В истории моделей трудно расставить точки, даже если они сопровождаются запятыми. Из одного постоянно вытекает другое, мелкие ручейки постепенно объединяются в могучие реки, которые в состоянии разрушить плотины догм и нести слезы грез человеческих к безбрежному океану познания. Как остановить мгновение в этом прекрасном потоке? Как расставить паузы в этой симфонии жизни? И когда объявлять антракт? Тем не менее, мы должны время от времени подводить итоги пройденных нами этапов, не только для повторения пройденного материала, но и для того, чтобы взглянуть на него с высоты модельного полета. Именно поэтому мы эпизодически приостанавливаем плавное историческое повествование обзорными статьями. Сегодня как раз такая оказия, и речь пойдет о Прямом Пути ислама. Почему именно сейчас, немедленно после того, как мы отпраздновали день рождения Аббасидской революции? Чуть выше я уже дал понять, что не имею четкого ответа на этот вопрос. Где-то интуитивно ощущаю, что примерно к этому времени завершилась эра мифов. Перевелись боги, высекающие вечные Законы на скрижалях, спускающиеся на грешную землю для искупления наших грехов или работающие в режиме поэтов-оракулов. Великий проект моделей монотеизма, запущенный синхроничным исходом иудеев из Вавилонского пленения, перешел в принципиально новую стадию. Теперь на авансцену театра истории вышли просто обыкновенные люди, которые просто искали истину и просто ниточкой за ниточку вплетали крупицы ментальных моделей в горизонтальную материю наших знаний. Теперь впереди был относительно прямой путь к нашей с Вами современности. Это делает мою последующую миссию значительно сложнее и интереснее одновременно. Теперь я уже не смогу развлекать Вас, друзья мои, увлекательными историями о расступившихся морях, воскресениях мертвых или расщеплении небесных тел. Вместо этого Вас ожидает скучнейшее повествование о мыслительных процессах философов, имена большинства которых Вы встречали разве что случайным Вики-серфингом. Зато теперь я смогу поделиться с Вами своим ощущением истинного чуда, вероятно, самого замечательного и невероятного события, случившегося с homosapiens на протяжении его длительных скитаний в пещере неведения – чуда возникновения науки.

И перед этим дивным дивом меркнут и краснеют китчевые картинки приключений героев Священных Писаний. Что же я нашел в нем необыкновенного? Я Вам один секрет скажу, только Вы не обижайтесь, пожалуйста. Самое необыкновенное – оно в обыденности. Надо только научиться его различать. Вот, скажем, совсем недавно мы с Вами обсуждали алгоритмы поиска высочайшей вершины мира в нечеловеческих инопланетных условиях. Решение, которое мы предложили для того, чтобы заделать дыру в нашем алгоритме восхождения по градиенту, не отличалось особой интеллектуальностью. Прыг в сторону – авось повезет. А ну как увы? Так и скакать без толку? А ну как бензин в хотелке кончится? Так вот, представьте себе, в нашей с Вами единой истории человечества, три конфессии и четыре самоизбранных народа – все маршировали в едином направлении. На протяжении многих веков. Время от времени заходя в тупик, но всякий раз выходя оттуда, и дальше — как по компасу. Это была длиннющая цепь из событий, вовлекавшая в себя огромное количество различных людей. Каждый из них преследовал собственные цели, плутал в своих собственных рациональных бы-пространствах, искал ответы на собственные вопросы… Представьте себе эстафету, но несколько странного типа. Во-первых, трасса под ногами никакими флажками не обозначена. Во-вторых, по окончанию этапа лидеров не встречают гурии с букетами, шампанским и поцелуями. То есть вообще не поймешь в какую сторону бежать и даже где останавливаться. В-третьих, никакой гарантии, что твою палочку хоть кто-то подберет. Скажете, что таким броуновским методом далеко не убежишь?! Так вот представьте себе, этим зондам как-то удалось в таких нечеловеческих инопланетных условиях не терять общего чувства направления, перевалить через неприступные хребты, навести мосты через бездонные пропасти и взобраться-таки на искомый пик, преодолев расстояние в сотни не самых светлых лет. Как им это удалось? При помощи какого-то локатора красоты или они как-то смогли запеленговать сигнал из будущего? Ответы на эти и многие другие вопросы ждут Вас на страницах Блога Георгия Борского. Однако пока мы добрались только до точки старта этого эпического квеста. Какие же этапы Прямого Пути привели нас к ней?

Мир моделей предмусульманского периода представлял из себя два больших болота и одну маленькую лужицу. В той трясине, которая слева, случился торфяной пожар посредством избыточного трения, возникшего промеж христианскими монофизитами X28 и диафизитами X29. Дуэль между ними, как мы знаем, возникла из-за несогласия по одному сакральному богословскому вопросу – как разложить Господа на божественную и человеческую составляющие?! В водоеме справа (который мы обозначим литерами P1) Сасанидской Персии тоже полыхало на славу, поскольку никак не удавалось разговорить Заратустру. В довершение всех бед промеж империями разразилась жестокая и кровопролитная война, в которой не определился единственный победитель, но зато образовались многочисленные побежденные. Наконец, многотрудные скитания исторически первого самоизбранного народа привели его в лужу, из которой было непросто выбраться. Раввинистический иудаизм, конечно же, тоже развивался, однако мы долгое время не следили за этой модельной веткой по причине ее относительной маловажности в контексте генезиса науки. Оставим его для сегодняшних целей под архаическим именем J12, памятуя о том, что это безусловное упрощение.

Для ислама мы будем использовать префикс Q(от Quran). В анамнезе возникновения этой модели мы обнаружили на Аравийском полуострове почти настоящий бургер. Снизу на счастливом юге располагалась мягкой булочкой торговое сословие богатых негоциантов. Там пышно расцветал оазис иудаизма – Q1.На крайний север пустыни ушли крутые джентльмены удачи, исповедовавшие христианство неортодоксальных разливов (несторианского и яковитского) – Q2. В середине между ними находилось самое интересное для нас – многочисленные корабли капитанов пустыни бедуинов (Q3) и святилище презренных идолопоклонников в Мекке (Q4).Фундамент будущих пяти столпов ислама был заложен в Q5 – на жизненном пути Мухаммеда, в котором немаловажную роль сыграла его первая любимая жена Хадиджа. Это был очередной прыжок через пропасть, мостом через которую благородно согласился стать Благородный Коран. Переход на ту, другую сторону, был продолжен посредством строительства энергетической пирамиды Q6. Побег в неизвестность и жестокое военное противостояние с курайшитами завершилась решительной победой потока пророка – Q7.

Уход Мухаммеда на райские квартиры не остановил его соратников. Более того, отдельные спорадические грабежи соседей сменились планомерной аннексией их гигантских территорий – Q8. Неожиданно свалившееся на правоверных богатство восстановило Аллаха против них всех – Q9. Всемогущий страшен в гневе, даже когда его нет. Вероятно поэтому дело кончилось развязыванием полноценной гражданской войны – Q10. Потерпевшие поражение соратники Али не захотели с этим смириться и образовали отдельную партию (шиитов) – Q13, это был первый раскол Прямого Пути и первый раскол в нашей картинке. В возникшем хаосе кто-то должен был навести порядок, поскольку этого желали передовые арабские кланы. Этим кем-то оказалось влиятельное семейство Омейядов, прочно захватившее деспотическую власть и удерживавшее ее силовыми методами. Династия, правившая на протяжении долгого беременного века, вряд ли подозревала, что в его чреве зреет революция – Q11. Наконец, гром грянул, но нехристи не крестятся. Зато они могут родить гору – Q12.

Наш космический снимок пары столетий и в самом деле подозрительно похож на прямую линию. Можем ли мы на этом основании подозревать наличие за кулисами кукольного театра жизни спрятавшегося Всевышнего с кучей ниточек? Гипотеза красна ее обоснованием, а в данном случае эта версия трещит по всем модельным швам. Переход между рядом стадий был естественным подъемом по градиенту. В самом конце пути наблюдалось существенное искривление траектории. Наконец, есть альтернативное объяснение возникновения чудесного моста. Он вполне мог быть создан повышенной амплитудой импульса, поступившего на вход синапсов Q5 от его предшественников. Что же тогда за сущность скрывалась под этикеткой правоверных с надписью «Бог»? Это машина жизни. Вместо бензина у нее слезы. А руль ей крутят наши грезы. И направление они выбирают вряд ли случайным образом. Ислам был всего лишь одним небольшим этапом на пути гигантской эстафеты. Этапом не очень прямого пути.

Ну вот и все — Прямой Путь остался у нас позади. Тем временем наша машина жизни бьет копытом, кусает удила и неудержимо рвется вперед. Куда? Не в рай Божий и не к Китеж-граду, а в эру славного Багдада. Вы слышали, говорят, что там все спокойно?! Хорошо слышит тот, кто имеет уши. Правильно понимает услышанное тот, кто верит в меру. Спокойно живет тот, кто понимает, что такое жизнь. Спокойствие истинного багдадца подарит Вам Блог Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

К сожаленью, волшебников в нашем мире нет. Хоть в голубых вертолетах, хоть на летающих тарелочках с голубой каемочкой. Возможно, именно по этой причине случается, что день рожденья у моделей наступает только раз в сотню лет. К счастью, у нас с Вами в БГБ сегодня как раз такой праздник. Что же произошло в интересующем нас далеком прошлом? Широко известны басни, в которых гора рождает мышь. Кажется невероятным, но иногда происходит и обратное. Вот в нашем повествовании как раз и приключился тот самый редкий случай. В начале, конечно же, был Коран. Объединенные с его помощью племена бедуинов выплеснули излишки пассионарности, образовавшейся в наркотическом угаре самоизбранности, в окружающий их древний мир. Излечив методом ампутации две империи от, казалось бы, безнадежных раковых опухолей, они уселись паразитировать на доставшемся им обширном продовольственном складе житницы и сокровищницы всей ойкумены. Устроились со всеми удобствами на манер мелких грызунов. Многие варвары-кочевники шли этим путем. Однако их стандартной конечной станцией было почти полное модельное исчезновение путем растворения в горизонтальных материях побежденных ими цивилизованных народов. В разбираемом нами историческом эпизоде было одно небольшое, но существенное отличие от этого сценария. Отличие всего лишь из пяти букв русского алфавита – ислам. Эта ментальная модель для своего времени была объективно прогрессивной. Эта ментальная модель (при всем уважении к самобытной культуре джентльменов большой пустыни) заслуживала более развитых носителей. Ведь все, что удалось придумать ее ранним адептам –диванный рай Омейядов. На протяжении целого века не было практически никакого идейного движения вперед, не производились серьезные попытки осмыслить произошедшее или преобразовать жизнь. Вялые телодвижения, направленные на дальнейшее территориальное расширение, более не приносили ощутимых результатов. Камо грядеше, ментальная модель?

Великое будущее новой религии находилось тем временем у нее прямо под ногами. В буквальном смысле. Попранные покоренные народы имели в своей среде большое количество не до конца раздавленных судьбой индивидуумов, которые тоже желали приобщиться к великим божественным таинствам полученных через пророка Мухаммеда Откровений. Они были вполне в состоянии освоить арабский язык и могли продуктивно работать на пользу менталок и государства, и религии. При этом они имели за душой не бесплодный пустынный модельный ряд, а пышную идейную флору и фауну древних цивилизаций. Поэтому они были готовы потратить свои душевные силы не только на исполнение многочисленных ритуалов, но и на произведение креативного модельного синтеза. И эти незаурядные люди настоятельно требовали срочного ввода в эксплуатацию новых социальных лифтов. Да-да, ведь они тоже не были бесплотными ангелами и вожделели своей доли Царства Небесного, причем уже здесь и сейчас, на земле. Они тоже желали цвести и размножаться, причем жить не абы быть, а как можно лучше. Их таких было очень много –коптов и греков, персов и сирийцев, иудеев и берберов. Конечно же, дело было вовсе не в этнической принадлежности. И многие арабы из низов не хотели жить по-прежнему, их тоже привлекала легендарная иноземная мудрость. Похоже, что просто наступило время для качественного преобразования модели, для ее выхода на новый уровень. Ислам уже давно перестал быть чисто внутренним арабским явлением, эта мышь носила в своем чреве слона. Ну, а верхи тоже уже не могли сдержать этот бурный поток желаний и недовольства верными режиму штыками. Стоит ли удивляться, что, по всем канонам классиков марксизма-ленинизма, создалась революционная ситуация?! Близилось счастливое разрешение бремени беременного века. Если гора не идет к Магомету, то он ее создает. В некогда безжизненной модельной пустыне все было готово для рождения нового гигантского пика монотеизма…

В стадии начальной, в полном соответствии с теорией, были, конечно же, модели ментальные. Одним из первых ребром поперек горла ислама застрял вопрос свободы воли. Как это часто случается со Священными Писаниями, в Коране не было дано четкого ответа – наличествует у человека такая штуковина или все же нет. Каждый мог жонглировать многочисленными однострочниками под дудку своих желаний и пристрастий, в частности политических. Давать людям право самостоятельно выбирать свою судьбу казалось выражением непочтительности к Всемогуществу Всевышнего. С другой стороны, как тогда трактовать наказания Аллаха за грехи или, наоборот, награды за праведность, если вины или, наоборот, заслуги мусульман в них никакой не было?! Если развить эту мысль, то остается ли правоверным верующий, если он совершает неправое дело? Известные нам по прошлым сериям радикалы-хариджиты полагали, что нет, даже при условии скрупулезного исполнения всех обрядов. Во многом согласны с ними были так называемые кадариты, учение которых приобрело особую популярность в описываемые нами времена. За популярность тоже надо платить, иногда жизнью. Не один кадарит был казнен Омейядами в период своего застоя и заката. Почему? Дело в том, что доктрина божественного предопределения была им очень нужна. Из нее они пытались вывести богоданность своего халифата. Многие верили.

Неспокойно было и в среде шиитов. Их модель имела принципиальную слабость. Праведных имамов следовало искать среди прямых потомков Мухаммеда (или Али). Что, если их больше одного? Что, если кто-то умирает, не оставив наследников? Таких ситуаций в истории случилось немало, и стандартным исходом из этого тупика был раскол. Первой из них стала смерть Мухаммеда аль-Бакира, внука замученного Омейядами Хусейна (т.е. правнука Али и пра-правнука пророка). У него остался деятельный брат, впоследствии отличившийся вооруженной борьбой с режимом и менее активный сын. Куда простому мусульманину податься? Кто-то пошел за одним, другие за вторым. Критический для нашей истории случай произошел несколько позже, когда в лучший мир отправился Абу Хашим (внук Али через его другую жену), которого признавали своим лидером многие шиитские формирования (т.н. кайсаниты). Вместе с ним вымерла вся эта ветка имамо-наследия. В ответ на это истинные поэты придумали забавную конструкцию, которая попросту отрицала случившееся, утверждая, что их возлюбленный имам все еще жив и только до поры до времени «спрятан» где-то на небесах. По этому пути развития модели в будущем пойдут многие другие шииты. Однако конкретно этому раннему модельному предвестнику не удалось раскрутиться. Альтернативе повезло намного больше. Кем-то (Вы догадываетесь кем?) была умело запущена утка, что пост имама (и вместе с ним претензия на халифат) теперь полагается некоему Мухаммеду из клана Аббасидов. Многие верили.

Аббасиды, конечно же, были самозванцами, которые на самом деле не имели ни малейшего отношения к пресловутому Али. Их род шел от дяди пророка, достаточно поздно пришедшего в ислам (но и не позже Омейядов). Это было процветающее в коммерческом плане семейство, которое до поры верой и правдой (но без исключительных заслуг) служило общему делу. Теперь, с умелого посева пра-правнука Аббаса (того самого Мухаммеда) они неожиданно стали прорастать в настоящих гигантов арабского мира. Плоды тридцатилетнего рекламного полива не удалось пожать прямым потомкам этого сеятеля политических деятелей, однако принесли его клану трон халифов. Позднее Аббасидская пропагандистская машина стала отрицать то, что была им обязана шиитским корням. Использовав этих людей, они выбросили их прочь. Однако исторические свидетельства говорят о другом – именно поддержка с этой плебейской стороны оказалась решающим фактором их баснословного успеха. Неслучайно огонь восстания против Омейядов был ими впервые зажжен в Хорасане. Именно там, на восточной периферии рейха находилось большинство оставшихся без диванного довольства людей. Именно там располагалась главная база поддержки шиитского движения. Именно оттуда, из среды иранских новообращенцев в ислам, происходил главнокомандующий революционными силами Абу Муслим. Ему многие верили.

Этот персонаж, помимо незаурядного полководческого таланта, отличался психическим здоровьем, характерным для вершителей судьб человеческих. Его совесть спала богатырским сном, когда он казнил своего прежнего союзника Бихафрида, пророка, пытавшегося интегрировать зороастризм с исламом. Его душа не болела, когда он приказывал убрать с дороги бывших соратников, конкурирующих лидеров анти-Омейядского движения. Он не впал в отчаяние, когда халифу Марвану II-му удалось схватить и казнить Ибрахима, тогдашнего главу клана Аббасидов. На его место тотчас же был водружен Абу аль-Аббас, которому и достались лавры победителя и честь основателя новой династии. Словом, это была замечательная личность в духе своего времени. И кончил он характерным образом – пал от предательской руки возвеличенной им новой династии. В Хорасане героические подвиги Абу Муслима породили многочисленные легенды. Сказывали, что в него переселился дух Али. И поэтому его дети должны стать имамами. Многие верили.

Итак, Омейяды потерпели сокрушительное поражение. По обычаям сурового времени их вырезали всех на корню. Почти всех. Только одному принцу удалось бежать, и скакал он на Запад до последнего моря далекого Аль-Андалуса (современной Испании), где основанному им эмирату было суждено пережить века и внести весомый вклад в развитие цивилизации (как это ни странно, европейской, а не арабской). Пришла пора мне самому высказаться по вопросу, который мы задали в прошлой статье. Насколько неизбежными были все эти катаклизмы? Марван II был не самым плохим халифом, но его подкосила война на нескольких фронтах. Бороться приходилось и с хариджитами, и с иракскими шиитами, и с иранскими. Неудачным решением стал перенос столицы в Харран, что вызвало народное возмущение сирийцев. Не повезло ему и в Египте – внезапно активизировались нубийцы с юга. Наверное, все же можно представить себе ситуацию, где он бы выстоял. Заметим, что и Аббасидам пришлось жестоко подавлять многочисленные восстания после своего воцарения. Омейядов в этом смысле они слаще точно не были. Да, они отворили дверь новым ментальным моделям, но сделали это иррационально (я бы даже высказался сильнее – надрационально), помимо своей разумной воли. Наверное, мы, как осколки семидесятилетнего социального эксперимента, имеем право заклеймить модели классиков марксизма-ленинизма как ошибочные. Революция – это не лекарство для больного общества. Революция – его диагноз. Революция – это локомотив истории, пущенный под откос. Революция – вовсе не единственный способ загнать клячу истории. Мирное преобразование бытьможно. Другое дело — законы мира моделей. Выход ислама за пределы пустынного менталитета арабов в трансцендентные мировые пространства не мог не произойти. Беременность могла затянуться или протекать с осложнениями, но она не могла не разрешиться. Пустыня родила гору.

Вместе с Омейядами пришел конец толстенному тому нашей истории моделей. Эре божественных героев и героических богов. Теперь в фокус нашего повествования все чаще начнут попадать обыкновенные простые люди. Однако их достижения не стоит недооценивать. Существует мнение о том, что некоторые из них сделали для человечества больше, чем многие великие монархи, могучие президенты и даже популярные звезды эстрады. Я лично его разделяю. Готов поделиться и с Вами – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Представьте себе, что Вы — программист. Для людей, далеких от вычислительной техники, это сделать будет, возможно, не так-то и просто. Но я, будучи блоггером нового гуманного типа, вовсе не предполагаю, что Вы в состоянии отличить биты от байтов, язык C++ от С# или СУБД от ГИБДД. Мы с Вами будем фантазировать исключительно на высоком, концептуальном уровне. Так вот, вообразите, что Вам надлежит закодировать зонд, который будет послан на далекую планету. Зачем? На самом деле глубокий вопрос, философский. Ну, пусть интересно нам ее исследовать в каких-то научных целях. Пусть, например, мы хотим составить карту местности. Или даже еще конкретнее. Пусть требуется измерить высоту самой гигантской горы. Что может быть проще, скажете Вы? Надо всего лишь вооружить наш луноход современной геодезической аппаратурой. Но вот беда какая – в том месте, где ему надлежит перемещаться, такая кромешная темь, такой жуткий хаос, что ни один прибор нормально не функционирует. Хуже того, устойчивое сканирование рельефа местности удается провести только в окружности одного шага, не больше. Как быть тогда? Первое, что Вы наверняка придумаете, это найти самую возвышенную точку в пределах видимости, потом шагнуть туда, затем повторить всю процедуру заново и т.д. Вы не поверите, но эта простая мысль, пришедшая Вам в голову – уже называется алгоритмом. Поздравляю с первыми успехами в информатике! И еще раз поздравляю, поскольку у математиков конкретно для этого алгоритма зарезервировано особое ученое название – подъем по градиенту. Дело в том, что наша проблема является типичной задачей оптимизации — поиском максимума целевой функции в фазовом пространстве. Если Вы уже торжествуете и продумываете детали праздничного банкета, то преждевременно. Дело в том, что вышеприведенное решение имеет свои существенные недостатки. Положим, что мы добрались до самой высокой точки, то есть любой следующий шаг — только вниз. Скажете, что это и будет искомым Эверестом? Увы, только при том крайне маловероятном условии, что это единственная возвышенность на планете и к тому же подъем к пику происходил по гладкой поверхности. В реальной жизни застрянешь на ближайшей к месту посадки выпуклости. Тем самым вся дорогостоящая миссия будет провалена. Нельзя ли как-то залатать дырку в нашей логике, предусмотрев что-то на этот случай?! Одна из возможностей – переместиться куда-то резко вбок с нашей кочки, пусть даже в случайно выбранную точку. Авось там нашему зонду-альпинисту повезет больше?!

Наше ставшее традиционным вступление успешно завершилось, к чему же была предложена эта метафора (а, как Вы догадались, это была именно она)? Дело в том, что она весьма адекватно описывает то, что происходило в древнем мире непосредственно до и непосредственно после материализации Корана в нашем мире. В христианском мире, ментальные модели которого длительное время поднимались по градиенту, был достигнут тот самый локальный максимум. От богословских споров не было спасения, поскольку существовали множественные и равноценные (прежде всего по степени безумия) алгоритмы подсчета количества природ Спасителя. Сбросить это окошко в вечный покой системным администраторам не давало ощущение сакральной важности происходившего. Царьград не только неудачно капитанствовал на Востоке империи, но и продолжал мутить воду на Западе, периодически навязывая свою политическую волю возникшим там государствам германских племен и гордому древними традициями Римскому папству. Схожая ситуация наблюдалась в Сасанидской Персии. Там догматическую плотину на пути развития моделей цементировали древние глыбы зороастрийской ортодоксии. Не видно было выхода и из сравнительно небольшой лужицы, куда сели первоизбранные Всевышним иудеи. Итак, все зонды прочно буксовали, каждый на своем красивом холме. При этом безуспешные попытки сняться с мели делали все заинтересованные стороны. Однако только арабское завоевание разрубило заржавевшие от времени якорные цепи, отправив каждый космический корабль по принципиально новой траектории. К ним добавился вездеход самих мусульман, ставший самостоятельной активной силой в мире моделей. На блуждание народов в пустынном пространстве ушло где сто лет, а где и больше. Впереди было возрождение — новый подъем. А пока тянулся тяжелый и длинный беременный век…

Мы с Вами в предыдущей статье оставили братьев-мусульман разгребать последствия братоубийственной гражданской войны. Партия Али (шииты) временно ушла в подполье. Убийцы Али (хариджиты) баламутили народ популистскими лозунгами типа «каждый раб может управлять государством». Тем временем хитроумный Муавия умелыми психическими движениями прибирал все рычаги власти к своим рукам. Недавний бунт убедил его в ключевой роли арабских военных поселений (т.н. амсаров), в которых размещались завоеватели. Изначальной стратегией мусульман было поддерживание такой дистанции от местного населения, которая бы практически исключала всякое перемешивание с ними. Новых самоизбранных вполне устраивала карьера клопов-кровопийцев. Орда жила и процветала за счет налогов. По совместительству амсары были пунктами сбора дани, которая затем пересылалась в сокровищницу внутри дивана. Консолидация финансовых и армейских возможностей в лице начальников гарнизонов требовала особого к ним отношения. Именно поэтому полевой командир Басры и Куфы по имени Зияд по прозвищу «сын своего отца» (его матерью была проститутка) получил еще одного папашу (был усыновлен Муавией) и осыпан золотом и милостями. Образовавшийся тем самым пост эмира (по существу царя Персии) перешел впоследствии по наследству его потомству. У упрочивших свое положение на Востоке Омейядов развязались руки для того, чтобы аналогичным образом увековечить свою династию на троне их стольного града Дамаска. Своим наследником Муавия назначил биологического сына Язида, человека весьма скромных дарований, зато весьма именитой родословной. Это был опасный прецедент, ведь до сих пор (если не считать кратковременного эпизода с сыном Али Хасаном) должность халифа была выборной. Непосредственно после коронации нового вождя правоверных поднялась естественная волна недовольства. На ее гребень был вознесен другой внук Мухаммеда (и снова через Али) Хусейн. Его решающей ошибкой стала надежда на народное восстание в Куфе. Прочно державший в своих руках узды правления Убайдаллах (сын Зияда) подготовил ему теплую встречу. Горячая кровь с фрагментами DNA пророка обагрила землю Кербелы – и поныне святое место для паломничества шиитов. С новой силой разгорелось пламя гражданской войны, продолжавшейся больше десяти лет. Беременный век, жестокие сердца…

Возобновить прерванную праздничную трапезу в Доме Ислама удалось при помощи плода с параллельной ветки Омейядов — Абд аль-Малика. Жестоко подавив бунты своих многочисленных противников, он отличился свертыванием политики апартеида-сегрегации по отношению к коренному населению рейха. Одновременно была запущена программа систематического омусульманивания иноверного большинства. Решение это, по всей видимости, было обусловлено все тем же желанием обезопасить свои тылы и подорвать потенциальную базу третьей колонны, сочувствующей вражескому влиянию извне. Был сооружен Купол Скалы в Земле Обетованной – символическое утверждение вселенских претензий новой мировой религии. Арабский язык обрел статус официального и государственного, заменив греческую и персидскую администрацию на местах. В оборот поступили монеты с исламской символикой с собственного печатного двора. Эти реформы нередко сопровождались репрессиями против христиан. Были зафиксированы первые погромы по конфессиональным мотивам (в Армении), церкви стали время от времени грабить (повсеместно), а монахов, ранее освобожденных от поборов, прочно зарегистрировали в налоговой (в Египте). Таким образом, толерантность, завещанная Благородным Кораном, была постепенно разодранана мелкие клочки за ненадобностью. Неудивительно, что под этим нежно, но неизбежно возрастающим давлением число желающих конвертироваться в веру тех, кто побеждает, быстро возрастало. Беременность такого размера на таком сроке прервать было уже невозможно….

Следующий по счету халиф Аль-Валид продолжал проводить линию партии своего отца в еще более грандиозных масштабах. Это он построил Большую Мечеть в Дамаске, незаслуженно обидев по ходу местных христиан. Это он возвел знаменитую святыню Аль-Акса в Иерусалиме. Это он приказал воздвигнуть кафедральный собор в Медине. Новые халифы постепенно изменяли относительно скромным обычаям своих предшественников, которые были по существу обыкновенными арабскими шейхами. Их идеалом сначала стали могущественные Византийские кесари. Однако ко времени последних из Омейядов этого уже было недостаточно — теперь они хотели жить как шах-ин-шахи. Восточную роскошь магнитом притягивало во дворцы, она порабощала его обитателей драгоценными оковами. Не то, чтобы неправедные халифы совсем позабыли свои обязанности перед исламом. Им даже удалось округлить свои территории, присовокупив к арабскому миру Трансоксиану на Востоке, Испанию на Западе и ряд островов в Средиземном море между ними. Но это был уже Пирров пир во время распространяющейся чумы. Все больше талантливых и амбициозных греков, персов и иудеев проникало на государственную службу, заменяя малообразованных потомков бедуинов. Со всех сторон раздавались совершенно резонные требования передела диванного довольства. В Северной Африке бунтовали недавние союзники берберы. В сердце халифата зрело недовольство этнических сирийцев. В Хорасане требовали своего места под солнцем иранцы. Толстяки Омейяды вряд ли осознавали, что судьба стучалась в дверь и оставляла надписи на стене. В недрах беременного века зрели модели нового человека…

Долгий беременный век пролетел мимо нашего блога за один единственный несчастливый понедельник. Неслучайно – температура в мире моделей в это время упала до исторического минимума, достигнув чуть ли не абсолютного нуля. Развитие почти остановилось, но дурной мечте (которую лелеял еще Платон) заморозить всякое движение вперед не было суждено реализоваться. Схватки были бурными и продолжительными. Была ли революция исторической неизбежностью? Мы просим Вас высказать свое мнение в традиционном вопросе. А о том, кого именно родила мама история в ночь, Вы узнаете в следующем выпуске Блога Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Вы что предпочтете – уверенность в завтрашнем дне или риск потерять все с призрачными шансами на светлое будущее? Я вот, по крайней мере в молодости (сейчас я перестрахованный с головы до хвоста законопослушный голландский налогоплательщик), был безнадежным искателем приключений. Когда покинул Россию бурных девяностых, то у меня за душой не было ничего, помимо беременной жены, билета на самолет в кармане (one-way ticket to the West) и пары десятков расхожих фраз на ломаном английском в голове. Вру, еще была собачка породы московский той-терьер по имени Кузя. Это, знаете ли, такая мелкая зверюшка, с ушками на макушке. Про породу я тоже немного приврал, это нам так ее представил продавец, у которого мы ее купили. Однако при оформлении экспортного паспорта выяснилось, что у нее в родословной наличествовали многочисленные обыкновенные дворняжки. Впрочем, это было совершенно неважно. Мы ее любили, несмотря на наглое воровство со стола, невоспитанное тявканье на улице и прочие проделки. Так вот, она тоже была у меня за душой, поскольку обожала сидеть внутри моего свитера. Она там часами могла проторчать, представляете?! Если бы я знал, какие бывают в природе драконовские законы против животных?! Если бы мне об этом, например, сообщила стюардесса?! Или если бы я прочитал об этом где-то заранее?! Тогда я бы выбрал другую страну. Или прошел бы таможню методом контрабанды. И тогда бы я сейчас наверняка нянчил Кузиных правнуков. Но этот пазл в бы-пространстве не сложился, и нас по прибытию ждало пренеприятнейшее известие – полугодовой карантин без малейших скидок на справки о вакцинации. Наше живое существо с тонкой нервной организацией увядало на глазах – пришлось из человеколюбия отправить ее ближайшим рейсом назад, к тому самому продавцу, от которого мы ее получили.

Уверен, что подобные мне азартные искатели милостей у Фортуны находятся в абсолютном меньшинстве. Люди имеют ярко выраженную встроенную потребность держать под контролем то, что с ними происходит. Ученые-антропологи много спорят, по какой такой причине наши далекие предки выбрали многотрудную оседлую жизнь добывания хлеба в поте лица своего, отказавшись от привольной судьбы кочевых собирателей того, что Бог пошлет. Я так думаю, что, скорее всего, именно поэтому – так надежнее. На Всевышнего надейся, а сыр держи в холодильнике. Ключевым фактором, обеспечивающим эту жизненную стабильность, как проиллюстрировал пример моего разбитого собакой сердца, является информация. И не абы какая, а — точная. А еще, соответственно, и ментальные модели – адекватные. И вера нам нужна — верная. Но где ее раздобыть? Где тот эпистемологический железобетонный фундамент, на который можно положиться как на небесную твердь? И тогда придумали люди Священные книги. Их происхождение окутали дымкой древности так, чтобы авторитетно казалось – божественным. Их содержание объявили строго истинным – аксиоматически. В них описывались правила поведения – правильные. В некоторых случаях настолько специфицированные, что представляли собой изощренную систему ритуалов. Ошибочно полагать, что люди верующие обожают их по той причине, что желают отказаться от своей креативности и стать роботами. Просто они знают, что все уже проверено на мины многочисленными предками. Пусть не слишком оптимально, зато точно безопасно. Беда в том, что модели обладают крепким телом, которое не запереть на ключ. Ты их за дверь, они — в окно. И упрямо продолжают эволюционировать, не забывая при этом пышно зеленеть и приносить плоды. Так говорил Гераклит — все течет и изменяется. Это он потому говорил, что не был знаком с догматическими законами. Они по определению отрицают возможность существования рецептов из свежих продуктов. Токмо единая каноническая заморозка. Какой из этого выход в условиях нового урожая? Принципиальных решений (если не отказаться от самой идеи сакрального статуса этих текстов) возможно ровно два – либо разрешить Писания дописывать, либо научиться их хитро перемидрашивать на злобу дня.

Вопрос этот наиважнейший, поэтому неслучайно, что первый схизм, случившийся в исламе, именно на его совести. Именно эта модельная сердцевина была спрятана под пестрым халатом перипетий жизни четвертого халифа. По крайней мере, именно этот несколько спекулятивный тезис я постараюсь сегодня защитить. Мы приостановили наш рассказ в прошлый раз на злодейском убиении Усмана взбунтовавшимися войсками. Это было исторически первым конфликтом среди правоверных. Это означало, прежде всего, что эйфория арабов своим новым неожиданно обретенным богоизбранным статусом и баснословным богатством была позади. Это свидетельствовало о появлении недовольных и проблемах с выбором дальнейшей стратегии партии. Если ранее предполагалось, что сам Аллах шел впереди них по Прямому Пути, то как быть теперь, когда на нем появились баррикада, с обоих сторон которой находились соратники пророка высочайшей репутации? Расчистить дорогу был призван легендарный Али, одновременно двоюродный брат и зять пророка (муж его дочери Фатимы), который когда-то первым (среди особей сильного пола) пошел за Мухаммедом. К этому моменту, в отличие от трех предшествовавших ему престарелых генсеков, он был еще в относительно цветущем и уже тем не менее солидном возрасте 55-летнего мужчины. Кому, как не ему, было суждено перестроить ряды мусульман и ускорить их движение к предсказанной теоретиками победе дела Корана во всем мире?!

Однако некогда зеленому девятилетнему мальчику суждено было, на самом деле, вызреть в ядовитое яблоко раскола. По версии шиитов, именно его видел Мухаммед в качестве лидера уммы после смерти. По версии же их идеологических противников-суннитов, эта интерпретация аутентичных хадисов ошибочна. Схожим образом противоречивы исторические свидетельства о его поведении по отношению к трем первым халифам. Вроде бы он поначалу не принял главенства Абу Бакра, поскольку полагал, что сам должен возглавить обеспророченных мусульман, однако в конечном итоге подчинился воле большинства. Али вовсе не был существом со стальной волей и змеиной хитростью. Все первоисточники сходятся на том, что это был бессребреник, фанатично верующий праведник, беззаветно преданный исламу. Он не имел собственных политических амбиций вплоть до своего избрания, которому был обязан все тому же бунту против Усмана. Цареубийцы, опасавшиеся неминуемой мести родственников, потребовали от жителей Медины немедленного избрания нового, угодного им кандидата – Али. Тот, поначалу отказавшись от сомнительной чести представлять мятежников, все же принял народную волю. До happy end-а требовалось преодолеть одно небольшое, но (как оказалось) непреодолимое препятствие – сопротивление могущественных Омейядов. Дух убиенного халифа по древним законам бедуинской чести требовал отмщения, а его кровавая сорочка была вывезена в Дамаск для возбуждения всеобщего негодования. Там, отказавшись выполнять приказ новоизбранного халифа о своем низложении, безраздельно правил двоюродный брат Усмана – Муавия. И оттуда был вскоре снаряжен отряд в Басру – акт прямого вооруженного сопротивления. Во главе его был ряд видных соратников Мухаммеда, а в сердце была Аиша – его любимая жена. У нее были свои особые счеты с Али. Когда-то тот осмелился заподозрить ее в супружеской измене (на основании того, что она осталась наедине с мужчиной). Тогда за нее вступился сам Аллах, убедив пророка в ее невиновности. А сейчас она сама верхом на верблюде шла наказать давнего врага. Последовавшая после неудавшихся мирных переговоров «верблюжья битва», однако, закончилась для нее решительным поражением и ссылкой в Медину.

Счастливый победитель переместил свою столицу в Куфу — именно там, на Востоке, было его лежбище, ведь именно там проживало большинство мусульман, обделенных диваном и канонизацией Корана. Тем временем весь Запад (Египет и Сирия) шел на него войной. Решающая битва добра и зла состоялась в местечке Сиффин недалеко от Евфрата, но ничего не решила. С военной точки зрения силы сторон были равны, более того, победа четвертого халифа казалась близка. С житейской точки зрения Али был простодушным простачком, которого ничего не стоило обмануть. Поэтому решило конечный исход дела восточное коварство. Священный для правоверных Коран, привязанный к копьям, принудил Али к переговорам. Священные для мусульман однострочники, увязанные к сладким речам, принудили Али принять удобных врагам третейских судей. Священный для арабов договор, связанный его подписью, узаконил его низложение. Однако последний смертельный удар в спину он получил во время благочестивой молитвы от предательской руки хариджитов, его бывших сторонников, которые решили воевать против всех после того, как Али согласился на перемирие. Так красиво закатилась звезда первого мусульманина, мужа дочери пророка, отца его внуков. Его сыну удалось процарствовать всего шесть месяцев, после чего приближающая сирийская армия заставила его отречься от престола. Однако образовавшаяся после этого «партия Али» (шииты) не пожелала смириться с неизбежным — установлением диктатуры ненавистной династии Омейядов. Кривая их успехов менялась по синусоиде. Долгие столетия пришлось им партизанить с вилами в руках. Одно время им удалось обосноваться в Египте. Существуют они до сих пор, более того, правят балом в современном Иране. Их модельное кредо, конечно же, мутировало, но твердое ядро верований не изменилось. Праведная жизнь Али, мученическая смерть и слухи о потерянном завещании Мухаммеда сделали его статус в их глазах равнопророческим. Его потомки стали праведными имамами, которым давалось право творить суд во имя Аллаха.

Итак, случайно ли было все произошедшее? Стремление к уверенности в завтрашнем дне породило Священную книгу. Стремление продолжать на нее опираться породило спрос на пост заместителя пророка. Стремление к власти и злату породило откровенных беспринципных тиранов и хапуг на троне. Стремление заменить их на доброго царя породило халифат бедолаги Али и крах этого беспомощного в борьбе с интриганами идеалиста. Стремление к утерянной свободе породило миф о праведных имамах. Модельная эссенция произошедшего очень проста. По существу, мусульмане пожали плоды обстоятельств рождения своей религии – неизбежной остановки Откровения и неожиданного обретения богатства. Модель естественным подъемом по градиенту пришла к развилке на Прямом Пути – мидрашить Коран или дополнять его? Общий поток правоверных разделился на два рукава. Нисколько не удивляет, что кто-то пошел налево, а другие направо. Объективно ментальная модель того, что миру нужны новые мыслители-пророки была более прогрессивна. Однако особенности кланового менталитета древних арабов обеспечили для этой опции особый национальный колорит. Модель шиитов получила в нагрузку откровенно вредную идею об особом статусе прямых генетических потомков пророка через Али и Фатиму. Имамов накололи на одну мамину вилку с длинной макарониной из ибнов…

И наступили, друзья мои, темные времена… Не только у арабов, где безраздельную власть получили Омейяды, но повсюду. По всему свету выключили свет. Казалось, что кто-то нажал на Alt-Ctrl-Del. Или где-то случилось короткое замыкание. Нет, длинное. Ресет длиной в сто лет – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

«Нельзя защищать честность и этику, но необходимо создать условия, которые уничтожат проблемы. В бедности люди будут воровать. Если сделать вещи доступными, люди не будут воровать». Так говорил Жак Фреско – недавно почивший (в возрасте ста и одного года) популярный герой нашего времени. Так этот профессиональный дизайнер предложил разрубить Гордиев узел проблем, над которыми многочисленные предшественники бились на протяжении долгой истории человечества. Однако не стоит приписывать лавры первооткрывателя этой ментальной модели именно ему. Современное либеральное общество тоже предлагает ударить автоматизацией производства по безнравственности и разгильдяйству. Нас призывают отречься от моральных исканий старого мира Божия в пользу финансовых находок нового Царства вещизма. Насколько адекватен этот тезис? В его пользу говорит тот самоочевидный факт, что в голоде и холоде приходится заниматься исключительно борьбой за существование. Свободных психических ресурсов для того, чтобы противостоять своим аморальным порывам в таком состоянии просто может не оказаться. Но одновременно душевная нищета отнимает и возможность улучшить свою жизнь, ведь для этого надо найти силы заняться чем-то более социально полезным, нежели перетягиванием одеяла у ближнего своего?! Как же людям удалось преобразовать этот порочный круг в такую спираль, чтобы с ее помощью смогли раскрутиться создатели мега-проектов по дизайну кардинально беспорочного будущего?! История свидетельствует, скорее, о том что подъем из темного инфернального колодца обеспечили нам все те же ментальные модели, но вовсе не те, что восхвалял Фреско, а те, которые он презирал – прежде всего религиозные. Именно вообразив себе Всевышнего как Всемогущего и Всеведущего Судию, наши предки вытащили себя за волосы на относительно неплохо снабжаемую энергией поверхность.

Но теперь-то, вооруженные достижениями современной науки и техники, разве не время выкинуть прочь ту лестницу модельных суеверий, по которой мы забрались в двадцать первый век?! Разве не настало время проститься с этическими заморочками и начать ваять города третьего тысячелетия?! Боюсь, что упрямая эмпирика не согласится и с этой облегченной версией обсуждаемой нами футурологической идеи. Недавно проведенный в нашей стране семидесятилетний эксперимент создал идеальные инкубаторные условия. Мы не имели тридцать сортов сыра в магазинах, но питались плотно и регулярно. Мы жили не в фазендах, но квартирный вопрос перестал портить нас сверх стандарта Воланда. При этом новый человек, гордый строитель коммунизма или хотя бы не-вор и не-взяточник, из нас так и не вылупился. Да и в странах золотого миллиарда изобилие вовсе не принесло нарисованный прекрасными фресками счастливый результат. Нищие более не режут друг другу глотки за корочку хлеба, зато могущественные корпорации воюют за рынки сбыта. Борются простые смертные, может быть, не столько за вещи, как за секс по кличке любовь. Стремятся, может быть, не просто выжить, а получить престиж или власть. Похоже, что модель что-то не учитывает, некий фундаментальный фактор количественного и качественного роста наших потребностей. Вот как он описан моим горячо любимым в детстве Александром Дюма в «Монте-Кристо»: «Дантес, который три месяца тому назад жаждал только свободы, уже … жаждал богатства. Но повинен в этом был не Дантес, а бог, который, ограничив могущество человека, наделил его беспредельными желаниями». Сколько нам ни дай, мы все равно найдем за что бороться. Не будем сваливать вину на бога. Это нечестно, поскольку он ничего не сможет сказать в ответ — мы сами придумали Его. А вот персонажей с именами «эгоизм», «зависть» и «жадность» и в самом деле стоит призвать к ответу, пусть они и спрятались в мире моделей. Пути нашего блога сегодня приведут нас в далекое прошлое, которое на удивление современно в этом контексте…

Мы с Вами оставили бравых солдат ислама в делах праведных и правоверных заботах. Арабский джинн вырвался из горлышка бутылки своего полуострова и быстро заполнил своей газообразной особой все оставленные ушедшей в небытие имперской властью пустоты. В недавнем прошлом большинство мусульман было бедными бедуинами, выживавшими в безжизненной пустыне при помощи верных верблюдов и строгого режима экономии. Теперь им досталась половина древнего мира — вне всякого сомнения, на тот момент его лучшая и процветающая половина. Джинны, как известно, обожают возводить дворцы — теперь у них в наличии было сколько угодно злата и мрамора для этого занятия. Но и их производительность ограничена конечными ресурсами, на всех не хватало. Поэтому неслучайно, что вопрос дележки награбленного очень быстро уперся ребром в горло модели. Решить его решил известный нам по предыдущей серии халиф Умар. В знаменитый «день Джабии» (в 638 г.), когда он торжественно принял капитуляцию Иерусалима, заодно произошел саммит арабских лидеров и полевых командиров. Длительные переговоры и последующее обсуждение завершились созданием регистра (под названием «диван») мусульман, которым полагалась паи в общей добыче. Список был упорядочен по рейтингу в соответствии с боевыми заслугами. Во главе его находились жены пророка, его прочие родственники, затем шли рядовые мухаджиры (эмигранты) и ансары (Мединские помощники), ветераны старых баталий. Замыкали его новобранцы, отличившиеся в недавних завоевательных кампаниях. Каждому записанному полагалась соответствующая его рангу годовая пенсия из сокровищницы уммы.

Регуляризация функционирования госраспределительной кормушки произвела кратковременный мажорный аккорд и долгоиграющий неприятный скрежет. Счастливые владельцы доли дивана были комфортно удовлетворены, однако количество потенциально обделенных было несравнимо выше. В частности, не существовало способа усесться на диванное довольство для многочисленных неофитов в ислам из покоренных стран, сколько бы они не старались. Это не могло в будущем не вызвать их возмущения очевидной несправедливостью. Впрочем, до этого было еще далеко. А пока второй праведный халиф погиб во время хаджа в Мекку от руки обиженного им персидского раба. Дальнейшие события наглядно показали, что Аллах троицу не любит. Отсутствие законов престолонаследия было другой каменной стеной на прямом пути Корана. Правда, перед смертью Умар снова успел назвать членов избиркома нового, третьего по счету владыки. В их число входил и знаменитый Али, зять пророка. Однако принятое ими решение в этот раз оказалось неудачным. Семидесятилетний богач Усман был с виду великолепным кандидатом с неоспоримо блестящими заслугами перед общим делом. Более того, в его правление ислам продолжил победную экспансию по древнему миру. Было завершено завоевание остатков Сасанидской Персии, покорена Северная Африка. Традиция именно ему приписывает успешную канонизацию текста Корана. Однако в отличие от своих предшественников он принадлежал к тому самому клану Омейядов, который властвовал в Мекке до Мухаммеда.

Само по себе это не было бы гигантской проблемой, если бы Усман не начал проводить в соответствии со своим племенным уровнем мировосприятия откровенную политику непотизма по отношению к собственной семье. Двоюродный брат Муавия — правитель Сирии. Другой кузен, Марвана — пристроен казначеем в Медине. Молочный брат — сменил на своем посту завоевателя Египта. Еще живы были сподвижники пророка, которые помнили, как Омейяды воевали с правоверными при Ухуде. Недовольными фаворитизмом Усмана оказалось и абсолютное большинство рядовых мусульман. На их глазах горстка буржуев приступала к нещадной эксплуатации трудового народа. Нашлись и непримиримые теологические противники. Ведь письменная фиксация сур Корана эффективно выбрала единственную версию в качестве ортодоксальной и уничтожила альтернативные прочтения. Наконец, взбунтовались ключевые гарнизоны Басры и Куфы (располагавшиеся на территории современного Ирака). Их, прежде всего, не устраивали начальники- верные режиму ненавистные родственнички халифа Омейяды. К тому же, к этому моменту в рядах военных уже преобладали оставшиеся без дивана исламские новички. Повстанцы маршем отправились в Медину, где поначалу мирно изложили суть своих требований. Усман пообещал их удовлетворить при условии, если те разойдутся по местам. Вместо этого, подозревая подвох, они блокировали его резиденцию. Осада, продолжавшаяся месяц, завершилась внезапным штурмом. Разнесся слух, что из Сирии на выручку идут правительственные войска. Тогда смутьяны, возглавляемые сыном Абу Бакра, ворвались вовнутрь и убили престарелого халифа.

Это кровавое событие было знаком времен. Его непосредственным следствием стала полноценная гражданская война. Хотя третий халиф в суннитской трактовке причисляется к категории праведных, трудно не признать близорукость его политики. А может быть, виноваты были диванные распилы его предшественника? А может быть, дело и вовсе не в них, а в пресловутых «беспредельных желаниях» человека? Условия для безбедного существования наличествовали, но один не был за всех и все не были за одного. В этой странной игре по имени жизнь каждый играл за себя. А что же Аллах? Аллах был против всех. Аллах принес в исламский мир не мир, а меч…

Как мы видим, по телу ментальной модели Аллаха уже к окончанию правления третьего праведного халифа пошли серьезные трещины. Но, может быть, их еще удалось бы зАЛИчить? Святой для одних, предатель для других – раскол, вызванный этим человеком, до сих пор собирает кровавую дань с многих людей. Был ли Али в этом виноват? Шииты вызываются для свидетельских показаний в Блог Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Мемы, в принципе, умеют размножаться спорами, горизонтально –из уст носителя в голову неофита. Под электрическим светом современности им в этом помогает реклама – двигатель моделей. А вот в кромешной древней темноте отсутствия неоновых огней СМИ процесс роста менталок этим путем проистекал мучительно медленно. Христианству потребовалось целых три века для раскрутки, при этом к их окончанию последователи Иисуса из Назарета составляли всего лишь около пяти процентов населения империи. Только счастливая синхроничность превратила сравнительно хилую секту в могучую правящую религию. То ли дело вертикаль силы – здесь моделям можно было рассчитывать на быстрые результаты. Однако за этот счастливый мир приходилось воевать. Так, эллинизм занесло на Восток победоносным оружием Александра Македонского. Римское право на Западе распространилось военными успехами Юлия Цезаря. А относительно недавно отличился Наполеон, обильно посеяв там и сям семена века Просвещения, в результате взорвавшие средневековый феодальный мир динамитом идей Великой Французской Революции. Почему блистательный взлет всех этих героев закончился столь скоропостижно? Случайны ли Вавилонская лихорадка, кинжал Брута или зашедшее солнце Аустерлица? Не были ли внезапные перемены настроения мадам Фортуны обусловлены завершением исполнения возложенной на них миссии? Кто вообще на самом деле воевал – люди или менталки? Давайте не будем плодить сущности, но заметим, что избыток пресловутой субъективной пассионарности (читай психической энергии) людей проще всего объяснить объективной эффективностью их моделей.

Заметим, что во всех приведенных исторических примерах баснословный успех завоеваний вряд ли можно объяснить исключительно особыми личными качествами полководцев. Граф Толстой в своем знаменитом романе убедительно показал, что вовсе не гениальными решениями французского императора были обусловлены его победы и вовсе не случайным насморком оправдывались его неудачи. Чем же тогда? Ответ самого Льва Николаевича на этот вопрос не вполне очевиден. Он, в принципе, и не пытался его сформулировать — на то он и литератор, а не ученый. Давайте поможем классику и попробуем предложить собственную спекулятивную версию. Конечно же (полагаю, что с этим тезисом согласился бы и сам писатель), дело было в душевных движениях миллионов людей. Почему тогда в подавляющей части континентальной Европе движение сопротивления бессильно опустило руки, а вот в России и Испании грозно подняло могучую дубину народной войны? Если схематично, то ответ напрашивается – в этих странах Наполеон воспринимался вовсе не как сверхчеловек, но как тиран-завоеватель. Идеи Жан-Жака Руссо, Вольтера и компании, которые он нес в мир на штыках своей прославленной гвардии, были в этих странах не к месту и не ко времени. В переводе на наши излюбленные термины – эти менталки были совершенно несовместимы с модельным рядом большинства населения. Как широко известно, у нас вольнолюбие окольными путями проникло только в сознание узкого круга заговорщиков-декабристов. Только спустя столетие из этой искры возгорелся пожар русского бунта, осмысленного популистскими лозунгами большевиков, но от этого не менее беспощадного. Осмелюсь предположить, что и тогда общество ментально не созрело к восприятию идей разрушения жестких иерархических структур даже в их изначальной формулировке. Модель (причем ее сильно искаженную версию) насадили силовым путем. Такое иногда случается, но гиросенсор качества жизни рано или поздно отправляет их пылиться в архивы историков. Именно это случилось с марксизмом-ленинизмом спустя еще семьдесят лет.

Не менее впечатляющей на фоне вышеупомянутых примеров выглядит и экспансия мусульман первого столетия эры Хиджры. Но и не более –события проистекали по вышеупомянутому сценарию, в чем нам предстоит сегодня убедиться, бегло просмотрев анналы истории. Мы закончили повествование, рассказав, как почил пророк, слуга Аллаха, как пал, возвеличенный молвой. В теологическом плане это означало внезапную остановку бурного потока сур Корана, дававшего советы на все случаи жизни. В прагматическом умме (религиозному сообществу) настоятельно требовался новый лидер, наследник-заместитель (по-арабски «халиф»). Им и стал шестидесятилетний тесть Мухаммеда (по его жене Аише) Абу Бакр, один из первых приверженцев ислама. Ему на верность бесконфликтно (традиционным рукопожатием) мусульмане присягнули ввиду очевидных заслуг перед исламом, курайшитской родословной и того, что именно ему было поручено руководить молитвенной деятельностью во время последней болезни пророка. Настоятельно требовалось погасить первые волны шока, вызванного смертью бесспорного вождя, и выбрать направление для дальнейших действий. В политическом пространстве сшитый белыми папирусами договоров союз арабских племен трещал по швам. Непосредственно после смерти Мухаммеда ряд племен бедуинов немедленно отказались платить установленный Кораном налог (закят). Они просто воспринимали его как подать, которую им навязали финансовые воротилы из Мекки и Медины. А коль скоро престижным стало иметь пророков, то они могли их завести своих собственных (самым известным из них стал Маслама ибн-Хабиб, изречения которого напоминали суры Мухаммеда, но были более про-христианскими). Это было воспринято Абу Бакром как предательство, требующее немедленного возмездия. Силой оружия инакомыслие было подавлено.

Тем временем обстоятельства сами подталкивали мусульман к решительному выходу на большой международный разбойный уровень. Император Ираклий в безнадежной попытке свести баланс в разоренной стране отказался платить ежегодную мзду-стипендию бедуинам Синая и пустыни Негев. Арабские джентльмены удачи (наемники, осколки некогда могучего племени Гассанидов) были возмущены происходящим. В этих условиях сам Аллах велел Абу Бакру послать отряд бойцов из Медины в греки. Ничтожный контингент имперских войск из Кесарии был рассеян, и добыча превзошла всякие ожидания. Это была первая волшебная присказка (еще при жизни Мухаммеда экспедиции в Сирию закончились неудачей). Запах злата пропитал Аравийскую пустыню. Симметричные условия для наживы представились и в охваченной анархией Персией, чем не применил воспользоваться прекрасно чувствовавший ситуацию халиф. Настоящая арабская сказка была, тем не менее, еще далеко впереди — сначала требовалось победить регулярные войска, в спешном порядке посланные восстановить правопорядок, остановив мародерствующих правоверных. Решающее на этом этапе сражение с византийцами произошло при Айнадайне. В этот раз силы сторон (от 10 до 20 тысяч человек) были примерно равны. Потерпев существенные потери, грозная арабская верблюдница, тем не менее, принесла окончательную победу. Теперь мусульманам была открыта широкая дорога в Сирию. Но Абу Бакру не было суждено вкусить плоды посеянного. Спустя примерно месяц он умер и был похоронен рядом с пророком. Перед смертью был выбран преемник – им стал Умар ибн Аль-Хаттаб, еще один ранний сторонник ислама и бесспорный на тот момент лидер мухаджиров (эмигрантов в Медину).

За десять лет правления второго праведного халифа мусульмане перешли от единичных грабежей к планомерной аннексии гигантских территорий. На Западе им удалось победить в битве при реке Ярмук, а на Востоке при Кадисии. В 635 году пал Дамаск, спустя три года Иерусалим, Месопотамия и Египет были оккупированы в 642 году, а через год арабские армии уже проникли вглубь Северной Африки. Бесспорный факт потрясающей воображение легкости этих побед настоятельно требует объяснения. Гипотеза помощи сверхъестественных сил, усиленная в мусульманских хрониках гипотетическим неблагоприятным для арабов численным соотношением войск, не находит подтверждения историческими свидетельствами. Мы можем, конечно же, назвать многочисленные причины, способствовавшие произошедшему. Среди них последствия длительной греко-персидской войны, высокий боевой дух новоиспеченного избранного народа, соответствующая паника в рядах его суеверных врагов, выносливость и закаленность в битвах бедуинов и так далее. Однако с моей точки зрения наиболее примечательным фактором являлась реакция покоренного населения. Так, завоевание страны фараонов было облегчено открытым восстанием монофизитского большинства против официальной имперской и церковной администрации. Немедленно после вступления арабской армии в Александрию туда под всеобщее ликование вернулся изгнанный «еретический» коптский патриарх Вениамин I-ый. В Сасанидской Персии хилое сопротивление отдельных магнатов быстро сменилось дружным коллаборационизмом. Логическим завершением этого процесса стала поимка и казнь их собственными руками последнего шаха династии Йездигерда III-го. Торжествовали и освобожденные от христианского гнета иудеи.

Новые властелины лучшей половины мира поначалу весьма дружелюбно относились к своим новым подданным. В конце концов, именно это им настойчиво завещал Коран (по отношению к «людям книги»). Нехарактерная для своего времени политика религиозной терпимости обеспечила относительно прочный мир в мире моделей и долговечность нового мирового порядка. В мире физическом ему способствовал разгром насаждавшихся ранее извне халкидонских церквей. Безумное занятие подсчетом количества природ у Господа было оставлено за ненадобностью. Как это ни покажется странным, но с точки зрения развития ментальных моделей болезненное поражение позитивно повлияло и на православную половину человечества. Христологические споры утихли там потому, что вести их более стало не с кем — спорщиков насильно развели по сторонам. Последовавший за этим период самокопаний и поиска ответа на вечный вопрос «кто виноват» привел к иконоборчеству, сменившемуся т.н. «македонским ренессансом». Но до этих событий нам еще пара десятков статей. Сегодня же давайте обратим внимание на то, что волна мусульманского нашествия бессильно разбилась о бастионы Константинополя и франкские мечи долины Луары. Тому способствовали удивительные по накалу синхроничности обстоятельства, типа своевременного изобретения греческого огня или стратегического искусства Карла Мартелла, исполнившего функцию Кутузова. Ну а с высот мира моделей открывается другая перспектива. Коран просто не нес ничего прогрессивного для северных любителей Библии. Это означало, что могучие воины ислама могли отойти на заслуженный отдых. Тем не менее их усилиями модельный ландшафт древнего мира резко изменился…

Худой мир моделей лучше их доброй войны. По крайней мере если не для них самих, то для их развития, ведь только комбинация старых идей производит новые. Арабские завоевания создали общий интеллектуальный котел, в котором забурлила и закипела модельная похлебка из религий и предрассудков своего времени. Что из нее удалось сварить – общая тема наших нескольких будущих публикаций. А пока отметим, что не бывает обеда без огня, а от нагревания тела расширяются. Раскол тела Аллаха в следующем выпуске Блога Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Мы с Вами уже длительное время занимаемся паломничеством по святым местам разнообразных Священных Писаний. Уверен, что у многих совершенно резонно возникли вопросы. Почему повсюду было набросано столько мусора — пусть и святой, но лжи? Почему небольшое ядро твердых фактов неизбежно покрывалось махровыми сгустками пыльных мифов? И почему люди были настолько легковерными, что принимали их все за чистую валюту? Ответы на них стоит искать в особенностях психологии человека (и особенностях мира вокруг него). Дело в том, что в принципе разделение общего потока феноменов сознания на зерна фактов и плевелы выдумки – нетривиальная задача. Органы чувств дают ощущения. И галлюцинации – ощущения. Реальность рождает символьные образы. И фантазия – символьные образы. Быль – ментальная модель. И сказка – ментальная модель. Мысль приходит в голову неведомо откуда, должно быть от высших сил, а уж они-то все точно знают?! А уж если к тому же в нее так страстно хочется верить, то как не исполнить собственное желание?! Ребенок с большим трудом привыкает к тому, что не все его чаяния исполняются. Он производит писк и получает вожделенную соску. Тело его растет, но сознание остается магическим. Он уверен — если произвести особое заклинание и с его помощью достучаться до кого следует, то мир, конечно же, перейдет в его идеальную модель будущего. В его понимании какое чудо не возьми — вопрос всегда может быть решен соответствующей сверхъестественной инстанцией, а вовсе не скучными ограниченными естественными законами природы. А когда позарез надо чтобы в прошлом было все так, как придумал сам или услышал от других? Нет ничего проще! Хочешь иметь волшебную историю – напиши ее.

Эту жизнь по праву можно было назвать сном. Пробуждение от него было долгим и не закончилось оно по сей день. Развитие ментальных моделей человечества шло своим чередом, и, как это ни кажется парадоксальным, именно конфессии толкали людей в направлении к жизни будущего века. Прежде всего монотеистические – ведь одним из важных пунктов библейского морального кодекса (например, декалога) был фокус на правдивости. Далеко не все было так просто и прямолинейно. Для этого ведь усилия надо прилагать. К тому же мало было выучить заповедь наизусть, надо было ее адекватно интерпретировать. Положим, если человек честно относится к своему ближнему (не судит его без нужды, не лжесвидетельствует и т.д.), то как сдержать его от схожего подхода по отношению к собственным идеям? А ведь модель требовала слепой веры в себя, без предварительной тщательной оценки сопутствующих фактов. Так что же было раньше и что важнее: мать-модель или ее плод — заповедь?! Эту тему люди обсуждали еще в глубокой древности. Так, в Сократовском диалоге Платона «Евтифрон» аргументировалось, что законы были прежде богов. Ведь для того чтобы быть справедливыми и хорошими, они должны были руководствоваться готовой моделью добра?! Но этот подход несколько отрицал их Всемогущество, что оскорбляло благочестивые чувства некоторых теологов. Так, Уильям Оккам, хорошо известный каждому одноименной бритвой, резал наотмашь – если Господу угодно, он и убийство, и прелюбодеяние может объявить высокоморальными деяниями. И будете слушаться как миленькие! Подавляющее большинство было шокировано этим излишне логическим выводом. Противоречие, в конце концов, разрешили хитроумным предположением, что в естество Всевышнего благость встроена на аппаратном уровне. Статус честности тем самым хоть и несколько понизился, но остался равно-божественным. Постепенно образовался круг людей, которые стали почитать поиск истины своим религиозным долгом. Потихоньку продолжался подъем этой обязанности вверх по шкале ценностей. Помаленьку формировалась культура факта. Понемногу, как человек из обезьянки, на этой питательной среде вывелись люди науки. Но это все случилось в далеком (против блогового времени) будущем, а пока нам опять придется разбирать то, что приснилось людям в черные арабские ночи. А они тогда вовсе не стремились создать сказочную жизнь. Они придумывали жизненную сказку.

Это утверждение по отношению к хадисам (поучительным рассказам из жития пророка и его товарищей), конечно же, требуется подтвердить фактами. Западные ученые полагают, что они имеют достаточные основания для такого вывода. Мы уже вкратце касались этого вопроса в нашей вводной статье по тематике ислама. Для тех, кто не желает прерывать чтение гипертекстовыми прыжками, приведу другой хрестоматийный пример. Ибн-Исхак (первый «евангелист» Мухаммеда) сообщил нам ряд трогательных подробностей (включая целую поэму) о предке пророка Хашиме, который установил традицию отправлять два торговых каравана в Сирию, летом и зимой. Эти данные ничему не противоречат, помимо … других, не менее витиеватых арабских хадисов. Так, другой историк ибн Аль-Калби дополнил этот рассказ увлекательным повествованием о том, как Хашим поразил своим кулинарным искусством не абы кого, а самого Византийского кесаря. Тот в награду за угождение своему чреву пожаловал ему лицензию на экспорт в имперские земли. Помимо этого, дальновидный бизнесмен заручился пропуском через бедуинские земли под названием «илаф». До сих пор информацию из двух источников еще можно как-то логически согласовать. Но вот в хадисе его отца Аль-Калби Хашим не организовал торговлю с Сирией, а прямо наоборот, завершил ее с целью фокусировки внимания курайшитов на служении богам. В других версиях этой истории караваны отправлялись вовсе не в Сирию, а в Йемен, Эфиопию или Персию, а слово «илаф» принимало значения «привычка», «взаимопомощь», «гармония», «благословление» и т.д. Самое разумное предположение – все эти хадисы являются всего лишь попытками толкования 106-й суры Корана, где как раз речь шла о зимних и летних поездках, при этом там использовалось слово «илаф», смысл которого давно утерян. Да, каждый хадис сопровождался иснадом (цепочкой передачи предания). Однако они обладали удивительным свойством – более поздние версии имели значительно более авторитетную подпись. Первая публикация могла ссылаться (как на источник информации) на историка восьмого века. Через столетие — уже на одного из праведных халифов. Спустя еще век – на самого Мухаммеда. Если можно придумать сам текст хадиса, почему нельзя подделать его иснад?

Вокруг изначально скудной информации о житии Иисуса из Назарета впоследствии выросла целая библиотека, каноническая и апокрифическая. Подобно этому, как мы убедились на вышеприведенном примере, именно желание заполнить пробелы в биографии Мухаммеда и понять то, что написано в Коране, приводило к сочинению все новых сказок. Как понять 8-ю суру без комментариев ибн-Исхака, который увязал ее с битвой при Бадре?! Разве можно интерпретировать текст «Когда два отряда среди вас готовы были пасть духом, Аллах был их Покровителем. Пусть же на Аллаха уповают верующие!” (3:122) если не пользоваться хадисом, который увязывает его с битвой при Ухуде?! Помимо этого, конечно же, эти истории (опять же аналогично христианской литературе) были инструментом убеждения и конвертации неверных. Сам Коран принципиально отрицал божественность Мухаммеда. Более того, в его пассажах пророка неоднократно просили сотворить чудо, но он всякий раз отказывал примерно так:

— Гражданин пророк, предъявите Ваш паспорт!

— Коран – мой паспорт.

Хадисы быстро восполнили этот модельный вакуум, выковав тем самым замечательное оружие для интенсивной идеологической борьбы. Теперь их новый герой мог конкурировать с любым чародеем мифов древнего мира. Ряд текстов имел и совершенно другое происхождение. На историях из жизни пророка (помимо Корана) построено величественное здание Сунны. Идея проста – коль скоро Мухаммед был вестником Аллаха, то кому, как не ему, было лучше знать, как правильно себя вести?! Следовательно, его поведение должно было стать образцом, моделью для подражания. Пророк – всем правоверным пример. Поэтому каждый хадис становился потенциальным законом для мусульман. С их помощью определялись правила престолонаследия, осуждались еретики, прирастал юридическими тонкостями шариат. Все это питало неиссякаемый источник пополнения коллекции хадисов.

Конечно же, далеко не все хадисы были объективно вредны. Как Вам, например, вот этот: «Чернила ученого более священны, нежели кровь мученика» ?! Хотя здесь речь идет вовсе не о том, что понимаем под этими словами мы с Вами (имеется в виду т.н. исламская наука – теология и юриспруденция), этот однострочник на современный вкус кажется весьма прогрессивным. Даже стопроцентно поддельные хадисы сочинялись людьми, и им время от времени приходили в голову замечательные мысли. И наоборот, даже стопроцентно аутентичные хадисы не могли содержать истину для всех веков и народов. И все же, усредняя, хадисы на Земле скорее приумножили ложь, нежели добавили правду. Наверное, это произошло, прежде всего, потому, что их авторы вовсе не покорялись воле Аллаха (как полагалось в исламе), а пытались достичь своих конечных прагматических целей. Черна арабская ночь. Сон разума, в котором людям привиделись новые сказки, но все о старом…

Наш краткий обзор рождества моделей Корана и хадисов подошел к концу. Но их удивительная жизнь продолжалась, причем совершенно сказочным образом. На протяжении краткого времени чуть не половина древнего мира записалась в правоверные. Как удалось модели столь успешно раскрутиться? И что из этого вышло? Ваш выход, могучие воины ислама — в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

О чем бы нам таком сегодня поговорить? Может быть, о трубе? Нет, я не имею в виду тот духовой инструмент, при помощи которого играют ангелы и музыканты. И не тот оптический прибор, при помощи которого смотрят на свет астрономы и мореплаватели. И не вполне то образное слово, которым мы обычно характеризуем состояние своих дел. И даже не до конца тот красивый предмет, на котором восседали герои диалога раннего периода моего блоготворчества П.Латон и С.Ократ. Что же тогда? Самую обыкновенную металлическую трубу, с окружностью в сечении и пустотой внутри. Она даже не обязана быть прямой или нержавеющей. Единственное, что может вызвать удивление, это что в ней под давлением постоянно дует. Ну или течет нечто жидкообразное. Но кого в наш век высоких энергий поразишь такими чудесами?! Каждый знает, что эта труба рано или поздно закончится, и тогда наступит светлое будущее. Не только для ее содержимого. Может быть, еще для некоторых других любимцев судьбы. Но погодите, я еще не сказал свое последнее. Теперь я, будучи профессиональным вредителем, нарочно засуну в общее народное достояние (т.е. все ту же трубу) нечто остроугольное. Причем такое большое, чтобы с трудом пролезало. Скажем, здоровую кость. Или тяжелый булыжник. Или толстую палку. Или гражданку менталку…

Последнее предложение требует комментария. Конечно же, я неспроста морочил Вашу здоровую голову своими нездоровыми фантазиями. Вовсе не для того, чтобы сделать ее больной. Это была модель истории. Вот эту больную как раз давайте и просветим — через томограф моих статей. Первое, что отчетливо видно на снимке – у нее что-то в горле застряло. Это блокирует и дыхание, и питание. Диагноз, таким образом, ясен, но вот с лечением полная труба. Удалить полностью инородное тело не получается — это заболевание хроническое. Дополнительными хирургическими усилиями синхроничности его удается разве что только сорвать с места. Некоторое время оно продолжает свое движение наружу, но затем снова неизбежно встает наперекосяк. Пробежимся по некоторым страницам толстенной медицинской карты. Из Египетского пленения (мира магии) человечество вывели библейские пророки и пара амбициозных мыслей, пришедших Киру Великому. Но на единую Тору нашлись многочисленные ЗаТоры и Заветы. Те самые, которые делают из обыкновенных народов самоизбранные. Своими конечностями они намертво уперлись в стенки окружающего их пространства, превратив бурный энергетический поток в хилый ручеек. Липкие щупальца этой духовной смерти попрали – своей смертию и пятикратным воскресением Иисус из Назарета, а своей жизнью и однократным прозрением Саул из Тарса. И снова несколько столетий движения вперед сменились безнадежным застоем. Теперь это уже сами христиане возвели непроходимый крест модели христологии прямо поперек течения. Потребовалась волшебная игра в три касания, за которой мы наблюдали в предыдущей статье, чтобы пропихнуть затычку дальше…

Не стоит воспринимать предложенную мной метафору буквально. А то Вы еще спросите меня, что за боги закаляли эту сталь. Или какая небесная механика гарантирует необходимый напор газировки? Или нельзя ли устроиться в эту систему на работу, хотя бы трубочистом? Я оставлю для сохранения интриги без ответа все эти вопросы. Будем считать, что вышеприведенная модель была мной предложена исключительно в качестве вступления в тему сегодняшней статьи – анализу острых углов моделей Вдохновенного Корана. Что это такое и откуда они там взялись? Как напрямую следует из описания выше, это то самое, что мешает прогрессивному транзиту энергоносителей. А берутся они из самого определения ментальной модели. Дело в том, что эти нематериальные создания являются не просто набором отдельных кирпичиков — атомарных пропозиций. Это скорее монолитный блок, спаянный из них. Получившаяся обширная форма удобна для того, чтобы с ее помощью быстро строить скорые выводы. Это обеспечило людям эволюционное преимущество перед другими видами животных, по-другому мыслить мы в принципе не умеем. Однако отсутствие внешней округлости ментальных моделей является ее другим печальным следствием, что и объясняет вышеописанный феномен неизбежного засорения исторической трубы. Вот и на чистом, нежном, почти прозрачном теле младенца — ментальной модели ислама – красовалось уже как минимум три крупных родовых шипа.

Самым широко известным из них является, конечно же, воинственность. Неслучайно слово «джихад» вошло в большинство мировых языков. Кто не ужасался ужасными преступлениями ужасных фанатиков?! Так говорил Коран: «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается против вас» (2:190). И так: «Сражайтесь с ними. Аллах накажет их вашими руками, опозорит их и одарит вас победой над ними» (9:14). И даже так: «Я же вселю ужас в сердца тех, которые не веруют. Рубите им головы и рубите им все пальцы» (8:12). Однако аккуратное прочтение показывает на то, что эти однострочники безжалостно выдраны из контекста. В первом случае цитата продолжается так: «…но не преступайте границы дозволенного. Воистину, Аллах не любит преступников» (2:190). Во втором предлагается всего лишь бороться с теми, кто «начали первыми» (9:13). Третий отрывок наиболее одиозный, поскольку активно используется для оправдания терроризма (ужас = террор). Но даже и здесь на самом деле речь шла о тех, кто «воспротивились Аллаху и Его Посланнику», т.е. ничего страшного, если его толковать в пределах своей исторической ниши. Как бы то ни было, подобно тому, как обожествление Иисуса стало неизбежным побочным эффектом низкородных обстоятельств рождения модели христианства, так и призывы к насилию оказались неизбежным следствием распространения ислама по вертикали силы. И в этом не его вина — задыхающемуся миру требовалось срочное оперативное вмешательство, другого пути просто не было. Тем не менее само наличие подобного рода фрагментов в книге, которую записали в священные и разодрали на цитаты, суть существенный фактор риска, острый модельный угол. Всегда найдутся фундаменталисты, желающие откопать фундаментальные «истины».

Менее распознаваем вред т.н. «законничества». Многие люди вообще боятся брать на себя ответственность и осуществлять тот или иной выбор. Выражаясь словами Сартра: «мы осуждены быть свободными». Гораздо проще следовать фиксированному алгоритму, т.е. отпилить все антенны креативности и превратиться в обыкновенных роботов. Проблемы этого подхода сказываются значительно позже, поскольку жизнь не стоит на месте и программу приходится время от времени обновлять для того, чтобы не потерять в эффективности. Согласитесь, что глупо одевать взрослому человеку подгузники или пичкать его историями о Деде Морозе. А ведь принципиально нержавеющие сакральные законы занимаются примерно тем же самым. Мы не можем всю вину за абсолютизацию священных правил возложить на Коран (это дело дум последователей, стремившихся слишком высоко – к Аллаху за пазуху), однако не подлежит сомнению, что начало этому процессу положено именно в его текстах, например, здесь: «Мухаммад … является Посланником Аллаха и печатью пророков (или последним из пророков)» (33:40). Коль скоро больше Откровений не ожидается, то все уже сказано. Говорящий «я – лжец» изрекает бессмыслицу. Говорящий «я – истина» изрекает ложь. Это, конечно же, была типичная удочка ментальной модели, желавшей обеспечить себе перманентное райское блаженство полноценного питания верой своих жертв. Попасться ей на крючок и дать священным текстам статус вечных истин для человека того времени было удобно и естественно. Тем более что по пути догматизации давно шли христиане, запамятовавшие призывы апостола Павла не верить мертвым буквам Закона. Тем паче что именно той же дорогой столетиями шли хорошо знакомые пророку иудеи, перекомпилировавшие Тору в жестко зашитый аппаратный код в своих головах.

Хуже того, сам Коран уже положил начало тому, что впоследствии стало до мелочей разработанным шариатом. Неслучайно, ведь Мухаммед был главой большой общины, которая требовала от него (точнее через него) четких рецептов для достижения святости. Какие вопросы, такие и ответы. Например, в те далекие времена не подвергалась ни малейшему сомнению ментальная модель «служения Господу». Это был очевидный атавизм мира магии, отношений с Всевышним типа «ты мне, я тебе». Загвоздка была только в деталях – при помощи каких именно ритуалов и заклинаний это делать и как часто. Иисус удовлетворил запрос своих учеников Христовой молитвой. Оракул Корана удовлетворил любознательных правоверных еще более четкими указаниями. «Бодрствуй часть ночи, читая Коран во время дополнительных намазов» (17:79). «Прославляй хвалой своего Господа, когда поднимаешься ото сна. Среди ночи восхваляй Его и при исчезновении звезд (52:48-49). «Простаивай ночь без малого, половину ночи или чуть меньше того, или чуть больше того, и читай Коран размеренным чтением» (73:2-4). «Прославляй хвалой твоего Господа перед восходом солнца и перед закатом. Прославляй Его в некоторые часы ночи и после земных поклонов» (53:39-40). Существенный (хотя и несколько облегченный по сравнению с иудаизмом) ритуальный модельный балласт, который на своих плечах должны были нести мусульмане, эффективно аннигилировал те выгоды, которые приносила им регуляризация жизни.

Помимо упомянутых выше крупных протуберанцев на модельном теле ислама можно насчитать и бесчисленные более мелкие шероховатости. Немало внутри него и пустот модельного вакуума. Однако эти подробности не требуются для целей нашего повествования. Достаточно понимать, что ком ментальных моделей, сдвинутый Кораном с мертвой точки, был практически обречен снова застрять в трубе истории. Что же, мы так и будем вечно торчать в этом темном туннеле, набивая бесконечные шишки о его жесткие стенки? Что же, мы так и будем вечно прозябать в мраке пещеры Платона, принимая зыбкие тени за объективную реальность? Нет, если научимся разбивать гранит догмы. Нет, если округлим напильником веры в меру острые углы ментальных моделей…

Дело, начатое Кораном, подхватили его многочисленные духовные наследники — большие мастера игры на духовых инструментах. Совместными усилиями в благочестивом усердии им удалось почти заблокировать подачу веселящего души людей газа. Как им это удалось? Помимо того что молились, они сочиняли удивительные истории. Ночей у них было много больше, чем тысяча и одна. Шехерезад среди них тоже было немало. Поэтому и хадисов получилось несчетное количество. Слово арабским сказочникам — в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Особое место в истории философии двадцатого века досталось Людвигу Витгенштейну. Даже не одно, а целых два. Дело в том, что его ментальные модели первой половины жизни значительно отличались от идей зрелого возраста, а в промежутке между ними приключился шаббат длиной в несколько десятилетий. Написанный им еще во время Первой Мировой во всех отношениях знаковый трактат с особым усердием воевал с теми понятиями нашего обыкновенного языка, которые не удается перевести на язык логический. Типичный пример – слово «игра». Что это такое? То, чего довольно и простаку, иногда вызывает затруднения у мудрецов. Странные они какие-то, дурачки, наверное?! Но, в самом деле, попробуйте дать точное и некруговое (т.е. не опирающееся на себя) определение «игры». Это когда люди соревнуются друг с другом? Как тогда насчет пасьянсов? Может быть, это когда существуют определенные правила? Но тогда под общую крышу попадет подавляющее большинство наших других занятий – скажем, поведение на дорогах. Так вот, с точки зрения молодого и раннего Витгенштейна, коль скоро не удается найти такое условие, одновременно необходимое и достаточное, которому удовлетворяло бы слово, то и смысла за ним ни малейшего не скрывается.

Это утверждение для неискушенного в аналитической философии читателя научно-популярных блогов наверняка кажется чересчур радикальным. Что-то здесь не так. Разве мы все не прекрасно понимаем, что такое «игра», даже если не можем дать этому занятию формальное определение?! Именитый мыслитель в конце своего жизненного пути совсем по-другому охарактеризовал «смысл» – семантика слов в их использовании. Возможно, он осознал бы это значительно раньше, если бы был женат и имел собственных детей. И на самом деле, обратите внимание на то, как обучаются младенцы – они усваивают новые понятия по набору реперных точек. Мы обращаем их внимание на те или иные феномены указательным пальцем, сопровождая это действие членораздельными звуками. Нейронная подсознательная механика внутри них по своим алгоритмам кластеризует полученные информационные кванты, интерполируя дыры между ними и экстраполируя результат в бесконечность за ними. А потом они как-то умудряются сразу применять заученное на практике. Представьте себе, без единой логической пропозиции! Тем не менее словами ребенка каким-то образом глаголют общепринятые ментальные модели.

У нас ни малейших затруднений не вызывает произведение привычных операций абстрагирования или рассуждений по аналогии над нечетко заданными понятиями. Положим, я постоянно, словно мантру, повторяю: жизнь – это странная игра. Не уверен за роботов, вооруженных высокоскоростными логическими движками, а вот все люди меня прекрасно понимают, хотя при этом им приходится отвлечься от большинства атрибутов и «игры», и «жизни». Помогает, конечно же, эпитет «странная». Похожи эти два понятия разве что наличием объективных правил, отличий же не сосчитать. Среди них, например, то, что не до конца понятно, кого называть в сей игре победителем. Да и с другими особенностями процесса участников этого сомнительного развлечения типа экстрим предварительно никто не ознакомил. Здесь со мной не согласятся представители большинства религиозных конфессий. По их верованиям, Создатель предусмотрительно выдал своим Созданиям глубоко продуманное и до деталей специфицированное руководство пользователя. Между ними, к сожалению, нет согласия в самом малом: как оно называется – Веды, Библия, Книга Мормона или Капитал?! А не может такого быть, чтобы им был Коран? Для того чтобы ответить на этот вопрос, придется нам окунуться в ментальный мир этого замечательного литературного произведения. На его обширном модельном фоне выгодно выделяются нижеследующие три темы.

Особое внимание Священная Книга мусульман уделила культу личности Авраама (персонажа книги Бытия). Возможно, не все знают – это не было оригинальным решением. Главный Друг Бога был главным козырем еще апостола Павла, пытавшегося на нюансах объяснить своим последователям, почему им следует отказаться от тирании иудейского Закона (Рим. 3-4). В ту эру, когда безраздельно царила ментальная модель минувшего золотого века, это было беспроигрышной стратегией. Люди воображали себя пигмеями, притаившимися в тени могучих титанов мысли прошлого. Взобраться им на плечи, чтобы было дальше видно, они не рисковали. Чем больше миновало дней со времен великих героев, тем авторитетнее они казались. Поэтому на них было очень выгодно опираться. Соответственно, к арабам через Ишмаила (внебрачного сына Авраама) была проведена прямая генетическая линия от прославленного библейского патриарха. Мало того, именно ислам был объявлен его исконной религией: «Чья религия может быть прекраснее религии того, кто покорил свой лик Аллаху, будучи творящим добро, и последовал за верой Ибрахима (Авраама), исповедуя единобожие?» (4:125). Однако вот незадача! Оказывается, что ее исказили многочисленные эпигоны (т.е. иудеи и христиане): «Горе тем, которые пишут Писание собственными руками, а затем говорят: «Это – от Аллаха» (2:127). Это, конечно же, стандартное обвинение своего времени, когда носителям устного слова верили больше письменного — несмотря на то, что их запросто можно вырубить топором.

Как же правоверным следовало относиться к презренным фальсификаторам священной истории? Вспомним, что христиане не желали помнить родства с иудаизмом, от которого они отпочковались. В возникших отношениях взаимной вражды политику Византийских кесарей, пользуясь современным словарем, следовало бы назвать неприкрытым антисемитизмом. Значительно более прогрессивную (опять же, по современным понятиям) позицию занял Коран. В его понимании Аллах регулярно и настойчиво присылал людям пророков, с очевидной целью ввести их в курс происходящего на своей Вселенской шахматной доске. В их ряду были хорошо знакомые всем Адам, Ной, Авраам, Иосиф, Моисей, Давид, Соломон, Иисус. Однако присутствовали и неизвестные широкой публике персонажи, например, арабский пророк Салих. Мораль большинства этих историй Корана проста — всякий раз горе сопутствовало тем, кто не верил слову Всевышнего. Следовательно, несдобровать и тем, кто не пойдет за Мухаммедом. Но другим следствием из этих ментальных моделей являлось и бережное отношение к «Людям Писаний», т.е. братьям-монотеистам (к ним относились христиане, иудеи и загадочные сабии). Они ведь уже хранили предыдущие Откровения Всевышнего. Посему: «Нет принуждения в религии» (2:256). В отличие от язычников («убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили, берите их в плен, осаждайте их и устраивайте для них любую засаду» 9:5) с ними можно было мирно сосуществовать: «Еда людей Писания также дозволена вам, а ваша еда дозволена им, а также вам дозволены целомудренные женщины из числа уверовавших и целомудренные женщины из числа тех, кому Писание было даровано до вас» (5:5). Достаточно было платить особый налог (джизья), чтобы получить возможность служить Господу на свой особый манер: «Сражайтесь с теми из людей Писания, которые не веруют ни в Аллаха, ни в Последний день, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его Посланник, которые не исповедуют истинную религию, пока они не станут собственноручно платить дань, оставаясь униженными» (9:29).

Ментальная модель Бога Корана — не бином Ньютона, высшего образования для усвоения не требуется. Это чистый монотеизм минималистской архитектуры, в котором нет места для навороченного барокко христианских моделей триадологии и христологии. Если в длинной череде пророков Иисус занимает особое место, то, главным образом, с целью подчеркнуть его человеческий статус. Посланник Божий – да, Бог – нет. И даже по сравнению с иудаизмом ислам выгодно отличается пустынной простотой своих законов. Однако между всеми авраамическими религиями существует и немало общих черт, которые позволяют распознать знакомый фенотип очередной ветки на вечнозеленом древе древних иудейских сказаний. В центре мироздания находится все тот же Всевышний Всеведущий и Всемогущий Творец всего сущего. Выполняет он все те же функции персонального дрессировщика и судьи – без устали награждает послушных друзей и наказывает непокорных врагов. Нехватка справедливости в подлунном мире компенсируется все теми же раем и адом. Все то же Воскресение следует ожидать в самом конце — Эсхатоне будущаго века. Произведен (характерный для христианства) выбор в пользу открытости Прямого Пути для всех желающих (вне зависимости от национальной принадлежности). Для того чтобы войти в компанию к прочим рабам ментальной модели, достаточно уверовать и исполнять все ее предписания: «Истина – от вашего Господа. Кто хочет, пусть верует, а кто не хочет, пусть не верует» (18:29). Другими словами, образовавшийся волей Аллаха новый избранный народ приглашал всех желающих к нему присоединиться.

Итак, Коран предложил свои правила странной игры по имени жизнь. Насколько они адекватны? Касательно касания первого: мы-то теперь знаем, что у Авраама шансов на историчность не больше, чем у греческого Аполлона или русского Ивана-царевича. Это всего лишь легенды и мифы Сынов Израилевых. Зато проход по касательной к кругу иноверцев (оставим в этих скобках враждебное отношение к идолопоклонникам) вызывает неподдельное уважение. Как жаль, что его со временем безжалостно перемидрашили в угоду менталитету жестокосердной эпохи! Наконец, экономное прикосновение к Божественному, конечно же, лучше, чем путаться в теологических дебрях трех ипостасей и двух природ, но еще лучше на этой гипотезе вовсе сэкономить. Как тогда мы можем оценить все вышеперечисленные менталкины проделки? Итог неутешительный – до статуса исчерпывающего набора истин для всех времен и народов Коран явно не дотягивает.

Зато эта книга стала в аккурат тем самым лекарством, которое требовалось миру на момент и в точке его обретения. При помощи хитроумной легенды об Аврааме удалось собрать всех арабов в единую избранную орду под зеленым знаменем пророка. Нет сомнений, что именно политика толерантного отношения к зимми (так теперь называли представителей религиозных меньшинств) способствовала увековечиванию новой модели на захваченных территориях. Испытанный временем монотеистический рецепт был значительно упрощен и стал легче в усвоении. Он обязан был принести осязаемые плоды в терминах качества жизни, что гарантировало долговечность модели. Новая религия имела все шансы на успешную карьеру. И она их реализовала! Оковы с ментальных моделей, стремившихся к развитию, были сняты. Три легких касания разрушили плотины, возведенные вокруг двух гигантских имперских болот, и добавили воды в одну маленькую иудейскую лужицу. На трех моделях Корана удалось построить ментальный мост через очередную когнитивную пропасть. Участники странной игры по имени жизнь прорвались на новый уровень, в далеких просторах которого находился заветный приз – наука…

Сегодня мы потратили целую статью, чтобы с присущим нам благородством отдать должное Благородному Корану. Будем же честными и отдадим теперь честь его критикам. И в его недрах хранится немало модельного балласта. И промеж его сур достаточно модельного вакуума. Трубный глас трубы эволюции раздается в Блоге Георгия Борского. Концерты по понедельникам и четвергам. Для подписчиков вход свободный.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Давайте сегодня поговорим для затравки об информации. Что это за зверь такой и где он обитает? Представьте себе, его можно, например, найти в самых обыкновенных часах, причем даже не электронных, а аналоговых, со стрелками и без кукушки. Следующим шагом абстрагируемся от их конкретной реализации. Как это делать? По совету еще Джона Локка – для этого надо всего лишь рассматривать некоторые отдельные свойства объекта, игнорируя все остальные. В данном случае нас совершенно не интересует тот материал, из которого сей предмет сделан, звуки, которые он издает, его цвет, вес, запах и т.д.. Сосредоточим фокус нашего внимания исключительно на показаниях прибора – т.е., времени. Ведь ради этой нематериальной функции мы и построили весь аппарат. С этого угла зрения, по существу, это примитивный прото-аналог наших айфонов. В нем роль микропроцессора исполняет тикающая сволочь внутри, программа исполняется фиксированная, а циферблат – то устройство вывода, при помощи которого информация извлекается изнутри прибора наружу. Наши органы зрения ее считывают, после чего отдельная подпрограмма обработки изображений преобразует полученный образ в удобный для нас формат данных.

Обобщим сделанное наблюдение. По существу, регулярность и предсказуемость работы механизма в совокупности с конвенциями по интерфейсу с ним обеспечили то, что мы его можем использовать в качестве носителя информации. Поэтому практически любой автомат может работать как элементная база цифрового компьютера, причем даже общего назначения. Для этого нужно всего лишь закодировать некоторые его состояния как ноль, другие как единица и обнаружить определенные каузальные переходы из этих «нулей» и «единиц», реализующие логические операции (достаточно одного «и-не»). Все знают, что аналитическая машина Бэббиджа была реализована на железяках, первые ЭВМ работали на лампах, нынешние пашут на транзисторах, а будущие, вероятно, станут пользоваться квантовыми эффектами. Возможно, не все понимают, что на всех них могут работать одни и те же программы. Ну, а мы с Вами (т.е. сознание, человеческая психика) запущены на нейронных сетях роботов нашего тела. Таким образом, мы являемся даже не программами, а вычислительными процессами, работающими в этой своеобразной операционной среде. Чистая информация, произрастающая на нечистой материи?! Как сказать — может быть, материя эта тоже сделана из нематериальной информации?! Я сейчас вовсе не претендую на открытие великих таинств бытия, а всего лишь излагаю банальные достижения функционализма – чуть ли не ортодоксального направления в современной философии разума.

А делаю я это для того, чтобы добавить пару моделей-метафор от самого себя. Все разнообразие форм жизни можно видеть как параллельные вычисления, запущенные на гигантской машине мироздания. В этом адском котле бурлит и кипит некая субстанция, плохо детектируемая нашими органами чувств. Вполне возможно, что и она на самом деле, в свою очередь, тоже является информацией. И вот где-то промеж громадных лопастей этого движителя природы приютились тоненькие информационные стебельки. И вот, оседлав какие-то каузальные цепи внутри него, скачут в неведомые дали маломощные информационные процессы. И вот в этой бескрайней информационной пустыне образуются осмысленные ручейки жизни. Иногда вышеуказанные процессы (т.е. мы с Вами) борются за ресурсы, но между ними нередко происходит и интенсивный информационный обмен моделями. Именно поэтому с кем поведешься, с тем и завоешь в унисон. Обычно этот процесс хаотичен и малоэффективен. Но в некоторых случаях отдельные мелкие течения объединяются руслами общих менталок в бурные многоводные потоки. Сегодня мы намереваемся проследить за житием одного такого информационного потока- пророка Мухаммеда.

Оставим без внимания перипетии увлекательных приключений погони за мусульманами, дружно послушавшимися приказа об эвакуации. Как это часто случается в боевиках, все закончилось хорошо, и все герои благополучно переселились в Ясриб (будущую Медину). Проблемы были позади. Проблемы были и впереди. Ситуация на новом месте проживания была далеко не самой благоприятной. Два арабских племени, населявших оазис, вели длительную бессмысленную борьбу друг с другом. Вполне возможно, что это было следствием непродуманной политики других резидентов Ясриба — трех иудейских кланов, использовавших бедуинов в качестве щита от бандитов-гастролеров по популярному во все времена рецепту. Мухаджиры (переселенцы) более не преследовались по конфессиональным мотивам. Они построили мечеть и могли открыто исполнять все ритуальные указания Корана. Пророк получил почетный статус третейского судьи в возникавших спорах. Но упрямые Сыны Израилевы отказались поверить в мессианство сына пустыни Мухаммеда. Но новообращенные в ислам местные жители не были убежденными верующими и могли в любой момент стать предателями. Но самое неприятное было в том, что мусульмане оставались сторонними нахлебниками на чужом банкете жизни. Им срочно требовалось найти собственные источники доходов.

Кто ищет, тот всегда будет искать решение в доступном ему спектре ментальных моделей. Невозможно перепрыгнуть через голову своего информационного потока. Даже с помощью Аллаха. Хотя бы потому, что в общении с людьми приходится пользоваться их строго фиксированным лексиконом. Идея не заставила долго ждать своего рождения. Почему бы не заняться романтикой на большой пустынной дороге?! Надо, конечно, сначала было спросить разрешение Всевышнего, благо в наличии имелся переносной оракул. Коран не возражал: «Вам предписано сражаться, хотя это вам неприятно. Быть может, вам неприятно то, что является благом для вас» (2:216). Для гарантии успеха одного разбойного предприятия необходимо было пойти на святотатство– атаковать торговцев в священный месяц раджаб (на это время на пролитии крови и грабежах стояло табу). И вновь Коран покладисто одобрил замысел: «Они спрашивают тебя о сражении в запретный месяц. Скажи: «Сражаться в этот месяц – великое преступление. Однако сбивать других с пути Аллаха, не веровать в Него, не пускать в Заповедную мечеть и выгонять оттуда ее жителей – еще большее преступление перед Аллахом» (2:217). Набег за набегом приносили правоверным ощутимую наживу. Другим бонусом стала растущая репутация крутых парней – любимцев высших сил. Но пока это были еще цветочки. Золотой шанс на ягодки представился пророку, когда он получил разведданные о большом караване из Сирии. С дорогим грузом шла охрана из нескольких десятков человек. Вооружены они были, хоть и не пушкой, но до зубов и выше – информацией о шалостях правоверных. К тому же, подоспела подмога из Мекки. В результате развернулась форменная баталия, вошедшая в историю под названием битвы при Бадре.

Победа принесла за собой ряд грузов в нагрузку. Пророка понесло в общем потоке. Триумфатор Мухаммед быстро превращался в незаурядного политического деятеля и заурядного человека своего времени. Разгром ожидал пятую колонну дома. Один из иудейских кланов (Кайнука) был незамедлительно изгнан из мусульманского оазиса. Их частную собственность экспроприировали, причем, пятая часть досталась самому пророку. Это были новые правила, установленные при помощи Корана– 8-я сура декларировала его особые права в дележе трофеев. Богомерзкий поэт Каб ибн аль-Ашраф был казнен. Однако не все Аллаху Рамадан. Курайшиты в промежутке тоже без устали молились и собирали настоящую армию. Новое сражение закончилось поражением мусульман. Как это истолковать? Испытанный прием моделей монотеизма в таких ситуациях – идея испытания. Коран, конечно же, не замедлил подтвердить догадку: «Мы чередуем дни (счастье и несчастье) для людей, чтобы Аллах узнал уверовавших и избрал среди вас павших мучеников» (3:140).Что бы ни случилось, бьют всегда евреев. Уже второй клан должен был проследовать без вещей на выход под предлогом раскрытого заговора. Коран был в восторге: «Это – за то, что они воспротивились Аллаху и Его Посланнику. Если же кто-либо противится Аллаху, то ведь Аллах суров в наказании» (59:4). Тем временем толстосумы Мекки раскошелились и устроили форменную осаду Медины. К пущей славе Всевышнего, она завершилась конфузным отступлением всех врагов уммы (общины мусульман). Теперь ничто не мешало пророку завершить уничтожение остававшихся предательских иудеев. Газовых камер тогда еще не придумали, поэтому удовлетворились банальным обезглавливанием нескольких сотен людей. Имущество, жен и детей снова оприходовали и распилили.

Теперь в тылу у Мухаммеда не осталось скрытых угроз. Освободившиеся силы можно было потратить на дальнейшую экспансию. Конечно же, его душа стремилась на родину. Но как победить в этом противостоянии? Тогда он принял парадоксальное решение — ни мира, ни войны, а армию разоружить и запустить в хадж. Насколько оно было гениальным? С точки зрения человеческой это было опасно. Однако дальнейшие события показали его правоту. Пророку удалось заключить перемирие с презренными идолопоклонниками. Должно быть, те почувствовали, что сила была уже на его стороне. Или, скорее, они были людьми того калибра, что всегда за тех, кто побеждает? Не так уж страшен Мухаммед, как его малюют. И в глазах прочих племен Аллах оказался сильнейшим. В бурный информационный поток ислама вливались все новые притоки. Политические союзы пророк скреплял многочисленными узами Гименея, ибо Коран милостиво разрешил персонально ему превысить ранее установленный лимит на число жен. Вай-вай, каким большим человеком стал Мухаммед! Теперь уже не он был покорен воле Корана, а прямо наоборот — взаимоотношения зеркально изменились. Спустя всего пару лет, воспользовавшись подвернувшимся предлогом, он нарушил условия мира и оккупировал Мекку. Сопротивления не было – идолы Каабы были повержены. Поток ислама окончательно наводнил всю Аравию. Мухаммед поразил с его помощью дракона Джахилии, но, нырнув в его не самые чистые недра пророком, на поверхность выплыл новым драконом. Могучее течение верующих не в меру подхватило и водрузило его на трон новым идолом…

Недолго после этого народный кумир жил и добра наживал. Скончался счастливый старец на руках своей любимой молодой жены Аиши. Ее папа и его наследник (халиф) Абу Бакр произнес замечательные, ставшие знаменитыми слова: «Для тех, кто поклонялся Мухаммеду, узнайте, что Мухаммед умер. Для тех, кто поклонялся Аллаху, узнайте, что Аллах бессмертен!» Его бы устами ангелам амброзию пить. Простых смертных несет мимо них в общем мутном информационном потоке. Насчет самого Аллаха не скажу, а вот его ментальная модель и нынче живее всех живых. Этим долголетием она во многом обязана одной единственной книге. Бенефис Корана грядет в Блоге Георгия Борского!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.