Наш путь с Олимпа Платона на плодородную равнину Аристотеля пролегает по склону Гиппократа. Ибо нельзя понять Аристотеля, не поняв истоков — его отца. А папаша у него оказался знаменитый – персональный врач македонского царя, дедушки будущего Александра Македонского.

Что же представляла собой медицинская наука в древней Греции? Про клятву Гиппократа, думаю, все слышали. Не могу удержаться от еще одного выпада в сторону российской лингвистики. Почему «Гиппократ», но «ипподром»? Вижу единственное объяснение этому феномену – скорее всего «Гиппократ» в русские тексты проник с Запада, а «ипподром» с Востока. В латинских языках в самый перед просачивается буква h, которая, большей частью, не произносится, это просто выдох. На русский ее однако упрямо переводят буквой «г». Конечно же, корень у обоих этих слов один и тот же: «иппо», что означает лошадь. Ну, а Гиппократ тогда – это Автовладельцев.

Итак, легендарный Гиппократ, современник Демокрита, Перикла и Сократа, «отец современной медицины», происходил с острова Кос, но за свою жизнь изъездил, почитай, весь греческий мир. Именно он популяризировал натуралистические объяснения причин болезней против господствовавших повсеместно сверхъестественных. «Разве это не святотатство – предполагать, что боги могут быть ответственны за порчу тела?» — убеждал он. До нас дошло довольно много книг, подписанных его именем, однако в точности как и с Пифагором, скорее всего, большинство из них написано не им самим, а его последователями. Обычно медицинские знания передавались системой обучения типа «подмастерье», к тому же по наследству. Именно поэтому нет никаких сомнений, что отец Аристотеля привлекал будущего философа к своим занятиям, что в значительной мере сформировало мироощущение мальчика. Однако со временем открылись и настоящие школы – ими славились острова Кос и Книдус.

Представьте себе, в те далекие времена для того, чтобы лечить людей, совершенно не требовался диплом мединститута! Вот где Джефф Питерс (он же доктор Вов-Ху) разошелся бы! Однако для завоевания доверия пациентов недостаточно было объявить себя одним из Единых Синедрионов и Явных Монголов Внутреннего Храма! Для начала требовалось дать диагноз. При этом умные названия, типа сверхвоспаления клавикулы клавикордиала не убеждали. Необходимо было описать прошлое состояние больного по наблюдениям его текущих симптомов болезни. Ну, а если удавалось еще и живописать будущее, то есть сделать прогноз, то гонорар был почти что уже в кармане.

Как же лечили? Не гипнотизмом. И не при помощи Настойки для Воскрешения Больных. Практиковались другие чудодействейные средства — могли, например, что-нибудь отрезать (хирургия), прижечь, пустить кровь или прописать слабительные. Большое внимание уделялось диете и гимнастике. По существу доктор, как правило, надеялся на то, что организм больного сам поборет болезнь и старался прежде всего не помешать этому процессу.

Успех или неуспех лечения был, разумеется, делом жизни и смерти для пациента и его семьи. Но и доктор был весьма заинтересован в результате – ведь значительно приятнее иметь удовлетворенных клиентов, нежели рисковать стать жертвой рукоприкладства или даже самосуда. Непосредственным следствием из этого было то, что от медицинских моделей требовалась повышенная точность и аккуратность в сборе эмпирических данных. Поэтому не случайно, что практиковались дневники состояния больного, в которых ежедневно тщательно записывались температура его головы, рук и ног, дыхание и прочие симптомы. Ничего подобного в христианской медицинской литературе не было вплоть до шестнадцатого века! Известны примеры систематического экспериментального исследования – скажем, стадий эмбрионального развития цыплят. Для этого в инкубатор помещалось двадцать яиц, которые потом разбивались каждый день для записи результатов.

Практиковались диссекция и вивисекция животных, поскольку вскрытие человеческих трупов было запрещено. Результаты этих исследований, тем не менее, могли быть как-то использованы и для людей. Помимо этого хирургия ран, полученных на поле битвы, позволяла построить достаточно сложные и точные модели анатомии человека – например, костей и сухожилий. С другой стороны, существовали и явные пробелы в знаниях – скажем, не было ясности в вопросе, чем человек мыслит, головой или сердцем?

Вполне естественно, что врачей прежде всего интересовали каузальные связи. В чем причина болезни? Если применить то или иное лекарственное средство, то какой будет результат? В поисках причин случались и детские ошибки, все тот же post hoc ergo propter hoc – а может, ты съел что-нибудь? Однако в целом пропагандировался очень осторожный эмпирицизм – модель должна была быть точна, построить неправильные модели было опаснее, чем не делать ничего.

Общепринятая модель человеческого тела в древнегреческой медицине близко соответствовала господствовавшим философским идеям. Однако практическая направленность врачебной деятельности приводила к тому, что они отклоняли пустое философствование, из которого было сложно сделать полезные выводы. Что толку врачу спекулировать о том, сколько существует небесных сфер или что есть первооснова сущего – вода или воздух? Наиболее практически полезной оказалась идея Эмпедокла о четырех субстанциях, ведь тогда болезнь можно было объявить происходящей из нарушения баланса между ними. Но и здесь практические соображения взяли верх – вместо трудно локализуемых земли, воды, воздуха и огня в качестве ингредиентов человека были выбраны кровь, желтая и черная желчь и несколько загадочная субстанция — флегма. Причем они весьма последовательно сопоставлялись с четырьмя темпераментами людей, соответственно сангвиником, холериком, меланхоликом и флегматиком.

Далее искались причинно-следственные отношения для того, чтобы повлиять на этот баланс – например, какие средства помогают убрать излишки желчи или флегмы. Были способы и добавить нехватающий компонент. Для этого практиковалась несколько странная метамодель «подобное тянется к подобному» — которая принималась на веру без доказательства – видимо, она была встроена в каждого древнего грека с молоком матери благодаря популярной тогда пословице «птицы сбиваются в стаи».

Итак, какие же характерные особенности мы видим в развитии медицинских моделей:
1. Акцент на тщательный эмпирический и экспериментальный сбор данных.
2. Осторожные обобщения и категоризация – начальная фаза.
3. Стремление перевести модель в каузальную фазу.

Ощущаете отличие от моделей Платона? Очевидно, что именно потребность в точности модели, вызванная практической ценностью полученных результатов, привела к разработке этого метода познания. Именно эта среда сформировала Аристотеля как ученого, в чем нам предстоит убедиться в самом ближайшем будущем.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

День добрый, уважаемые дамы и господа! Альберт Эйнштейн, помнится, высказывался примерно так: удивительнее всего то, что нам вообще удается что-то познать в этом мире. Так откуда же Сократ узнал то, что он ничего не знал? Однако прежде чем мы приступим к обсуждению способа познания Платона, давайте вспомним основы.

Мы с Вами строим модели моделей. Нас интересует их полный жизненный цикл: происхождение, развитие и процветание, старение и смерть. Также напомню, что мы ввели понятие фаз развития моделей:

· Нулевая: отбор релевантных фактов и постановка вопроса

· Начальная: создание первых обобщений, категорий и объяснений «на пальцах».

· Каузальная: подмечаются причинно-следственные связи. Мы выделяем эту фазу в особую категорию, поскольку чисто прагматически людям важны модели, позволяющие предсказывать будущее.

· Конструктивная: появление цифр в прикладных, практических целях, «кулинарная книга рецептов».

· Финальная: математическая или компьютерная модель

Давайте же попробуем построить в этих терминах модель типичной модели Платона. Для начала вспомним, что именно его интересует, какие вопросы он пытается решать. Мы с Вами это уже обсуждали – вслед за своим учителем Сократом он прежде всего занимается моделированием души, этики и политики (отношений между людьми), Бога и загробной жизни. На какие же факты опирается Платон? Это «внутренний голос» Сократа, это рассказ Ира, это интроспекция (вспоминание идей) – другими словами число психические феномены.

Каким образом Платон строит свои удивительные модели начального уровня, он поясняет в том же «Тимее». Свои фантазии на тему космологии он называет «только вероятностями», то есть догадками. Так вот в чем дело! Платон черпает свои модели все в том же Бессловесном Гугле, как и его предшественники. Другими словами, он получает свои модели методом «откровения». Так что же, принимает ли он каждое такое откровение на «ура»? Отнюдь.

Давайте назовем полученное откровение идеей или мыслью. Что это такое? По существу это просто соотнесение его готовых моделей с воспринимаемым миром или между собой. «Эта статья — сложна», «Платон – философ» — примеры таких соотнесений. Полученные от Бессловесного Гугла идеи (мысли) становятся собственными идеями Платона тогда и только тогда, когда они соответствуют его чувству прекрасного, когда он может им поверить. Идеи – это такие феи, которые порхают по головам, питаются нашей верой тут и там. Платон в принципе не может поверить тому, что Земля – не центр мироздания или что планеты вращаются не по идеальным сферам. В основе отбора его «вероятностей» лежит ощущение совершенства и красоты.

Следовательно, истоки идей Платона надо искать в гексаметре Гомера и Гесиода, в трагедиях Еврипида и баснях Эзопа, в скульптурах Фидия и колоннадах Парфенона, в лире Орфея и изображениях на амфорах, в геометрии и арифметике. Платон практикует метод научного тыка. И этот метод вовсе не его изобретение – вспомним Пифагора и Анаксимандра, Эмпедокла и Гераклита.

Но ведь Платон еще и последователь Парменида с Сократом – а они славились логическими выводами и диалектикой. Да, в рассуждениях Платона присутствуют элементы логики, однако его заключения, как правило, основаны на аналогии, то есть строгими, математически корректными их назвать нельзя. Другими словами, начальная фаза его моделей очень «непрочно сидит» на нулевой фазе.

Что же насчет каузального и конструктивного уровней? Модели этих фаз у Платона напрочь отсутствуют – ведь его мало интересует «мир иллюзий» и применение своих моделей в народном хозяйстве. А вот математические модели – это его стихия. Именно на создание моделей Ничего (геометрии) направлены все его усилия. Он просто математик, по недосмотру вырвавшийся на просторы метафизики и политики. Характерно, что когда Платон сформулировал своим ученикам задачу удвоения куба (возникшую из практического заказа служителей культа), то его не удовлетворило ее чисто механическое решение, представленное Архитом и Эвдоксом. Ему требовалось решение чисто геометрическое – циркулем и линейкой (которое, как это теперь хорошо известно, не существует).

Последнее соображение перед построением нашей модели. Кто участвовал в построении моделей Платона? Насколько массовым был этот процесс? Для кого они предназначались? Да, Платон создал Академию для выращивания молодых специалистов. Однако его спорт – элитное занятие для избранных, а его модели сложны для понимания и далеки от чаяний пролетариата.

Мы используем уже известную нам модель акробатов, причем одним выстрелом стараемся убить двух зайцев – построить модель типичной модели и модель способа познания. Поскольку таким построением мы будем заниматься в историческом контексте регулярно, то давайте разработаем свой собственный символизм:

· Уровень (высота) каждого акробата представляет собой фазу развития модели.

· Акробат-женщина на нижнем уровне представляет собой домен феноменов психики, мужчина – того, что мы называем твердыми общепринимаемыми фактами. Мы не будем водружать мужчин на голову женщин из чисто джентльменских соображений, никакой смысловой нагрузки пол акробата на прочих уровнях не несет.

· Сопряжение уровней говорит о том, насколько прочно следующая фаза модели базируется на предыдущей. Страховка канатом с купола символизирует метод «откровения».

· Количество зрителей в цирке определяют массовость построения и/или использования модели.

Итак, в случае Платона дама на арене стоит на цыпочках, что символизирует феномены психики, весьма ограниченную выборку данных и несколько своеобразно поставленные вопросы (она не прочно стоит на ногах). Следующий уровень – она же упадет, скажете Вы, и будете совершенно правы. Однако хрупкость построений мало интересует Платона. Он ищет красоты и поэтому несчастную даму нисколько не заботит безопасность, она пытается скопировать позу подвешенной к потолку геометрии. Между ними, естественно, полная пустота.

Вот и пришла пора нам с Вами спуститься с Олимпа Платона – а впереди по курсу плодородная равнина Аристотеля.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Я надеюсь, что все хорошо отдохнули на прошлой неделе, сопоставляя предложенную мной С-П модель с известной Вам действительностью. Пора и за работу. Я обещал Вам заняться сыроедением, однако боюсь, что на питание у нас не останется времени, ибо нам придется витать в облаках, хуже того, в космосе. Тема сегодняшней лекции – Тимей, по существу единственная (и загадочная) работа Платона о метафизике.

Почему Платона мало интересовала физика и метафизика, хорошо понятно. Ведь еще его учитель Сократ (например, на знаменитом суде) выказывал презрение к занятиям Анаксагора и прочих философов, пытавшихся построить модели мироздания и найти первооснову сущего. Сократ считал совершенно бесполезными размышления на темы, не имевшие ни практического применения, ни способов проверки предложенных гипотез. Для него (как и потом для Платона) мир вообще был ничем иным, как иллюзией, которая не стоила того, чтобы тратить на ее изучение время и силы. В фокусе его внимания были модели добра и зла, человеческой души и Бога, устройства государства и загробного мира.

Загадка, таким образом, состоит в том, почему же Платон решил все же высказаться по столь скользким вопросам. У меня целых три гипотезы. Надеюсь, что хотя бы одна из них близка к истине.

Известно, что Тимей – одно из поздних произведений Платона. К этому моменту его Академия уже работала на полную мощность. Сие учебное заведение Платон открыл, приобретя на собственные деньги (напомним, он был очень богат) священную рощу оливковых деревьев неподалеку, за городской стеной. Место это носило имя героя мифов Акадимоса, спасшего Афины от близнецов Кастора и Поллукса, желавших отомстить победителю Минотавра Тесею за кражу и совращение их малолетней сестры – двенадцатилетней Прекрасной Елены. Возможно, Платон желал восполнить пробел в Академическом образовании своих студентов (среди которых к этому времени числился Аристотель), и это было просто учебное пособие?

Другое предположение – это что Платон находился под впечатлением математического открытия своего друга Теэтета, который обнаружил, что существует ровно пять правильных многогранников, не больше и не меньше. Ну, и решил их прикрутить к модели космоса — соотнес четыре первоосновы Эмпедокла (земля, вода, воздух, огонь) с четырьмя многогранниками Теэтета. Не повезло пятому — додекаэдру (с гранью в виде пятиугольника), он остался неиспользованным. Его мог позже задействовать Аристотель, добавивший в модель Эмпедокла пятый элемент — эфир, но он этого не сделал, очевидно, не разделяя восторга Платона по поводу сего открытия. По стопам Платона, кстати, впоследствии пошли многие другие. Великий Кеплер (мистик и платонист) приспособил те же многогранники для объяснения параметров орбит известных ему планет солнечной системы. Что удивительно, его модель вполне соответствовала реальным данным (с ошибкой, не превышавшей 5% для всех планет, кроме маловажного Юпитера, где она составляла около 9%). Уже в двадцатом веке известный американский физик Роберт Мун попытался использовать ту же модель для размещения протонов и нейтронов в атомном ядре.

Не надо также забывать о том, что на времена Платона пришелся пышный расцвет античной математики. Большая часть того, что нам известно как геометрия Евклида, происходит из этого периода. Гиппократ Хиосский издал первый сводный учебник, предтечу «Начал» Евклида. Друг Платона, пифагореец Архит, находившийся во главе итальянского города-государства Тарента (и, возможно, бывший прототипом правителя-философа) считается основателем математической механики. Теэтета мы уже упоминали. Другой ученик Платона и Архита Эвдокс – автор первой геоцентрической модели небесных сфер. Задача моделирования движения планет была поставлена самим Платоном и успешное решение ее Эвдоксом могло подвигнуть его на создание собственной космологической теории.

Итак, «Тимей», приступим! Мир у Платона создал Бог, точнее, демиург (творец). Впоследствии то же самое слово использовали гностики, понимая под ним злую силу, павшее божество, создавшее наш мир страданий. У Платона демиург имел исключительно благие намерения. Какие же? Видите ли, ему внезапно загорелось сделать что-то хорошее. Он посмотрел сначала на бесформенный хаос из четырех первооснов, потом на вечные прекрасные модели из мира идей и решил навести в этом супе хоть какой-то порядок.

А именно — создать наш с Вами бренный мир, причем в виде живого существа (ведь двигается – значит живой). Для тела использовалась вышеупомянутая четырехэлементная затируха, ее упорядочили при помощи прямоугольных треугольников двух видов в частицы-многогранники Теэтета, а затем залили в сферу, поскольку это совершенная фигура. Таким образом, Земля Платона шарообразна.

Для создания Души Мира (поскольку мир — это живое существо, то у него должна быть душа), по его мнению, требуется использовать следующий таинственный рецепт. Для начала надо раздобыть Тождественность, Различие и Существование (каждой твари по паре — делимая и неделимая, несколько квинтильончиков килограмм должно вполне хватить на нас грешных). Все нашинковать в правильных пропорциях и тщательно перемешать. Получившиеся тесто поставить на некоторое время подняться, придав ему форму греческой буквы Хи (крест-накрест). Затем уже из него можно вылепить Солнце, Луну и прочие планеты с глубоко-продуманной целью запустить космические часы, то есть помочь нам исчислять время. Соль и перец по вкусу.

Платоновская модель эволюции не менее удивительна. Душу для начала (как полагается, из трех частей– модель колесницы, помните?) поместили исключительно в человека мужеского пола. Однако те души, которые вели неправедную жизнь, опустились, и в следующей инкарнации превратились в женщин, вроде как Ева из ребра Адама. Соответственно, со второй итерации появилось сексуальное влечение. Птицы были созданы из легкомысленных людей. Дикие животные – из тех, кто не желал заниматься философией, а следовал желаниям низших компонентов своих душ. Совсем глупые превратились в безногих змей. Ну, а полные идиоты населили моря в личине рыб и устриц. Как видите, удобную религию придумали не только индусы. Однако это не совсем чистый метемпсихозиз, как у Пифагора или Эмпедокла. На это соображение наводят замечания Платона о том, что у птиц (бывших легкомысленных людей) волосы превратились в перья, а у зверей количество ног определилось интенсивностью морального падения их предыдущей инкарнации. Таки образом в этой модели переселение душ каким-то образом оказывает влияние и на тело. Это скорее теория деградации – эволюции наоборот.

Удивительный полет фантазии, не правда ли? Вы не желаете научиться его методу мышления? Предлагаю обсудить, каким образом Платон мог прийти к своим моделям. Это и станет темой нашей грядущей лекции.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Друзья, я сим постом желаю прервать наше размеренное шествие по анналам истории науки. Событие, которому эта внеочередная публикация обязана своей жизнью, для меня лично весьма приятно. У нас появился первый активный читатель — Александр Ерохин, аплодисменты, пожалуйста (желательно бурные, переходящие в длительную овацию)! У нас были комментарии и до него, однако с ним получилась достаточно живая дискуссия в реальном времени.

Поясню, почему я считаю это вехой в развитии нашего сообщества, почему для меня это важно. Для этого придется немного приподнять завесу над целями, которые я ставлю перед собой этим блогом. У нас достаточно необычное сообщество прежде всего потому, что у него совершенно отсутствует всякая коммерческая составляющая. Мы не зарабатываем и не собираемся в принципе никогда зарабатывать деньги с его помощью. Скорее раздавать – призы, статьи, знания. Что же мы хотим получить? Видите ли, аватар нашего сообщества выбран вовсе не для произведения впечатления. Я на самом деле ищу истину (не званий, славы, регалий или премий) и хочу найти попутчиков. Наш блог – это, если хотите, приглашение к научной литургии (Вы, конечно же, знаете, что «литургия» в переводе означает «общая работа»). Не пугайтесь — мы ни в коем случае не ожидаем от Вас подвигов во имя науки. Если Вы находите время, чтобы прочитать мои статьи, это уже замечательно! Но если у Вас есть силы и желание сделать что-то большее, то мы предоставим Вам эту возможность. Каким образом? Вот Александр желает построить модель науки или разобраться в причинах того, почему древние греки мало экспериментировали. Для меня Ваше обсуждение этих вопросов – это тоже наука и вот почему.

С точки зрения теории моделей предмет науки – это просто создание моделей. Чего? Да чего угодно, как рука возьмет – звезд и планет, живой и неживой природы, человека и государства, Бога и Царства Небесного. Существуют и модели Ничего. Например, математики могут придумать целый мир, а потом его изучать, при этом соотнесение их моделей с окружающей нас действительностью никого нисколько не волнует, более того, оно может никогда и не состояться. Да, под это определение попадает и домохозяйка, которая методом проб и ошибок определяет оптимальные ингредиенты для борща из свежей капусты, и обсуждение вопросов Александра. При этом совершенно малорелевантно, применяется ли при этом экспериментальный способ сбора начальных данных или исследование ведется в сферах «чистого разума». Выдающийся психолог прошлого века Пиаже показал, что даже дети в состоянии проводить эксперименты для отбора той или иной гипотезы против другой, и даже контролируемые (в которых меняется только одна из переменных). Почему же мы отказываем в этом искусстве домохозяйкам или древним грекам? Существует всего лишь континуум моделей от простейших до сложнейших, где-то ближе к дальнему полюсу находится то, что называется наукой, к ближнему – то, с чем мы имеем дело в ежедневном быту.

Не боги горшки обжигают – поверьте мне — то, что Вы с трепетом считаете большой наукой, на самом деле зачастую большое наукообразие. Литературное раскрытие этой темы Вы найдете в моей книге вот здесь. Не научные звания, не дипломы, не публикации в толстых журналах и не заумный лексикон делают из двуногих бесперых существ настоящих ученых.

Безусловно, прежде, чем нам удастся вписать наши имена на скрижали истории, придется поработать над собой. Учиться, учиться и учиться, как завещал кто? Те, кто не знает, с вещами на выход и без родителей назад не приходить. Для остальных поясняю, чему именно надо будет учиться.

Для начала — не делать скорых выводов. Post hoc ergo propter hoc – после этого, значит вследствие этого — типичная ошибка все той же домохозяйки. «Не обобщай меня без нужды!” — сказал поэт, кричат собранные данные и Ваш покорный слуга. Еще беда – аргументы ad hominem (а ты кто такой?) – собеседников надо уважать.

Другая типичная проблема — благоговение перед авторитетами — есть тоже всего навсего логическая ошибка. Из того, что A – хороший (умный) человек вовсе не следует то, что все, что он говорит, суть истина. Она присутствовала уже и в древней Греции (вспомним пифагорейцев: αὐτὸς ἔφα – он сам (Мастер) сказал). Но пышным цветом этот способ доказательства истины расцвел, проникнув из иудаизма в христианство (на латыни ipse dixit). Оттуда практика ссылок на непогрешимый цитатник проникла к нам, в марксизм-ленинизм. И она до сих пор среди нас! Вы скажете, что я этим утверждением рублю сук, на котором сижу. Почему Вы должны верить моим выводам, если Вы не уважаете меня, как ученого? А я на это Вам отвечу так – и не надо верить мне, верьте только своему разуму, ведь это единственная вещь, которая есть у всех нас и которая позволяет нам отделить правду от лжи. Да, и я могу сделать ошибки, как и любой человек, и если Вы укажете мне на них, я признаю это и буду рад, честное слово.

Если я привожу какие-то цитаты в своих статьях, называю какие-то имена, то это вовсе не для того, чтобы прикрыться авторитетом того или иного гения. Просто считаю, что они высказали определенную мысль настолько емко и точно, что я готов поставить свою подпись под их словами. Кстати, о цитатах. Хочу просить Вашего снисхождения по следующему поводу. Я сам завязал с чтением русскоязычной научной литературы где-то на исходе дней исторического материализма. Просто посчитал, что проще читать оригиналы, чем плохие переводы или совершенные пустышки, созданные в целях продвижения автора по служебной лестнице. По сей причине для меня серьезная проблема, когда мне требуется приводить известные высказывания на русском языке. Приходится шерстить интернет, и у меня на это уходит товарное количество времени, которого и без этого категорически не хватает. Я бы предпочел излагать по памяти, но при этом я не ручаюсь за то, что мой перевод совпадет с общепринятым. Скорее наоборот. Так что не взыщите, если приведенные мной имена или высказывания будут звучать для Вас несколько необычно.

Гибкость мышления – другой совершенно необходимый для ученого ингредиент. Особенно опасны догмы — метамодели, которые ограничивают нас в построении моделей. Мы должны стать господами своих идей, а не превращаться в их рабов. И это вполне реализуемо, достаточно лишь осознать, что в наших силах кормить или не кормить их верой. Наука – это лабиринт, в котором мы ищем выход на ощупь, и зачастую приходится возвращаться назад и выбирать другой путь.

Итак, мы настоятельно приглашаем всех желающих высказаться на две запущенные Александром темы:
• Что такое наука?
• Античная наука (сюда же попадает его вопрос «почему в Древней Греции не была распространена экспериментальная наука?»).

Само собой разумеется, Вы можете предложить и свои темы для обсуждения. Чем активнее у нас будет вестись обсуждение, тем чаще я буду высказывать свое мнение о предмете дискуссии путем подобных внеочередных инъекций.

Кстати, об экспериментальной науке. Придет время, может быть, я и предложу Вам участие в настоящем научном эксперименте. Смелее, почтенные дамы и господа! Я верю в Вас!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ну, вот мы и дождались! В эфире продолжение эпического диалога Сократа с Платоном.

Платон: Посоветуй, о великий Сократ, что же мне делать?
Сократ: Для начала отказаться от «святой лжи».
П: Но все вокруг врут, учитель, а почему мне нельзя?
С: Пусть врут, если у них есть на это силы.
П: Разве для вранья нужны силы? И разве не умнее слыть, чем быть?
С: Как ты думаешь, что проще — доказать, что эта труба желто-голубая, или коричневая?
П: Мои философы-академики могут доказать все, что угодно.
С: Да они просто жалкие софисты, и разве для этого им не приходится прикладывать все свои силы и умения?
П: Так и есть, эти силы приходится черпать из трубы.
С: Следовательно, истина существует объективно, и для того, чтобы доказать ложь, требуются значительно большие силы, чем на то, чтобы показать правду. Обличать тех, кто врет, значительно выгоднее, оставаясь честным самому.
П: Если я буду честным, то меня столкнут с трубы.
С: Ты забыл еще об одной вещи. Вранье загрязняет душу и она становится неспособной вспоминать идеи, общаться с Богом.
П: Отчего же?
С: А разве ты стал бы общаться с грязным, плохо пахнущим бродягой?
П: Конечно нет, он же меня запачкает!
С: А почему ты полагаешь, что Бог захочет общаться с тобой?
П (чуть не плача): Но меня тогда стащат с трубы!
С: Истинному философу не нужна труба, он созерцает Идею Добра! Только на этом пути он обретет истинное счастье. Помни, что это удел только справедливых и честных людей. И когда ты выведешь свой народ из пещер, то и твои соседи сбегутся смотреть на свет истины, станут твоими друзьями!

Вот и наступил happy end нашего С-П диалога – будем считать, что Платон усвоил уроки Сократа и перевоспитался. Давайте теперь проследим, что именно из высказанного ими в процессе общения действительно произошло от их исторических прототипов.

Платон действительно, по рассказам, отличался некоторой вспыльчивостью и как-то в припадке злобы выкинул свою любимую собаку в колодец. Людей он и впрямь классифицировал как «двуногие бесперые существа», и это именно ему принадлежит авторство мифа об Атлантиде. В своей книге «Государство» (где его мнения высказывал как раз «Сократ») он на самом деле предлагал разделить общество своего государства на три сословия: правители-философы, стражники и все прочие (рабочие и крестьяне), символизируемые соответственно золотом, серебром и бронзой. Он также проводил аналогию государства с человеческой душой. Душу же Платон моделировал как колесницу – управляет ей разум (интеллект), а запряжены θυμός (я бы это перевел, как страсти, но это еще и пассионарность) и аппетит (в другой редакции эрос – чувства). Эта простая модель может считаться первым камнем, заложенным в фундамент будущей науки психологии. Возничему и паре лошадей соответствовали три вышеупомянутых класса государства.

Пролетариату предполагалось тупо пахать, так что тут и обсуждать особо нечего. Стражи же революции должны были быть, словно собаки, ласковы к друзьям и беспощадны к врагам рейха. Особое внимание он уделял проблеме их правильного воспитания. Платон замечательно продумал все мелочи. В целях окружения их правильными вибрациями он считал необходимым цензуру литературного творчества (поэзии и драматургии), музыки (запрещались определенные музыкальные лады) и некоторых музыкальных инструментов (никаких флейт!). Не забыл он про диету (сокращались сладкие соусы, сиракузские обеды и сицилийские сладости) и физическое воспитание (рекомендовалась гимнастика). Предполагалось, что стражники проживают в общагах и питаются в столовках. Их праведная жизнь финансировалась за счет налогов на всех прочих.

В исторической Спарте (которой Платон симпатизировал) были отменены все деньги, кроме меди (забавно, что несмотря на отсутствие дензнаков спартанцы славились своим взяточничеством – Вам это ничего не напоминает?). Вот и в идеальном государстве Платона планировались схожие решения, а торгаши вообще с позором выгонялись из рая.

Правители-философы должны были избираться из числа стражников – и они планировались быть святыми старцами, сильными и мудрыми, исключительно озабоченными тем, как принести пользу обществу – видимо, что-то на манер Политбюро эпохи развитого социализма. Впрочем, в отличие от нашей недавней истории в правители допускались и особи женского пола, при наличии соответствующих качеств. Как видите, сексизмом Платон не страдал. Вдобавок к базовому воспитанию стражников (напомним, каждый правитель – бывший сотрудник госбезопасности) предполагалось, что они изучают сначала арифметику и геометрию, а затем астрономию, теорию музыки и диалектику. Их основное занятие – созерцать идеи, и прежде всего Идею Добра. Прежде, чем они могли приступить к своим непосредственным обязанностям (вышеупомянутому созерцанию), требовались практические занятия в изучении политики в течение пятнадцати лет. В государственных целях им разрешалась святая ложь.

Платон осознавал, что его идеальное государство каким-то образом должно произвестись из неидеального и для этого предлагал поистине революционные преобразования. Все, что требовалось, это произвести хотя бы одно поколение пламенных строителей коммунизма, а потом все пошло бы уже как по маслу. Весьма последовательно преследуя эту цель, он предложил для начала изгнать из неидеального города все население старше десяти лет. Затем откуда-то сбоку в него должна была произвестись прививка достаточного количества готовых стражей порядка и философов-академиков.

С этой точки в рассуждениях Платона начинался чистый сюр. Женщин обобществляли таким образом, чтобы каждый мог спать с каждой. Спаривание решал жребий (причем жюри разрешалось жульничать так, чтобы самым стойким бойцам доставалось большее количество женщин, причем только соответствующей касты). Замыслом этого разврата была максимизация производства здорового потомства, эдакий конвейер для сборки нового человека. Сразу после рождения младенцы экспроприировались у матерей и поступали в ведение детдомов с лицензированными идеологически подкованными и морально прекрасными воспитателями. Таким образом гарантировалось, что никто бы не знал, от каких именно биологических родителей произошли эти дети. Отсюда Платон делал неожиданный вывод – каждый взрослый считал бы себя «общим родителем» и свои усилия направлял бы для воспитания абсолютно всех детей на благо государства. На выращенных таким образом людей можно было бы поставить знак качества.

Пора нам вернуться с платоновских елисейских полей на наши собственные постсоветские. Как видите, нет пределов для полета мысли истинных философов – так что давайте будем рады нашему потребительскому настоящему страны победившего коррупциализма. Не забывайте порадовать нас Вашим собственным творчеством. Может быть, именно Вы сможете вдохнуть жизнь в древнию утопию Платона? Благодарю всех за внимание – мы тем временем оставляем жареные темы и на следующей неделе будем питаться сырой метафизикой.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Милостивые государи и государыни! Сегодня мы продолжим знакомство со взглядами великого Платона на идеальное государственное устройство. Его модели являются одними из исторически первых известных философствований на столь болезненную тему. А иногда, знаете ли, бывает полезно вернуться к истокам. Проблематика эта в наши смутные времена столь же горяча, как и в их античные (напомним – золотой век Афин истек вследствие войны со Спартой).

Сегодняшняя лекция будет построена в виде диалога с двумя целями. Для начала имеет смысл познакомиться с сократовским методом рассуждения — диалектикой. Ну и заодно мы постараемся себе представить, как Сократ рассуждал бы по некоторым современным животрепещущим вопросам. Диалог древний философ (в моей интерпретации) будет производить со своим любимым учеником, моделью которого для меня является Платон.

Итак, Платон сидит на красивой трубе цвета весеннего неба с некоторыми желтыми вкраплениями. Мимо пролетает бессмертный дух Сократа.

Сократ (вместо приветствия): Сидя на красивой трубе, ты часто видишь сны, и я привиделся
тебе.
Платон (удивленно): Учитель!
С (приземляясь рядом с ним): Рассказывай, родной, как живешь…
П: Да вот, реализую свое идеальное государство на практике.
С: И кому на трубе жить хорошо, кроме тебя?
П: Да всем! Вон видишь (показывает на людей, прислонившихся к трубе тут и там) – это мои друзья, философы, выпускники Академии.
С: А что же они на ногах не стоят?
П: Да нет, они вообще-то могут стоять, но из трубы они черпают силы на свои философские и прочие творческие занятия. А вон там (указывает на группу вооруженных людей) – стражники.
С: Что же они охраняют и почему они постоянно приседают?
П: Это они гимнастикой занимаются. А охраняют они меня, трубу и философов-академиков.
С: От кого?
П: Да тут у нас есть всякие злобные соседи и их за-Атлантидные хозяева (грозит кулаком в трубную даль, отчетливо жовто-блакитную в лучах заходящего солнца).
С (качая головой): Сын мой, зачем эти нервы? Я слышал, что ты в гневе выкинул в колодец любимую собаку. И разве чужестранцы не такие же двуногие бесперые существа, как и твои подданные? Они не враги тебе, а братья! Потом не я ли завещал тебе не отвечать злом на зло? Такое поведение недостойно философа!
П (оправдываясь): Но они хотят завладеть нашей трубой! Или столкнуть меня с трубы, что еще хуже. Это вообще немыслимо, но они желают совсем отменить все трубы, эти безбожники!
С: Ну Бог с ними, с врагами. А где же проживают простые смертные?
П: Видишь эти правильные окружности, в геометрическом центре которых мы сейчас сидим? Внутри них расположены бараки стражников и философов. А пещеры hoi polloi дальше, снаружи. Все глубоко продумано, так просто до трубы им не добраться!
С: Почему же ты не выводишь людей из подземелья на свет истины? Разве не в этом призвание настоящего философа?
П (махает рукой) : Они не хотят вылезать из пещер. Но я дал им нечто лучшее! Во-первых, я выгнал поэтов и прочих бумагомарак, которые пишут на вредные темы. Самые преданные из философов курируют музыку (разрешены только Фригийский и Лидийский лады) и танцы (только правильные ритмы), флейты все перекованы на виолончели, в живописи оставлены одни лишь истинно прекрасные творения на принципах золотого сечения. Они же контролируют переписку между пещерами. Борюсь с презренными торговцами, ввозившими в страну всякую гадость – соусы, сиракузские обеды и сицилийские сладости. Все поголовно изучают геометрию, а в ближайшем будущем займутся и астрономией! Есть у них и услада для души – они с увлечением наблюдают над гимнастическими упражнениями стражников. Но самое главное – я дал им нечто большее – я вернул им ИДЕЮ!
С: Какую же?
П: Идею избранного народа. Они не могут без этого жить! Давно, еще до меня они считали себя третьим Римом, потом возомнили себя локомотивом истории…
С: А потом?
П: Потом была ломка… Но я вернул им идею – теперь они народ-богоносец! И они счастливы!
С: Не богохульствуй, сын мой, Бога нельзя носить.
П: Это святая ложь, которая им нужна.
С: Теперь я понимаю, почему твое государство так не любят чужестранцы (показывая в сторону заходящего солнца). Если человек будет считать себя лучше других, как он будет к ним относиться, не свысока ли, не с презрением ли?
П: Истинно, свысока.
С: А понравится ли этим другим, что к ним относятся свысока?
П: Думаю, что нет.
С: Вот и соседям твоего государства это не нравится.
П: Как бы то ни было, они счастливы, и это самое главное. Об этом говорят опросы населения пещер.
С: Если засунуть железную палку в огонь, она скорее остынет, когда ее только начинают нагревать или когда она уже раскалена насколько, что ее приходится вынуть из костра?
П: Конечно, когда ее вытаскивают.
С: А когда темнее – вечером в сумерки или перед рассветом?
П: Разумеется, перед рассветом.
С: Не то ли же самое происходит с рейтингом доверия?
П: Но я могу снова нагреть палку…
С: Для этого тебе придется каждый раз придумывать нечто новенькое, чтобы не повторяться, а есть ли на это возможности? Не та ли же самая проблема у шоу-бизнеса и … блоггеров?
П: У меня большие планы, учитель. На повестке дня отмена денег. От них все равно один дискомфорт — то дорожают, то дешевеют. Потом обобществление женщин и детей. Могу еще та-ак жахнуть, что земли чужестранцев опустятся на дно моря, вслед за Атлантидой.
С: Но не потонешь ли ты вместе со своими врагами? И понравятся ли твои планы пещерным жителям? Удастся ли тебе удержаться на трубе и не упасть?

И тут, как всегда, на самом интересном месте… Какой совет Сократ дал своему верному ученику, мы с Вами узнаем в следующей статье. А есть ли у Вас свои соображения на эту тему? Только Вы можете превратить этот «блог вопиющего ВКонтакте» в «С-П диалог». Мы ждем Ваших комментариев!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Милости просим к нашему блогу! В прошлый раз мы с Вами говорили о причинах становления мистицизма Платона и в качестве рабочей гипотезы приняли разочарование афинян от поражения в войне со Спартой. Многие современные психологи считают поиск равновесия (эквилибриума) со средой основой поведения человека. Потеря этого равновесия вызывает две возможные реакции – аккомодация и ассимиляция.

Платон использовал обе стратегии. С его легкой руки в сферу философского исследования попали вопросы этики, жизни и смерти. Но он размышлял и о том, как изменить политический строй, чтобы построить идеальное государство. В те далекие времена философы имели реальные шансы поучаствовать в законотворчестве. Протагор и Парменид стали авторами свода законов соответственно для городов Фурия и Элея. Платон (ведший свою родословную от легендарного законодателя Афин Солона) тоже очень желал отличиться. Шанс проверить свою теорию на практике представился ему в Сиракузах (крупнейшем тогда греческом городе в Сицилии), куда он ездил несколько раз для просветительских бесед с местным тираном Дионисием (Дамоклов меч помните? это его изобретение). Однако тот оказался глух к его призывам приобщиться к геометрии в самый разгар войны с Карфагеном. К тому же он оказался весельчагой и в разгар одной из пирушек предложил философу станцевать перед ним. Разгневанный Платон оскорбился и уехал. Идеальному государству Платона пришлось просуществовать только на бумаге (и в мире идей) на протяжении почти двух с половиной тысяч лет, пока некоторые его черты не оказались воплощены в жизнь в совершенно неожиданном месте – далекой северной стране гипербореев, в наше время известной под именем Россия.

Так вот, по сей причине «Государство» было одной из самых фундаментальных, самых важных книг Платона. Поэтому не случайно, что основная модель его метафизики – модель пещеры — приведена именно в ней.

Изначальное описание Платона примерно такое. Представьте себе пещеру, в одном углу которой горит огонь, а в другом люди прикованы таким образом, что они не могут обратиться к нему лицом. Они могут видеть только стенку пещеры, на которой отображаются тени от огня. Однако это даже не их собственные тени, поскольку непосредственно за людьми размещена стенка (не до потолка). Над стенкой другие люди поднимают разнообразные предметы, вот как раз тени от этих предметов и наблюдают наши узники подземелья. Поскольку они рождены в таком состоянии, то они и не могут представить себе, что все, что они видят, это лишь тени и никак не отражает реальность. Более того, попытка выйти из пещеры на солнечный свет тоже ни к чему хорошему не приводит, поскольку он слишком ярок для пещерных жителей. И люди, возвратившиеся назад в пещеру, не в состоянии убедить остальных в реальности залитого солнцем мира.

Для простоты понимания я предлагаю современную версию этой модели:

Как видите, все стало значительно проще – современному человеку и объяснять-то ничего не надо. Молодой человек просто облачился в костюм виртуальной реальности. При этом совершенно неважно, что на самом деле светит солнце — у него в голове идет звездная война. Мы вырыли новую пещеру в платоновском подземелье и оснастили ее по последнему слову техники.

Очевидно, что Платон указывает на то, что мы не знаем и не можем в принципе знать, каков мир на самом деле. Он подчеркивает разницу между тем, что реально существует (и изучается онтологией) и тем, как мы это воспринимаем, тем, что мы об этом знаем (эпистемология).

Остановимся чуть подробнее на вопросе о том, что Платон подразумевает под солнечным светом. Для него выход из пещеры символизирует попадание в реальный мир — мир истины, мир идей. Мы с Вами могли бы это также назвать миром моделей. Однако отличие наших моделей от его идей состоит в том, что у нас они существуют в сознании людей, мы ничего (по крайней мере на этой стадии) не утверждаем об их существовании в каком-то ином мире. Кроме того, наши модели имеют сложную структуру, в отличие от «плоских» платоновских идей.

Для Платона именно идеи как раз реально и существуют, в отличие от иллюзорных ощущений. Это прежде всего математические модели – любимая им геометрия (над платоновской Академией был вывешен плакат: «да не войдет сюда тот, кто не знает геометрии»). Платон не знает, каким именно образом природные феномены соотносятся с математикой, он лишь уверен в том, что это отношение существует. Математика как тайный язык природы – вот глубочайшая мысль Платона, фундамент, на котором покоится все здание современной науки.

Однако и такие понятия, как «справедливость», «праведность», «добро» — это тоже платоновские идеи и, по его мнению, реально существуют. Более того, «стол» есть несовершенная копия идеи «столовости», «теплота» — «температуры», «курица» — «куриности» и т.д. Безусловно, это знакомая уже нам попытка распространить полюбившуюся модель на как можно более широкий домен – перерасширение.

Вот Вы, должно быть, сейчас наморщили нос, соотнося платоновские воззрения с моделью «заплесневелая старая заумь». Тем не менее, кто знает, может быть, он не так уж и был неправ. Ведь, как мы все теперь хорошо знаем, «курица» представлена программой, представленной в DNA ее каждой клетки в четверичном коде. А «стол» – если всю материю, из которой он состоит, собрать в одну кучу, не наберется и на одну песчинку – разве это не иллюзия? Да и вообще – современная наука на полном серьезе рассматривает гипотезу, что наш мир — гигантская машина Тьюринга (компьютер). И пусть мы с Вами — не символы, которые она выводит на бесконечной ленте. Тем не менее отсюда всего полшага до того, чтобы представить себе, что все наши идеи хранятся в некоторой структуре данных (памяти) этой машины, образуя гигантское семантическое пространство (помните наш бессловесный гугл?) – чем это не платоновский мир идей?

Как же выбросить надоевшие очки и увидеть настоящий мир, если не прибегать к радикальному методу Сократа – смерти? По мнению платонистов именно в том и состоит задача истинных философов, чтобы указать всем прочим смертным путь к выходу из пещеры. Путь этот не простой, но его необходимо проделать каждому человеку, шаг за шагом, прочь от иллюзий, все ближе к солнечному свету истины.

На этой мажорной ноте позвольте мне на сегодня откланяться, а на следующей неделе мы с Вами продолжим изучение творчества Платона…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Как быстро идет время – всего за несколько недель мы с Вами пролистали страницы без малого двух столетий истории! Не успели пройти Сократа, как на горизонте у нас замаячил, словно Олимп, могучая гора древнегреческой мысли – Платон. Не волнуйтесь, необходимое альпинистское снаряжение для ментального подъема на эту высоту я Вам обеспечу. На самом пике нам предстоит с Вами немного задержаться, поскольку без понимания этого гиганта мысли невозможно будет осмыслить мои дальнейшие статьи.

Кроме того, я надеюсь, что моя трактовка Платона поможет Вам лучше понять историю всей нашей цивилизации. Ведь словно Атлас несет Платон на своих широких плечах (Πλάτων – это прозвище, означает широкоплечий) гигантский пласт современной культуры и науки. Вы найдете следы его влияния в христианстве и марксизме, в искусстве Возрождения и Великой французской революции, геометрии Евклида и теории множеств Кантора. Его идеи материализовались в куполах готических соборов и храме Святой Софии, в Сикстинской капелле и улыбке Джоконды, в грегорианском пении и симфониях Бетховена, в кинофильмах «Матрица» и «Код да Винчи». Именно он указал на высокий идеал моделирования мира, который мы с Вами назвали финальной стадией развития моделей.

Небольшое отступление. На прошлой неделе мы с Вами обсуждали Сократа, и по ходу дела я мельком упомянул, что Ксантиппа стала архетипом сварливой жены. Дело в том, что на языке нашего с Вами цикла лекций это не что иное, как общеупотребительная модель. Возможно, что конкретно «Ксантиппа» конкретно в России не воспринимается, как архетип. А вот например другой греческий персонаж «вещая Кассандра» известна вроде бы всем (благодаря Высоцкому?).

Многие модели в багаже нашего сознания не являются общеупотребительными. Например, для меня лично «Гонконг» является символом для «отдыха, расслабления». Вот как это получилось – лет этак десять назад мне приходилось регулярно мотаться в Китай – по профессиональной деятельности. Летал я всегда через Гонконг. И вот у меня образовалась прочная ассоциация – как выезжаешь из Гонконга в Китай — это все равно что задержать дыхание и нырнуть. Соответственно, возвращение назад – это как вынырнуть и задышать полной грудью. Поэтому каждый раз, когда мне теперь снится Гонконг, я точно знаю, что это означает. Но этот символ работает только для меня – у большинства других людей другие ассоциации или модели. В этом кстати, основная проблема с интерпретацией сновидений – далеко не все модели поддаются кросс-культурному анализу. Общая для всех (по крайней мере в рамках одной страны) модель – это язык, но сны очень редко озвучены словами.

Это я все к чему? Платон – для меня лично — это модель преданного верного ученика (кажется, я об этом уже писал). Когда Сократ умер, ему не было и тридцати лет. На молодого человека героическая смерть любимого учителя произвела оглушающее впечатление. По существу всю свою оставшуюся жизнь Платон посвятил тому, чтобы популяризировать его учение. И для этого он не жалел ни сил, ни времени, ни денег (а ведь он – отпрыск богатой, аристократической семьи). Сократ не написал ни строчки за свою жизнь, он проповедовал исключительно в устной форме. Поэтому практически все, что мы знаем о философии Сократа, дошло к нам через произведения Платона.

Платон пишет в своеобразной манере – это диалоги, в которых действующие персонажи высказывают те или иные мысли. Зачастую одним из персонажей является Сократ. Мы по существу не знаем, вкладывал ли Платон в его уста свои собственные идеи, или они действительно принадлежали Сократу. Другими словами, неизвестно, где заканчивается Сократ и начинается Платон. Таким образом, повсюду, где в дальнейшем мы будем упоминать Платона, за ним может скрываться Сократ, и наоборот.

Прежде чем мы приступим к обсуждению моделей Платона, я предлагаю задаться гегелевским (и сократовским) вопросом «почему?». Да, знаю, что выдающийся философ прошлого века Карл Поппер с презрением назвал бы это историцизмом. Ничего не могу с собой поделать. Идея «существуют законы развития общества» находится у меня на пропитании со времен исторического материализма.

Так почему вдруг вспыхнул этот свет разума в греческих городах-государствах? По какой причине родился вот этакий Фалес и начал думать о природе бытия? Мы уже частично пытались ответить на этот вопрос, когда обсуждали уважение, которое стала вызывать наука у его современников. Именно на этой энергии работал его интеллект. Но для начала должно было быть создано общество, в котором, пусть у отдельных индивидуумов, но оставались бы силы от бесконечной и безнадежной борьбы за выживание, силы на то, чтобы пораскинуть мозгами. При этом у них не должно было быть никаких обязательств молчания перед правящей верхушкой (как это было у жрецов в Египте или Вавилоне). Эти обстоятельства должны были рано или поздно сложиться в процессе постепенного усиления человечества. Вот в нашем мире Эверетта это произошло в шестом веке до нашей эры.

Платон для меня – это еще и модель мистика и поэта. Случайно ли его появление именно на том историческом отрезке, когда он родился? По моему глубокому убеждению – нет. Мистики рождаются, когда тянет подняться в небеса и взглянуть на грешный мир с горы Олимп, глазами Бога. Это происходит зачастую тогда, когда в будущем не видно никакого просвета, когда хочется понять причины падения. Болезненно переживаемое поражение демократии Афин от милитаристской Спарты, ощущение потерянного рая и неизвестной глубины ямы впереди – вот что двигало мыслью Сократа.

Я хотел уже сегодня перейти к описанию моделей Платона, но похоже, что я выбрал установленный мне лимит (чего? Вашего времени?). Оставим это на следующий раз. Этот блог живет Вашим вниманием и интересом – будем искренне рады Вашим вопросам и комментариям. Оставайтесь с нами!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Уважаемые читатели, надеюсь, что Вы еще не забыли обстоятельств суда над великим Сократом? Сегодня же мы с Вами проследим за его уходом из нашего бренного мира и героической смертью.

Итак, Сократ в тюрьме, в ожидании исполнения смертного приговора. А что же его друзья и ученики? Ведь среди них тоже немало богатых и влиятельных людей? Они не сидят, сложа руки, но готовят побег. Более того, все уже готово, стража подкуплена и Сократа ждет дружеский прием в Фессалии. Похоже, что и отцы города (Анитос) готовы закрыть глаза и ничего не заметить. Есть одно препятствие побегу – и это сам Сократ, его беспокойная совесть. Поэтому его ученик Крито, пришедший его уговаривать, приготовил еще один, железобетонный аргумент – малолетние дети, кто-то же должен их воспитать?

Однако Сократ решительно отказывается бежать. Он всю жизнь прожил в Афинах и должен подчиниться законам своей страны. Dura lex sed lex – закон суров, но это закон. Он не будет платить злом на зло, он считает, что его обязанности по отношению к стране превыше всего, что бы это ему не стоило. И как он будет чувствовать себя в изгнании после всего того, что он проповедывал? А дети — он не желает их воспитывать на чужбине – вот пусть друзья и позаботятся об их воспитании.

Но у Сократа есть и другие мотивы, по которым он желает умереть – и они проясняются в платоновском диалоге «Федон» — сцене, в которой его ученики прощаются с ним. Я не верю в то, что этот диалог на самом деле имел место быть в последние минуты перед тем, как Сократ выпил чашу с ядом. Не верю хотя бы потому, что в этой сцене Сократ убеждает своих учеников в том, что ему нечего бояться, в том, что душа бессмертна. А те усиленно выражают ему свои сомнения на этот счет. Уж слишком это неделикатно по отношению к их учителю, которому надлежит умереть на их глазах, даже учитывая молодой возраст аудитории. Скорее всего, подобного рода обсуждения действительно происходили, но при других обстоятельствах.

Сократ совершенно спокоен и искренне рад грядущей смерти. Для него смерть – избавление души из тесной тюрьмы тела, возвращение ее в тот мир, откуда она пришла и которому она принадлежит на самом деле. По его мнению, каждый философ был бы рад умереть. Отчего же философы не практикуют самоубийство, спрашивают его ученики? Сократ объясняет, что души помещены в тело Богом и не имеют права покинуть его без его разрешения.

Далее он приводит два основных аргумента в пользу бессмертия душ. Его первый аргумент – древний аргумент орфиков и пифагорейцев. Сократ просто отмечает цикличность процессов, происходящих в природе. День и ночь, времена года, большое производится из малого, маленькое из большого, тепло из холода, соответственно жизнь из смерти. Второй аргумент – теория «воспоминания». Абстрактные идеи красоты, справедливости, добра и т.д. не зависят от ощущений, однако присутствуют у всех. Поэтому душа их получает из другого мира, как бы «вспоминает». Отсюда следует предсуществование душ.

Однако эти аргументы не убеждают его учеников, они настойчиво (и бестактно) продолжают оспаривать их ценность. Один из них возражает, что душа может быть тем же, что и гармония для лиры – если уничтожить лиру, то пропадет и гармония. Другой высказывает опасения, что душа может износиться от постоянных перевоплощений и в результате исчезнуть.

И на это у Сократа приготовлен ответ. В музыке может быть больше или меньше гармонии, в
то время как души у всех более или менее одинаковы. А гипотеза «износа» не логична по той причине, что противоположности, хотя и не могут существовать в одной и той же вещи вместе, тем не менее неистребимы. Таким образом, поскольку смерть противоположна жизни, то они должны сменять друг друга, следовательно, душа бессмертна.

Напоследок Сократ описывает свою модель космологии и воздаяния в лучшем мире. После смерти праведные души отправляются в правильные места, именно поэтому необходимо приобретать мудрость и добродетель на земле.

Но только ли абстрактными рассуждениями объясняется олимпийское спокойствие
Сократа? История Ира из другой книги Платона «Государство» наводит на мысли о том, что современные случаи, которые мы сейчас классифицируем, как околосмертный опыт, были известны и Сократу. Напомним основные моменты, выделенные современными психологами, о которых сообщают тысячи людей, переживших это состояние:
• Трудность описания пережитого опыта словами
• Освобождение души из тюрьмы тела, отделение ее от тела
• Встреча с другими душами (например, давно умерших родственников)
• Барьер или преграда перед входом в другой мир
• Существа из света, опрашивающие о событиях прошлой земной жизни. Быстрый просмотр этих событий.

Все эти стадии присутствуют в рассказе Ира. Вероятно, в древности подобные случаи происходили не так уж и часто, ведь медицина была неспособна вытащить людей из состояния комы. Тем не менее они, как и сейчас, имели место быть. Вот, оказывается, что питало верования орфиков, пифагорейцев, Платона и многих других.

Как бы то ни было, Сократ под плач своих друзей и даже расстроганных стражников выпивает чашу с ядом, напоследок попросив друзей отпраздновать его выздоровление (от жизни) жертвой богу Асклепию.

Вот и пришла пора нам с Вами распрощаться с Сократом. Однако, как хорошо известно, его идеи пережили века благодаря Платону, его верному и преданному ученику. Поэтому Платон и станет темой нашей следующей статьи.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Уважаемые дамы и господа! На прошлой неделе мы с Вами наблюдали за тем, что происходило в Афинах в пятом веке до нашей эры. Ну, а тема нашей сегодняшней статьи – Сократ, его жизнь и знаменитый суд над ним. История широко известна, тем не менее я постараюсь дать свою интерпретацию событий, чтобы никому не было скучно.

Герой нашего повествования родился в Афинах в том самом пятом веке до нашей эры. Если помните, к этому времени состоятельные энтузиасты науки практически уже сошли с дистанции, и эстафетную палочку подхватили софисты, основной интерес которых состоял в зарабатывании денег своими знаниями. Сократ оказался исключением – он искал истину, не обращая внимание на свою относительную бедность. С внешностью ему тоже не повезло, согласно общественному мнению он был жутко некрасив, прежде всего ввиду своей нетипичной курносости. Уродливость не помешала ему удачно жениться – его жена Ксантиппа была намного моложе и к тому же из богатой семьи. От Ксантиппы у него родилось три сына.

Сократ был неприхотлив. Его мало интересовали радости плоти, хотя и аскетом он не был. Есть – хорошо, нет – ну и ладно. Целыми днями он мог слоняться по городу, задавая в своей типичной манере хитрые вопросы своим ученикам и прочим встречным. Основывая свои рассуждения на их собственных ответах, он подводил их к тем выводам, которые подготовил заранее. Денег за эту деятельность он не брал, хотя иногда и принимал подарки от своих состоятельных учеников. Временами он погружался в раздумье, в котором мог в полной неподвижности провести несколько часов. Вероятно, именно прежде всего эта его рассеянность и вызывала раздражение его молодой жены, ставшей архетипом сварливости. Впрочем, Сократ это терпеливо переносил. Когда как-то после очередного скандала рассвирепевшая Ксантиппа вылила ему на голову горшок с помоями, он смиренно заметил, что после грома всегда случается дождь.

Сократ почти никогда не покидал Афины, проведя в городе всю свою жизнь (за исключением периода воинской службы). Свою юность и зрелые годы Сократ провел в Афинах Века Перикла. Однако всему приходит конец, так и этот период расцвета сменился войной – со Спартой. Война длилась без малого тридцать лет и завершилась сокрушительным поражением. В городе установилось марионеточное правление тридцати тиранов. Однако спустя некоторое время видный политический деятель Анитос восстановил демократическое правление города. В любом случае положение Афин после поражения осталось незавидным и вопросы «что делать» и «кто виноват» прочно стояли на повестке дня. Сократ в этом обсуждении занимал критическую позицию по отношению к демократии и хвалил законы Спарты. Рассуждал он примерно таким образом: «Если Вам надо починить обувь, вы куда идете? Ах, к сапожнику! А почему же тогда своих правителей Вы выбираете жребием?»

И вот в один прекрасный день – Сократу было в этот момент уже семьдесят лет и мир вступил в четвертый век до нашей эры (о чем греки не подозревали, поскольку пользовались другим летоисчислением, основанным на Олимпиадах) – на агоре Афин было вывешено обвинение Сократу в неуважении к богам и растлении молодежи. Обвинение серьезное – в качестве наказания предлагалась смертная казнь. Автор обвинения — некий Мелитус, по всей вероятности просто пешка в чьей-то игре. Чьей же? Как суд над Анаксагором имел четкую политическую подоплеку (копали под Перикла), так и здесь верится с трудом, что не обошлось без влиятельных недоброжелателей. По всей видимости, главным персонажем здесь являлся уже известный нам Анитос – нувориш, процветающий демократический лидер города. У Анитоса была одна большая головная боль – его сын получился совершенным шалопаем и категорически не желал идти по стопам своего отца. Какое-то время юный отпрыск проводил, точа лясы с Сократом, поэтому Анитос и поставил свою проблему в вину старику. В одном из диалогов Платона Сократ в присутствии Анитоса очень кстати задался вопросом «почему у великих родителей получаются бестолковые дети?». Вопрос этот метко попал прямо на любимую мозоль Анитоса, что вряд ли является случайностью – Сократ был слишком умен, чтобы не осознавать, что он делал. Что-то его раздражало в харизматичном политике. Короче, оба хороши.

Итак, суд идет! Точнее, сначала избирается. В Греции судьи выбирались путем жребия, а в деле Сократа их было 501 человек. На стороне обвинения выступает Мелитос, сам Анитос и нанятый за деньги мастер художественного слова (риторик) Ликон. Тем не менее подкупить пятьсот человек (выбранных жребием) не под силам даже Анитосу, поэтому несмотря на очевидную разницу в весовой категории (в смысле политического влияния) в теории шансы есть. Защищается сам Сократ, и он борется не на шутку.

Начинает он с того, что отрицает обвинения против себя и мастерски поднимает свой рейтинг в глазах аудитории. Весьма кстати он вспоминает утверждение дельфийского оракула о том, что именно он, Сократ, является самым мудрым человеком в мире. И далее он излагает свою версию происхождения обвинений против себя. Он был искренне удивлен этим пророчеством, поскольку единственным знанием, которым он обладал, было только знание того, что он ничего не знает. Тогда он отправился в поиски человека более мудрого, чем он сам. Однако к своему удивлению, чем больше известных людей он опрашивал, тем более убеждался в правоте пифии – они не знали даже этого (что ничего не знают). Другими словами Сократ объясняет гонения на себя раздражением, которое он вызвал у сильных мира сего, своими разоблачениями их в тупости. Он – овод, который надоел и кто-то решил его прихлопнуть.

Далее ему удается вызвать Мелитуса на диалог, и этот совершенный идиот идет у него на поводу. Своим излюбленным методом точечного опроса Сократ мастерски показывает, что он не мог развращать молодежь намеренно. А если это получилось случайно, то в чем его вина перед судом? Схожим образом он доказывает свою веру в богов. Ведь он всегда следует своему внутреннему голосу, а откуда может быть этот голос, если не от Бога?

И что же решают судьи? Небольшим перевесом голосов он все же осужден. Сократ может просить сменить смертную казнь на изгнание, и, по всей видимости, это бы вполне удовлетворило Анитоса и судей. Однако он уже сделал свой выбор: он невиновен и не желает унижаться. Его противники просто хотят, чтобы он замолчал и не задавал своих неудобных вопросов. Но «для чего жить, если не искать смысла жизни?» – восклицает он. Его план «Б» — это смерть.

А как же Анитос? Выигранный над Сократом процесс не пошел ему впрок – блистательная политическая карьера после этой пирровой победы быстро пошла на спад – его пришлепнули вместе с оводом, от которого он пытался избавиться.

Сократ осужден на смерть, но что же было дальше? Немного терпения, друзья мои, об этом в следующей статье.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.