№5 Фома, не верь Ереме!

Представьте себе, что нам как-то при случае Всевышний спустил небесным декретом даже не одну, а целых две истинные пропозиции: «в огороде бузина» и «в Киеве дядька». Что отсюда следует? Ну кто этого в русскоязычном мире не знает?! Это же хрестоматийный пример алогичного мышления! Конечно же, ровным счетом ничего отсюда не следует?! Ан нет, если Вы так думаете, то оказывается, что как раз это-то никто (ну может быть почти никто) не знает. Но я Вам сейчас расскажу, так что и Вы узнаете. Во-первых, отсюда следует конъюнкция «в огороде бузина» И «в Киеве дядька». Во-вторых, дизъюнкция (не исключающая) «в огороде бузина» ИЛИ «в Киеве дядька». Наконец, в третьих, в четвертых и так далее до бесконечности из этого выводится «в огороде бузина» И «в огороде бузина» И «в Киеве дядька» И… т.д.. Все это совершенно легитимные выводы формальной логики. Не знаю, как Вас, а меня вышеприведенный пример убеждает в том, что эта ментальная модель (формальной логики пропозиций) неадекватно описывает процесс нашего с Вами мышления. Нас вовсе не интересует большинство подобного рода глубоко логичных заключений. Это совершенно бесполезные в практическом смысле тавтологии. Каким же образом нам с Вами удается их избежать и при этом производить релевантные выводы?! Похоже, что дедуктивная логика никак не помогает нам с выбором направления для произведения заключений, а только уже с последующим контролем качества того, что получено неведомо откуда…

Проблема на самом деле Вам, вероятно, покажется еще алогичнее, если принять во внимание эксперимент Уэйсона, к обсуждению которого мы вернулись на предыдущем занятии. И снова я пишу статьи про запас, на пару недель вперед, поэтому не знаю результатов запланированного мной опроса. И снова я рискну предсказать его исход. В данном случае он будет счастливым и верным – подавляющее большинство выберет «15 и коньяк». Что же в этом странного, это ведь и девочке пятнадцати лет понятно?! Даже если она профессиональная блондинка в анекдотном смысле?! Совершенно ничего, если не провести сравнения с предыдущим раундом нашего опроса. Дело в том, что первая задача была логически полностью эквивалентна последней. Однако с ней аудитории столь успешно справиться не удалось. Значит, проблема тогда была вовсе не в отсутствии у людей навыков логического мышления. Интересно, что если из описания новой простой задачи убрать занимательную историю про полицию, а оставить только карточки, на которых будут нарисованы абстрактные символы, то она внезапно станет сложной — люди снова произведут многочисленные ошибки. Получается, что логикой у нас заведует вовсе не центральный алгоритм (как предполагалось многими учеными – от Гильберта до Пиаже и по настоящее время), а она каким-то образом локализована для каждой конкретной ситуации?! А, может быть, получается еще и то, что наш транслятор из русского языка в менталистский дает регулярные сбои, когда предметная область незнакомая? Эти и подобные им парадоксальные экспериментальные данные содействовали расцвету теории ментальных моделей в психологии. Ведь они свидетельствовали о том, что внутри каждой модели мы применяем свою, особую модельную логику.

Этот механизм многочисленных логик ad hoc в том числе ответственен за подавляющее большинство ляпов, которые мы делаем в процессе рассуждений. То, что мы проходили до сих пор (проблемы чисто логической структуры вывода), составляет жалкую верхушку айсберга ошибок. Весь спектр наших менталок заляпан модельными (или как их еще иногда называют материальными) ляпами. Существует даже отдельный литературный жанр для их каталогизирования. Насколько я могу судить, он процветает на щедрых обещаниях обеспечить читателям регулярные победы в диспутах. При этом толщина этих книг может быть произвольной, в зависимости от амбиций издательства – материала более чем достаточно. Мы не можем себе позволить подобную роскошь, поэтому разумно ограничимся скромными попытками классификации. Типичным стандартным пируэтом можно считать попытку ухода от прямого лобового логического столкновения в модельный бок, от вопросов Фомы к ответам Еремы. Мой скромный опыт барахтанья в соцсетях голосует за то, что именно на эту приманку ловится подавляющее большинство диалогов. Обсуждение произвольной пропозиции прерывается ассоциативными соображениями вокруг и не всегда около, цитатами или ссылками на сторонние фото-видео материалы, имеющими весьма удаленное отношение к предмету разговора. Да, забыл еще про бурный поток смайликов, которые предназначены компенсировать нехватку логических аргументов.

В этой бескрайней стране Ляпландии мы разумно ограничим наше сегодняшнее путешествие только одним, сравнительно небольшим болотом. Застревают в нем те, кто пытается перевести стрелки обсуждения с его предмета на его творцов. В принципе это очень естественный процесс. Как известно, человек – это высшая ценность, а мы любим устремлять наш ментальный взор ввысь. Сознаем мы это или нет, постоянно подвергаемся оценкам. А судьи кто? Конечно же, мы сами. А где и когда вершится суд? Конечно же, во время интеракций друг с другом. Сознаем мы это или нет, постоянно получаем лайки или наоборот (последнее происходит значительно чаще). Сознаем мы это или нет, так протекает игра под названием жизнь. Ее призы зачастую болезненны, поэтому она странная. Но и увлекательная. Поэтому борьба за невидимые рейтинги зачастую превращается из побочной в главную цель общения. Самым нехитрым прямолинейным оружием в ней становятся аргументы ad hominem. Если перевести на русский, то ближе всего, наверное, будут мощные залпы эмоций типа «А ты кто такой?!», часто переходящие в длительную перестрелку типа «Сам дурак». Как нетрудно убедиться, тем самым дискуссия немедленно перемещается от обсуждаемой ментальной модели в ее мета-контекст (поэтому этот прием можно назвать мета-ляпом). Это типичная вертикальная игра, цель которой – самоутверждение – практически недостижима в виду равенства вербальных возможностей противников. Поэтому ее результатом как правило является аннигиляция психической энергии сторон.

Более изощренной стратегией является поиск авторитета, который бы помог подтвердить защищаемый тезис. Наше плачевное эпистемологическое состояние (все знать самому невозможно) заставляет уважительно относиться к опыту других людей, особенно известных. В принципе, мнение эксперта своего дела и в самом деле может быть релевантным. Однако зачастую происходящее в споре напоминает детскую карточную игру «верю-не-верю», в которой участники блефуют, пытаясь выдать свои шестерки за тузов. Этот подход тоже можно считать разновидностью металяпства, поскольку авторитетные мнения привлекаются в целях повышения рейтинга своей модели, а не для ее логического обоснования. Например, высказывание условного Владимира Путина может быть использовано для защиты определенной интерпретации истории. Или наоборот, ментальные модели историка могут привлекаться для произведения политических выводов. Широко распространено жонглирование цитатами, в частности, библейскими. Понятно, что авторитета выше Всевышнего найти трудно. Проблема в том, что волшебная версия авторства Священных Писаний оспаривается, и небезосновательно. Чуть менее весома, но не менее популярна так называемая «народная мудрость». Ее тоже давно следовало бы забыть или проапгрейдить, но мемы — твари стойкие и живучие. Вариация на последнюю тему – аргументы ad populum, в моем вольном переводе – «это знают все» или «это и ежу понятно». Если провести общую инвентаризацию вышеупомянутых однострочников, то среди них особей с сакральным статусом очень много, их толкованиям и вовсе несть числа, поэтому комбинаторный взрыв производит доказательства практически для произвольного утверждения.

Однако самой хитрой уловкой профессиональных мета-шулеров мне кажется неявная самореклама. Вместо того чтобы вляпать в лоб то, что думаешь о собеседнике, можно навести его на соображения о собственной ничтожности косвенным путем. Для этого достаточно вплести в свою речь терминологию и/или аббревиатуры из профессионального жаргона. У неподготовленных к такому повороту людей немедленно наступает острый приступ комплекса неполноценности. Повышение невидимого статуса жуликов в их глазах немедленно влечет за собой видимый рост веса их аргументации. Если не разбираться в предмете спора, то отличить такой блеф от настоящих козырей достаточно сложно. Однако для знатоков своего дела отделить «верю» от «не верю» не представляет проблемы. Как правило, замысловатые слова используются самозванцами с неожиданной семантикой. Так и подмывает спросить — Вы на самом деле такой умный или только придуриваетесь?

И снова напоследок мы разберем домашнее задание. И снова у нас в гостях профессор Московской духовной Академии А. И. Осипов. И вовсе не по той причине, что я к нему неравнодушен. Просто, будучи направленным железной логикой и волей Гугла к книге «Бог», я понял, что лучшего дара нашему блогу сам Бог не мог бы послать. Это произведение крайне полезно в учебных целях, как его не разодрать на дидактические материалы?! Итак, слово «Богу»: «Согласие отцов в силу святости их жизни свидетельствует о богооткровенном характере их учения, и потому оно является единственно достоверным критерием во всех вопросах христианской веры и жизни». Согласны ли мы с этим утверждением? Боюсь, что не более, чем святые отцы между собой. Об этом, равно как и о повышенной святости их жизни, я неоднократно писал в «Истории моделей». Однако мы сегодня говорили о другом. Является ли гипотетическая «святость» гарантом истинности («богооткровенности») их учения? По существу, мы имеем дело с типичным металяпством – в качестве непререкаемого авторитета в данном случае предлагаются святые отцы. Тем самым все их однострочники получают равнобиблейский статус, их «картам» надо будет верить всегда. В итоге с их помощью удастся подпереть произвольные, в том числе весьма сомнительные менталки.

Насколько обосновано это утверждение? Может ли, например, кто-то стать чемпионом мира (да хотя бы перворазрядником) по шахматам исключительно магическими методами — молитвой и постом? Боюсь, что исход этого мысленного эксперимента будет неудобным для выдающегося теолога российской современности. Боюсь, что все же этому кому-то потребуется вникнуть в суть дела. А разве для того чтобы изрекать великие истины, пусть даже в этической сфере, этого не требуется? И еще, боюсь, что о том же самом свидетельствуют результаты эксперимента исторического. В реальном мире мы получили от т.н. святых отцов очень много малополезного прекраснословия и ряд объективно ошибочных суждений в разных областях знания. При этом люди, не отличавшиеся праведностью (от Авиценны до Ландау), внесли реально большой вклад в копилку наших ментальных моделей. Насколько высказывание А.И. Осипова когерентно? И здесь, я боюсь, что помимо ортодоксального христианства (и, с оговорками, католичества), в современном мире не найдутся желающие его поддержать.

Конечно же, в некоторых спорах все же может родиться что-то полезное, например, ментальная модель. Для этого необходимым условием является любовь к истине. Однако это продукт при полном непротивлении сторон. А если такового добиться никак не удается, то приходится бороться с мета-заляпыванием мозгов. Тогда остается только вместе с эпистемологически добросовестным Фомой сказать мета-игроку Ереме – не верю!

Ляпландия – страна не одного, а многих тысяч болот. Некоторые из них нам стоит посетить. Не для того чтобы полюбоваться, но дабы никогда в них не вляпаться. Блог Георгия Борского – непатентованная машина для путешествий не только во времени, но и по миру моделей.