1777 Комментарии0

Статья "№315 Еле-еле душа в модели" из цикла История моделейМодели высокой схоластикиИстория моделейМодели высокой схоластики

Нет, ангельский доктор никогда не пытался пригласить фольклорный ансамбль ангелов поплясать на кончике иголки. Корни сей популярной издевки растут из того Возрождения, когда века, ему предшествовавшие, прозвали средними, схоластическую латынь посчитали ошибочной и уродливой, а архитектуру того периода презрительно окрестили варварской и готической. Зато принц схоластов разрешил для благодарного потомства превеликое множество других наиважнейших проблем.
Скачать PDF
Другие статьи из этого цикла

Модели высокой схоластики

№315 Еле-еле душа в модели

Нет, ангельский доктор никогда не пытался пригласить фольклорный ансамбль ангелов поплясать на кончике иголки. Корни сей популярной издевки растут из того Возрождения, когда века, ему предшествовавшие, прозвали средними, схоластическую латынь посчитали ошибочной и уродливой, а архитектуру того периода презрительно окрестили варварской и готической. Зато принц схоластов разрешил для благодарного потомства превеликое множество других наиважнейших проблем. Принадлежит ли Бог какому-нибудь роду-племени? Ответ – нет. Является ли причиной существования зла добро? Добрый Фома Аквинский дал добро на существование этой модели. Могут ли ангелы одновременно присутствовать в нескольких местах? Ни черта. Может ли человек силой своей души воздействовать на материю? Не дождетесь! Является ли девственность добродетелью? Пожалуй, только современный человек мог бы сомневаться на этот счет. А вот в те стародавние времена никто не задумывался о биологических последствиях подобного божественного совершенства на грешной Земле, да и от библейских «плодитесь и размножайтесь» ветхого иудейского прошлого давно уже удачно отмидрашились. Безупречная репутация плохого семьянина, не замеченного в порочащих его связях, безусловно, помогла сотворению канонизированного кумира. Но главным фактором его посмертного успеха стал, конечно же, тот пресловутый памятник нерукотворный, что он воздвиг себе при жизни. Ведь за свои неполные пятьдесят лет он, достигнув небесного рейтинга ведущего магистра теологии латинского мира, исписал сам или надиктовал десятки тысяч страниц, разобрал бесчисленное количество вопросов, подобных приведенным мною. Посему никого не должно удивлять, что его тело начали разбирать на запчасти немедленно после кончины. Верхнюю фалангу большого пальца правой руки, которой тот держал боговдохновенное перо, под шумок стащил еще его слишком верный слуга. Твердый остаток той же конечности несколько позже вытребовала себе благородная сестра покойного. Голову оттяпал для своей коллекции костей глава католической церкви. Сундук с теми сокровищами, что так и не смогли украсть, несколько раз перепрятывали, пока окончательно не схоронили в доминиканском лежбище в Тулузе. Культ Аквината возник и окреп спонтанно, подпитываемый, как обычно, рассказами о чудесных исцелениях, происходивших на его могиле, и благовонных запахах, происходивших от волшебным образом сохранявшегося трупа.

Однако, для превращения его в сертифицированного апостольским престолом святого, требовалось другое, настоящее чудо. Дело в том, что в его сочинениях не могло содержаться ни малейшей еретической червоточинки. Ведь в те жестокосердные времена полагалось, что почетное звание чемпиона христианского мира означает наличие такой группы фанатов на небесах, что гарантирует поставки в голову исключительно менталок наивысшего сорта. При вышеописанной многочисленности и разнообразности оных обеспечить их благодатную истинность, или, точнее, церковный консенсус, было задачей практически неподъемной. Хуже того, она еще усугублялась некоторыми географическими особенностями. В отличие от своих счастливых предшественников мусульманского или иудейского вероисповедания, Фома Аквинский должен был обаристочить логикой силлогизмов весьма кривую модель, со всеми ее триадологическими и христологическими родовыми травмами. Если разрешить некоторые стандартные конфликты монотеизма с древнегреческой философией он мог, обратившись к опыту Авиценны, Аверроэса или Маймонида, то здесь приходилось полагаться на скудных латиноязычных авторитетов и собственные способности к спекуляции. А ведь теологическая мысль Западной Европы продолжала кипеть и бурлить, поставляя в котелки католиков все новые доктрины – такие, как транссубстанциация Евхаристии, уточненный режим работы чистилища или непорочное зачатие Девы Марии.

Следует признать, что Фоме Аквинскому в целом удавалось искусно лавировать в узких фьордах ортодоксии, не разбивая свой модельный корабль об острые скалы т.н. богословских ошибок. В округлости и беззубости своих суждений он намного превосходил и своего учителя Альберта Великого и, тем паче, радикальных любителей Аверроэса в парижском университете – Сигера Брабантского или Боэция Дакийского. Там, где ему это было необходимо, он не пытался чересчур рьяно защищать Аристотеля, но отдавал явное предпочтение Божественному Откровению. Причем, эту непоследовательную или даже нечестную с современной точки зрения игру он оправдывал системно, эпистемологически. По его мнению, существовало три типа знаний – первые, получаемые через изучение Книги Природы, вторые, содержащиеся в Писаниях, и, наконец, идеальные, обретаемые уже в лучшем мире. Эта триада формировала иерархию, в которой на дешевом нижнем этаже он поселил хилый человеческий рассудок. Разум был попросту неспособен постичь небесные истины, будучи ослеплен их сиянием, словно сова солнечным светом. Напротив, Библия было непоколебимым Атлантом, поскольку в свою очередь покоилась на совершенном знании Всевышним самого себя. Соответственно, нет ничего удивительного и в том, что философы, даже пресловутый Стагирит, к которому обращались с большой буквы, мог заблуждаться. Да и вообще все их ученые мнения, иногда верные, в других случаях не более, чем вероятны. И потому ни единый мудрец без помощи свыше не был в состоянии ответить на главный вопрос, волновавший средневековую Европу – “Quid est Deus?” (Что такое Бог?) И по той же причине было отказано в существовании логическим аргументам, способным доказать или опровергнуть вечность мира. И, следовательно и естественно, было невозможно, иначе, чем милостью Господней, постичь великое таинство естества Троицы.

Даже в тех случаях, когда Аквинат пользовался понятийным аппаратом перипатетиков, он иногда отрицал очевидные выводы из их ментальных моделей. Скажем, в вышеупомянутой проблеме транссубстанциации требовалось объяснить, каким образом хлеб причастия преобразовывался в тело Спасителя, при этом сохраняя свой вид, вкус или запах, как будто бы, несмотря на ритуальные заклинания и телодвижения, ничего с ним и не случилось. На схоластическом языке кардинально подменялась субстанция вещи, но при этом непонятным образом сохранялись ее акциденты (т.е. случайные, несущественные внешние признаки). Более того, сие чудо обязано было регулярно происходить чуть ли не одновременно в разбросанных по всей Европе точках пространства. Пасти философов, вопиющих в догматической пустыне о невозможности этого, он не постеснялся заткнуть классическим кляпом — «по воле Божией». И все же марафонскую теологическую дистанцию не удалось пройти без серьезных травм. С приличным запасом основной промашкой ангельского доктора стала доктрина о единственности субстанциальной формы. Для облегчения усвоения сего средневекового попкорна — блиц-введение в т.н. гилеморфизм. Предполагалось, что любая сущность, в том числе живая, представляет собой набор форм, напяленных на материю. Подобно статуе, вырезанной из куска мрамора, или, пользуясь современной метафорой, будто программа, определяющая определенную последовательность ноликов и единичек, субстанциальная разновидность форм фиксировала эссенцию предметов, их основные потребительные качества. Так вот, нашему Фоме верующему приспичило по некоторой надобности идентифицировать пресловутую субстанциальную форму людей с христианской душой, более того, инновационно настаивать на том, что она одна-одинешенька. Что же здесь еретического, спросите вы?!

Следствия избыточного питания, друзья мои, логически вытекающие из этой модели. Душа по католическому вероучению обязана была пережить разрушение своей обители, т.е. смертный час порученного ее попечению тела. Ей, таким образом, полагалось немедленно отчалить в направлении благороднейших небесных сфер или же в противоположную адскую сторону. Коль скоро субстанциальная форма у живого человека была единственная, то трупом тем временем завладевала ее подруга с другим порядковым номером в паспорте. Но отсюда получается, что, едва усопнув, мертвый немедленно терял идентичность себе же в живом состоянии. Как же быть, возмущались многочисленные критики, с почитанием священных реликвий?! Тогда не только чудотворные кости самого царя схоластов и всех прочих Великих и Прекрасных становились ненастоящими, но и даже, прости, Господи, останки распятого Спасителя были презренным муляжом?! Многим, очень многим видным богословам такое учение о душе было не по душе. Незадолго до кончины Фоме Аквинскому было видение, после которого он, потрясенный оным, не написал более ни строки. Жалкой соломинкой показался ему его вклад в построение величественной пирамиды знаний. Он и в самом деле написал уже больше того, чем требовалось. И некоторые его духовные дети страдали не только от пониженной фазы развития, но и от повышенной хрупкости. Слабый огонек жизни едва теплился в его модели…

Не стоит забывать, что наш экскурсионный корабль в настоящее время курсирует по реке ИМ (Истории Моделей) вдоль берегов тринадцатого века. А в те темные времена избыточно светлые умствования на самые отвлеченные доктринальные темы, зачастую имели самые осязаемые и печальные последствия. Как мы помним, в течение этого столетия уже не раз с заальпийских высот апостольского престола в буйные головы парижской профессуры швырялись булавы булл, гневно громившие очередной еретический правый или левый уклон. Однако, бомба самого мощного радиуса действия разорвалась через несколько лет после разрыва сердца Фомы Аквинского. Под жесточайшие ссылки и репрессии попали аж 219 философско-теологических тезисов. Хотя прежде всего то была попытка расстрела аверроиствующих радикальных менталок, некоторые стволы явно брали на прицел и томизм. Оригинальную оптимистическую точку зрения на счет этих событий выбрал знаменитый французский историк науки Пьер Дюэм: «Можно утверждать, что отлучения, провозглашенные в Париже 7-го марта 1277-го года епископом Этьеном Тампье и докторами теологии, стали свидетельством о рождении современной физики. К примеру, среди того, что было опрокинуто в течение 14-го столетия, были сформулированные Аристотелем принципы [невозможности существования] бесконечности… Новые идеи по этому вопросу были выражены, обсуждены и сформулированы до точки приготовления и даже начала создания исчисления бесконечно малых величин. Это произошло благодаря вере в две догмы: о персональном бессмертии человеческих душ, и в, особенности, о творческом Всемогуществе Бога».

Эта модель, при всей ее своеобразной красоте, имеет один существенный недостаток внешности. Для того, чтобы перевалить через хребет Аристотеля, сначала требовалось вскарабкаться на его пик. Для того, чтобы увидеть дальше Стагирита, сначала требовалось забраться к нему на плечи. Для того, чтобы догнать и перегнать древнегреческую науку, сначала требовалось узаконить ее пребывание в университетских учебниках. Задачей момента было канонизировать любое учение, пусть столь же умеренное, как у Аквината, которое примидрашило бы к христианству философию. Сейчас же даже брат-доминиканец, архиепископ Кентерберийский Роберт Килуордби запретил хождение модели субстанциальной формы в Кембридже. Сейчас же даже возлюбленный духовный сын Фомы Эгидий Римский был беспощадно разоблачен, как враг католического народа. Сейчас же даже самого усопшего теоретика богословия собирались вытащить из гроба и подвергнуть посмертному остракизму. И кто знает, чем завершилось бы эта чистка партии, если бы, «подобно Моисею, сошедшему с вершины горы со сверкающими священным гневом очами», в Париж не явился престарелый Альберт, в тот момент воистину Великий, и не встал грудью на защиту своего лучшего ученика. Душа все еще была в модели, еле-еле…

Конечно же, самыми преданными врагами несчастной модели были францисканцы. Скорректировать грубые ошибки возлюбленного брата Фомы вызвался ученый богослов Уильям де Ла Мар. И то было общее мнение влиятельнейшего ордена христианства. Но минориты не остановились на разрушительной критике, они конструктивно предлагали свои альтернативы. И снова боги — в Блоге Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ответьте на пару вопросов
Какие из современных еле-еле моделей стоит поддержать?

Обсуждение статьи
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Что еще почитать
420
Опубликовано: 28.03.2019

Фазы развития моделей

«Познай самого себя» — говорили мудрые древние греки, но и современные авторитеты нисколько не сомневаются, что они были правы.

1619
Опубликовано: 26.03.2022

Об авторе

Уважаемые читатели, дорогие друзья! Пара слов о самом себе. Без малого четверть века тому назад я покинул свою историческую родину, бывшую страну коммунистов и комсомольцев и будущую страну буржуев и богомольцев.

1412
Опубликовано: 26.03.2022

О планете БГБ

В самой гуще безвоздушного Интернет-пространства затерялась планета БГБ (Блог Георгия Борского). Да какая там планета – крошечный астероид. Вот оттуда я и прилетел. Пусть метафорически, зато эта маленькая фантазия дает ответ на один из вопросов Гогеновской триады: «Откуда мы?» Несколько слов о ландшафте – у нас с некоторых пор проистекает река под названием Им («История Моделей»). Могучей ее не назовешь, но по берегам одна за другой произрастают мои статьи. Они о том, как наивные религиозные представления людей постепенно эволюционировали в развитые научные модели. Относительно недавно от нее отпочковался другой поток, тоже не очень бурный – Софин («Современная философия науки»). И снова через это произвелась молодая поросль. Пусть не вечно, зато тоже зеленая. В ее ветвях шумят могучие ветры современной философской
238
Опубликовано: 28.03.2022

Модели-шмодели

Ну вот, мы и снова вместе! Надеюсь, что Вы помните — в прошлый раз я определил тематику своего блога как «История моделей».

Top