№386. Модель, которая смеется

Богатые данными ученые тоже плачут. Какой там! Рыдают! Голосят! Стенают! Тщетно бьются они умной головой о стенки своего эпистемологического окопа в эпицентре комбинаторного взрыва, напрочь уничтожающего способность моделей к произведению себе подобных. Проблема науки во все времена была вовсе не в нехватке проводимых экспериментов, а в избыточных возможностях их организации. В щелочку оракула физического мира можно бросить бесконечное множество монеток вопросов, но только считанные счастливчики вытаскивают потом с выхода этой лотереи такие ответы, на которых начертаны стоящие внимания законы природы. А ведь лишь эти гордые стяжатели нобелевских премий и профессорских зарплат могут обеспечить ментальное потомство беззаботным теплым местечком в благодатной райской тиши учебников. Где же именно залегли золотоносные руды великих открытий?! В каком направлении копать, дабы найти хоть самую завалящую истину?! Какие исследования являются релевантными для искомой цели?! Впрочем, создание гениев — дело умов самих гениев, в недавнем прошлом самых обыкновенных людей. И реклама – движитель научного рейтинга, как и в любой другой разновидности человеческой деятельности. Потому подавляющее большинство тружеников коллайдера и микроскопа попросту следует установленным примерам-парадигмам. Логика проста и на удивление эффективна – если где-то выбросили тележку дефицитного успеха, то именно в этом магазине и надо поскорее занимать очередь. Удивит ли кого-нибудь тот факт, что процессы, схожие с современными, происходили и в средние века?! Им прежде всего предназначается сегодняшняя статья.

Что интересовало в первую очередь человека образованного в период расцвета схоластической науки в конце тринадцатого века? Всем читателям Post Omnia и слушателям моих лекций совершенно очевидно – то было самое дорогое, чего у них не было – Всевышний. Теология – царица тогдашних наук, державно ржавой рукой правила там бал, отправив на кухню разгребать золу свою служанку по имени Философия. В бесчисленных облаках Utrum обсуждались туманные темы, казавшиеся важнейшими для дела спасения человеческих душ – об особенностях триединого существа возлюбленного Господа, Его Всемогуществе, Всеведении, Всемилостивости и т.д. и т.п.. И тут случился если не сдвиг, то поворот парадигмы к темному лесу богословия задом. С подачи Фомы Аквинского языческого Аристотеля приняли-таки в христианский Пантеон работать главным оракулом по всем прочим натурфилософским вопросам. Соответственно, повернулись и головы ученых ловцов птицы цвета ультрамарин. Происходил, однако, этот процесс не одним резким рывком, а постепенно, пошагово. В частности, забавна история рождения модели virtus derelicta – оставленной силы — из черепного чрева известного нам с прошлой серии персонажа Франциска из Марке. Prima facie, то был важный промежуточный этап развития менталок на пути к галилеевской инерции – идея, помимо прочего, позволявшая звездам блуждать в безвоздушно-эфирном пространстве без помощи мускульной силы ангелов. Но вот известный немецкий историк науки Аннелиз Майер придерживалась диаметрально противоположного мнения: «Критическое отличие между принципом инерции и теорией импетуса лежит в … идее о том, что движение само по себе остается неизменным в отсутствии любых внешних или внутренних сил, и что, как следствие, существуют (насильственные) толчки, в ответ на которые движущееся тело не выказывает тенденции к возвращению в состояние покоя. Эта идея сигнализирует кардинальный отказ от Аристотелевского принципа omne quod movetur ab aliquo movetur (все, что движется, чем-то сдвинуто), и тем самым разрушения фундамента схоластической механики, каковой теория импетуса все еще сохранила и на которой покоилась. Это отличие во всяком случае было настолько сильным, что новая идея не могла быть развита на базе старой теории, но только в оппозиции к ней».

Упомянутый в вышеприведенной цитате «импетус» был всего лишь альтернативным названием все той же модели virtus derelicta, которому, во многом благодаря будущему гостю БГБ Жану Буридану, посчастливилось пробиться в викиальность. Речь шла о самом заметном косяке перипатетической науки – кинематической теории движения. Только слишком ленивый или чересчур ортодоксальный не сомневался в истинности идеи антиперистасиса – стрела, будучи выпущенной из лука, якобы, продолжала свое движение за счет воздуха, подталкивавшего ее сзади. В далекие раннехристианские времена над сей откровенной глупостью с мудреным названием издевался оригинальный мыслитель Филопон. Схожее порицание на ее счет выписали многие арабские ученые, включая Авиценну. Находились отдельные критики великого авторитета древности и в ранне-схоластической католической среде. Франциск из Марке подошел к данному вопросу системно. Будучи профессиональным теологом, он, конечно же, все еще не мог оторвать ментальный взор от основного предмета своей дисциплины — Всевышнего. Среди прочего, его внимание притягивало таинство Евхаристии и соответствующая доктрина транссубстанциации. Аксиома, принимаемая на веру каждым христианином, настоятельно требовала объяснение механизма ее работы — как получается, что в самых обыкновенных с виду и на вкус хлебе и вине содержатся тело и кровь Спасителя?! Должно быть, существует общий метафизический закон природы, позволяющий определенным качествам сохраняться в предметах скрытым оккультным образом?! Doctor succintus был готов перевести взгляд на грешную землю, рассматривая проблематику длящегося полета стрелы только ради аналогии, дабы указать своей аудитории на возможность существования подобного феномена. Pace Аннелиз Майер, эта штука, спрятанная внутри Святых Даров или летящего предмета, для него вовсе не являлась Аристотелевской или любой иной физической силой. На современном языке это, скорее, была некая информационная начинка, превращавшая сухие коржи материи в великолепное пиршество, в нематериальный божественный пирог.

Что же происходило с этой заключенной в застенках катапультированной вещи волшебной субстанцией, а точнее, на схоластическом языке, акцидентальной формой, дальше, со временем?! Оставалась она там на вечное поселение, лишь по мере необходимости будучи расходуема на преодоление сопротивления окружающей среды?! Или же постепенно умирала в соответствии с ненапечатанным на упаковке сроком годности?! Вывод Франциска из Марке снова оказался обусловлен чисто богословскими соображениями. Надлунный мир, как известно, был заспиртован Аристотелем в эфире и тем самым освобожден от круговерти рождений и смертей, генерации и коррупции бренной Земли. Означало ли это, что святые, блаженствуя на самой верхотуре небесных сфер, в райских кущах Эмпирея, были не в состоянии что-либо сказать, не породив при этом бесконечно длящееся эхо?! Успокойтесь, товарищи верующие, хвалу Господу его верные поклонники воспевают не только ментально-духовными органами, но и самой банальной глоткой. И производимые ими звуки глохнут со временем в точности, как и у нас. Почему?! Все по той же причине – virtus derelicta и там присутствует, капелька по капельке исчерпываясь. В точности, как гончарный круг, вращаясь, постепенно замедляется и останавливается, так и голосовые вибрации потихоньку сходят на нет. Вот так универсальная амбициозная модель, пытавшаяся разом объяснить гигантский спектр феноменов – от таинства Евхаристии до полета стрелы – пала жертвой благочестивых соображений о житии святых. Дай virtus derelicta свойство неисчерпаемого источника инкорпорированной силы, и мы получили бы, если еще не первый закон Ньютона, то уже импетус Буридана.

Отсюда очевидным становится заключение о том, что бабулечка-модель отнюдь не конфликтовала со своими собственными внучатками. Более того, вполне достаточно было умерить ее фамильные аппетиты, запретить обжираться теологическими тортами, обтесать домен применения, как девица обретала прекрасную стройную фигурку. Собственно, как раз это и произошло в котелке Галилео Галилея, сварившего из средневековых ингредиентов идею инерции — интегральную часть современной науки. Важнейшую! Фундаментальную! И к тому же весьма шаткую, интуитивно противоречащую житейскому здравому смыслу. В самом деле, спросите кого угодно, кто еще не учился в школе или уже напрочь позабыл содержимое учебников — наш повседневный опыт настоятельно твердит о том, что никакой движитель постоянно за бесплатно тарахтеть не станет, а уж, коль скоро какая-нибудь вещь сдвинулась с мертвой точки, то, как правило, за счет мускульной силы живых существ. Не исключено, что философское переосмысление именно этого простейшего принципа когда-нибудь приведет и к новому прорыву — в пост-физикалистскую физику. Для этого строго необходимо, чтобы люди задались вопросом о возможной реализации того, что мы бездумно и напыщенно величаем законами природы…

Но, пока в фокусе их внимания находятся совершенно другие вопросы, богатые на данные ученые будут продолжать плакать, рыдать, голосить и стенать. Они ведь обречены плестись как-нибудь и куда-нибудь, держась за хвост клячи текущей парадигмы. Нам же остается на сегодня поаплодировать их тоже богатым, но на другие данные предкам, прилежно искавшим Бога, но почему-то нашедшим науку. Каким волшебством средневековые теологи, витавшие в облаках эфемерных utrum-ов, смогли-таки нащупать релевантные темы, обнаружить золотоносные руды великих открытий, откопать далеко не самую завалящую истину?! Смотрите-ка — да они попросту смеются над нами, просвещенными и образованными физикалистами! Хохочут! Гогочут! Улюлюкают! Нет, это мы сами разрезали этой модели рот, чтобы вдоволь попотешиться над дремучими схоластами. На самом же деле она тоже плачет. Она рыдает, голосит и стенает, взирая на своих заблудших в безбрежном океане информации безбожных потомков. И мы не имеем права спокойно улыбаться ей в ответ до той поры, пока не обнаружим другие, метафизические законы природы, которые превратят их невероятно удачные случайные тыки, чудесным образом опрокидывающие все постулаты теории вероятности, в самые заурядные и закономерные явления мира ментальных моделей…

Может быть, те слезы на совести Госпожи Гордыни?! Или каких иных Господ Грехов? Не Дьявол ли, случаем, попутал?! Модели этой категории вопросов непроходимыми завалами преграждали путь человечества к сокровищам знаний. К счастью, нашлись люди отчаянные — бритвой их по горлу и в колодец истории. Джентльмены науки приглашаются в Блог Георгия Борского.

📌Примечание: Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.