Хотите хороший совет, а самое главное, полезный? Причем задаром? Пожалуйста! В следующий раз, когда Вас пригласят на светский раут, ни за что не спрашивайте тамошних олигархов о том, как они заработали свой первый миллион. Это может привести их в состояние неконтролируемой ярости. Не подумайте только, что я почерпнул это обобщение из собственного опыта общения на высоком уровне. Так пишут в популярных книжках, но у меня есть некоторые основания доверять сей рекомендации. Наша в целом неплохо развитая социальная игра в бизнес имеет неприятную особенность – она не слишком приветлива к новичкам с нулевым рейтингом (т.е. банковским счетом). Другими словами, самым работящим и предприимчивым людям сложно, даже почти невозможно стартовать собственное дело без мало-мальски большого начального капитала. Именно поэтому раздобывать его им приходится зачастую вопреки, а не благодаря существующим правилам. Так стоит ли винить в не самых законных приемах на ранних этапах своей карьеры ныне респектабельных обладателей чисто-начисто отмытых денег? Аналогичная ментальная модель вполне адекватно описывает процесс становления целых наций. Хорошим тоном и проявлением должного пиетета у нас считается идеализация собственных предков. Мы воображаем их добрыми, пусть и несколько наивными, могучими великанами с прекрасными голубыми глазами. Мы размещаем их в самой сердцевине золотого века и заставляем свершать великие деяния. Мы предполагаем, что они могли свободно черпать из глубокого источника божественной мудрости вовне пагубного влияния нашей безумной цивилизации. Однако при этом мы забываем, что проживали они в весьма жестокосердные времена, когда сила ценилась значительно выше разума, а для того, чтобы выжить и оставить потомство, требовалось не обращать никакого внимания на тихий шепот морального закона внутри себя. Можно спрашивать самые великие страны о том, на чем именно они заработали свою первую репутацию. Но при этом надо научиться не чураться честных ответов, которые дают на эти вопросы историки…

Вы, конечно, уже догадались, что сегодня речь пойдет о новых персонажах в нашем повествовании – русских. Как раз в интересующий нас девятый век от Рождества Христова кривая их роста впервые пересекла неисповедимые пути эволюции науки в природе. Это произошло с некоторым опозданием против появления на берегах реки ИМ (Истории Моделей) хазар – третьей геополитической разбойной силы своего региона и болгар – других неутомимых потрошителей византийского добра. И наши отличились не самым культурным образом. 18 июня 860 года жители Константинополя с удивлением обнаружили в Босфоре появившийся со стороны Черного моря флот, состоявший из пары сотен судов. Прибывшая братва стала интенсивно экспроприировать монастыри, находившиеся за крепостными стенами, не оставляя вниманием на своем кровавом пути ни единой деревни. Часть кораблей отправилась опустошать Принцевы острова в Мраморном море, остальные бросили якорь у входа в бухту Золотого Рога. Во главе этого бандформирования, скорее всего, стояли профессиональные романтики больших морских дорог – викинги. Гигантское цунами мигрантов из Скандинавии как раз в это время обрушилось на Западную Европу. Другое лежбище со складами награбленного было основано на севере Руси. Спускаясь на юг по Днепру и Дону, теперь они могли рассчитывать на куски пожирнее. Положение осажденных столичных жителей усугублялось отсутствием императора и армии по случаю очередной военной кампании в Азии. Вряд ли их спасло заступничество девы Марии, облачение которой в торжественной процессии пронесли по городу. Скорее всего, посчитав стены неприступными, могучие славянские витязи решили, что награбили уже достаточно и убрались восвояси. Итак, русские пришли откуда-то сбоку, сделали свой первый ход, и удалились со срубленными трофейными ладьями. Они и не подозревали, что в недалеком будущем выбранный ими дебют почти форсированно приведет их к христианизации всей страны. Но что в этот момент происходило на Великой Шахматной доске империи?

Непосредственную прибавку к политическому рейтингу от этого инцидента получил некий Фотий, приписавший избавление от грозной опасности своему чуткому руководству. Впрочем, это и в самом деле была выдающаяся для своей эпохи личность. Отпрыск аристократического рода, он даже был в родстве с императорской семьей. Высокообразованный человек, он своей умной головой на голову превосходил своих оппонентов. А врагов у него стало особенно много, когда пришлось сменить светскую карьеру на высший пост церковной иерархии. Интересы империи прежде всего, а «я» тогдашнего государства был известный нам по предыдущей статье Варда. Кто-то тяпнул его в ребро, и он настолько втюрился в свою невестку, что опозорил свою седину разводом с законной супругой. Известный своим упрямством тогдашний патриарх Игнатий (кастрированный сын Михаила I-го) не допустил его к святому причастию. Вот его-то и должен был заменить более гибкий в обращении с теологическими тонкостями будущий Святой Отец православной церкви Фотий. Существовало два препятствия на пути к задуманной цели. Первое – отсутствие священнического сана у кандидата партии власти — было обойти несложно. В течение недели его статус вырос от нулевого до епископского. А вот второе – официальная отставка непокорного Игнатия – требовало юридического обоснования. Его мог предоставить другой будущий святой Папа Римский Николай, которому был немедленно послан соответствующий запрос. Безусловно, тот прекрасно понимал подоплеку происходящего, и милостиво согласился изучить суть вопроса, тонко намекнув при этом о том, что неплохо бы заодно подумать о передаче ему финансового контроля за некоторыми епархиями. Однако Фотий так очаровал эрудицией и банкетами двух посланных им в Константинополь легатов, что те подписали акт о низложении совершенно бесплатно. Папа в гневе созвал синод, восстановивший Игнатия на своем посту. Ватикан и Царьград вошли в период серьезной конфронтации…

Братья-славяне тем временем продолжали заявлять о себе. В один прекрасный день в Константинополь прибыли послы от Ростислава, князя Моравии. Они покорнейше просили прислать им хороших учителей-наставников, чтобы страна могла обратиться в христианство. Истинной политической мотивацией внезапно вспыхнувшей любви к православию, скорее всего, был поиск союзников против сложившегося франко-болгарского альянса. Как бы то ни было, для Фотия это была возможность расширить свое влияние далеко на Запад, уязвив при этом папство. Идеальным кандидатом для исполнения запрошенной гуманитарной миссии был его собственный блестящий ученик, известный нам под именем Кирилл. Вместе со своим братом Мефодием они за три года изобрели предтечу того самого алфавита, которым мы с вами сейчас имеем удовольствие пользоваться. Воинская часть взятых на себя империей обязательств тоже привела к блестящему успеху византийского оружия. Болгарский хан Борис не был готов сражаться и предпочел выйти из союза с франками, приняв ортодоксальную веру. Его окрестили Михаилом в честь крестного отца-императора. Однако вскоре его страну наводнили греческие и армянские священники, которые, ссорясь друг с другом по непостижимым для простых болгар доктринальным вопросам, дружно не забывали при этом хорошо одеваться и качественно питаться, причем за счет радушных хозяев. Это было еще полбеды. Торжественная церемония крещения в Св. Софии так глубоко поразила сердце бывшего язычника, что теперь государь желал заиметь собственного доморощенного патриарха, т.е. автокефалию. К тому же было бы неплохо разрешить населению практиковать некоторые укоренившиеся местные обычаи, например, носить тюрбаны мужчинам и брюки женщинам. И тут Фотий совершил самую серьезную ошибку своей карьеры, наотрез отказав по всем пунктам прошения. Папа же зорко узрел свой шанс на контратаку. Уступив по большинству мелких вопросов, он запретил только самые одиозные традиции типа двоеженства. Борис с радостью изгнал всех православных миссионеров из страны, заменив их на католиков…

Теперь они прямо под боком Византии сеяли самые вредоносные ментальные модели. Осмеливались, например, утверждать, что Константинополь отнюдь не является главным патриархатом, но наоборот, самым новым из основанных, и, следовательно, последним по рангу. Помимо этого, прямо на глазах расширялась и чернела дыра нового доктринального раскола – печально знаменитого филиокве. Этот вопрос, столь же бессмысленный, как определение взаимоотношений природ Господа и столь же беспощадный к телу Христову, звучал так — от каких именно членов Божественного ЦК исходит Дух Святой?! На Западе почему-то синхронично стали твердить — не только от Отца, но и от Сына. А на Востоке же не менее синхронично почитали это жутчайшей ересью. Но теперь очередь хода перешла к Фотию, и тот был готов бить наотмашь. Внеочередной съезд правящей ортодоксальной партии должен был разоблачить предательство очередных врагов народа. Для достижения благочестивой цели низложения нечестивого Папы пришлось войти в преступный сговор с Людовиком II-м Немецким. Тот должен был послать карательную экспедицию в Рим, а взамен получить подтверждение своего титула императора Запада. Собранный в Константинополе собор анафематствовал Николая. Фотий торжествовал! Но хорошо торжествует тот, кто не делает это слишком рано… Очередной переворот судьбы и его высокий покровитель Варда отправился нелучшим способом в лучший мир. Император Михаил III-й тем временем старательно оправдывал свою кличку Пьяница. Стремительно восходила звезда его дружка, безграмотного, зато физически сильного бывшего конюха Василия по кличке Македонский. Дуэль между Востоком и Западом быстро обострялась. Второй мир, не успев образоваться, уже распадался на две части. Исход борьбы был еще не ясен, игра шла «на три результата». Впрочем, всем этим выдающимся гроссмейстерам только казалось, что это они управляют людьми, как фишками. На самом деле они сами были всего лишь пешками в другой, еще более странной игре по имени жизнь. Бурный поток событий уже искал в утробе Европы безопасное место для рождения новых ментальных моделей. Грекам и русским придется охранять их колыбель от нашествий азиатских хищников. Выиграет же наука…

Если вы не знаете, то несложно догадаться, что вскользь упомянутый нами выше Васька вскоре с потрохами скушал своего бывшего господина. Не будем спрашивать и его о том, как он заработал свой первый миллион. Это оказался вполне дельный человек, родоначальник новой македонской династии. И вместе с ним Византия вошла в новый период своей истории. Возрождение следует в Блоге Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Мы наш, мы многополярный мир построим, кто был невезучим, тот станет могучим! Такова великая задача момента, и в это прекрасное далеко ведут нас скованные единой целью народ и партия! Но, Вы знаете, лично я ничего зазорного или аморального в этом лозунге, самом по себе, не усматриваю. Что-то советское напрягается внутри, когда абсолютно все шагают дружно в ряд. И что-то постсоветское расслабляется снаружи, когда туда идти совершенно не хочется. Не демократией единой. И не все то золото, что физикализм. Наверное, это все же неплохо, когда люди или страны выбирают разные дороги. Никому из нас не ведомо, что грядущее нам готовит. И никто заранее не знает, какая социальная игра окажется самой развивающей. И нет ни малейших гарантий, что самое перспективное, самое современное, самое научное направление не приведет нас в тупик. Так давайте разделимся на отдельные отряды, и пусть тот, кто первым обнаружит выход наружу из пещеры Платона, поделится описанием маршрута со всеми остальными. Вот только какой путь лучше всего избрать к намеченной идеальной модели будущего? Вряд ли конструктивно разрушать для этого весь мир, пусть даже американского засилья. Маловероятно, что ключ к успеху в том, чтобы запереться у себя дома на все запоры. И непохоже, чтобы особые дивиденды приносило умение скалить зубы. А еще верится с трудом, что с такой сложной задачей справится вера не в меру, пусть даже самая ортодоксальная. Как-то по-хитрому, тихой сапой, по-китайски бы изловчиться! Возможно, логичнее всего начать с изучения исторического опыта человечества. Ведь там были щедро представлены цивилизации, которые рождались, набирали силу и … рушились в небытие, скажете вы? – нет, об этом как раз не надо, давайте сегодня мыслить по-весеннему. В том числе известны многочисленные случаи крутого подъема с кромешного дна до имперских высот. Сегодня мы как раз закончим разбор одного такого эпизода – в котором Второй Рим, между прочим, непосредственный модельный предок Третьего, создал второй мир.

На самом деле, в древности не так уж часто случались периоды абсолютного господства одной общественной структуры над всеми остальными. Вынесем за скобки Поднебесную, Волшебную, кочевников, а заодно и разные прочие заокеанские формы разумной жизни. В той ойкумене, которая осталась, сначала в желтой майке лидера щеголяли одновременно Египет с Шумером-Вавилоном. Потом наверх пробилась другая парочка — Эллада с Персией. Александр Македонский недолго правил балом, и его наследство быстро расщепили конкурирующие друг с другом организации. Рим столетиями сосуществовал с Сасанидами. Так что по моим подсчетам первый прецедент длительной геополитической доминации – это арабский халифат. Если правоверные и не покорили весь христианский мир, то исключительно по причине многочисленных исторических бытьможностей, а не недостатка военных мощностей. Только крепкие стены Константинополя спасли его защитников от, казалось бы, неминуемого поражения во время двух осад города. Выжить каким-то чудом удалось, но что это было за существование?! Богатейшие провинции аннексированы, экономика в разрухе, население в молитвенном угаре… Если Византия все еще продолжала носить гордое имя империи, то уже давно не по заслугам и не по территориям, а по банальной инерции. А что же кесари? Кесари с увлечением играли в странные игры — охоту на ведьм и подсиживание друг друга. Да, утихли христологические споры за исчезновением оппонентов в непосредственном окружении. Но это несвятое место долго не пустовало, появился новый спорт — иконоборчество. Как мы убедились – эта путаница, чехарда и бардак с редкими перерывами продолжалась на протяжение долгих двух столетий. Как же все-таки удалось обнаружить путь к тому, что мы сейчас величаем «македонским возрождением»?

Мы завершили наше повествование в предыдущей статье воцарением низкородного Михаила II-го. Относительная толерантность в доктринальных вопросах принесли ему уважение в церковных и гражданских кругах. Относительно здравая финансовая политика принесли ему наполненные доверху сундуки в имперских сокровищницах. И поэтому неудивительно, что он стал первым за долгое время василевсом, мирно почившим в собственной опочивальне. Вопрос престолонаследия был тоже им разрешен заблаговременно. Сын Феофил к моменту смерти отца уже несколько лет был его официальным соправителем. Это был плод с совершенно другого модельного дерева. Интеллектуал, с характерной для Византии страстью к теологии, он, тем не менее, был вполне компетентен и как полководец. Покровитель искусств и поклонник исламской цивилизации, он, подобно легендарному Харуну аль-Рашиду имел обыкновение, переодевшись, прогуливаться по столичным улицам, прислушиваясь к разговорам простолюдинов и присматриваясь к ценам на товары народного потребления. По другому арабскому обычаю, раз в неделю разбирал жалобы всех обиженных и оскорбленных. И блеск его царствования, как у халифов, должен был поражать воображение своих и чужих подданных. Его первая же миссия на международной арене, возглавляемая высокоученым Иоанном Грамматиком, пустила пыль в глаза Багдада, разбрасывая золото «как песок морской». И его дворец не должен был уступать резиденции аль-Мамуна. Мраморные постройки, украшенные великолепными мозаиками, преобразили Царьград. Иноземные послы в один голос восхищались механическим золотым деревом в тронном зале. Украшенные драгоценными камнями птички на нем дружно пели при нажатии на секретную кнопку. Тем не менее, как это ни покажется странным, именно со своими ролевыми моделями с Востока Феофилу пришлось больше всего воевать…

Культурные симпатии императора в целом выразились в продолжении стратегии иконоборчества. Однако, как и его отец, он занимал весьма прагматическую взвешенную позицию. Не религиозные суеверия влияли на его решения, но благо государства. Посему и гонения имели половинчатый характер. Напоказ поклоняться деревяшкам было нельзя, а тишком ради Бога. Так, один из лучших иконописцев своего времени Лазарь, будучи наказан за последовательное неповиновение указам, впоследствии создал гигантский образ Христа-Спасителя, возвращенный на злополучные ворота Халки. Образованный по классическим образцам кесарь не мог не понимать бессмысленности политики жестоких репрессий. В окружающем ментальном мире дули новые ветра, пахло весной гуманизма. И когда лечебные клизмы не спасли Феофила от дизентерии в возрасте тридцати восьми лет, вместе с ним испустил дух и иконоклазм. Через малолетство его сына регентшей стала императрица-мать Феодора. Снова представительница слабого пола в должности главного силовика государства?! И снова большая любительница святых образов?! Однако времена сильно изменились, и в этот раз в оппозиции к очередному повороту линии партии оставались лишь отдельные ветераны некогда популярной игры. Главным препятствием на дороге к светлому иконному будущему стал его убежденный противник, известный нам Грамматик, в то время работавший столичным патриархом. Феодора оказалась не только красивой, как Ирина, но и умной женщиной. Она никуда не спешила и сначала заручилась поддержкой влиятельных мужчин – своего дяди, брата и логофета Феоктиста. Столь могучую квадригу остановить было невозможно, и специально созванный Собор низложил непокорного Иоанна. Вместо него был посажен послушный новым властям монах Мефодий. Иконоборчество побороли опять…

Победа в этот раз оказалась окончательной по обычной для таких случаев причине – великодушию триумфаторов. Провозглашенная анафема в адрес главарей новопровозглашенных еретиков не повлекла за собой существенных наказаний. По особому иску Феодоры ее покойный супруг, якобы, раскаявшийся на смертном одре, был и вовсе оправдан. Сколько синусоиде не виться, придется остановиться. Успокоившийся имперский слон окончательно покинул иконную лавку. Это восторжествовало греческое свободомыслие над восточным мистицизмом. Это разум взял верх над древними суевериями. И Госпожа Фортуна, казалось, почему-то тоже вернула свою благосклонность Второму Риму. На все время взросления юного принца (т.е. на тринадцать лет) фактическую власть в стране захватил Феоктист. Этот был евнух и патриций, человек высокой культуры и поборник восстановления классической системы образования, умелый финансист и удачливый воин. Грекам удалось выбить сарацин с острова Крит и даже дерзким налетом сжечь неприятельский флот в дельте Нила. Когда Михаил III подрос, в результате очередного государственного переворота фактическим хозяином горы стал его дядюшка Варда. Но и тот оказался весьма дельным человеком, возродившим Константинопольский университет и изрядно потрепавшим слабевший на глазах халифат. Настали новые времена. Теперь Византия уже не боролась за выживание. Неожиданно образовавшийся второй мир переходил в решительное контрнаступление…

Какие же полезные выводы могут сделать из вышесказанного желающие встать с колен? За двести лет прозябания православными было сделано немало ошибок. Главной из них стала попытка вернуть милость Господа магическими способами. Относительный успех принес приход к власти людей партии здравого смысла, готовых позаимствовать лучшее у чужих и стимулировать развитие своих. Но возрождение Византии только начинается – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Гора с горой, сказывают, не сходится, а как насчет цифры с цифрой? По сведениям математиков — это уж как поведется. Любая числовая последовательность, заданная рекурсивно (т.е. определенными правилами), может иметь предел, а может и отправиться в бескрайние бесконечные дали. Тряхнем, друзья мои, стариной – эм-м-м, как это там было? В школе же еще проходили. Для любого эпсилон больше нуля найдется такая дельта… Или дельта — это в производной функции, а тут была эн? Никто, случайно, не помнит? Ну, тогда я подскажу и заодно облегчу поставленную задачу – для наших целей вся эта форменная формальщина совершенно не нужна. Ее придумали в девятнадцатом веке Больцано, Коши и Вейерштрасс со товарищи, но вовсе не из дьявольской гордыни, и не для того, чтобы морочить голову несчастным студентам. Было у них острое желание законопатить дырки в наивных определениях своих предшественников, основанных, например, на геометрической интуиции. Но нас с вами проблема сходимости интересует исключительно в метафорических целях. Поэтому для нас достаточно и объяснения на пальцах. Представьте себе, что Зеноновский Ахиллес бежит по прямой по направлению к черепахе Тортилле — все ближе, ближе и ближе. Сначала целую ладонь между ними можно просунуть, потом четыре пальца, три, два, один… Наконец, он так плотно подошел к заветной цели, что и самый острый ножик между ними не просунешь. Ан нет, мяско близко, да в панцире — не укусишь! Вот такой он, этот предел неуловимый – настоящий Золотой Ключик! Скажете – это все софистика? Скажете – в жизни такого не бывает?! Скажете – для этого потребуется, чтобы каждый следующий шаг могучего античного атлета был намного короче предыдущего?! Но вот в окружающей нас физической природе затухающие колебания случаются раз за разом, возможно, даже чаще рядов расходящихся (под модным названием хаос). Вспомните хотя бы дедушкины часы на стене, которые позабыли завести…

И не только в физической реальности так бывает! В исторической тоже. Относительно недавно мы с дрожью в коленках наблюдали за раскручивающейся спиралью войны монофизитчиков и диофизитчиков. Единое некогда тело Христово Второго Рима фактически раскололось надвое в парилке непрекращающихся прений по поводу Его природы. Царившая в те стародавние времена антисанитария и отсутствие элементарных фармацевтических средств (прежде всего пилюль веры в меру) привели к необходимости срочного хирургического вмешательства. Ампутация еретических восточных провинций была произведена синхронично оказавшимися неподалеку джентльменами пустыни. Храбрых верблюдистов смело вели в бой праведные заместители пророка Мухаммеда на земле. И хадисники речистые до сих пор складывают чудесные рассказы об их славном подвиге. А вот борьба иконокластов с иконодулами в том же царстве-государстве протекала по совсем иному сценарию. В предыдущих статьях мы наблюдали за тем, как первоначально поднятая Львом Исавром волна борьбы со святыми образами схлынула, уступив место обратной реакции реакционеров, ведомых матерью-сыноубийцей Ириной. Забегая вперед, синусоида продолжила свой бег и в девятом веке христианской эры. Однако ее амплитуда постепенно спадала, и в пределе устремилась к нулю. Вопрос, который нас будет занимать сегодня – почему случилось именно так, а не иначе?! В чем принципиальное отличие от аналогичной ситуации, описанной чуть выше?! Итак, я снова предлагаю вам отправиться со мной в мир увлекательных, но паранаучных спекуляций. По моему мнению, историк, чересчур тщательно опасающийся впасть в ересь историцизма – это (почти словами Канта) все равно что человек, отказывающийся дышать из боязни вдохнуть нечистый воздух…

В отличие от конфликта со староверами в России, здесь шансы сторон были примерно равны. Хорошо вооруженным войсками властям здесь противостояла хорошо оснащенная ментальными моделями (св. Иоанна Дамаскина) оппозиция. Да, кесари обладали могучей силой, но этот слон достаточно бестолково топтался в иконной лавке. Давайте проследим за тем, как это было. Главарь мятежа, низложившего преступную императрицу, занял ее место на троне и свое место в истории под именем Никифор I-й. Это был, в принципе, вполне адекватный политик, честно пытавшийся навести порядок в доставшемся ему рейхе. Сторонник жесткой фискальной терапии, он попытался прижечь разросшуюся раковую опухоль страны – избыток монастырей, за что и заслужил ненависть базировавшихся в них летописцев. Впрочем, он разумно предпочел не разжигать пламя старого конфликта, опасаясь движения иконоборческого сопротивления. Его падение стало делом рук внешних врагов. Никифор был силен в экономике, но не в воинском искусстве. В конфликте с Харун ар-Рашидом его войска всего лишь потерпели локальное поражение. Но вот болгарам Бог тут как на грех послал их самого могучего вождя в истории — хана Крума, который как-то по случаю вырезал гарнизон Софии. Оставить подобную наглость без ответа было невозможно. Последовавшие кампании привели василевса в хитро расставленный капкан в горах. В результате у христианнейшего государя стало на одну голову меньше, а у презренного язычника на одну чашу больше. Сменивший его на царстве шурин Михаил оказался слабовольным человеком, тратившим безумные суммы денег на церковь. За реальную власть в стране за его спиной боролись патриарх и монашеская партия. В актив ему можно записать ратификацию договора Pax Nicephori с Карлом Великим – тот просил только признать его высокий статус в обмен на Венецию. В пассив – все остальное. Империя была беззащитна перед болгарскими насилиями и грабежами. Толпы людей собирались перед мраморным катафалком Константина V-го, того самого, супостата и иконокласта, прося Бога о прощении и даровании им победоносного полководца.

Господь ответил на их молитвы не без некоторой издевки. Запутанные интриги и прямое предательство привели к триумфальному въезду через Золотые Ворота в Царьград некоего Льва Армянина. Тем временем гроза императоров Крум уже стоял у стен Феодосия и ожидал от гостеприимных хозяев очень много золота, еще больше нарядов и без числа самых прекрасных девственниц. Новый самодержец решил проблему в своем коронном стиле – вызвав хана на мирные переговоры, вероломно нарушил клятву и попытался его физически уничтожить. Чудом спасшийся идолопоклонник, возмущенный христианским милосердием до глубины души, отдал приказ жечь и убивать. Шла подготовка к решительному штурму доселе неприступной крепости. И кто знает, чем бы она закончилась, если бы Константинополь не спасла скоропостижная чудесная смерть их заклятого врага?! Наконец-то границы были спокойны. И Лев стал готовиться к прыжку. Однако его новая атака на иконы имела и совершенно новые мотивы. Сей прожженный прагматик отнюдь не верил, как его наивные предшественники, что исполняет волю Всевышнего. Просто гнев обедневших за войну слоев населения, а заодно и предрассудки суеверной армии следовало направить в нужное ему русло. Конечно же, во всех бедах была виновата покойная императрица Ирина, восстановившая поклонение богомерзким деревяшкам. Император разыгрывал свою партию осторожно, с восточной хитростью и коварством. Знаменитая возмутительница спокойствия, гигантская икона Христа-Спасителя Халки была убрана под предлогом защиты от надругательств солдат. Кесарь напоказ продолжал преклонять колени перед образами во время литургии. Тем временем назначенная им комиссия во главе с блестящим теоретиком богословия Иоанном Грамматиком изучала Писания, подготавливая экспертное заключение. Следующим ходом специально созванным синодом был низложен патриарх, брошены в тюрьмы прочие сторонники иконодульства. Наконец, был издан эдикт, анонсировавший очередную волну уничтожения бесценных сокровищ древнего искусства.

При этом, хотя теперь официально иконы можно было уничтожать на законных основаниях, никто не пытался вытаскивать скрытых любителей святых образов за бороды из подполья. Истинный интерес Льва V-го был не в поисках сакральной истины, но в установлении правопорядка и общественного спокойствия. Еще более умеренную позицию по отношению к этим вопросам занял подсидевший императора его бывший соратник Михаил II-й, основатель новой Аморейской династии. Судьба столь высоко вознесла этого малообразованного низкородного человека кульбитом совершенно головокружительного детективного сюжета. Но он вполне разделял мнение своего бывшего шефа по всем доктринальным вопросам — им двигали исключительно амбиции. И он стал вполне адекватным кесарем, со среднестатистическим для своей эпохи уровнем не только жестокости, но и обыкновенного здравого смысла. И ему удалось удержаться у власти, пусть и потеряв Крит и Сицилию, но подавив восстание Фомы Славянина, аналога Лжедмитрия российской истории, финансируемого халифом аль-Мамуном. И он тоже был иконокластом — по собственному признанию, никогда в жизни не поклонялся святым образам. Но он не был и фанатиком. При восхождении на трон издал амнистию всем репрессированным жертвам былого режима. И впоследствии последовательно закрывал глаза на преступления своих подданных перед иконоборческим законом, коль скоро они не переходили к активной пропаганде и вербовке сторонников. Вовне столицы, в Греции или Малой Азии, можно было продолжать поклоняться святыням или даже заниматься иконописью без риска быть брошенным в темницу.

Итак, амплитуда второй волны иконоборческой кампании была значительно меньше первой. В чем же была причина того, что шторм в ментальном море пошел на спад? Весьма вероятно, что имперский слон изначально попал в иконную лавку все же со страху. Это арабские завоевания так перепугали его, заставив в панике спасаться бегством куда попало. Со временем, когда накал борьбы стал угасать и конфликт с миром ислама перешел в длительную хроническую стадию, гипотетический грех против заповедей Всевышнего перестал казаться наиболее правдоподобным объяснением происходившего. В отличие от христологических споров, гонения происходили, скорее, по инерции, из конкретных политических соображений момента, нежели по религиозным убеждениям. Паруса властей более не надували ветра массовых психических движений. Теперь неповоротливое добродушное животное могло постепенно успокоиться и найти себе другое занятие…

Иконоклазм – не просто маразм и не только безобразия против образов. Это еще и образ жизни. И для того, чтобы потушить пожар в ментальном море, самый невероятный и запутанный, настоятельно требуется хоть какая-нибудь бабочка. Не обошлось без прекрасных баб дам и в этой истории. Иконы не горят – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Божественный Платон обожествил круг. И сферу. Причем так преуспел, что на две тысячи лет обеспечил неуспех развития науки. Благородным звездам он повелел бороздить пространство исключительно идеологически ортодоксальным путем. Идолами-аксиомами стали идеальные окружности. Как вы думаете, почему? Вовсе не потому, что этот замечательный философ был простачком, дурачком или язычником. И даже не из-за круговорота дня и ночи в окружающей природе. Дело в том, что эта непрямая геометрическая фигура и впрямь не самая рядовая. Эллипс, многоугольник или любая другая замкнутая загогулина не подходили, поскольку ее особенностями не обладали. В чем же они заключаются? Например, вот в чем. Поставьте себя на место легендарной основательницы Карфагена Дидоны-Элиссы. Ей туземцы выделили столько места, сколько поместится в бычью шкуру. Она тогда хитроумно сделала из нее тонкий ремень, горя корыстным желанием заглотить кусок земли покрупнее. Выражаясь математическим языком, ей требовалось максимизировать площадь при заданном периметре. Решение этой задачи единственное – окружность. Аналогично в трех измерениях только сфера ограничит максимальный объем при фиксированной площади поверхности. Итак, внутри модели данные понятия (круг, сфера) и в самом деле выгодно отличались от всех остальных. Ошибка заключалась в том, что для них не нашлось изоморфных физических сущностей в надлунном мире. Как оказалось, они подчиняются совсем другим законам, открытым Исааком Ньютоном. Выяснилось, что на тела действуют какие-то загадочные «силы», имеющие престранное свойство складываться друг с другом, причем не абы как, а векторным образом. Описывает этот процесс лучше всего другая математическая модель — дифференциальных уравнений. И траектория движения планет получается не вполне круглой вследствие именно этих первичных принципов. Более того, они же объясняют происхождение других периодических явлений – типа колебаний грузика на веревке или на пружинке…

Если круг оказался вдруг такой замечательный друг, то почему бы его не использовать для моделирования других интересующих нас явлений, скажем, социальных? Примерно так, должно быть, рассуждали духовные наследники Платона стоики. В их представлениях весь мир вертелся по строгой детерминистской траектории. И спустя энное количество эонов он вернется в идентичное состояние с точностью до самой последней детали. И будет все то же Солнце, и та же Земля, и на том же месте будет стоять все тот же стоик, и будет думать те же самые мысли. И даже нос у него будет чесаться точно так же. От цепей этой древнегреческой тоски нас освободила свобода воли внутри и квантовая анархия снаружи. Тем не менее, трудно не заметить изобилия синусоид в общественной жизни. Скажем, они особенно очевидны в спорте. Это случается, когда судьба футбольного матча висит на волоске. Или когда теннисисты бьются в тай-брейке пятого сета. Или когда шахматисты играют на три результата. Да и в истории фортуна зачастую переменчива. Православными становятся то монофизиты, то диофизиты. Побеждает то Алая, то Белая Роза. Выбирают то республиканцев, то демократов. Торжествует то добро, то зло. Объясняя эти осцилляции, мы сейчас обычно не вспоминаем геометрические свойства окружности, зато обращаемся за помощью к тем же загадочным «силам», точнее, к их примерному равенству. Эта модель, в моем понимании, — не самая неадекватная особа, разве что требует дальнейшего развития. Его можно осуществить прикручиванием к ней теории т.н. психических движений. Пусть и в самом деле наличествует некий паритет сил. Пока счастливчик наслаждается своим триумфом, проигравший вынашивает планы отмщения. Через это они неизбежно меняются ролями, и качели меняют направление движения на противоположное. Примерно так дело обстояло в Византии восьмого века нашей эры. Свое исконное и сакральное защищали оскорбленные и униженные. На коне был император Константин. На кону были иконы…

Почему старообразчество (иконодульство) не удалось забить административным ресурсом так, как это произошло в России со старообрядчеством?! Вышеупомянутый Константин, пусть и не ставший Великим, а всего лишь пятым, был достойным отпрыском своего незаурядного отца. Как и наш государь Петр Алексеевич, прочно держал в своих руках имперские бразды правления на протяжение нескольких десятков лет. Успешно разгромил заговор родственников при восшествии на престол. Был талантливым полководцем и пользовался популярностью в армии. Несколько походов на непокорных болгар завершились блестящим триумфом. А еще ему везло — аббасидская революция переместила интересы арабского халифата далеко на Восток, так что нового крупномасштабного нашествия с этой стороны можно было больше не опасаться. По ориентации бисексуал, он, тем не менее, имел от трех жен здоровых наследников — шесть сыновей и дочь. Будучи вероятным сторонником относительно прогрессивных взглядов, последовательно проводил в жизнь политику ослабления монастырей и борьбы с мракобесием, которое в его понимании олицетворяли почитатели икон. Что же помешало ему раздавить некоторых несогласных могучим солдатским сапогом? Не только сопротивление патриархов Антиохии, Александрии и Иерусалима. И не проклятия римских пап, доносившиеся с далекого Запада. И вовсе не нашествие лангобардов, растерзавших экзархат Равенны, последнее владение Константинополя на севере Италии. По моему мнению, принципиальным отличием той ситуации от нашей отечественной истории стало наличие у его противников адекватной модели. Как мы убедились в предыдущей статье, нарратив св. Иоанна Дамаскина не уступал по убедительности доводам оппонентов. Можно было предать непослушного монаха посмертной анафеме, как это сделал специально созванный для подобных целей церковный собор. Невозможно было уничтожить его менталку. За таким редутом было вполне реально пережить ужасы массированной бомбардировки властями…

И именно это им удалось сделать за необыкновенно долгое по Византийским стандартам царствование супостата, заработавшего от них пару обидных кличек. В обратную сторону качнулся маятник, когда на трон взошел старший сын (от первой хазарской жены) Константина по имени Лев. У того было две насущные проблемы. Первая – чересчур слабое здоровье, принесшее ему билет в лучший мир в возрасте тридцати одного года. Вторая – чересчур амбициозная жена, принесшая империи новый раунд богословского раздора. Сказывают, что Ирина была бровями союзна и красотою лепа, но недаром эксперты не рекомендуют кесарям жениться по любви. Беда была в том, что ее низкородное происхождение из Афин обусловило иконодульские симпатии. Когда супруг безвременно скончался, она чересчур цепко ухватилась за власть. Объявив себя регентшей при несовершеннолетнем принце, не по-женски хладнокровно подавила армейский мятеж и отправила излишки близких родственников мужа в далекую ссылку. Так, неожиданно, суверенную власть обрела большая любительница святых образов, что синхронично коррелировало с чаяниями суеверного народа. И она полностью оправдала выданный ей мандат доверия. Ее первыми самостоятельными шагами на политической арене стали замена патриарха на преданного ей человека, мир с Римом и созыв седьмого съезда православной партии. Попытки старых гвардейцев Константина помешать очередному развороту истории завершились для них внеочередным походом на сарацинов. Иконоборчество было объявлено ересью, а все прошлые запретительные указы были отменены…

Но время подыгрывало враждебным новой ортодоксии вихрям. Их сила неуклонно прибывала со взрослением сына Ирины Константина. Вокруг него собирались в грозовую кучу недовольные новым режимом. Попытка поместить достигшего совершеннолетия юношу в тюремный санаторий завершилась бунтом и короткой рокировкой в королевском семействе. Увы, львенок у Льва оказался с заячьим сердцем. Позорный мир с Харуном аль-Рашидом, постыдное бегство с поля боя с болгарами, незаконный развод с целью вступления во второй брак лишили его былой популярности. Он оказался беспомощен против своего самого могучего врага – все еще рвавшейся назад к власти Ирины. И преступная мать не остановилась перед тем, чтобы нанести ему смертельный удар. Не только русские цари грозно убивали своих сыновей. Истинной любовью сей великой грешницы была модель праведного иконодульства, а вовсе не кукушонок, подкинутый Исаврами ей в гнездо. Глаза несчастного выкололи, причем таким жестоким способом, что тот вскоре скончался. Наследников у него не осталось, и империю римлян впервые в истории возглавила женщина. Неуютно было ей одной на опустевшем троне. Она хорошо осознавала, что долго на нем не удержится. Жуткое злодеяние против собственного чада превратило ее в исчадие ада. В войсках все еще сильны были иконоборческие настроения. И даже ее недавние союзники в силу своего консерватизма не могли смириться с наличием василевса неправильного пола. Она в своем энергичном стиле попыталась исправить положение. Но налоговые поблажки вызвали только презрительное отношение населения – так дешево сердца избирателей не купишь. И новый оплаченный золотом мир с арабами был расценен вояками как демонстрация слабости. Последняя надежда императрицы была на восходящую на Западе яркую звезду…

Там, в соборе Св. Петра, на самом рубеже девятого столетия Карл, величаемый Великим, был торжественно объявлен Папой Львом III-м римским кесарем. Это событие стало финальным ходом в длинной политической комбинации епископов Вечного Города, боровшихся за банальное выживание в бренном мире. Константинополь более не мог обеспечить им покровительство и защиту от нашествий. Вместо нее ими была выкована новая геополитическая ось – с франкским королевством. Отныне вокруг нее многие столетия будет вращаться европейский мир. Но что могли предложить бессильные прелаты силовикам? Щит священной легитимности, т.е. ментальную модель, способную увековечить их господство. Но как смогли они формально оправдаться в произволе перед своими вассалами и сюзеренами? При помощи юридических тонкостей — поддельного «Дара Константина». Но как заткнуть глотки всем кричащим «царь не настоящий»? Женитьбой на как нельзя более кстати выкристаллизовавшейся в Византии немолодой вдове. Венценосная невеста не возражала. Это был шанс обрести не только спасение и мужа для себя самой, но и могучего покровителя для священных образов… Нет, не было ни малейшего шанса. В глазах ее подданных коронация, произошедшая в Риме, была не просто глупой наглостью, но и прямым оскорблением. Есть один Бог на небесах, один Второй Рим на земле и единственный василевс, их собственный. Получить безграмотного варвара, не умеющего написать собственное имя, себе в правители казалось святотатством. Благосклонное отношение Ирины к этому мезальянсу казалось кощунством. И оказалось той каплей, которая переполнила терпение Провидения. Собравшиеся на Ипподроме отцы города низложили императрицу, и спустя всего год она умерла в ссылке на Лесбосе. Никакие силы уже не могли воссоединить расходящиеся континенты, Восток и Запад. Никакие боги уже не могли остановить новый виток борьбы за иконы…

Не все возвращается на круги своя. Более того, скорее всего, вообще ничего. Те последовательности событий, которые древним казались идеально повторяющимися, на поверку оказались не только не круглыми, но и потихоньку расходящимися. В этом несложно убедиться и на исторических примерах. Сколько врагам не биться, а кому-то придется оступиться. Тогда те, кто остаются на коне, забирают то, что было на кону. И воспевают себе вечную славу. Так было всегда и везде… Не бывать этому – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

В Германии куда ни плюнь – закон, а в России что ни закон – то плюнь. Если это эмпирическое наблюдение за окружающей меня действительностью хотя бы приблизительно верно, то отчего так случилось? Причины надо, видимо, искать в глубинах истории. Сказывают, что Фридрих Великий как-то при случае, будучи раздражен шумом расположенной неподалеку мельницы, пригрозил ее конфисковать, если грохот не прекратится. Ни за что, — самоуверенно заявил ему ее владелец, — в Пруссии есть еще судьи! Как, вы думаете, суверенный государь отреагировал на откровенную дерзость сию? Приказал повесить наглеца над верхним этажом его частной собственности? Нет, приказал повесить его фразу над фасадом своего летнего дворца. Я вспомнил сейчас этот старый анекдот вовсе не для того, чтобы восславить положительных бюргеров европейского рая. Соглашусь с отрицательным персонажем из «Служебного романа» – у них там тоже сложно. Это я так последовательно веду партию к заранее запланированному логическому обобщению. Для того чтобы законы хорошо работали, строго необходимо предварительное наличие законопослушного населения. Но, увы, оно становится таковым только при предварительном наличии хорошо отлаженных законов. Сей Гордиев круг очень непросто разрубить, учитывая то, что любые правила странной игры по имени жизнь имеют еще пренеприятное свойство дряхлеть и выходить на пенсию. Просто люди развиваются, и им требуются новые рабочие социальные механизмы. В том числе именно по этой причине из «хотели-как-лучше» так часто выходит «получилось-как-всегда». «Хотеть» ведь означает стремиться достигнуть определенной модели идеального будущего. Однако к нему ведет бесчисленно много путей. При этом запреты и поощрения – суть фиксированные алгоритмы, регулирующие настоящее. Они, возможно, в состоянии блокировать или усилить определенные потоки чаяний народных, но трудно построить такую плотину, которую нельзя было бы обтечь стороной. Другими словами, смысл того, что мы желаем, всегда находится в грядущем, и чисто формальными средствами текущее на него не переформатируешь.

Вышесказанное относится и к Всевышнему, к таким Его гипотетическим эдиктам, как библейский декалог. Рискну заявить, что истинная семантика первых трех заповедей из этого списка, пусть и вряд ли осознанная их авторами, состояла в исходе из мира магии. Основная идея монотеизма, его эссенция, была в ограничении отношений с Богом жестким интерфейсом Закона, а заодно и в том, чтобы вознести его выше любой мирской власти. Общество будущего века должно было быть освобождено от энергозатратных вертикальных занятий — суеверий, ворожбы и колдовства. Стремление к сей далекой эре веры в меру выразилось в формальном абсолютном вето на создание изображений, поскольку именно поклонение им было стандартной языческой практикой. Но с идолопоклонничеством такими средствами справиться не получится. Идолы — они отнюдь не снаружи. Идолы – они внутри. Они спрятаны глубоко в контенте возносимых к небесам молитв, которых снаружи не видно. Да, можно запретить святые образы, но нельзя таким образом вытравить из человека затравленного жизнью зверя, в вековечной тоске или поисках счастья вопиющего к небесам. Непременно получится как-всегда. Возможно, первым это понял апостол Павел, решительно отрекшийся от мертвой буквы Торы в пользу животворящего духа, т.е. смысла в нашей терминологии. Но и его наивные реформы тоже со временем застыли кривой гримасой ортодоксальной догмы. Посему и сейчас отнюдь не тот христианин, кто исправно посещает церковь, причащается и тщательно соблюдает все обряды. И даже не тот, кто проник в самые недра теологии. Им, как это ни парадоксально, скорее является атеист, если он умеет правильно управлять своими душевными движениями. В непонимании этого состояла глубочайшая ошибка и иудеев, и мусульман, и православных-иконокластов. В понимании этого мы сегодня сможем проследить за аргументацией сторон по обе стороны баррикад иконоборчества…

Главными козырями на руках любителей безобразной жизни были, конечно же, авторитетные тузы из священного Писания. Ведь там совершенно недвусмысленно приказано (Исх. 20:4) — «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли». Другая версия этой же заповеди во Второзаконии (5:8) вторила первой с минимальными вариациями. В гигантской базе данных однострочников различных Святых Отцов были обнаружены многочисленные подтверждения этих библейских запретов. Ко всему этому несложно было дополнительно присовокупить вполне убедительный нарратив. Любая модель должна быть похожа на свой прототип, рассуждали пламенные борцы за свободу веры. Но разве бездушная размалеванная деревяшка в состоянии передать непостижимую сущность Всевышнего? Икона Иисуса может как-то отобразить его человеческую природу, но отнюдь не божественную. Попытка отделить одну от другой приводит к ереси несторианства, а слить воедино – монофизитства. Сатана щедро расставил по сторонам христологические капканы, так не будем в них попадаться! Он же, враг рода человеческого, в свое время соблазнил людей, чтобы они поклонялись тварям вместо их Творца. Моисей и прочие пророки с Божией помощью разоблачили его замысел. Однако допотопное зло хитрым образом проникло в православие. Превращение христианства в официальную религию империи, начатое при Константине Великом, привело в церковь много бывших язычников. С собой они привнесли те обычаи и обряды, к которым привыкли. Всемогущего на небесном троне рисовали по образу и подобию громовержца Зевса. Портреты Девы Марии напоминали изображения греческих богинь. В простонародном сознании святые и великомученики заполнили роль, исполнявшуюся ранее героями и прочими небожителями. Заметим, что последняя часть — описание драматического процесса грехопадения — во многом соответствовала исторической истине. И еще заметим, что из всего вышесказанного делался нижеследующий вывод. Единственной настоящей и разрешенной иконой Христа объявлялась Евхаристия, волшебным образом превращавшая обыкновенные хлеб и вино в тело и кровь Господа.

Со стороны иконофилов в бой шли одни старцы. Особо отличился известный нам герой по имени Мансур, он же монах Иоанн Дамаскин. Вспомним, что помимо занятий литургической музыкой, тот еще занимался защитой ортодоксии, в том числе от атак с имперских высот. Вспомним еще раз, что для него ислам был всего лишь обыкновенной ересью, не заслуживающей серьезного внимания. Соответственно, его нисколько не смущала их религиозная оппозиция по отношению к изобразительному искусству. Проживая на контролируемой халифатом территории, он также мог не опасаться репрессий Цареградских кесарей. Поэтому в своем труде «Три слова в защиту иконопочитания» он высказался четко и определенно, по существу тем самым создав ментальную модель иконофильства. Ее краеугольной идеей стало проведение тонкого отличия почитания от поклонения. Мы поклоняемся только Создателю материального мира, утверждал он, но при этом почитаем ту материю, через которую получили спасение, коль скоро она наполнена божественной энергией и милосердием. К последней относились не только иконы, но и чернила, при помощи которых были написаны Евангелия, и деревянный крест, на котором был распят Иисус, и прочие святыни. Библейские пассажи, самое могучее оружие своих оппонентов, ему удалось обезвредить при помощи мастерского мидрашения других фрагментов Писаний. Оказалось, что Законодатель Ветхого Завета систематически противоречил собственным Законам. Например, требовал, чтобы изваяния херувимов, сделанные человеческими руками, осеняли ковчег (Исх.25:18-22). Изображение тех же ангелов следовало вышить на покрывалах Скинии (Исх.26:1). Не из «презренного» ли вещества и не человеческими ли руками были изготовлены «кивот Завета, стамна, очистилище»? Потом, разве Тора не была отменена фактом воплощения Иисуса Христа?! К тому же, разве не достоин почитания его человеческий образ? И как насчет чудес, производимых иконами, разве они не божественного происхождения? Наконец, оказалось, что не только в Библии или Греции, но и в патристике все есть. Нашлись и подходящие изречения, поддерживающие искомую точку зрения…

Такая аргументация казалась людям того времени ничуть не менее убедительной, чем доводы иконокластов. Для нас же в этом мутном потоке риторики представляют особый интерес отдельные капли чистого разума, понимание истинного смысла происходившего. В частности, привлекает внимание утверждение о том, что идолы становились идолами вовсе не по той причине, что были образами, а потому, что служили моделями для ложных богов. Отсюда всего лишь полшага до нашего недавнего инсайта о том, что имеет значение только содержание возносимых молитв, а не то, к кому их адресуют верующие или атеисты. И совершенно прав был Иоанн Дамаскин, когда акцентировал тот неоспоримый эмпирический факт, что зрение является «первым из наших чувств». Да, можно поклоняться Господу и без образов, как это убедительно доказали иудеи и мусульмане. Однако искусственные ограничения на искусство, не достигая декларированной цели, на самом деле, выставляли дополнительные препоны на пути к светлому научному будущему человечества. На такие Законы очень хочется плюнуть. В тот бой шли не одни только старцы. За иконы шла борьба народная, священная война…

И куда же она пришла?! За несколько лет с супостатами справиться не удалось. Силы сторон оказались примерно равны, и по сей причине волнение на ментальном море не утихало еще целое столетие. Вместе с ними в Византии затянулась пасмурная модельная погода. Смутные времена жестоких сердец продолжаются в Блоге Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Абдукция – несправедливо обделенная вниманием общественности форма логической жизни. С подачи Аристотеля античные мыслители высоко ценили ее старшую сестру – дедукцию. Горячие философские споры вокруг средней по возрасту модели – индукции — заполыхали еще до Дэвида Юма и до сих пор не погасли. А вот т.н. «вывод от наилучшего объяснения» получил свое латинское имя только спустя тысячелетия после официальной кончины Римской империи. Это слово еще даже не существовало к моменту рождения Шерлока Холмса, по каковой причине его прославленный метод был ошибочно назван дедуктивным. Тем не менее, не только одаренные Богом сыщики им наше воображение поражают. Эта бесприданница работает неприметной Золушкой внутри каждого из нас. Рискну заявить, что как раз ее-то услугами мы и пользуемся интенсивнее всего, не замечая этого. Если вы не профессиональный математик, то не так уж и часто вам приходится беспокоить дух покойного Сократа, производя силлогизмы о его смертности. Если вы не профессиональный биолог, то не так уж и часто вам приходится объявлять всех лебедей белыми, исходя из произведенных наблюдений за несколькими отдельными особями. Но если вы человек, то без той или иной формы абдукции вам не обойтись, причем практически ежеминутно. Вы приходите в неизвестное вам место. Что это? – задаете себе бессловесный вопрос. И подсознание практически моментально строит где-то в недрах психики самую правдоподобную ментальную модель ситуации. Вы встречаетесь с неожиданным для вас событием. Почему это? – задаете себе другой бессловесный вопрос. И подсознание практически моментально обнаруживает где-то в извилинах наиболее неизвилистый путь к настоящему из известных вам граничных условий в прошлом. Вы анализируете причины случившегося, например, приключившегося с вами недуга. Как это? – задаете себе бессловесный вопрос. И подсознание, пусть и спустя некоторое время, формулирует максимально адекватную гипотезу, например, наверное, съел что-нибудь…

Этот ментальный процесс происходит настолько слаженно и быстро, что никакая интроспекция не успевает за ним проследить. Поэтому естественным образом возникает ощущение его интеллектуальной легкости. Ерундовая задачка, скажете вы? Вашими бы устами да роботам мед пить. Печально знаменитая «проблема фрейма» (the frame problem) в абдукции ими переносится еще тяжелее, нежели в дедукции. И во многом именно она до сих пор препятствует победному шествию ИИ по планете. Дело в том, что конструировать пазл готового решения приходится из гигантского количества пропозиций, модельных осколков. Как при этом не погибнуть от продуктов распада комбинаторного взрыва? Выжить, оказывается, непросто даже в крошечных игрушечных Вселенных. Что же говорить о реальном мире? Наши нейронные сети, тем не менее, от натуги не лопаются, надежно отлавливая иголку смысла в океане хаоса. Впрочем, не стоит и воспевать им вечную славу. Нередко случаются и проколы, банальные ошибки. Об одном таком историческом казусе из жития древней Византии мы сегодня поговорим…

Pace Ильич и прочие господа марксисты, аналогично философской метафизике, вряд ли можно выделить один отдельный вопрос теологии и величать его «основным». Это совершенно точно не «Всевышний существует», поскольку данная пропозиция в богословии имеет статус аксиомы или даже доказанной теоремы. А вот «Что Тебе, Боже, гоже?» — хороший кандидат на звание самого практически важного предмета для обсуждения в монотеизме. Единоначалие в небесной иерархии приводит к возникновению «проблемы существования зла» и насущной потребности интерпретации регулярно происходящих несчастий в наличествующих терминах. В особо сложных случаях приходится прибегать к «испытанию» или даже к «пути Господни неисповедимы» Однако с большим запасом наиболее популярным решением данной задачи абдукции является «за грехи ваши». Но за какие именно? И какими именно средствами вернуть благоволение Господа? Нет сомнений, что именно эти размышления не давали покоя и потрепанным в битвах с правоверными православным восьмого века христианской эры. И сделанный ими вывод был вполне правдоподобным — давайте жить по-новому, по ветхому Завету, т.е. без икон, без образов! Так родилась безобразная модель…

Главный герой нашего недавнего повествования Юстиниан II-й оставил свой народ не только с золотым носом. В кредите были полюбовные отношения с Латеранским дворцом. В дебете — все остальное, включая политический вакуум, оставшийся после разгрома его семьи. Анархия по-матерински правила балом. Впрочем, императорское место пусто не бывает. В заполнившей пустоту чехарде три ловкача запрыгнули в кесари и канули оттуда в лету в течение шести лет. Между тем, тучи враждебные опять веяли над голубым Босфором. Сирийские шпионы дружно докладывали о замышляемом Дамаском новом походе из арабов в греки. В этот критический для христианства момент то ли Фортуна и Всевышний, то ли интриги и армия синхронично вознесли на трон Византии молодого генерала по имени Лев, а по кличке Исавр. В недавнем прошлом он был простым крестьянином. Но теперь это был государственный деятель калибра Ираклия – забегая в будущее, родоначальник новой династии. И это был человек, способный спасти град Константина от, казалось бы, неминуемой катастрофы. И он появился на авансцене истории в очередной ее критический момент. Спустя всего несколько месяцев брат халифа Маслама расположил свою гигантскую 80-тысячную армию у самых стен Феодосия. Одновременно почти две тысячи судов адмирала Сулеймана вошли в Мраморное море. Началась вторая блокада Царьграда. Закончилась она для славных воинов Аллаха еще бесславнее первой. Закрома крепости были набиты зерном, цистерны залиты водой, а сердца защитников горели мужеством. Небывало лютая зима проредила ряды полуголодных сарацин, а греческий огонь – их флотилию. Пружина сжалась, Лев был готов к стремительному прыжку. Coup de grace нанес неожиданный союзник – бравая болгарская армия. Не то, чтобы они так любили ближних своих соседей с юга. Скорее всего, просто не пожелали позволить чужакам охотиться в своих угодьях. Победа в любом случае была решительной и, как впоследствии оказалось, бесповоротной. Триумфатор по праву заслужил лавры спасителя Отечества и преданность населения…

Однако в переплет многочисленных книг по истории православия он попал вовсе не в этой роли, а как Плохиш, инициировавший гонения на сакральные сокровища христиан – иконы. Для нас интересны спекуляции на тему – как он дошел до модели такой? Популярный некогда нарратив полагал основной причиной грехопадения Льва III-го пагубные бациллы ислама, которые он, якобы, подцепил ментальными ветрами из Сирии. Достоверно известно, что кстати случившееся извержение вулкана было им интерпретировано как кара Божия за идолопоклонничество. Но почему тогда недавнее чудесное спасение от арабского нашествия не было им воспринято как Его великая милость? Не похоже ли это на предлог, обосновывающий заранее принятое решение?! Запустим-ка наш собственный модуль абдукции. Человек такого масштаба не мог не замечать, пусть и бессознательно, пагубное влияние веры не в меру на свое государство. Доставшаяся ему империя к этому моменту напоминала скорее огромный монастырь под открытым и местами закрытым небом. В избытке были те, кто молился. В нехватке те, кто мог воевать, платить налоги и рожать детей. Совершенно вымерли те, кто мог думать и двигать вперед науку. При этом население погрязло в жутчайших суевериях, их отношение к чудотворным образам и прочим реликвиям слишком резко попахивало самым ядреным язычеством. Забравшись в элиту с самых низов, василевс-нувориш хорошо понимал, как именно они рассуждают, что именно и как именно почитают. И он искренне хотел понять причины прозябания некогда могучего рейха. И он хотел благоденствия своему роду. И он всего лишь произвел «вывод к наилучшему объяснению» происшедшего, наилучшему из доступных в его модельном ряду. Нарушили библейские запреты – вот и пожинаем то, что посеяли. Вот каким-то таким образом и родилась безобразная, но вполне разумная модель…

Малышка хорошо осознавала свое уродство и отнюдь не спешила утверждать свое господство силовыми методами. Сначала Лев Исавр выступил с рядом проповедей, в которых бичевал излишества иконодульства. И в самом деле, у него на руках был богатый фактический материал. Как и нынче, бедный народ вовсю творил кумиров из животворящих деревяшек, воспринимая их как магическое средство от всех несчастий. В отличие от просвещенной современности, их даже иногда использовали в качестве крестного отца или матери. Следующим ходом он пожелал подать личный пример подданным. Юридически пожертвованная для этой цели золотая икона Христа была его собственностью. Она располагалась над массивными бронзовыми (по-гречески Халки) воротами восточного входа в императорский дворец. Но одновременно это была и самая большая и знаменитая святыня города. Поэтому нет ничего удивительного в том, что первый посланный на спецзадание офицер был растерзан рассвирепевшими женщинами. Нарушительниц правопорядка сурово наказали. Так у старообразников появились первые мученики. Второй Рим захлестнула первая волна демонстраций протеста. Против святотатства категорически высказался Папа, и взбунтовавшиеся с его подстрекательства войска линчевали экзарха Равенны. Только спустя четыре года император решился продолжить задуманную линию, издав свой оставшийся единственным эдикт. Иконы полагалось уничтожать, а укрывателей арестовывать и наказывать. На Востоке пострадали прежде всего монастыри, обладавшие уникальными и бесценными по нашим понятиям коллекциями. Непокорные монахи, пряча свои сокровища под рясами, бежали в пустыню или на Запад. Там, еще более непокорный понтифик Григорий II, а за ним и III-й грозили отлучением от церкви всем законопослушным гражданам. Христианство вступило в новый, иконоборческий период своей истории. Ну, а мы с Вами вступим на путь абдукции еще раз и зададим себе вопрос — почему это? Наверное, дело было не только в сакральных материях. Наверное, люди подсознательно чувствовали, что вовсе не иконы виноваты в их бедах. Наверное, уничтожение наследия прошлого казалось им делом жутко некрасивым. Наверное, новую модель не любили потому, что она была чересчур безобразной…

Как это обычно бывает, война разгорелась не только в бренном мире, но и в ментальной обители. Лбы богословов от многочисленных столкновений издавали металлический звон. Люди гибли за иконы. Модели плодились и размножались. Кто из них оттеснил могучим торсом конкуренток? Кто победил в жестокой борьбе за существование? Это и Википедии понятно. А вот абдукция «почему?» бывает только в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Как быть самим собой? Мой ответ на этот не в меру популярный нынче вопрос вряд ли покажется вам ортодоксальным или привлекательным. Ну, да ладно, блог мне друг, но истина дороже — никак. Как так? Аргументирую. Для того, чтобы быть хоть чем-либо, совершенно необходимо эту штуку сначала раздобыть. А вот насчет существования «самого себя» у многих философов есть серьезные сомнения. В народной метафизике предполагается, что это некий прочный бриллиант внутри нас, на который постепенно наслаивается грязь бренного мира. Усредненный нарратив гласит — очисть свое сокровенное «Я» от накипи обыденности, не обращай внимание на фальшивые условности вокруг, и все сразу будет модельно. Но вот как, например, говорил Жан-Поль Сартр: «экзистенция прежде эссенции». И этот знаменитый слоган я желаю упрощенно толковать так: люди отнюдь не обладают жестко фиксированным ядром психики внутри себя, но в состоянии выбрать, какими желают стать. Другими словами, «быть самим собой» означает прежде всего – «придумать себя самого». К вышеприведенному классическому рассуждению я хотел бы добавить лично от себя – плевки против ветра мнений света суть нежизнеспособная утопия и неразумная стратегия. Хотим мы того или нет, проживаем в мире людей. И эти существа принципиально отражают друг друга в своих ментальных мирах. Убежать от этого феномена в Зазеркалье – детская сказка. Да, можно и от ВК уйти, и от Фейсбука, но в запутанных нейронных сетях своих близких родных и дальних знакомых мы барахтаться обречены, причем пожизненно… Я менталку пожурил, я же и предложу ей путь к развитию. Некоторые психологи утверждают — верования окружения о нас (зачастую неадекватные и недружелюбные) действительно влияют на нашу жизнь, пытаясь придать форму той самой аморфной «самости» внутри нас. Однако не стоит чересчур тщательно заботиться о своем рейтинге — масштаб этого воздействия не следует переоценивать. Своя душа ближе к своему же телу, и именно ее суждения имеют для него наибольший вес. Она вполне в состоянии настоять на том или ином «самом себе». Важно то, чтобы избранная модель не игнорировала интересы общества. Эго не прежде всего…

В представлениях теории моделей описанный в предыдущем абзаце эффект усиливается, когда синхронно вибрируют большие конгломераты людей. Отсюда, в частности, следует, что тот имидж, который лелеет об отдельно взятой стране его зарубежье, ближнее или дальнее, «стремится» постепенно проникнуть в ее пределы и отразиться на протекающих в ней процессах. Это постоянное давление, и если ослабеть или не сопротивляться этому, то вид слева или справа может даже со временем победить то, что кажется изнутри. Могли ли мы представить себе в семидесятых то, что будем думать о марксизме-ленинизме спустя всего десять лет? А ведь задолго до того это было общим мнением золотого миллиарда. А как воспринимали Россию непосредственно после падения советского колосса на колени за границей? Основное понятие было – мафия. Сравните с бандитскими девяностыми. Возможно, Вы не в курсе, нынче ключевое слово – Путин — со всеми вытекающими санкциями. А я вот следую именно этим курсом, и мне сложно отстаивать собственную модель. Кстати, мой взгляд, хоть и отличается от общепринятого, тоже «снаружи». Не так давно посетил страну предков в забавном качестве интуриста. Да, я говорю на чистом русском языке. Да, это моя родная культура. Но нет, я не в состоянии разделить мироощущение тех, кто глядит на РФ «изнутри». Ее невозможно понять умом потому, что это – особый ментальный мир. Здесь не стоит особо гордиться – точно так же ощущают себя практически все большие страны: Америка и Англия, Франция и Германия, Иран и Китай. Но точно так же в эти отдельные моря волны приносят психические движения мирового океана людей. Не стоит недооценивать силу этих подводных течений… До сих пор это была только присказка. Быль будет впереди. Мы сегодня проследим за формированием одного из таких течений в Византии восьмого века. Интересно то, что вид сверху христианского мира на мусульманский сформировался в последнем изнутри…

У историков есть серьезные основания полагать, что им известно имя первого дирижера оркестра ортодоксального общественного мнения об исламе. Возможно, не первую, но весьма существенную скрипку в произведенном православными симфоническом скрипе сыграл раб Божий по имени Иоанн, по званию святой, а по прозвищу Дамаскин. Как нетрудно догадаться, он происходил из нынешней Сирии. Несколько сложнее сообразить, что к моменту его рождения примерно в 674-675 году Дамаск служил столицей Омейядскому халифату. Он принадлежал богатому и влиятельному роду, скорее всего, семитских корней. Его дедушка был финансовым главой местной администрации, когда арабы подступились к городу. Шестимесячная осада завершилась полюбовной предательской капитуляцией. Поэтому не стоит удивляться, что семья Мансура ибн Серджуна не только сохранила за собой высокое положение, но и получила пост «логофета» (по существу, сборщика налогов) в наследственное пользование. Отец нашего героя был на дружеской ноге с халифом Абд-аль-Маликом. А сам Иоанн, которого, кстати, тогда еще тоже звали Мансуром, по слухам сделал еще более впечатляющую карьеру, получив при дворе статус персонального советника. Несмотря на некрасивую предысторию, семья долгое время пользовалась уважением не только своих мусульманских эксплуататоров, но и пролетариев христиан — два ее представителя впоследствии достигли звания Иерусалимского патриарха. И вот где-то тут, представьте себе, еще не самый старый человек отказался от столь роскошной жизни и удалился в монастырь. Это так ему Иисус вострубил – идем со мной?! Аллах его знает! А нам известно лишь то, что правоверные, начиная примерно с восьмого века, взяли неверный курс на превращение «людей книги» в граждан второго сорта. Греческий язык в государственных делах был заменен на арабский. Это еще ладно, Мансур наверняка им хорошо владел. Но потом началось выдавливание христиан с ключевых имперских позиций. А при Умаре II-м им и вовсе запретили занимать чиновничьи должности. Правдоподобнее всего, что где-то в это время обиженный судьбой бывший визирь и решил принять постриг…

Он не стал ни мучеником, ни чудотворцем. Вместо этого Иоанн, получивший блестящее образование в своей предыдущей жизни, посвятил остаток новой литературному творчеству. Нас не будет интересовать его вклад в поэзию — православную гимнографию и молитвослов. Малооригинальна и его апологетика Халкидонской ортодоксии. Однако, как было упомянуто выше, ему досталась ключевая роль в открытии для греков загадочного мира сарацин, в формировании для них ментальной модели своих новых соседей снизу и сбоку по карте. Он написал на эту тему всего лишь дюжину страниц, но они сформировали мировоззрение многих поколений людей. Нет сомнений, что ему была хорошо знакома та традиция, которая впоследствии была канонизирована под именем Коран. Есть основания полагать, что он участвовал в ряде богословских диспутов с мусульманами. Нет сомнений, что ему была хорошо знакома та злоба дня, которая настоятельно требовала создание единого идеологического фронта по отношению к Корану. Есть основания полагать, что он имел основания разгромить опостылевший ему ислам. Именно это он и сделал, дав ему статус обыкновенной «ереси Измаильтян». Это — «насильственная вера», «предтеча Антихриста», которую исповедуют бывшие идолопоклонники, ведомые «лжепророком Мамедом». Большое внимание было уделено разоблачению культа личности последнего. Иоанн приписал происхождение его «смехотворных» сочинений поверхностному знанию Писаний и пагубному влиянию Арианского монаха. Какое это могло быть Откровение Божие, если при этом не было никаких свидетелей, хотя они требуются по арабским обычаям для любых публичных нотариальных актов? Какой это мог быть Посланник Божий, если он отличался аморальным поведением – например, браком с разведенной женой своего приемного сына Заида? Какой это мог быть пророк, если его появление не предсказывалось в Библии? Для историков интересен тот факт, что, несмотря на некоторые совпадения в описанных деталях биографии Мухаммеда, он не критиковал многочисленные чудесные события его жития. Не означает ли это, что до сиры Ибн Исхака их еще никто не придумал? Для нас интересно отметить то, что основная линия атаки – аргументы ad hominem в адрес пророка – вероятно, не практиковалась ранее. Не означает ли это, что до сочинения Дамаскина их еще никто не сформулировал?

Жестокой критике подверглись и неверные теологические воззрения правоверных. За попытки разодрать Троицу на части, т.е. за утверждение Единого Бога и сотворенного статуса Христа, они удостоились прозвища «изуверов». За нападки на поклонение кресту получили встречные обвинения в обожествлении камня внутри Каабы, в прошлом, по его мнению, являвшимся частью языческой статуи Афродиты. Всласть поиздевался он и над некоторыми сурами Корана. Заметим, что некоторые из них не попали (по крайней мере, в цельном виде) в каноническое издание. История о верблюдицах, способных выпить целую реку и попасть в рай, привела его в особо веселое расположение духа. Что будут делать усопшие сарацины, когда у них не останется воды? Напьются вина, заснут и пропустят все радости загробной жизни — потешался он. Все правоверные превратятся в ослов, если будут продолжать следовать глупым сказкам своего «пророка», — заключил он. А в другой своей (авторство оспаривается некоторыми учеными) важной работе «Беседа сарацина с христианином» Иоанн дал четкие указания православным о том, как вести богословские споры с мусульманами. Поскольку ему были хорошо известны типичные темы таких дискуссий, то он разработал основные алгоритмы защиты и контрнаступления… Он пришел изнутри. Он служил тем, что были снаружи. Он начертил для них карикатурный вид сверху. Он не любил некоторых ближних своих. И он родил ментальную модель. Под ее дудку впредь вибрировали миллионы людей. Под ее давлением впредь формировался «сам собой» ислама…

Итак, важный этап развития пост-мусульманской мысли христиан успешно завершился. Теперь они могли укрепиться в вере и ослабить теологических противников неверием в их ментальные модели. Вожделенная консолидация была близка. Оставался невыясненным один чрезвычайно важный вопрос – за что же, собственно, Всевышний их наказывал в прошлом? Пути Господни исповедимы – только в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

«И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Господь же дал милость народу [Своему] в глазах Египтян: и они давали ему, и обобрал он Египтян» (Исх. 3, 20-21). Ловко это они оставили доверчивых дураков с носом?! Или все же сами были одурачены божественным начальством — караул, вор в Торе-Законе?! «Он утер нос своему оппоненту несколькими метко подобранными цитатами из классиков марксистско-ленинской философии». Орёл?! Или пешка в руководящих руках партии?! «Она потратила двести пятьдесят лет своей жизни на интенсивные тренировки, и завоевала-таки Вселенский кубок по космическому слалому вокруг и около черных дыр». А как вам поведение этой гостьи из будущего с моральной точки зрения?! Если по нынешним критериям, то ей полагаются лавровые венки, бурные аплодисменты и прочие радости плоти. А вот не факт, что это отношение к профессиональному спорту переживет века. Запросто могут возобладать другие соображения, скажем, о том, что потраченное время и энергию можно было бы посвятить значительно более благим занятиям. Когда мы сейчас осуждаем проделки иудейских хитрецов или деяния советских подлецов, то используем современные нам измерительные приборы нравственности. А ведь они были совсем другими до нас, менялись на глазах в нашем настоящем и наверняка будут продолжать мутировать после нас с вами. Преждевременно из этих наблюдений будет заключить то, что объективного добра и зла не существует. Тот же исторический феномен гораздо проще объяснить тем, что многое нам еще неведомо, и мы всего лишь постоянно продолжаем шлифовать наши ментальные модели реальности этической, на манер того, как делаем это с физической… Люди не могут не оценивать, это одна из их наиважнейших психических функций. Но судите правильно, и так же судимы будете. Следующий за этим однострочником дедуктивный ход наводит на мысль о том, что мы должны, как минимум, не спешить подписываться верой под спонтанными реакциями организма. Это значит — стараться с пониманием относиться к поведению ближних своих современников. И тем паче стоит сдерживать негодование или восторг, когда речь идет о персонажах давно минувших дней. Именно эта умеренность в выводах потребуется нам сегодня, ведь я планирую сунуть свой нос в самую грязь интриг императорского византийского двора Ираклианской династии. Кстати, это еще и достаточно опасно. Представьте себе, там запросто можно было не только остаться с носом, но и без него…

Саркофаг из белого оникса с телом усопшего василевса еще охранялся дворцовыми евнухами перед захоронением в Храме Святых Апостолов, как неподалеку от него уже разгорелся смертный бой за власть над живыми. По завещанию империя теперь должна была управляться триумвиратом, в который входили вдовствующая королева-мать Мартина, ее сын Ираклиос и его сводный старший брат Константин. Последний отличался пониженным здоровьем и повышенным аппетитом к спиртному. Тем не менее, когда спустя всего лишь три месяца тот внезапно скончался, мало кто сомневался, что лучший мир ему удалось обрести с помощью доброй мачехи. Похоже, что он тоже придерживался этого мнения, поскольку на смертном одре призвал армию защитить его детей. Приказание было тщательно исполнено, и вскоре непопулярную в народе вероятную отравительницу вместе с детенышем сослали на далекий Родос. Предварительно ей отрезали язык. Дабы не выболтала государственные тайны. И нос. А без этого важного аксессуара личности путь в большую политику Византии был закрыт – претенденты не имели права иметь заметных со стороны телесных увечий. С носом, а заодно и с троном остался сын Константина, по случаю коронации переименованный в Константа…

Его длительное двадцатисемилетнее царствование проходило под знаком стремительного сползания рейха к самому краю пропасти. Сначала сарацины оттяпали у него самую богатую провинцию – Египет. Вслед за ним задрожал последний оплот Византии в Северной Африке – Карфагенский экзархат. Дальше – глубже. Третий праведный халиф Усман одобрил джихад на море. Славные вооруженные силы правоверных разбили православных на Кипре и Родосе. Кесарь наконец-то унюхал приближающуюся опасность и лично возглавил армию спасения. Могучий Аллах даровал арабам очередную победу, а милосердный Христос незадачливому флотоводцу – удачное спасение бегством в чужом платье. К счастью, вскоре госпожа Фортуна криво ухмыльнулась и в его сторону – с приходом в большую политику знаменитого Али на Востоке запылала гражданская война. Коль скоро Всевышний даровал с этой стороны передышку, не повернуть ли нос по ветру на Запад? Так, должно быть, подумал самодержец, и отправился в новый поход по своим владениям. Не исключено, что им двигало банальное желание выменять квартиру в более безопасный район. Но вот столичные подданные подозревали обман и предпочитали другую версию – он, якобы, просто желал скрыться от беспокоившего его по ночам духа без вины убиенного родного брата. Как бы то ни было, высадившись на юге Италии, император устроил сначала марш-бросок в Вечный Город, где отличился креативным обнаружением и последующим грабежом того немногого, что еще не утащили его варварские предшественники. А затем отправился в прямо противоположном направлении, основав штаб-квартиру в Сицилии. Пять долгих лет несчастные туземцы в Сиракузах были вынуждены терпеть его бородатое величество, пока меткий удар слуги во время купания чуть выше носа не положил конец их страданиям…

Но вот мучения оставленных им греков продолжались. Победивший в братоубийственной заварушке халиф Муавия, стремясь зафиксировать благосклонность Аллаха и установить новую династию Омейядов, бросил полчища объединенных под его началом мусульман на штурм Византийского рейхстага. Защищать град Константина довелось другому Константину, четвертому по счету императору с этим именем. Это была жестокая пятилетняя осада. Это был критический момент истории. Это было быть или не быть христианству. Но исламскому бы-миру было не бывать. Вместо беспомощного Константа оборону мегаполиса синхронично возглавил его деятельный старший сын. И нет сомнения, что это его умелое руководство не менее, чем заступничество девы Марии или даже греческий огонь, принесло городу освобождение. Этот День Победы – как он от нас далек! Но купола в России не крыли бы чистым золотом, кабы арабы добили тогда врага. Да и всей прочей Европе пришлось бы прилежно изучать Коран вместо Библии. Но что это мы все прошлое оцениваем по влиянию на настоящее, на себя, родимых? Вернемся-ка лучше к нашему герою. Его достижение и в самом деле трудно переоценить, и оно прежде всего ментальное — был развенчан миф о непобедимости воинов пророка. Окрыленный успехом, недавний триумфатор без слез на глазах полетел отмстить неразумным болгарам. Эти воинственные язычники обосновались на берегу голубого Дуная, эпизодически навещая имперские территории в целях пополнения содержимого своих холодильников и банковских счетов. Однако эта экспедиция принесла в короткой перспективе щелчок по носу — необходимость платить дань рэкетирам, а в далекой способствовала образованию их государства. Зато несомненная удача сопутствовала кесарю на божественном фронте. Созванный им внеочередной съезд теологической партии единогласно подтвердил строгое следование провозглашенной классиками диофизитства доктрине двоичной структуры Христа. Объединенный расщепленным надвое Иисусом, весь народ веселился и ликовал. И тут добрый царь скончался в евангельском возрасте 33 лет. Коли не врут злые бояре, то от дизентерии…

Cui bono? Прямую выгоду от этого события поимел его не в меру амбициозный шестнадцатилетний сын. При крещении ему досталось имя Юстиниан, посему вероятно, что своего Великого тезку, разорителя Академии и соседей за счет собственного народа, он и сделал своей ролевой моделью. Сам же он прославился в истории вспыльчивым характером и неспособностью прозреть будущее дальше собственного носа. Начало его правления казалось многообещающим – относительно успешные военные кампании привели к заключению выгодного мира с арабами. Тогда он обратил внимание на славянское население своего многонационального рейха. Воля монарха – неволя для подданных. Десятки, если не сотни тысяч были депортированы в Малую Азию. В чем была идея переселения народов под самый нос Константинополя? Вероятно, в расширении налогооблагаемой базы. Однако в возобновившихся военных действиях с мусульманами, униженные и разоренные массовым образом дезертировали, что в результате привело к очередным потерям территорий. Никак не удавалось установить силовыми методами и единство церкви. Зато получилось заработать репутацию безумного деспота…

Очередной дворцовый переворот не заставил себя долго ждать. Собиратель земель имперских остался без носа, зато с Крымом – новым местом прописки-ссылки. Его династия, казалось бы, исчерпала себя – на троне забавлялись в чехарду самозванцы, причем за проигрыш в эту игру расплачивались носами. Однако Юстиниану удалось убедительно доказать, что не в носах счастье. Находясь за кулисами большой политики, он вошел в союз с хазарским каганом Ибузиром, который подарил ему не только золото для нового носа, но и собственную сестру в качестве жены. И вскоре объединенная языческая армия уже стояла у врат Царьграда. Тайные агенты бывшего василевса впустили отряд его воинов за неприступные стены Феодосия. Болгарский хан Тервел обрел пурпурную мантию и титул Цезаря. Закованные в цепи идеологические противники обрели мученическую смерть. Кровь ручьями лилась на ипподроме и за его пределами. Полированный нос блестел на солнце. Во всем остальном мало что изменилось с предыдущей отсидки самодура. Он продолжал прежнюю политику, основным принципом которой были приступы неконтролируемой ярости. Жестоко наказана Равенна. Посланы каратели в приютивший его некогда Херсон. Он сам отправился в свой последний поход – в Армению. Не дошел — пришлось вернуться в столицу, но там его уже поджидали очередные коллекционеры носов. Как же нам по возможности справедливо и умеренно оценить итоги его правления, а заодно и Ираклианского столетия в Византии? Замечательно то, что удалось выжить. Позитивно и то, что прекратилась практика ампутации носов. Но у оставшихся с носом нос быстро рос от изобилия лжи и дефицита адекватных моделей…

Зато хватало менталок из категории как-всегда. Важнейшим вопросом века стало отношение к мусульманам. Константинополь устоял под их бешеным натиском. Означало ли это, что Всевышний более не гневался на своих верных рабов?! Но за какие именно грехи тогда он их наказывал? И какое место выделить исламу в мире моделей? Что это – очередная ересь или все же bona fide Откровение Божие? Наш ответ арабскому халифу — в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

На ошибках учатся или мучатся? Когда маленькому зайчику трамвайчиком калечит ножки, то ему всегда сначала больно бегать по дорожке. А вот приведет ли этот несчастный случай к последующему счастливому изучению правил дорожного движения? Это отнюдь не гарантировано. Для начала, далеко не всегда в окрестностях находится такой Айболит, который может столь ловко пришить отрезанные конечности. Что тогда толку в полученном опыте, если его уже никак не применить на практике?! Потом многое, почти все, зависит от качества ментальной обработки происшедшего потерпевшим. Можно ведь пойти так весело смеяться и танцевать после благополучного исцеления, что позабыть сделать хоть какие-нибудь выводы на будущее. Или попытаться немедленно отыграться на госпоже Фортуне, несмотря на жесткие запреты отцов или матерей. А еще многие люди производят на поражения сильную аллергическую реакцию. Вместо того, чтобы стиснуть зубы и потихоньку ковать металл будущих побед на домашних тренажерах, у них возникает полное отторжение целого класса игр, категорический постриг в монахи и отказ от последующей борьбы… И, все-таки, крупица истины в народной мудрости присутствует. Если подойти к неудачам конструктивно, постараться проанализировать, локализовать и устранить их причины, то они значительно лучше, нежели успехи, стимулируют развитие. Душевная или физическая боль и естественно возникающее за ней горячее желание исправить ситуацию надувает психической энергией паруса эволюции личности, ее ментальных моделей. Напротив, собрав все золото мира, можно напрочь потерять мотивацию и тем самым оказаться живьем погребенным у Нобелевской стены…

Отличную мутацию придумали человеки. Что мы, отдав концы, не умираем насовсем, но оставляем в бренном мире свои модели. Имеются в виду не только самые глубокие научные теории или самые вдохновенные произведения искусства, но и самая элементарная боль, самый банальный жизненный опыт. Перефразирую Карла Поппера — тем самым нам удается вместо себя самих подставить ошибкам ментальных героев в бы-пространствах. Можно ведь запросто учиться и на чужих неудачах. Правдоподобно предположить, что именно в разборе этого наследия прошлого и произведении из него адекватных обобщений и состоит основная прагматическая задача деятельности историков. В этом заключении содержится некоторое противоречие с основной мыслью предыдущего абзаца. Если люди не в состоянии сделать адекватные выводы даже из собственных переживаний, то какова для них объективная полезность промахов неизвестных им персонажей? Она и в самом деле невелика, в чем нетрудно убедиться, если бегло просмотреть кунсткамеру повторяющихся исторических казусов. Однако наклон кривой обучения значительно и резко повышается, если задействовать известный феномен под названием эмпатия. К кому же испытывать это трогательное чувство, как не к своим собственным предкам?! Именно поэтому в каждой стране особое внимание уделяется своей собственной истории. К сожалению, у нас, участников экскурсионного путешествия по реке ИМ (История Моделей), ближайший промежуточный, а, может быть, и конечный пункт – рождение науки, и он лежит на приличном расстоянии от границ РФ. К счастью, мы как раз собрались посетить пусть не генетического, но духовного предшественника Российской империи — Византию. Не только обоз с иконами и книгами привезла с собой на новую родину Софья Палеолог, но и амбиции, со временем воплотившиеся в идее Третьего Рима. Что же мы можем сказать о житии Второго? И здесь несложно обнаружить до боли знакомые всем нам косяки. Все ли они являются только кажущимися параллелями, будучи на самом деле порождены коварной обманчивой полиомией?! Вам судить, а я пока начну свое повествование в той точке пространства-времени, где головокружительная карьера мусульманской цивилизации вызвала головокружение и у греков, но от неуспехов…

Прорубил Константин Великий окно в Азию, но, может быть, вовсе и не стоило этого делать? В кратчайшие сроки его град превратился в один из крупнейших мегаполисов Древнего мира. Новая столица, словно жадный паук, всасывала в себя Золотым Рогом самые изощренные мозги, самые накачанные мускулы и самые богатые артефакты со всех концов огромного рейха. Казалось бы, неприступная белокаменная твердыня прочно встала на ноги на стратегически важном стыке двух континентов. Однако на самом деле ее геополитическое расположение оказалось на редкость неудачным. С запада ее богатырское величество тревожили племена германских варваров, на севере точили зубы и мечи быстро набиравшие смелость славянские народы, а с востока постоянно угрожали бородатые персидские воины и вожделели поживу бесчисленные кочевники. Казалось бы, все было спокойно на южном направлении. Там издревле проживали полуголодные джентльмены пустыни бедуины, всегда готовые продать свои услуги за три корочки хлеба со стаканчиком воды… 14 сентября 628 года от Рождества Христова Божией милостью император лучшей половины мира Ираклий триумфально прошествовал по Via Egnatia в направлении Святой Софии. Великая победа была куплена дорогой ценой: разруха и некоторые перегибы на местах – жестокие репрессии по отношению к предательским иудеям и разным прочим сектантам. Но сейчас все было хорошо — время для торжественного парада. Впереди бережно несли Честной Крест Господень, возвращавшийся на родину после временного пленения у нечестивых Сасанидов. Позади медленно вышагивали четыре трофейных слона – диво, доселе невиданное в Константинополе. История нередко удивляет крутыми виражами. Прошло всего несколько лет, и молодой и рьяный джин ислама вырвался из горлышка бутылки Аравийского полуострова на большую дорогу грабежей и территориальных захватов. Началась долгая горячая война, хоть и холодным оружием…

С большим трудом собранная гигантская армия разгромлена при Ярмуке. Пал Дамаск, за ним Иерусалим, на очереди Александрия. Перед Ираклием стояла геркулесова задача организовать хотя бы подобие движения сопротивления новому врагу. Незаурядный политический деятель, он не мог не понимать, что настоящей причиной катастрофы был раскол с провинциями. Правящая христианская партия никак не могла определиться по вопросу подсчета количества природ Господа. Богатейшие Сирия, Египет и Армения категорически не принимали одобренные правительством халкидонские постановления за ортодоксию. Затянувшаяся война монофизитчиков и диофизитчиков должна была быть прекращена. Годился любой компромисс, который бы удовлетворил всех. Посему главным теологам империи уже давно был дан указ – разработать такую доктрину, которая помогла бы залечить гниющие раны схизма. Может быть, у Иисуса было два естества, но одна энергия?! Когда Всевышний решает наказать рабов своих, то дарует им верования. На безоблачном небосклоне юной модели моноэнергизма черной рясой возник влиятельный монах Софроний. Может быть, тогда сойдет единая воля?! Монофелитство одобрили четыре восточных патриарха, но проклял Папа Римский… Крыша такой психушки поедет и у самых разумных. И голова пойдет кругом. Престарелый (на седьмом десятке) генсек потерял всякую надежду и обрел всякие болезни. В том числе фобии. Сказывают, что специально для него через Босфор построили плавучий мост из кораблей, закрыв страшную воду по сторонам зелеными ветками. Злые языки шептались, что умопомешательство было карой Божией за кровосмесительный повторный брак со своей племянницей Мартиной. Из ее девяти детей четверо умерло в младенчестве, один был калекой и еще один — глухонемым. Но зато теперь на голову ее первородного сына, второго по счету Ираклия, ее дядя-муж дрожащими руками возлагал имперскую диадему. Увы, ее зайчик, ее мальчик наследовал крайне шаткий престол. Умирал один из самых выдающихся византийских кесарей. И с ним вместе подходила к концу целая эпоха…

Это была эра волшебной христианской революции и последовавшей эйфории от ее успехов. Это была эра упрочения религиозной ортодоксии и установления ее безраздельного владычества. Но это была и эра доктринальных споров, сначала триадологических, а затем и христологических, бессмысленных и беспощадных. И это была эра разгрома античной философии и тысячелетней платоновской Академии. Тщетно рвались на свободу ментальные модели, прочно пойманные в железную клетку догмы. Все пути к дальнейшему развитию были прочно блокированы. Тем временем, узники имперской тюрьмы народов продолжали страдать, каждый за свою веру, прозванную еретической. Символическим кажется еще одно достижение царствования Ираклия – переход на греческий язык и титул василевса. Второй Рим на глазах превращался из вершителя судеб всего мира в регионального игрока средней весовой категории. Обескровленное поражениями, четвертованное аннексиями тело Христово смиренно ожидало, казалось бы, неизбежной кончины. Теперь его дальнейшая судьба висела на ниточке, которую держала в своих могучих дланях новая сверхдержава — арабский халифат. Было от чего закружиться голове, было от чего закручиниться. Неуспехов хватало, но не было самого главного – понимания истинных причин происшедшего. За что Всевышний так жестоко покарал своих верных слуг?! Было бы еще от кого, а то от рук презренных сарацинов?! Неужели какой-то там Мамед и в самом деле настоящий посланник Божий?! Но ведь он обозвал Иисуса обыкновенным пророком в своих поганых виршах?! А чего стоят его нападки на сакральное таинство Троицы?! Вот примерно так наш духовный предок, наш византийский друг, гнал свои мысли все на новый и новый круг. Так на ошибках мучатся, а не учатся…

Кто бы мог в тот момент подумать, что страдать предстояло еще долгие столетия?! У могучих воинов Аллаха никак не хватало ресурсов нанести финальный coup de grace, казалось бы, уже поверженному врагу. Напротив, глубокий нокдаун сменился относительной консолидацией, перешедшей в затяжную окопную позиционную борьбу. Жизнь продолжалась. Тайны византийского двора раскроет для вас Блог Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.