Можно мне на минуточку Ваш кулечек с попкорном? Нет-нет, что Вы, я отнюдь не голоден, да и сижу совсем на другой диете. Пусть он даже продолжает лежать у Вас на парте, только выставьте его, пожалуйста, так, чтобы всем было видно. Вот так, замечательно, благодарю Вас! А теперь прошу всех присутствующих на этой лекции обратить на сей физический предмет свой ментальный взор. Давайте все вместе попробуем его описать. Какой он? Белый? Ну, местами. Круглый? Около того. Вкусный? Это на любителя. Легкий? Понятие относительное, но, пожалуй, в чем-то Вы правы. А теперь давайте повысим резкость наших наблюдений. Для этого нам понадобятся весы, линейка, микроскоп… Да, это Вы верно заметили, большой адронный коллайдер тоже не помешает, но на него у нас денег не хватит. Положим, мы все-превсе численные параметры измерили с максимально доступной нам и науке точностью, запротоколировали результат и сохранили в базе данных. Какие еще свойства мы позабыли? Браво, молодой человек! Отношения с другими объектами еще остались. Например, расстояние до рта или местоположение в комнате. Кстати, и не только это. У любой вещи есть еще гигантский набор бы-предикатов, тех свойств, которые проявятся при взаимодействии с окружающим миром. Например, мы можем сказать, что, будучи поглощен, попкорн принесет насыщение. Коли положить его в теплое и влажное место, то сгниет. А если подкинуть вверх, то упадет. Ceteris paribus – при прочих равных условиях, ведь может и ветром унести. Имя этим отношениям – легион. Их комбинаторно, может быть, даже бесконечно много. Посему давайте-ка мы от них абстрагируемся. Будем считать, что наш кулек один-одинешенек во Вселенной. Тогда все, наш труд благополучно завершен? В современном нам обществе с некоторым оговорками – пожалуй, соглашусь. Но вот некоторые теологи возмутятся и заявят, что самое большое потребительское качество мы и не заметили – существование.

Это не только Вам странным показалось. Те же чувства испытывал, например, Иммануил Кант, когда опровергал знаменитый онтологический аргумент св. Ансельма Кентерберийского. В понимании последнего существование суть нечто помимо и сверх сущности вещей, предикат на манер «белый», «круглый» или «легкий», только еще важнее, выше статусом. Схожие модели нам известны из курса ИМ (Истории Моделей) – их развивал Авиценна в своей метафизике бытьможности. Давайте не будем огульно критиковать, а попробуем проследить за ходом богословской мысли. Вернемся к нашим попкорнам. Его, очевидно, кто-то произвел. Кабы не сделал этого, так и не было бы его. Следовательно, его существование можно назвать в нашей терминологии «бытьможным». То же самое можно сказать о практически всех вещах в нашем непосредственном окружении. Они могли бы быть, а могли бы и не быть – все они бытьможны. И даже мы с Вами принадлежим к этой категории существ. Представьте, что не сложилось бы что-то у Ваших родителей, не дай Бог! Так вот, именно Всевышний и составляет, с точки зрения монотеизма, единственное исключение из сделанного нами обобщения. Современный философ сказал бы, что речь идет о существовании с необходимостью. Правда, он вряд ли бы согласился с тем, что этим свойством обладает ровно одно существо — Бог. Он мог бы, например, вообще отрицать, что необходимое существование в принципе существует в природе. Или предоставить не-бытьможный статус математическим объектам, таким, как числа. Но для религиозного человека, Сущий – Он такой, такой… сущéе не бывает!

Хуже или лучше того, но Он не просто Сущий, он еще и источник Существования, в том числе для самого себя. Вот как метафорически красочно изложил сущность ментальной модели св. Ансельм Кентерберийский: «Как же надо понимать ‘существование через себя’ и ‘получение существования из себя’? Бог не создал себя, не появился сам по себе и никак не помог себе стать тем, чем Он не был раньше… Верховный Сущий, бытие-в-наивысшей-степени и существование-в-наивысшей-степени, находятся по отношению друг к другу в тех же отношениях как ‘свет’ к ‘светить’ и ‘светлый’». В этом вопросе (отвергнув его онтологическое доказательство бытия Бога, о чем мы поговорим подробнее в будущем) с ним полностью согласился Верховный авторитет католической христианской мысли Фома Аквинский. Хуже или лучше того, он еще и обосновал этот вывод в лучших Аристотелевских традициях ловкими логическими трюками. Если существование вещи не включено в ее эссенцию-сущность, то это существование могло быть вызвано только каким-то внешним фактором. Если тот, в свою очередь, бытьможен, то причину его бытия снова придется искать где-то на стороне. Теперь, если представить себе весь этот гигантский ряд доноров существования в виде доминушек, то, двигаясь по направлению к его началу, мы неизбежно должны прийти к первопричине, у которой существование аппаратно запаяно внутри себя. Вот ее-то мы и называем Всевышним. Другой аргумент – пусть загорелась неопалимая купина. Сам куст, разумеется, не является огнем, но только принимает участие в этом процессе. Аналогично люди существуют, сами не являясь существованием, значит и они обрели бытие на долевой основе. Вывод – настоятельно требуется нечто Сущее, что могло бы служить банком существования для всех прочих существ.

Вернемся из схоластического мрака к электрическому освещению ВК-века. С его помощью нетрудно разглядеть, что вышеприведенное рассуждение заплесневело, причем сразу в нескольких местах. Например, современным людям кажется абсурдным то, что существование можно подарить, как кулек с попкорном. Впрочем, в мире есть разные формы человеческой жизни. Не так давно у меня случился диалог с одним подписчиком, который честно изо всех сил пытался обратить меня в свою теистическую веру. Его основной тезис, заимствованный у католического теолога Клайва Льюиса, был таким – как человек может разумно рассуждать в предположении того, что разум ему никто не презентовал? А как земля может быть округлой в предположении того, что округлость ей никто не презентовал? С точки зрения физикализма-дарвинизма это продукт эволюции, просеивающей случайные мутации сквозь сито естественного отбора. Позиция теории моделей несколько другая, но и ей Всемогущие Всевышние в деле образования нашего существования не нужны. Затем, из каких таких метафизических законов следует необходимость наличия этого необходимо-сущего? Если постулируется вечное существование первопричины, то почему нельзя наводнить эту бесконечность бесконечной цепью бытьможностей? Наконец, крайне сомнительной кажется идея наличия незыблемого банка бытия. Почему альфа не могла бы родить виту, а после этого отдать концы, завещав той продолжать род буквенный через гамму к далекой омеге?!

Похоже, что нам стоит искать источник существования этой модели сущего вовсе не в логике, а в психике людей. Я сейчас сформулирую тезис, который наверняка очень не понравится многим верующим. Но я делаю это вовсе не со зла, а, напротив, ради них, ближних моих, в искренней попытке понять религиозный менталитет и помочь им познать самих себя. Давайте мысленно переселимся в жестокосердные языческие времена. Представим себе произвольного идолопоклонника или поклонницу. Я утверждаю, что краеугольным камнем его/ее модельного мира являлась категория силы. Не в смысле учебника физики, а в житейском – как мощь, власть. Все сущности в первую очередь сортировались именно по этому критерию. Я — хозяин, раб – дурак. А ежели я холоп, тогда слава господину. Это – бутявка, могу ее стрямкать. А там – громовержец, ему ничего не стоит испепелить меня на месте. Неправда, что он/она поклонялся камням или деревьям по тупости своей. Нет, для него это были символы, за которыми скрывались неведомые для него, но могучие сущности. Они могли даровать ему жизнь, богатство и потомство, но в их же власти было и поразить его болезнями, голодом и смертью. И именно поэтому он пытался обнаружить с ними интерфейс, войти в отношения «ты-мне, я-тебе», посредством жертвоприношений оплачивая себе лучшую судьбину. Это была принципиально вертикальная социальная игра.

Но описанный в Писаниях исход из мира магии, затеянный древними иудеями, до сих пор буксует в безбрежной пустыне чтототеизма. Боже крепкий и нынче с нами. И торговля с Ним, пусть теперь и другой монетой, молитвой и постом, продолжается полным ходом. Обратите внимание на особенности вертикального мышления св. Фомы Аквинского. Его неявной посылкой являлась разбитая на категории по критерию силы лестница-великая цепь бытия. На самом ее верху расположился Верховный Сущий, который даровал своим подданным кванты существования. Под ним бытьможные обитатели его рейха, причем чем ниже, тем менее могучие — ангелы, люди, животные, растения, камни. Его власть – данность, природа которой принципиально не интересует. Сомнения типа «а как это все работает?» попросту не приходят в голову. Наколдовал тот, кому следует — какие к нему могут быть вопросы? В этом мире сила – первичный, не анализируемый атрибут. Именно в честь этого древнего идола распеваются торжественные гимны. Именно в этом контексте обретает смысл раздача слонов бытия и материализация духов в людях. Именно в этой ментальной модели существование получают с банкирского плеча его источника. И именно наличие этой парадигмы объясняет изобилие Все-предикатов у Всевышнего. Если исходить из того, что разум может быть обретен только по прямому указанию вышестоящих инстанций, то Бог становится Всеведущим. Если верить в то, что кто-то Единый сидит на троне и является неограниченным владыкой всего остального, то Всемогущим. Если полагаться на то, что занебесье нам поможет, то Всемилостивым. Слава Богу, что такого Сущего не бывает!

Итак, мы локализовали первый теологический атрибут Всевышнего – необходимое существование. Конечно же, за долгие века своей жизни Его модель обросла накипью из множества других предикатов. Пора бы устроить ей капитальный ремонт. Какое есть лучшее чистящее средство против святой лжи, знаете? Самая чистая правда бесплатно – только в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Вопрос: Это неодушевленный предмет?

Ответ: Нет.

— Это растение? – Нет

— Животное? — Нет

— Тогда это обыкновенный человек? – Не-а

— Путин, что ли? – Ну, ты даешь! Нет, конечно.

— Живой? – Нет!

— Давно помер? – Нет!

— Мужчина? – Не…

— Женщина? – Тоже нет

— Ага, дошло! Это всеведущий, всемогущий и всемилостивый… – И снова нет!

Этот небольшой каскад вопросов и ответов можно считать записью партии игры «’Да’ о Нем не говорить, в предикаты не рядить». Забавляются ей представители т.н. апофатической (негативной) школы богословия. На прошлом занятии мы встали на тропу прикладной философии, занявшись изучением религии. Решились посягнуть на самого Всевышнего. И, представьте себе, к нам немедленно в гости пожаловали те теологи, которые отрицают, что о Божественной сущности можно сказать хоть что-либо существенное, помимо отрицания наличия тех или иных атрибутов. Из каких мест растут ноги этой ментальной модели?! Несколько спекулятивно, но весьма правдоподобно осмелюсь предположить, что одна конечность у нее образовалась от избыточного питания благочестием. Хроническое прославление Господа естественным образом приводит к идее о том, что Творец бесконечно далек от своих творений. Блаженный дедушка на небесах – это слишком по-детски. Понятно, что в Библии написано о том, что люди созданы «по образу и подобию». Но запросто может оказаться, что имелось в виду отношение гомоморфизма, а не изоморфизма. То есть, оттуда сюда работает, а вот обратно — ни-ни. Тогда, коль скоро мы в состоянии навешивать на предметы исключительно циркулирующие на бренном земном рынке ярлыки, то как их можно применять для столь непостижимого, заоблачно далекого существа?! Всуе о Сущем не говорят!

Вам это вряд ли покажется правдоподобным, но на самом деле значительно менее спекулятивно утверждение о том, что второй костыль для вышеприведенной монотеистической модели был произведен в языческих мастерских. Дело в том, что сея ментальная игра в христианстве получила распространение с могучей подачи т.н. псевдо-Дионисия. Он же в свою очередь позаимствовал львиную долю своих силлогизмов у неоплатониста Прокла. Этот курьезный прецедент отнюдь не был уникальным явлением. Классическая древнегреческая философия, в лице ее самых избранных представителей, традиционно представляла себе Бога в виде некоего трансцендентного принципа, хранителя вечных Идей, метафизического перводвижителя или мысли, мыслящей себя. Да, они тоже могли припахать это понятие для сотворения космоса, но в целом им были принципиально чужды антропоморфные фантазии древних иудеев, нещадно эксплуатировавших Господа в своих корыстных исторических целях. Неподвижное небесное Бытие явно противопоставлялось низменному домену Становления у Платона. Надлунный мир квинтэссенции-эфира — подлунной обители четырех первых эссенций у Аристотеля. Меметическая мутация, занесшая бациллы этого подхода в теологию, стала естественным следствием его популярности. Та или иная разновидность апофатического мышления проникла в среду не только православных, но и правоверных мыслителей…

Любви к этой модели оказались покорны практически все конфессии арабского рейха. Яркой иллюстрацией сказанному служит творчество знаменитого Моисея Маймонида: «Бог не может иметь каких-либо утвердительных атрибутов. Что касается негативных атрибутов, то должны быть использованы именно они… Например, когда мы говорим, что Он существует, то имеется в виду то, что Его несуществование невозмозжно… Когда утверждаем, что Он живой, то подразумевается, что Он не мертв… Когда заявляем, что Он вечен, то это означает – нет никакой причины, которая обусловила его существование». Другими словами, он попытался перевести немудреные примитивные описания Господа в Священных Писаниях (и простонародной практике) на апофатический язык, настаивая на необходимости их метафорического прочтения. Только так мог их трактовать человек, воспитанный на философии Аристотеля, аль-Фараби, Ибн Сина и Ибн Рушда. И, может быть не только, но так мог проповедовать духовный учитель, честно пытавшийся направить заблудившихся Сынов Израилевых на непрямой путь поиска Истины. Ведь у этой дороги два конца. Только в одну сторону (дегенерации) она ведет к мистическому вакууму «неисповедимых путей Господних». Зато в противоположном, прогрессивном направлении Всевышний своей непостижимостью и неописуемостью перестает быть основной целью когнитивных усилий людей. Вместо этого они могут заняться изучением его Книги Природы, т.е. физического мира, который способен надежно функционировать и без Его непосредственного участия. Следующая станция по курсу развития этих ментальных моделей – деизм. Это доктрина о том, что Бог не дергает постоянно мироздание за ниточки из-за ширмы, а издает законы, выполняющие эту функцию. За ним до физикализма рукой подать, а там, глядишь, и Теория Моделей стучится в дверь ВК…

Однако вовсе не эти многоходовые соображения заставили магистральные направления богословской мысли христианства отринуть отрицательную теологию. Обратите внимание на самый последний вопрос вышеприведенного диалога. В нем человек, уже догадавшийся, что речь шла о Боге, использовал знакомые каждому верующему расхожие предикаты Всевышнего — всеведущий, всемогущий, всемилостивый. И, тем не менее, опять получил в ответ последовательное «нет». В трактовке отрицальщиков «Всеведущий Бог» в лучшем случае означает то, что Он является источником знаний. А вот так мы, чур, не играем – ведь людям всегда хотелось иметь возможность вознести хвалу Господу, назвав Его, например, мудрым, добрым или могучим. Поэтому естественной можно считать реакцию св. Фомы Аквинского на апофатические высказывания рабби Маймонида, псевдо-Дионисия и св. Иоанна Дамаскина. В его представлении все эти идеи были ложными по трем причинам. Во-первых, если «Бог мудр» требуется транслировать в «Бог – причина существования мудрости», то по тому же алгоритму можно было бы заключить абсурдное «Бог телесен» из «Бог – причина существования физических тел». Во-вторых, не называем же мы лекарства здоровыми потому, что они приводят к здоровью. Наконец, и самое главное, это противоречит намерению верующих, которые желают воспевать Всевышнего. Они явно пытаются сказать больше того, что им предписывается апофатическими рецептами. Вердикт канонизированного католического богослова был однозначен — описывать сущность Всевышнего можно, но с некоторыми оговорками, приблизительно. Например, «Бог добр и милостив» означает: все, что мы считаем добром, существует в Нем, но и бесконечно больше того. Аквинат подкрепил свое решение авторитетным однострочником бл. Августина: «Потому, что добр Он, мы можем быть добры»…

Обратите внимание на то, что на современном языке это утверждение близко по духу к научному подходу, к т.н. философскому фаллибилизму. Ход мысли средневекового схоласта, по существу, можно обобщить так, что любая наша менталка, даже самая адекватная, – всего лишь приближенное описание реальности. Что же мы можем добавить к этим умозаключениям? Прежде всего, логические отрицания тоже несут на своих плечах определенную информационную ношу, причем в зависимости от контекста разную, хотя, зачастую, невеликую. Сравните «электрон – не позитрон и не протон», с «и не слон». Глаза последнего высказывания грустны и пусты, смысл его существования отсутствует. Однако прагматически совершенно бесполезной кажется охрана «Бога» от любых посягательств на познание, поскольку это ведет к его дегенерации. Когда мы заводим те или понятия, то вовсе не для того, чтобы с их помощью наспех залатать семантическую дыру. Да, мы не знаем прошлого многих каузальных цепочек. Но, если так уж потребовалось заполнить вакансию Творца мира, то отказ от дальнейшего изучения этой штуки стерилизует дальнейшую эволюцию идей. Мы не видим субатомную нечисть точно так же, как и пречистых небожителей. Как вещи-в-себе они могут оказаться чем угодно, даже вычислительными процессами. Однако это не просто затычки типа не-знаю-что, у них обнаружен ряд атрибутов, в том числе достаточно точных, количественных. И именно это позволяет нам перевести их модели в каузальную, конструктивную и финальную фазу развития. По образу и подобию ученых стоит работать и теологам. Зачем заранее сдавать эпистемологическую партию в этой странной игре?! Я сейчас напоследок вызову дух Давида Гильберта, чтобы он в своем жизнеутверждающем духе их вдохновил: «Wir müssen wissen – wir werden wissen». Мы должны знать — мы узнаем! Отрицанию – отрицание!

Итак, католическая партия христианской церкви благосклонно разрешила своей пастве величать Всевышнего разными именами. Да и православная ортодоксия никогда апофатическое богословие излишне не жаловала. Коль скоро это так, то не грех приступить к каталогизации атрибутов Бога. Каким видит Его наша передовая теология? Сущий рай приходит в Блог Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Все-таки есть в русском слове «прикладная» какая-то червоточинка. Кисленький привкус презрения к приживалкам какой-то в нем чувствуется. По крайней мере, лично мне. И вряд ли я в этом одинок. Припоминаю показания одного знакомого из моей далекой юности. Он как раз тогда поступил в ВУЗ на некий загадочный факультет, в котором можно было выбрать одну из двух специальностей – «АСУ» (расшифровка ниже) и «Прикладная Математика» (он же ПМ). Так декан на общем собрании новобранцев самолично толкнул речь, призывая всех записываться на вторую из них. Это, говорит, все так думают: «Автоматические – значит, делать ничего не надо, Системы – когда все системно, ну, а кто же откажется от Управления? А на самом деле математика – это звучит гордо, а отличия в программе обучения только косметические». Так вот – его проповедь никого совершенно в истинную веру не обратила, ибо все упрямо зрили в гнилой корень неудачного названия. С недобором на ПМ в тот раз все кончилось хорошо, хотя пришлось применять принудительно-добровольные методы. Увы или ура, но старые советские времена, добрые или злые, уже не вернешь. Поэтому мне сегодня придется применять алгоритмы нынешнего мира. За неимением лучшего, для начала прибегну к помощи рекламы: прикладная философия – знаний клад, жизни мажорный лад! Такой плохой поэзии не доверяете? Тогда в прозе — дочитайте, по крайней мере, эту статью до конца, глядишь, и убедитесь сами. Да, быстро летит время… Позади осталось уже три первых студенческих семестра курса СОФИН (Современной Философии Науки). Мы потратили их на изучение минимума молодого мудреца — из логики, эпистемологии и метафизики. Сначала обсудили рекомендации о том, как правильно мыслить, потом подивились глубине ментальных моделей знаний внутри нас и напоследок всласть поспекулировали о природе звездного неба над головой. Пусть заложенный фундамент получился не самый прочный, пришла пора применять усвоенный теоретический инструментарий на практике, в некоторых отдельных предметных областях…

В каких именно? — вот в чем вопрос момента. Дело в том, что философствовать можно на самые произвольные темы. Вышел себе в мета-контекст, и давай – дерзай, мысли. Наша далекая цель – наука. Посему в обязательную программу передач входит изучение математики, физики и биологии (на последнюю не хватило места на вывеске нашего блога). А вот факультативные предметы… Быть или не быть в БГБ этике или эстетике, философии языка или самой философии, экономики или истории, сознания или перцепции – решать вам, друзья мои, причем демократическим путем. Просьба высказаться в традиционном опросе, прикрепленном к этой статье. А пока избирательная комиссия обработает результаты голосования, я займусь обработкой единственной заявки, поступившей мне до сих пор из зрительного зала. Мне было предложено затронуть тематику религии. Я уже неоднократно рассказывал, как меня поразили перемены в российском обществе, которое я покинул четверть века тому назад. Бывшие комсомольцы чуть ли не единогласно перековали значки на крестики, преобразовавшись в богомольцев. У меня даже появилась собственная гипотеза, объясняющая происхождение этого забавного социального феномена. Как бы то ни было, я, в отличие от подавляющего большинства коллег, считаю монотеистические модели (мы разумно ограничимся и будем говорить только о них) важным этапом эволюции наших представлений о мире вокруг себя. Более того, защищаю тезис о том, что вера в Господа была занятием полезным для своего исторического периода, и, как это ни парадоксально, в том числе благотворно повлияла на рождение научного метода познания. Еще неортодоксальнее, полагаю, что религиозная практика, даже самая ортодоксальная, до сих пор не потеряла свою адекватность для людей на определенной стадии ментального развития. С другой стороны, считаю критику Бога богоугодным делом. Уж чересчур эта ментальная модель раздобрела на церковных харчах – упрямо не желает развиваться, при этом продолжая лелеять претензии на истинность. Тогда почему бы мне не удовлетворить желание народа? Vox populi – слышали, чей это голос?!

Правильно, Всевышнего. Но что же книжные черви-ученые, возящиеся в прахе земном, могут о Нем сказать?! Тем паче философы – недаром идет молва, что бестолковее профессии не бывает?! Несерьезные люди — им не нужны адронные коллайдеры, как физикам, или телескопы, как астрономам. Они дешевле даже математиков, рабочее оборудование которых составляют одни лишь канцелярские принадлежности. Можно ведь сэкономить на мусорном ведре – все равно никто их заумь читать не будет, тем паче проверять. И вообще существует устойчивое мнение, что Иерусалим с Афинами, т.е. Церковь с Академией, столь же несовместимы, как христиане с еретиками. Высказавший его первым незаурядный мыслитель (по совместительству тоже еретик) третьего века Тертуллиан сделал чуть ли не решающий вклад в рождение модели Троицы. Как хорошо известно, он веровал именно по той причине, что это было абсурдно. И в самом деле, последовательная метафизическая позиция «неисповедимы пути Господни» является столь же неприступной крепостью, как солипсизм или пирронизм. Ее обитатели могут спокойно пребывать за прочными стенами догмы, образуя собой обособленную «форму жизни» (знаменитое выражение еще более знаменитого Людвига Витгенштейна), несоизмеримую со всем прочим человечеством, расположившимся по другую сторону ментальных баррикад. Никакие свежие ветры перемен в амбразуры их задраенных голов не проникнут. Для этого достаточно всего лишь отказаться от логики, как средства добывания истины. При этом можно радоваться благодати в душе и выигрышному билету в пари Паскаля в кармане. Но не окажется ли этот парадиз земной или небесный иллюзией самообмана?! Неужто с Господом рай и в мираже?!

Вот именно это смутное опасение, эта капля здравого сомнения в море воспаленного воображения, на мой взгляд, и может привести человека, порабощенного верой не в меру, к желанию взглянуть на свою излюбленную модель со стороны. И таким блудным сыновьям мать-жизнь всегда готова протянуть руку помощи. Но и все прочие ее чада не останутся без внимания. Философия открывает свои объятия для всех желающих без исключения. Для начала она поможет разобраться в том, что, собственно, утверждают популярные конфессии. Эта задача становится особенно актуальной в нынешние времена. Все смешалось в доме чтототеистов – Большой Взрыв и Эсхатон, животная диета и животворящие иконы, физика и диофизитство. В русском языке трудно найти более загроможденное смыслами понятие, нежели «Бог» (разве что «любовь»?) И это неслучайно. Вот как говорил упомянутый абзацем выше Людвиг Витгенштейн: «Предположим, у каждого есть коробочка с чем-то внутри: мы назовем это «жуком». Никто не может подсмотреть в чужую коробочку, и каждый говорит о том, что знает, что такое «жук», только глядя на собственного жука. Тогда было бы возможным, что каждый имел бы что-то особенное в своей коробочке. Можно даже предположить, что эта вещь постоянно изменяется. Но что, если слово «жук» имеет хождение в языке этих людей? Тогда оно бы не означало имя какой-то вещи. Такая вещь совсем не нужна в языковой игре, как что бы то ни было: коробочка могла бы даже быть пустой». Так не является ли «Бог» таким «жуком» в современном человейнике? Ведь нет ни малейшей возможности синхронизировать наши менталки – до сих пор не обнаружена такая щелочка, через которую можно было бы понаблюдать за бытием Всевышнего. Это – первоначально т.н. функциональное понятие: нечто-создавшее-мир или генератор-идей-в-голове, или источник-мистического-опыта и т.п.. Но оно еще и со всех сторон обвешано предикатами почище новогодней елки игрушками – Всеведущий, Всемогущий, Всемилостивый и т.д.. Что они на самом деле означают?!

Разобраться с этим вопросом стоит хотя бы потому, что многие и не подозревают, на какие верования на самом деле подписаны. При этом в клуб любителей «ортодоксии» принимают за строго «правильное мнение», а не за случайную комбинацию плохо осознанных идей. Следующий логический шаг – запрос к онтологической базе данных. Сколько записей вернет поиск по вышеуказанным значениям атрибутов?! Строго единственную – утверждает монотеизм. Пустое множество – уверен атеизм или физикализм. Исторически важную роль в развитии метафизических моделей сыграли попытки рационального доказательства первого высказывания. Здесь и «онтологический аргумент» св. Ансельма Кентерберийского, и «пять путей» св. Фомы Аквинского, и «доказательство от морали» несвятого Иммануила Канта, и много чего еще. Но не стоит недооценивать и богохульников, постоянно пытавшихся обосновать логически противоположное. В их активе вековечно острая боль от ран «существования зла», но и не только это. Бесконечности все-щностей гипотетического Вседержителя приводят к ряду плохо разрешимых парадоксов. Удается ли дипломированным теологам успешно отмидрашиться от них? Оставайтесь с нами – и узнаете. Наконец, нас ожидает обсуждение чуть менее жгучих, но не менее важных вопросов вокруг и около религии. Может ли современный, высоко образованный и умеренно интеллигентный человек увлекаться низкопробными суевериями? Какие есть в мире чудеса? Возможно ли посмертное существование? Откуда берется мистический опыт? Останется ли в обществе нравственность без идеи Всевышнего? Найдется ли смысл для жизни? Могут ли люди в принципе обойтись без веры? Прикладная философия, философия религии вытащит для Вас Бога из коробочки — на яркий свет разума.

По изложенному только что плану у нас первым пунктом идет инвентаризация атрибутов Всевышнего. Что вообще может о Нем сказать самая передовая теологическая наука? Кто сказал – «ничего»? Апофатические богословы — вот кто. Кстати, а какое именно Слово было в самом начале? Вы, случайно, не в курсе? Думаете, что «нет»? На нет и Блог Георгия Борского есть.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.