1703 Комментарии0

Статья "№288 Минорный мажор" из цикла История моделейМодели высокой схоластикиИстория моделейМодели высокой схоластики

Хмурое, изборожденное тучами, словно лицо старца морщинами, небо, такое, какое бывает только на севере Иберии поздней осенью, уже укутало пеленой заходящую вечернюю звезду, но временами в сиянии Луны еще виднелись пятна жидковатых кустарников на желтоватом теле озябшей земли. В аббатстве св. Доминго Силосского в самом сердце королевства Кастилии и Леона торжественно звучала Benedicamus Domino.
Скачать PDF
Другие статьи из этого цикла

Модели высокой схоластики

№288 Минорный мажор

Хмурое, изборожденное тучами, словно лицо старца морщинами, небо, такое, какое бывает только на севере Иберии поздней осенью, уже укутало пеленой заходящую вечернюю звезду, но временами в сиянии Луны еще виднелись пятна жидковатых кустарников на желтоватом теле озябшей земли. В аббатстве св. Доминго Силосского в самом сердце королевства Кастилии и Леона торжественно звучала Benedicamus Domino. Вот вечерня и завершена. Под колоннадами внутреннего дворика основного здания, нежно прижавшегося к храму древнего романского стиля, благоухая ладаном и миррой, деловито расходились по своим кельям монахи, постепенно засыпала жизнь. Но в этот самый час в бедном красками сумраке на холодном каменном полу у лика Богородицы, преклонив колени, горячо молилась женщина в богатом одеянии. «О, Пресвятая Дева Мария, заступница, упроси Сына Своего снова даровать мне счастье материнства! И да будет жизнь отрока сего посвящена церкви». И тут, чу, о, чудо! Она ощутила в своем чреве … нет, не крохотного ребенка, а … маленькую собаку?! В своей пасти та держала огромный пылающий факел. А потом, выскочив наружу, помчалась вдаль и подожгла весь большой мир. Да сгорят в сем священном пламени все враги истинной веры Христовой! Что это было, сон, видение?! Нет, смотри, вот же он, прямо перед очами – самый настоящий огонь! Эй, повитуха, пошли-ка челядь немедленно принести все свечи, что найдут в доме. Пусть все узрят на челе новорожденного младенца отблеск вечерней звезды, волшебный лунный свет. Покрещу-ка я его Домиником, в честь святой обители, где Всевышний снизошел до моей нижайшей просьбы. И да станет он верным Псом Господним…

Мальчик рос, как подобает мажору, bona fide испанскому гранду. Благородная кровь де Гусманов, да и обет благочестивой матери, узами чести крепко связывали руки и ноги порывистой юношеской плоти. Он хорошо знал, что его жизнь принадлежит Богу, но и не возражал против этого, не пятная грязью мира сего своей девственной невинности, всей душой стремясь к славной стезе радения за истинную веру. Особенно он любил то время суток, когда наступали густые сумерки. Тогда, слушая минорные литургические песнопения, он мог, укрывшись в церковной тиши, всласть заливаться слезами, воображая себе горькие страсти Господни, страдая вместе с Ним. Только к Нему стремилось его пламенное сердце. Только Его великие таинства вожделел познать его кипучий разум. И только дядя, архиепископ, мог направить его на верную дорогу к вожделенному печальному счастью. Когда Доминго исполнилось четырнадцать лет, наступило время для приобретения высшего теологического образования. Начальные премудрости латинской грамматики он постиг послушником в монастыре премонстрантов, а продолжил восхождение к пику богословия, успешно преодолев крутые перевалы семи свободных искусств, в studium generale Паленсии. Превыше всего в эти годы он ставил книги – библейскую мудрость, лестницу познаний, ведущую напрямую на небеса. Однако, когда в Испании выдался неурожайный год, то он, не обращаясь за помощью к родителям, продал свои драгоценные манускрипты, прокормив на вырученные деньги множество нищих и голодных. Стоит ли беречь мертвую кожу, когда обладатели живой нуждаются в ней?! К тому же, он уже давно выучил то, что она содержала, наизусть…

Последующий плавный подъем к белоснежным вершинам апостольского престола казался столь же неизбежным, как окончательная победа Бога над Дьяволом, реконкистадоров над сарацинами, как Страшный Суд и установление тысячелетнего рейха Христа. Доминик уже доминировал в своем окружении, обретя сан священника, каноника, могущественных покровителей. Однако Провидение Господне имело совершенно другие планы на его счет. Разворот на север в судьбе случился, когда он в составе правительственной церковной делегации отправился просить руки племянницы датского короля Вальдемара II для наследного принца Кастилии Фердинанда. Путь послов лежал через зараженные ересью «катаров» земли юга нынешней Франции. Вероотступники осмелились сметь свое суждение иметь, причем, по важнейшим богословским вопросам. Так проповедь им в глотку, дабы заткнуть, чтоб неповадно было думать?! Но отчего даже сладкозвучный мед с уст праведных цистерцианцев, таких, как Бернард Клервоский, тек по их усам, так и не попадая в рот?! И почему молчат, подобно немым собакам, епископы и прочие пастыри?! Эти темы занимали мышление молодого человека всю дорогу вплоть до далекой Тюрингии, где ему поведали леденящие кровь истории о недавних зверствах куманов-половцев в этих землях. Вот оно, то дело, которому он страстно желал бы посвятить всю свою жизнь! Выдрать языческие клыки у нечестивых кочевников, заставить их шамкать по-христиански, а потом, возможно, обрести мученический венец – вот он, достойный минорный аккорд в финале мажорной симфонии чести, вот он, великий церковный праздник со слезами на глазах!

И снова вот он, поворот – у самых ворот рая. Невеста оказалась запертой в монастырских стенах, а вызволить ее бренное тело оттуда мог один лишь понтифик в Вечном Городе. Иннокентий III в то время питал величайшие ментальные модели. Он видел себя между небом и землей, «чуть выше людей, но ниже Бога». Задачей момента в его представлении было старательно подготовить тело Христово ко Второму Пришествию. Нет, сейчас вовсе не в восточные степи следовало идти с огнем проповеди и мечом рыцарей. В самом центре Европы, между Роной и Гаронной, псы-еретики упорно «возвращались к своей блевотине». И Доминику была дана команда идти на Запад – выгрызать раковую опухоль, требовавшую немедленного операционного вмешательства. И преданный гвардеец Папы смело пошел в бой с мировым злом, сложным алхимическим душевным процессом превратив любовь в ненависть. Но виноват в этом был не он, а закон человеческой природы. Ты только воспылай страстью к своему прекрасному храму, и сразу же захочется сжечь напалмом все то, что расположено за высоким забором. При этом замечательно успокаивает мысль о том, что ты тем самым спасаешь души ближних своих. Но пока покой только снился, а вместе с ним к будущему святому пришла ключевая идея – сердце богатого Прованса открывала апостольская бедность. Воображение жителей Окситании отчего-то воспламеняли сказания трубадуров, деяния «добрых людей» и «лионских бедняков», отказавшихся от частной собственности в пользу нищих. Теперь и он отрекся от всего, что мешало ему сеять Слово Божие в среде неортодоксально верующих. Одна единственная туника, под которой пряталась власяница, а то и вериги, сияла пестрыми заплатками. Одна только Истина, которая содержалась в Библии, а то и в памяти, сопровождала далекие странствия. Одна пара босых ног, которая собирала пыль на дорогах, а то и уколы колючек, синела болезненными ранами. И лишь бесконечное количество слез помогало ему верить и жить в этом марше печальных ребят.

Если в пути удавалось найти часовню, то он праздновал евхаристию так, что, по свидетельствам спутников, в его очах «одна капля не ждала следующую». Иной раз, казалось, что он говорит с самим собой — часами стоя на коленях, перебирая четки Розария, он то ли молился, то ли проникал душой в самые небеса, и тогда от восторга лицезрения божественных таинств солоноватая вода ручьями стекала у него по щекам. И он рыдал от умиления, когда проповедовал, ибо в те жестокосердные времена страдания были достоверным признаком святости. И он навзрыд плакал от счастья, взирая добрыми-предобрыми глазами на то, как предводитель воинства Христова Симон де Монфор сжигал альбигойские поселения и наполнял трупами еретиков воды Роны и Гаронны. Так он, «непобедимый атлет Господа, вооруженный щитом Веры и шлемом спасения, не боясь тех, кто может убить его тело, великодушно подымал над врагами церкви булат Слова Божиего, более острый, нежели любой меч». И так доминиканцы, многократные чемпионы католического мира, вооруженные дыбой инквизиции, не боясь того, что может убить их душу, милосердно отправляли на костер ментальные модели, более ненавистные, нежели любая ведьма.

Новая нищенствующая организация достаточно легко получила высочайшее благословение, ведь ее великие заслуги перед апостольским престолом были бесспорны, а лед холодного отношения к бедности тронулся еще теми присяжными заседателями, что оправдали францисканцев. «Орден Проповедников суть Орден Истины, которую он защищает с одинаковым бесстрашием и свободой» — с гордостью заявляли доминиканцы. Если же обойтись без прекраснословия, то правила их новой социальной игры имели свои особенности. Отец-основатель страшился быть оригинальным, взяв за основу популярные уставы августинцев, гранмонтанцев и цистерцианцев. В отличие от последних, труд физический уступил главенствующее место духовным подвигам. Подчеркивалась просветительская и миссионерская деятельность в некоторый ущерб молитвенной. Братьям было завещано учиться, учиться и еще много раз учиться, повсюду и везде. Посему книги постулировались Домиником как необходимое добро, в контрасте с прочим имуществом. Однако, под знаниями он подразумевал отнюдь не богомерзкие доктрины язычников или семь чересчур свободных искусств, но божественный навык жонглирования библейскими и святоотеческими однострочниками. Многие его заветы, впрочем, не были, да и не могли быть исполнены. Будучи зеркальным отражением Франциска Ассизского, он и не представлял себе, в какие дали занесет корабль христианства бурный поток его рыданий. Разгром европейских еретиков постепенно сделал нестяжательство ненужным ингредиентом образованной им формы ментальной жизни, а поставленная перед орденом главная задача борьбы с ересями и иноверцами заставила его лучших представителей искать интеграцию моделей христианства с языческой философией. Так, неожиданно и синхронично, Domini canes, Псы Божии, наравне с францисканцами, внесли решающий вклад в вынашивание матушкой Европой эмбриона науки.

Непосредственно перед кончиной Доминго де Гусман начал отращивать бороду – верный средневековый знак грядущего полета в дальние края. Увы, исполнению его давней мечты не суждено было реализоваться, ибо его измученному телу уже пришла пора канонизироваться священной мумией. И он воссиял вечерней звездой по имени Ненависть на покрытом тучами небосклоне темных веков, благочестивый поджигатель моря слез, несчастный мажор в минорные времена…

Так говорил известный французский социолог Габриэль ле Бра: «Не будет преувеличением заключить, что в тринадцатом столетии религиозные люди спасли [католическое] христианство. Вторжение мирских наук, которые священнослужители не могли [самостоятельно] усвоить и внедрить в священную теологию, нашествие ересей, чей яд духовенство не знало, как уничтожить, и гигантская борьба, для которой папство нуждалось в сильных войсках и мудрых советниках – приходится удивляться, как церковь смогла справиться с такими непреодолимыми трудностями без помощи избранных групп и опытных учителей».

Это высказывание банально ложно, что я намереваюсь продемонстрировать в самом ближайшем будущем. Так ли страшен еретик, как его малюют?! Добрые демоны – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ответьте на пару вопросов
Самый большой грешник?

Обсуждение статьи
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Что еще почитать
420
Опубликовано: 28.03.2019

Фазы развития моделей

«Познай самого себя» — говорили мудрые древние греки, но и современные авторитеты нисколько не сомневаются, что они были правы.

1619
Опубликовано: 26.03.2022

Об авторе

Уважаемые читатели, дорогие друзья! Пара слов о самом себе. Без малого четверть века тому назад я покинул свою историческую родину, бывшую страну коммунистов и комсомольцев и будущую страну буржуев и богомольцев.

1412
Опубликовано: 26.03.2022

О планете БГБ

В самой гуще безвоздушного Интернет-пространства затерялась планета БГБ (Блог Георгия Борского). Да какая там планета – крошечный астероид. Вот оттуда я и прилетел. Пусть метафорически, зато эта маленькая фантазия дает ответ на один из вопросов Гогеновской триады: «Откуда мы?» Несколько слов о ландшафте – у нас с некоторых пор проистекает река под названием Им («История Моделей»). Могучей ее не назовешь, но по берегам одна за другой произрастают мои статьи. Они о том, как наивные религиозные представления людей постепенно эволюционировали в развитые научные модели. Относительно недавно от нее отпочковался другой поток, тоже не очень бурный – Софин («Современная философия науки»). И снова через это произвелась молодая поросль. Пусть не вечно, зато тоже зеленая. В ее ветвях шумят могучие ветры современной философской
238
Опубликовано: 28.03.2022

Модели-шмодели

Ну вот, мы и снова вместе! Надеюсь, что Вы помните — в прошлый раз я определил тематику своего блога как «История моделей».

Top