№71 Брак воли поневоле

А не закатить ли нам пир на весь БГБ-шный мир? А что такого, какие соцсетевые органы запрещают красиво жить? Отметьте и вы с нами что-нибудь в шикарном стиле в своей собственной квартире. Новый год, пасху или день рождения Рабиндраната Тагора – не суть важно. Вот только кого пригласить? Галкина, Палкина, Малкина, Чалкина – само собой. Но этот Залкинд – он ведь со всеми переругался… Как бы сделать так, чтобы прямоугольный стол дорогим гостям круглым показался?! И чтобы при этом как можно больше людей зазвать?! Сию с первого взгляда простую задачу математики называют INDSET, и, представьте себе, она настолько сложна, что эффективного алгоритма ее разрешения до сих пор не найдено (более того, скорее всего, он и вовсе не существует). Не верите? Тогда я вас переселю по моему велению, по философскому позволению, из беднометражных апартаментов в обширные президентские палаты — тогда и прочувствуете, о чем богатые плачут. Есть и еще один способ, ведущий к той же цели – познать самого себя, т.е. перейти в состояние интроспекции. Сказывают, что где-то внутри в наших извилинах обитают пропозиции – это такие птицы, что из принципа сбиваются в стаю единой ментальной модели. И далеко не всегда они дружат друг с другом. Положим, ни одна из них не вытерпит прямого логического противоречия своей персоне. Вот вам, например, две такие упрямые особи: «Россия – демократическое государство» и «Россия – недемократическое государство». Их никакими уловками не поженишь. Иногда они могут не сойтись метафизическим характером. Скажем, как предлагаете примирить «МКАД — округлый» и «МКАД – квадратный» при условии, что речь идет об одной и той же кольцевой дороге? Но еще чаще возникает конфликт, который мы могли бы назвать номологическим: «Советский Союз был великой державой» и «Колбаса в СССР была по талонам». Кто, собственно, доказал, что эти два высказывания не могут быть истинными одновременно? Каждому бывшему советскоподданному очевидно, что в данном случае все зависит от многих прочих, в частности, от нюансов определения «великодержавности»…

И одной из типичных задач философии является как раз изучение «психологической» совместимости различных пропозиций, идей или, как говорим мы, моделей. Впрочем, далеко не все работают свахами – некоторые любители скандалов, напротив, активно пытаются расколоть давно сложившийся семейный очаг. Эта служба, как было упомянуто выше, хоть и не очень опасна, но весьма трудна, поскольку пар для согласования много, и они образуют самые неожиданные комбинации. Даже на стыках самых ортодоксальных научных менталок, над которыми, как известно, одни только умные люди работают, нередко обнаруживаются плохо сопряженные острые конечности. И здесь нет ничего удивительного. Как рыбам не требуются познания в гидродинамике, так и большинство профессионалов варится в соку усвоенных ими некогда учебников, плавает в питательной среде себе подобных. Сегодня нас в рамках курса лекций по метафизике будет интересовать один брачный договор – между детерминизмом и свободой воли. Помириться нельзя развестись – вопрос, как всегда, знаковый. В викиальности прописано, что история их взаимоотношений очень старинная. В реальности в древности это были несколько другие персонажи. Стоиков к этой дискуссии не стоит прикручивать по той причине, что их мир вращался, повторяя точную траекторию аккуратными окружностями. Астрологи авторитетно тыкали пальцем в небо, избегая высказываться на отвлеченные темы. А у теологов-монотеистов была несколько другая основная мотивация – оправдать Всеведущего Всевышнего в наказании своих подопечных за те грехи, которые были Ему известны наперед. В метафорических целях «детерминизм» мы все же сделаем женихом почтенного возраста. А вот наша свобода воли пусть будет невестой молодой, ей и в самом деле всего лишь пара сотен лет. Впрочем, это еще и «муровский факт», известный каждому из нас – мы как-то можем двигать собой. На этом же факте ее наличия мы базируем наши уголовные кодексы. Справедливо было бы карать преступников, если бы у нас ее не было? Посему и поневоле — желающих отказать «свободе воли» в праве на существование было всегда крайне мало. Зато нашлось много так называемых компатибилистов (по-нашему что-то типа «соглашенцев»), которые попытались кричать «Горько» сладкой совместной жизни непредсказуемой воли и законопослушной причинности…

Позвольте, но разве не мы в предыдущей статье ратовали за вздорный случайный характер нашего мира на основании проделок квантовых штукарей? Кто же в современности с этим будет спорить? Не только последователи Альберта Эйнштейна или Дэвида Бома. Можно еще сознательно отключиться от субатомного кошмара и кошары Шредингера. А для макрообъектов законы Ньютона до сих пор очень даже неплохо описывают действительность. К тому же, многие аргументы соглашенцев датируются той исторической эпохой, когда их адекватность не подвергалась серьезному сомнению. Скажем, детерминированную свободу можно обнаружить на уровне логических пропозиций. Высказывание «Если бы Киса любил Осю, то он бы его не зарезал» является т.н. импликацией, истинность которой не поколебать заведомой ложностью антецедента (условия) перед запятой. Кстати, утверждение «Если бы РФ была Голландией, то марсиане бы как сыр по каналам катались», не менее истинно. Означает ли это совместимость инопланетного с нашим образом жизни? Другим путем пошел пройденный нами по касательной в прошлых статьях американский философ Гарри Франкфурт. Он предложил мыслительный эксперимент, призванный опровергнуть т.н. «Принцип Альтернативных Возможностей» (ПАВ) — человек в ответе за то, что сделал, только тогда, когда мог поступить иначе. Я для вас испеку «франкфуртер» по собственному рецепту. Представим себе Ипполита Матвеевича непосредственно перед убиением своего товарища по концессии. Пусть он мучается сомнениями – быть О.Бендеру или не быть? И еще пускай он смущенно покашливает всякий раз, когда его одолевают муки совести. А за стенкой уровня звукоизоляции хрущевок поселим Отца Федора, который громко распевает псалмы всякий раз, когда ему мешают молиться посторонние звуки. Наконец, обнаружение конкурирующей организации неизбежно привело бы уездного предводителя команчей в состояние безудержной ярости, после чего горлу Великого Комбинатора точно не поздоровилось бы. Теперь прикинем сальдо. Нетрудно убедиться, что исход романа в любом случае оказался бы печальным. Воробьянинов просто не мог поступить иначе. Если бы он оказался покорен любви к ближнему своему, то хитрая каузальная цепочка все равно заставила бы его совершить страшное злодеяние. Тем не менее, интуитивно мы все равно считаем его виноватым в осуществленном действии. Следовательно, ПАВ ложен, а вместе с этим торжествует компатибилизм?!

Это вряд ли, причем множественными способами. Например, ПАВ можно переплавить и перевыпавить в другой правдоподобный «Принцип Возможной Акции» (ПВА): человек ответственен за бездействие только такой акции, которая была реально возможна. Попробуем перенастроить вышестоящую историю на нижеприведенный лад. Теперь давайте усадим на потенциальную скамью подсудимых бывшего священника церкви Фрола и Лавра. Он, оказывается, подозревал гиганта мысли в нехороших намерениях, и мог попытаться спасти рецидивиста (первой жертвой стала убиенная им теща) от нового смертного греха, прорубив к нему окно топором. Острый приступ христианского милосердия излечил его от задуманного, однако при этом ему было невдомек, что славный советский потолок обрушился бы на его голову при первом же ударе. Можем ли мы теперь осудить нашего героя за несодеянное, несмотря на невозможность успеха своей благородной акции? Здесь все та же интуиция подсказывает нам нечто иное. Мы можем заклеймить его за нехорошие помыслы, но не отправить на Колыму за бездействие… А теперь под занавес формулировка еще одного принципа, подчеркивающего независимый характер свободы воли, авторства другого знакомого нам метафизика Питера Ван Инвагена: «Если детерминизм верен, то наши действия являются последствиями законов природы и событий в отдаленном прошлом. Но от нас не зависит ни то, что произошло до нашего рождения, ни законы природы. Следовательно, и их последствия, включая наши действия в настоящем, не зависят от нас»…

Так все же — жениться или расходиться? Ох, уже эти заумные философы — вечно запутают простаков Сганарелей! Сдается мне (да и не только мне одному), что по аналогии с «великой державой» из пролога этой статьи воля воле рознь. Это в особенности так для русскоговорящих, у кого это слово несет на себе паразитный смысл «свободы». Следует прежде всего отличать «свободу воли» от «свободы действия». Если человека заковать в кандалы и посадить в одиночку, то он потеряет вторую, но не первую. Ведь он/она при этом все так же сможет выносить независимые суждения по поводу ментальных моделей, которые будут продолжать появляться перед судом его/ее сознания. ПАВ/ПВА говорили о свободе действий, в то время как последнее определение подходит и под свободу воли, и именно поэтому к нему не находится разумных контраргументов – если мир полностью детерминирован, то мы с вами – всего лишь биороботы. Тогда все претензии к нам можно было бы рутинно переадресовывать к разработчикам программного обеспечения, но стоит абстрагироваться и от вопроса моральной ответственности. Очевидно, что нам нужна «свобода воли» во многом для того, чтобы со спокойной совестью ограничивать свободу действий некоторых особо буйных сограждан. Тем не менее, в метафизическом контексте нас прежде всего интересует онтологический статус этой штуки – существует она или нет? И в этом «слабом» смысле нам не нужны никакие апелляции к знаковой интуиции типа «казнить нельзя помиловать». Речь идет о другом – если бал в нашем мире правит кромешная каузальность, то ей подвластно и любое наше суждение. И тогда никакой «свободы воли», даже самой «слабой», у нас не будет. Нет уж, дудки, не отдадим свое кровное! Резюмирую — насильно согласен не будешь. Брак воли поневоле не состоялся…

Свободу свободе воли! Если нам не удалось сочетать сею ментальную модель законным браком с ортодоксальными детерминированными законами природы, то, может быть, заграничная Госпожа Фортуна нам поможет? Мы говорим развод, подразумеваем что? Индетерминизм или все же нечто другое? Свобода воли разбушевалась на свободе — в Блоге Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.