вижу – верил он. Он полагал, что сокровенная истина скрывается где-то внутри него, в темной расщелине между «да» и «нет», и мистическое откровение – самый прямой к ней путь. Это было вполне в духе суфизма, скандально знаменитый представитель которого Мансур аль-Халладж некогда шокировал современников, заявив «Аз есмь Истина» (в исламе, как и в христианстве, это одно из имен Бога). Персональным консультантом нашего сегодняшнего героя (по его собственному утверждению) был не кто иной, как пророк Мухаммед, регулярно являвшийся ему во сне. Так какие же великие открытия удалось сделать методом усекновения непокорной головы у презренной материи и путешествием того, что осталось, на небеса? Моим современникам, немало пострадавшим от разгульной жизни модели марксизма в многострадальной России, должно быть очевидно, что Ибн Араби за долгие столетия до изобретения гегельщины был уже заражен ее бациллами. Диалектика – ключ не только к примирению противоречий, но и к кладу из столь высоко ценимых почтеннейшей публикой двусмысленных однострочников. Суфисты издавна увлекались моделью пантеизма, отождествляя Творца с Его Творением. Для них множественность предметов, окружающая нас, была всего лишь иллюзией, скрывавшей низлежащее божественное единство — то, что существует на самом деле. Но это верование плохо совместимо с монотеистическим Господом — персоной, принимающей активное участие в окружающей людей действительности. Да и нет – фирменный способ Ибн Араби примирить логически непримиримое. Поэтому для него был верен и более ортодоксальный тезис – мир суть проявление Бога, та форма, при помощи которой Он показывает себя людям, набор Его имен. Тем же хитрым приемом ему удалось создать гремучую смесь из негативной и позитивной теологии. Модельным клеем в этот раз послужил не авторитетный посланник Аллаха, а несотворенный им Коран (42:11) «Нет никого подобного Ему, и Он – Слышащий, Видящий», где вроде бы на самом деле в едином предложении и отрицается наличие у Всевышнего каких-либо атрибутов, и утверждается прямо обратное…

Трудно быть верующим в меру, но легко перепутать замысловатую бессмыслицу с адекватными моделями. Трудно полагаться на логику, но легко опираться на признанных авторитетов. Трудно переваривать качественную пищу духовную, но легко заглатывать попкорн. Поэтому немудрено догадаться, что ленивую науку Ибн Араби на арабском Востоке встретил дружный «аминь». Схожие процессы шли и в среде исторически первого самоизбранного народа. Один хитрый иудей по имени Мойше из Леона испытывал коммерческие трудности с реализацией собственных сочинений. Проблему решило имя автора, и капли эликсира древней мудрости – книги «Зоар», якобы надиктованной самим Духом Святым знаменитому Шимону бен Йохаю, пошли нарасхват. Разоблачил самозванца Гершом Шолем в двадцатом веке – анализ текста убедительно показал век тринадцатый. Но демон-мистицизм закабалил Каббалой ослабленных избытками Торы Сынов Израилевых значительно раньше. Столетиями ломали они себе головы над сакральными таинствами т.н. Меркабы (это совершенно умопомрачительная фантазия пророка Иезекииля (1:1-28)). Другим достаточно древним текстом являлась обнаружившая ровно тридцать два пути мудрости Сефер Йецира (Книга творения) — комментарий на нее написал еще Саадия Гаон. А если копнуть еще глубже, то несложно обнаружить очевидное влияние на эту традицию (дословный перевод слова «каббала») неоплатонизма и гностицизма. Непосредственным предшественником «Зоара» была Сефер ха-Бахир (Книга яркого света). А одним из предтечей Моисея Леонского на Иберийском полуострове был красочный персонаж по имени Авраам Абулафия. Объявивший себя мессией несчастный попытался конвертировать в свою мистическую веру самого Папу Римского, и лишь внезапная смерть оного позволила ему самому окончить дни свои на безлюдном каменистом острове Комино в глубоких раздумьях о былом и грядущем.

Что же так привлекало людей в сем учении? По уровню попкорна в голове Каббала стоит на голову выше всех моделей аль-Араби. Это эзотерически-экзотическая смесь ярких символических образов, забавного нумерологического анализа и благочестивых библейских мидрашей, в которой без жгучей страсти к познанию неведомого бесполезно обнаружить хоть какой-нибудь смысл. Некие сефероты, обычно ассоциируемые с десятью цифрами и буквами еврейского алфавита, были призваны организовать информационный интерфейс между Всевышним и его Творением. Помимо этого, они же жили насыщенной жизнью, коротая время за интеракцией и даже конфликтами друг с другом. Для успешного изучения бытия этих эфемерных ментальных созданий следовало применять сильнодействующие средства. Например, упомянутый выше Абулафия в целях ускоренного получения откровений рекомендовал микстуру из постоянного скандирования тетраграмматона (имя Бога из четырех согласных), разбавленного случайными гласными, трясения головой, плача и некоторых жестов руками, формирующих определенные комбинации (я не утверждал, что из трех пальцев). Нет, это не мистика, это мистификация какая-то! Человек, что так спешит, и обезьяну насмешит. Ленивый век, ленивые сердца…

Итак, мутная волна мистицизма с головой накрыла и Сыновей Исмаила, и Израиля, в том числе в аль-Андалузе. Слава Аллаху или горе людям, но философия обошла их стороной. Куда же она тогда отправилась?! Наука переселяется на постоянное место жительства – с Блогом Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.