№74 Лирики и мистики

Предыдущей статьей мы завершили экскурсию в мир моделей библейских пророков (Невиим). Она заняла у нас несколько статей и пару месяцев блогового времени. Понимаю, что это слишком долго, однако терпение, друзья мои, мы в самом ближайшем времени ускоримся. В частности, сегодня наш путь лежит к третьей (и последней) части Танаха (Библии иудаизма) под названием Кетувим (Википедия пишет Ктувим), по-нашенски — «писания». И о них изданы бесчисленные толстенные тома, но мы и так уже прилично завязли в болоте верований. Поэтому мы всего лишь бегло просмотрим то, что релевантно для нашей последующей истории моделей. И с этой точки зрения нас будет интересовать прежде всего книга пророка Даниила.
Однако для затравки о другой составной части Кетувима – Псалмах ровно два слова. Это песнопения (уложился как раз). К сожалению, изначальная музыка за древностью лет утерялась и, несмотря на некоторые попытки расшифровки давным-давно забытой нотации, пока не восстановлена. К счастью, высокая поэзия на религиозную тематику сохранилась до наших времен. Традиция приписывает авторство большого количества псалмов легендарному царю Давиду. Неверующая современная историческая наука ставит непосредственно за этим утверждением жирный вопросительный знак. В этом ничего удивительного нет, поскольку литературный анализ текстов показывает значительно более поздний исторический контекст. Вероятнее всего, что подпись священных стихов именем признанного авторитета имела своей целью способствовать их распространению. Таким образом, мы имеем дело с антологией древнееврейской поэзии, фольклорными напластованиями из разных исторических эпох. Это произведения оставшихся неизвестными для потомков сочинителей, то есть со словами народными.

Псалмы – весьма разношерстная коллекция. Большей частью это гимны, прославляющие и благодарящие Создателя. С точки зрения древних людей , это — лучший способ Ему угодить. Но есть и плачи о тяжкой судьбине, и сочинения на все случаи царской жизни (коронация, свадьба, битва), и многое другое. Этот весьма обширный сборник из полутора сотен произведений, по всей видимости, использовался в древней Иудее как в процессе богослужения в Храме, так и при других торжественных церемониальных оказиях. Сложно построить модель, которая бы обнаружила глубинный смысл в общей последовательности псалмов. Пытались постичь эту великую тайну многие, в том числе стопроцентно святые (например св. Августин), но без успеха, несмотря на особый интерфейс с небесами (чуть ли не выделенка). Наверное, сокровенной логики в этом пестром наборе все же объективно нет, раз сам Бог не в помощь.

Зато если выдернуть определенные фразы из общего контекста и трактовать их немного образно, то благодаря нечеткости нашего языка и пресловутому тезису полиомии в них легко можно обнаружить двойное (тройное, четверное и т.д.) дно и использовать как дополнительный авторитетный источник предсказаний (или точнее ретросказаний) для тех или иных интересующих нас событий. Мы с Вами уже знакомы с этой техникой по предыдущей статье (Исайя 7:14). Другой гротескный пример креативного использования фантазии в подгонке решения задачи интерпретации библейских текстов к ответу в конце учебника мы наблюдали в так называемом послании Варнавы (это классическая псевдоэпиграфия, то есть настоящий автор этого сочинения неизвестен) в этой мини-викторине. Поэтому неудивительно, что многочисленные христианские экзегеты и в псалмах нашли немало «пророчеств» о Логосе, ставшим плотию.

И они бы нашли их еще больше, если бы имели под рукой современные вычислительные средства. Дайте мне небольшую свободу трактовки (в стиле вышеупомянутого послания Варнавы), и я берусь на спор обнаружить пророчество любого свершившегося исторического факта абсолютно в каждом псалме. На выбор – хоть из биографии Владимира Путина, хоть из Вашей собственной. Волшебная книга Библия, не правда ли? Там написано все о каждом из нас, только надо уметь это увидеть. Справедливости ради стоит отметить, что тем же свойством обладает абсолютно любое литературное произведение, от пророчеств Нострадамуса до «Капитала» Маркса или даже «Мойдодыра» Чуковского.

Впрочем, некоторые пассажи реально имеют историческое значение. В частности, 21-й (по православной нумерации) псалом начинается со знаменитого восклицания распятого Христа перед кончиной: «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?». Эта фраза встречается у Марка (15:34) и Матфея (27:46). Лука (который был знаком с Марком) изменил ее на «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (23:46). Для него Христос должен был оставаться невозмутимым пред ликом смерти, поскольку в его понимании все шло по плану, одобренному Всевышним. А у Иоанна (пользовавшегося другими первоисточниками) совсем другая версия этого предсмертного изречения: «совершилось» (19:30). Таким образом факт аллюзии на текст псалма мог быть и придуман Марком (и использован потом Матфеем), но вполне может быть, что его настоящим автором был сам Иисус. В любом случае это намеренно произведенная ссылка на популярный стих, не более того.

Подводя итоги, Псалтырь мало интересен для нашего курса истории моделей, идем дальше. Это все была лирика, что же насчет физики? Под руководством модели J12 монотеизма древним иудеям удалось немалого достичь. К евангельским временам в Римской империи насчитывалось в районе 5 миллионов лиц иудейского вероисповедования. Это составляло по разным оценкам от 7 до 10% общего населения, при площади Израиля в считанные доли процента от территории рейха. Правда, большая часть проживала на чужбине – в одном Египте евреев насчитывалось раза в два больше, чем в перенаселенной Земле Обетованной. Но и там они пользовались особыми привилегиями (с подачи еще Юлия Цезаря). Окружавшие их язычники, хоть и издевались над кошерной диетой и шаббатом, уважали их традиции за окутанную дымкой древности таинственность священных Писаний.

Если и существовал мир Эверетта, в котором сбылись безумные мечтания библейских пророков о просветленных язычниках, приносящих дары Единому Богу на Сионе, то путь к нему проходил через науку. Полезные составляющие Закона сохранили евреям приличное количество психической энергии. Однако для того, чтобы ее использовать по назначению, т.е. для развития моделей, требовалось полное изменение жизненных ориентиров. В частности, необходимо было пробудить интерес к эмпирическим знаниям и сделать модель Бога еще более трансцендентной, дабы у человека осталось пространство для познавательной деятельности. Интересно, что эта модель практически в готовом виде была в наличии в эллинистическом мире (Аристотель). Но все усилия рабов модели J12 были направлены на исполнение шестисот тринадцати «заповедей Божиих» из Торы. Неслучайно, что среди всемирно известных еврейских деятелей науки и искусства всех времен практически отсутствуют ортодоксальные верующие. Их пусть и безобидные, но совершенно детские игры по библейским правилам на самом деле являются занятием на полный рабочий день.

У физиков шансов, таким образом, не было никаких, зато в создавшемся модельном климате процветали мистики. Основателем этого теологического направления в иудаизме можно считать великого пророка Иезекииля. Традицию продолжил так называемый пророк Даниил. Это легендарный персонаж, который вероятнее всего реально не существовал (или существовал не так), и первая часть книги содержит перипетии его приключений при дворе царя Навуходоносора. Во второй же половине (начиная с главы 7) приведены ряд пророческих мистических видений, которые ставят это художественное произведение в ряд так называемых апокалиптических. «Апокалипсис» в переводе с греческого означает «откровение», то есть информация, полученная напрямую от Бога. Однако в те далекие библейские времена людей почти исключительно интересовало только одно – когда же Всевышний наконец-то раздавит своей пятой мир зла, накажет нехороших грешников и наградит праведников — словом установит свое Царство на земле? Поэтому понятие это до сих пор используется почти как синоним эсхатологического (т.е. конца времен) предсказания.

Для нас в этих сюрреалистических фантазиях интерес представляет не подмеченное христианами использование термина «Сын Человеческий» (поскольку на арамейском тем же словом обозначался просто «человек»), а то безусловное влияние, которое они оказали прежде всего на Иоанна Крестителя, Иисуса из Назарета и апостола Павла. В этом смысле книга внесла серьезный вклад в рождение моделей христианства. Долгожданный мессия в интерпретации «Даниила» уже не был просто земным царем а-ля Давид, но мистической фигурой ангельско-космического происхождения, который должен был прийти «с облаками небесными» (7:13). Помимо этого, впервые была четко сформулирована модель воскресения мертвых (занесенная в иудаизм скорее всего из зороастризма посредством знаменитого видения Иезекииля о сухих костях): «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (12:2)

Ученые-библеисты датируют эту книгу вторым веком до нашей эры (дело в том, что она успешно «предсказывает» определенные события в своем прошлом и неудачно в будущем, помимо этого на этот текст не существует более древних ссылок). Скорее всего, они совершенно правы. В эти времена над древней Иудеей разразилась новая беда – угроза насильственной эллинизации. И снова катаклизмы катализировали моделестроение. Непосредственное божественное вмешательство во вселенскую битву добра и зла некоторым верующим казалось единственным выходом из создавшегося тупика.

Ментальные построения книги Даниила были всего лишь небольшой частью тех (большей частью мистических) моделей, которые народились в период репрессий Антиоха Эпифана и последующую эпоху Маккавеев. В отличие от столетия вавилонского пленения, у нас сохранилось достаточно первоисточников, позволяющих нам реконструировать ход мыслей героев того времени. Пусть они и не попали в список канонических книг христианской и иудейской Библии. В разные времена их могли даже запрещать или сжигать. Но модели не горят! Убедиться в этом мы с Вами сможем уже при следующей встрече в нашем блоге…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.