№270 Примерный еретик

«О, Господи, Боже Мой, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое! Дозволь мне сделать все ради Тебя, умереть для себя и жить в Тебе… Дай унизить себя и возвысить Тебя, ненавидеть себя и любить Тебя… Разреши думать только о Тебе, сомневаться в себе и верить Тебе… Не возбрани мне, недостойному, познать себя и узнать Тебя, стремиться постичь Твои великие таинства, ибо ничего другого, помимо этого, не вожделею… Аминь!» Как-то так, с горячей молитвой и холодным рассудком, с непреклонным намерением и трепетом душевным, должно быть, приступал Пьер Абеляр в далеком двенадцатом веке к своим богословским трудам. В предыдущей статье мы познакомились с вопросником Sic et Non, составленным им в целях логического согласования однострочников Святых Отцов и Писаний. Напомню, он оставил их без ответов, предложив лишь только методологию для размидрашивания обнаруженных противоречий. Отсюда, однако, не следует, что сей замечательный мыслитель не пытался создать нечто позитивное. Напротив, он сумел произвести свой вклад в католическую теологическую науку, с беспримерным мужеством не страшась браться за самую черную работу. К примеру, попытался распутать многовековой клубок ментальных моделей триадологии и искал сокровенный потерянный смысл в глубинах ортодоксальной сотериологии. Давайте представим себе примерный ход его мысли. Поверьте мне, она, хоть и была признана впоследствии еретической, заслуживает самого пристального внимания…

Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого. Воистину! Но Августин и прочие святые воспевали, помимо Него, Сына и Духа Святого. Сея Троица, три персоны одной субстанции, суть неделима. Как проплыть между Сциллой тритеизма и Харибдой лжеучений?! Как логически связать эти посылки в единую непротиворечивую модель?! С одной стороны, идентичность, с другой – различность. Как сие уразуметь?! Начну-ка я с самого простого, с того, что под рукой. Посмотрим, например, на этот священный сосуд передо мной. Он идентичен самому себе, это очевидно. Чему еще? Ага! Может, тому серебру, из которого сделан? Скажем, вот мой меч, можно ведь посчитать его лезвием. Кажется, что-то в этом есть… Не-е… Не-e разоблаченная ли ересь модализма?! Это ведь суть всего лишь модальности, слова, наше описание предмета, а отличие должно быть найдено в его сущности. Попробую еще раз – субстанция у чаши и ее материала одна и та же. Это одна и та же вещь. Мудрец сказал бы – они нумерично идентичны, как утренняя и вечерняя звезда. Это уже хорошо. Не хватает отличия. От-личия. А что это такое?… Вот что! Должен существовать некий атрибут, которым одно от-личается от другого. Причем, в самой эссенции вещи. Возьму-ка я сургуч. А теперь придавлю его своим кольцом. В чем от-личие того, что было от того, что стало? Нет, форма не годится, это случайный акцидент. Вот в чем! Отпечаток «сделан из воска», а сам воск таким свойством не обладал. Следовательно, существует такой вид общего рода идентичности, который допускает различность. Эврика! Но-о, кажется, я еще забыл о другой самоочевидной теологической аксиоме — Всевышний прост и неизменяем. У него попросту не может быть никаких атрибутов. Секундочку… У Него не может быть составных частей, согласен, ведь Он нематериален, но почему бы не позволить Ему иметь какие-то свойства? Он – сама Благодать. Он — сама Любовь. Он – сама Жизнь. Он – сам комбинация из всех этих атрибутов! Не буду спешить. Каким именно свойством тогда Отец отличается от Сына и они оба вместе от Духа Святого?! А вот каким! Всевышний – Всемогущ, он — сама Сила. Христос – тоже бесконечно могуч, но ему требуется небесная поддержка, о чем говорят Евангелия. Он, пускай, тогда «сделан из силы». Ну, а Дух Святой? Ах, этот третий здесь совершенно лишний! А это … а это вообще что-то особенное, не-сила, а, например, «сделано из любви». Конечно же, именно так! Неужто я – простой смертный – сумел разрубить мечом своей логики сей тысячелетний Гордиев узел?! Господи, спаси меня от гордыни…

Кстати, о нем, о спасении… От проклятия эдемского грехопадения нас освободила смерть богочеловека. Каким именно образом? Да, хорошо помню, как это объяснял Блаженный: «Спаситель пришел и победил обманщика. В оплату за нас Христос установил капкан, Животворящий Крест, со своей кровью в качестве приманки. Наш поработитель Сатана, пролив кровь Того, кто не был его должником, был вынужден освободить своих пленников». Но не странно ли это? Кто есть Дьявол, как не взбунтовавшийся раб Всемогущего?! Представим себе господина, от которого собирается убежать недостойный холоп его. Перед тем, как отправиться в путь, тот подговаривает удрать с собой другого, порядочного слугу. А теперь пусть беглецов изловили. Правильно ли, справедливо ли будет теперь заплатить выкуп первому соблазнителю, чтобы вернуть второго?! Но, коль скоро этот нарратив ошибочен, то что тогда произошло на самом деле?! Изыди, Сатана и заблуждения Пелагия! Конечно же, это ради нас, людей, сошел Иисус с небес и принял плоть от Духа Святого и Марии Девы, и стал человеком. Воистину! Без сакрального акта божественного милосердия, без распятия и воскресения, не смогли бы мы избавиться от власти Нечистого. Могу представить себе, что тот был нашим тюремщиком, но никак не судией. С другой стороны, если наша судьба всегда находилась в могучих дланях Всевышнего, то священная евангельская жертва превратилась бы в костюмированный бал, в дешевый спектакль. Кому было заплачено по счетам – самому себе? Потом, как жестоко было бы использовать для этого кровь невинного человека! В чем же дело? Ну, конечно же, снова любовь! Вот где ключ к сей великой тайне! Богу было угодно, чтобы мы служили ему не по принуждению, не из страха перед наказанием, а по доброй и свободной воле, по любви! Но для того, чтобы испытать это чувство, мы должны сначала были быть в состоянии это сделать. Плох тот доктор, что выписывает больным лекарство, которое невозможно купить в аптеке. Благ тот Господь, который взял на себя страдания осужденных грешников! И затем личным примером показал путь к несчетным духовным богатствам. Пойти по нему или свернуть в сторону – свободный выбор каждого христианина, теперь уже свободного от тюремного заключения, от кандалов первородного греха…

Вот как-то примерно так «во Франции объявился один бывший учитель, обернувшийся теологом, который с самой ранней юности баловался искусством диалектики, а нынче замахнулся на Священные Писания. Он пытается проповедовать учения некогда осужденные и забытые, свои собственные и чужие, да еще и добавляет к ним новые. Он, кто претендует на то, что знает в небесах наверху и на земле внизу абсолютно все, за исключением ‘я не знаю’, поднимает свое лико и взирает на глубины Всевышнего, возвращаясь назад со словами, которые нельзя вымолвить, произнести которые для человека – беззаконие. Будучи готовым объяснить даже те вещи, которые недоступны пониманию, он выступает против разума, против веры». Будучи вызванным на церковный собор по подозрению в ереси, Абеляр попытался организовать честное диалектическое обсуждение своих теологических взглядов. В первый же день собравшиеся прелаты чуть не забили его каменьями. Убедившись в тщетности попыток повлиять на мнение участников нечестного собрания, он удалился, потребовав верховного суда апостольского престола. Вышеприведенная выдержка из письма св. Бернарда, адресованного Папе Римскому, объясняет происхождение конечного жестокого вердикта — отлучение. Несложно заметить то, что славный организатор бесславно завершившегося второго крестового похода даже не потрудился серьезно ознакомиться с содержанием тех сочинений, которые счел еретическими. Его основной, помимо риторических выпадов, аргумент очевиден – «от абсурда». Нечего соваться с философским рылом в божественный ряд непостижимых разумом материй…

Из вышеизложенного дайджеста размышлений нетрудно убедиться, что, на самом деле, будущий отлученный в миру был весьма лояльным, преданным, даже примерным членом ортодоксальной христианской партии. Предложенные им ментальные модели, безусловно, логически небезупречны, но весьма далеки от приписанных ему ересей – тритеизма и пелагианства. Его очернение – дело белых монахов-цистерцианцев. Скорее всего, св. Бернардом двигали не самые благочестивые мотивы. Показав, что Абеляр изувер, он дал всем ребятам пример – что с ними будет, если не будут слушаться старших по званию. Парадоксально то, что вмешательство верохранительных органов произвело прямо противоположный желаемому эффект. Сам преступник не согласился с вынесенным ему приговором. Будучи вынужденным бросить свою Theologia Summi Boni в костер собственными руками, он тотчас же сел за новую работу с амбициозным названием Theologia Christiana, содержавшую основные положения несгоревшей на небесах рукописи. Слава искаженного молвой учения пережила века. Отпечатки пальцев ментальных моделей его триадологии можно обнаружить в манускриптах Фомы Аквинского. Но самое важное, это то, что в двенадцатом веке под дамбой догмы оказалось заложена бомба замедленного действия – сотериологии горизонтального Господа, Христа, спасающего возлюбленных друзей и врагов своих личным примером. Вспомним, что и сам Иисус из Назарета был еретиком, примерное наказание которого имело самые непредвиденные последствия для тогдашней ортодоксии…

На этой статье мы завершаем изучение творчества Пьера Абеляра – с большим запасом самой значительной философской фигуры в пустынном ландшафте первой половины двенадцатого века христианской эры. Это не означает, что он для нас заслонит всех прочих схоластических мыслителей своей эпохи. Тени исчезают – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.