Логика – не философский камень, а лакмусовая бумажка. С ее помощью нельзя сотворить благородный металл истины. С ее помощью можно только обнаружить его наличие. Надеюсь, что в ряде предыдущих статей я достаточно обосновал этот тезис. Каким же тогда образом ученые производят свои великие открытия? На этот вопрос знает ответ каждый современный школьник (точнее, думает, что знает). Конечно же, при помощи экспериментов. Это в древности люди были такие глупые, что никак не могли догадаться их проводить. Темнота! Зато сейчас мы ого-го! Через это мы и стали счастливыми обладателями чудес техники в виде электронных шпаргалок, Нинтендо и селфи-палок. Ответ, на самом деле, на троечку с минусом. Не таким уж безнадежно отсталым был античный мир. Когда им реально не хватало данных, то они находили способы их раздобыть. Вспомним хотя бы Птолемея с его геоцентрической системой, он ведь самолично производил многочисленные наблюдения за звездным небом над головой (а задолго до него тем же самым занимались Гиппарх и халдейские маги). Экспериментировали еще Эмпедокл и Пифагор. Практически ничего другого не практиковали алхимики. И в этом нет их великого интеллектуального достижения. Экспериментирует и младенец дошкольного возраста — с кубиками. К тому же, не экспериментом единым. Прежде, чем трясти, неплохо было бы предварительно немного подумать, в каком именно направлении стоит этим заниматься. Многие столетия исканий тех же алхимиков, принесшие мизерные результаты, хорошо иллюстрируют суть проблемы. Этот вопрос мы еще обсудим в будущих статьях, а пока давайте посудачим о житии философов. Как эти несчастные обходятся без волшебной эмпирической палочки современного научного метода? Так они и не обходятся. Представьте себе, они тоже проводят опыты. Только, поскольку работают они большей частью головой, то и эксперименты у них немного особенные — мыслительные. Какой в них прок? Разве что-нибудь гастрономически полезное без мускульного труда из ментального омута выудишь? Там ведь темно и одни извилины. Смог бы, например, Галилео Галилей обойтись без знаменитой наклонной Пизанской башни? Можно ли чистым разумом уразуметь, что тяжелые тела падают на землю не быстрее легких, в чем был столь уверен кабинетный мыслитель Аристотель?

У нас налицо тот самый случай, когда история науки приходит на помощь ее философии. Дело в том, что знаменитый итальянец, скорее всего, ничего на несчастных прохожих сверху не швырял. Это всего лишь популярная байка из более поздней агиографии. Почти наверняка апокрифическая, поскольку не имеет документальных подтверждений в сочинениях самого ученого. Для ее стопроцентно точного опровержения потребовалась бы не только машина времени, но и постоянное видеонаблюдение на протяжении почти восьмидесяти лет. Однако гораздо дешевле будет воспользоваться простой логикой. Дело в том, что вещами кидаться не велика наука, и этим за историю человечества, без всякого сомнения, занимались многие взрослые и дети. И результат этих опытов, без сомнения, показывал (относительную) правоту Стагирита – пушечное ядро, будучи брошено одновременно с мушкетной пулей, приземлится быстрее (хотя и не вполне так, как это им предполагалось). Для того чтобы доказать обратное, потребовалось бы отправиться в космос. Вряд ли существовали технические возможности откачать воздух в окрестностях башни с требуемой эффективностью. К тому же, по сведениям самой передовой науки того времени не существовал и вакуум. Значительно правдоподобнее предположить, что вывод был достигнут принципиально другим путем. Каким же? Значительно более интеллектуальным, мыслительным – и способ этот описан в «Диалогах о двух системах мира». Здравый смысл и Аристотель утверждают, что тяжелый предмет падает быстрее легкого. Давайте тогда свяжем их два вместе веревочкой и сбросим вместе, — предложил хитромудрый философ. С одной стороны, агрегат из двух тел обязан падать быстрее, чем любая из его составных частей (ведь кумулятивный вес выше). Однако, с противоположной стороны, обе составные части обязаны тормозить целое. Выход из этого тупика единственный – предположить, что падать они будут со строго одинаковой скоростью. «Не проводя эксперимента, я уверен, что результат будет именно таким», — заключил Галилео.

Конечно же, приведенный нами пример далеко не уникален. Небосклон науки весь усеян блистающими звездами бриллиантов мыслительных экспериментов. Хрестоматийным ювелиром являлся Альберт Эйнштейн, который грани своих ментальных моделей шлифовал отнюдь не при помощи рук. Это был чистый теоретик, который не запятнал свое честное имя грязной эмпирикой, все больше анализируя то, что намывали другие. Так вот, еще в молодости его почему-то заинтересовало, что увидит человек, бегущий со скоростью света вровень с фронтом электромагнитной волны. По собственному свидетельству знаменитого ученого, именно через подобные размышления он в конечном итоге дошел до жизни такой, что сформулировал специальную теорию относительности. К сожалению, не до конца понятно, каким именно способом. Зато другой его мыслительный эксперимент совершенно точно помог родиться общей теории относительности. Он вообразил себе физическую лабораторию, оборудованную самыми чувствительными измерительными приборами и штатом самых искусных в своем деле высокооплачиваемых лаборантов. Дело сначала происходило на Земле, в обыкновенных нормальных условиях. А вот затем безжалостный мыслитель погрузил свою ментальную живность в гигантский лифт и забросил всех в безвоздушное межпланетное пространство. Причем, на этом форменном бесчеловечном акте сей изверг не остановился. Не дожидаясь мучительной смерти подопытных кроликов от удушья, запустил всю свою конструкцию в движение, с постоянным ускорением в направлении седьмого неба. Ради чего столько страданий, спросите Вы? Все для того, чтобы доказать, что команда астронавтов поневоле ровным счетом ничего не заметит, да и их аппаратура никакого изменения не зарегистрирует. Нет, конечно же, не только для этого. Основной вывод, который сделал Эйнштейн — гравитацию можно «реализовать» альтернативными методами нежели оккультными силами Ньютона. И это был далеко не последний мыслительный эксперимент, проведенный им. Достаточно вспомнить описанный им (с соавторами) ЭПР-парадокс, который парадоксально привел к постановке реальных физических опытов, чьи результаты существенно помогли пополнить копилку наших знаний, еще пуще запутавших клубок наших моделей квантовой механики.

Последний пример наводит на мысль о том, что фантастичность вовсе не является необходимым атрибутом мыслительных экспериментов. С оговорками – поскольку тот опыт, что был в результате проведен, имел весьма отдаленное (дедуктивное) отношение к изначальной ЭПР-модели. Однако следующий пример из творчества замечательного фламандского ученого Симона Стевина уже таких оговорок не имеет. Вообразите себе фрагмент четок (т.е. веревочка с шариками, которые, однако, при этом могут крутиться), расположенный поверх двух наклонных сторон треугольной поверхности (см. картинку в конце статьи). Найдется ли эквилибриум, при котором он не будет сползать с нее вниз в любую сторону? Ответ становится очевидным, если починить четки, восстановив полную окружность. Ведь предположение постоянного движения ведет к абсурдному выводу существованию вечного двигателя. Как Вы понимаете, это заключение несложно подтвердить эмпирически. Однако не дешевле ли на этом сэкономить? Благодарные соотечественники были так впечатлены, что именно картинка этого эксперимента послужила символом интеллектуальных заслуг Симона на его могиле. Это при том, что именно благодаря ему голландцы до сих пор используют голландские слова для многих названий наук. Представьте себе, не латынь и не греческий. Вам не завидно? А здесь вот не ценят люди самое ценное, что имеют.

Являются ли мыслительные эксперименты тем самым философским камнем, наличие которого я отрицал в самом начале этой статьи? Нет ли в этом ментальном течении подводных камней? Известный (увы, за пределами Рунета) канадский философ науки Джеймс Роберт Браун как-то при случае высказался, что ««мыслительные эксперименты могут нас обманывать». Согласны ли мы с этим утверждением? Не знаю, как справятся с этим простым заданием наши студенты. Ответить здесь можно четко и определенно – это высказывание истинно, поскольку для его доказательства достаточно всего лишь одного эмпирического примера. При этом известен не один, а целый ряд исторических фактов ошибочных выводов, произведенных в интеллектуальных лабораториях мира. Это относится, в том числе, к тем опытам, которые принципиально невозможно произвести. Как мы тогда это можем утверждать в этом случае? Очень просто – при помощи логики, т.е. все тех же мыслительных экспериментов. Вот как, например, древнеримский философ Лукреций «доказал» существование безграничного пространства в De Rerum Natura (пользуясь более ранними первоисточниками). Предположим, что край света где-то наличествует. Отправляемся туда и кидаем в его направлении копье. Если оно пролетит за предполагаемую границу, то за ней что-то есть. Если же оно отлетит назад, ударившись о стенку, то нечто должно же находиться с другой ее стороны. В любом случае мир бесконечен. К сожалению, вывод неверен, в чем нетрудно убедиться, например, если предположить, что Вселенная является сферой конечных размеров, на поверхности которой мы обитаем. Лоб модели разбился о несуществующую ментальную стенку.

У вышеупомянутой цитаты Джеймса, который специализируется на изучении теории и практики мыслительных экспериментов, есть продолжение. Точно так же нас могут обманывать и те эксперименты, которые мы называем «реальными», резонно замечает он. И в самом деле, как было показано многими современными философами, любые эмпирически осязаемые результаты «нагружены теорией», т.е. интерпретируются нами при помощи очков ментальных моделей, зачастую не самых бесцветных и прозрачных. Помимо этого, только в сладких грезах теоретиков старой школы научные модели не переживают инъекции горьких фактов. Еще как! Менталки — твари живучие. Ведь любые данные тоже можно поставить под сомнение, предложив альтернативное объяснение наблюдаемым феноменам. Подробную дискуссию этого вопроса я опять вынужден отложить в далекую клетку своего файла-планировщика учебного материала. Целью сегодняшнего занятия было убедить Вас в полезности сооружения и дальнейшей эксплуатации ментальных лифтов. С их помощью мы в состоянии подняться в космические высоты и узреть свет истины в далеком мире моделей…

Что же это за мир моделей такой? От этих слов на версту раздается тонкий аромат духов Платонизма. Если Вы и в самом деле так подумали или унюхали, то готов Вас поздравить – Вы очень близки к ГБ. Я и в самом деле большой любитель утонченных платонических чувств. Дух Платона снова воскресает в Блоге Георгия Борского.

Слева от тарелки лежит обеденная вилка, справа нож. Нетрудно сообразить, как столовые приборы лежат по отношению друг к другу. Это нам с Вами просто. Для программы же логического вывода все значительно сложнее. Вышеприведенные данные можно представить в виде пары пропозиций:

1. <В> слева-от <Т>
2. <Н> справа-от <Т>

Затем нам потребуется ввести в железяку еще некоторый пакет дополнительных «знаний», например, таких:

1. ЕСЛИ X справа-от Y, ТО Y слева-от X
2. ЕСЛИ (X слева-от Y) И (Y слева-от Z), ТО X слева-от Z

Только теперь все готово для торжества дела искусственного интеллекта. Почти все. Дело в том, что компьютеру, дабы получить искомую истину «<В> слева-от <Н>», еще потребуется перебрать приличное количество всевозможных правил вывода, имеющихся в его распоряжении. В подавляющем большинстве своем они произведут совершенно бестолковые результаты. Не каждый алгоритм не погибнет от такого комбинаторного взрыва без эвристической подсказки от человека. Как же естественному интеллекту удается увидеть столь удивительные вещи?

«Увидеть» здесь и в самом деле ключевое слово, поскольку, как показывают многие эксперименты психологов, мы вовсе не пользуемся центральным логическим модулем внутри нас для восхождения на сии мыслительные высоты. Мы орудуем ментальными моделями. Не пора ли нам определиться с тем, что это такое? Метафорически говоря и неформально выражаясь, не просто набор отдельных пропозиций, а некая цельная конструкция, собранная из них. Абстрактно говоря и математически выражаясь, множество объектов, связанных определенными отношениями друг с другом. Представьте себе произвольную модель – да хоть Солнечной системы, исполненную хоть при помощи проволоки, хоть при помощи компьютерного симулятора. Такая модель – все равно что наш мир в миниатюре в том смысле, что тоже «живет» по своим законам. Прагматическая польза ее создания в том, что мы имеем ряд способов на нее воздействовать (в данном случае, например, крутить в разные стороны), а затем располагаем возможностью снять ряд неочевидных показаний. Если модель наша не материальная, а ментальная, то происходит примерно то же самое, разве что вместо проволоки или полупроводников используются мозги в нашей голове. Во всяком случае, именно это является основной гипотезой теории ментальных моделей в психологии.

Возвращаясь к нашему обеденному столу, мы всего-навсего используем ментальную модель пространства — в данном случае достаточно одномерного. Все, что нам требуется, это «разместить» в этой модели интересующие нас ментальные объекты, «запустить» ее на внутреннем интерпретаторе и «считать» внутренним оком искомый результат. Модель пространственного мышления – важная компонента нашего успешного функционирования в окружающей среде. Еще Кант предполагал, что она встроена в нас при рождении, т.е. запаяна генетически. Современная наука, похоже что подтверждает запачканными эмпирикой руками это заключение чистого разума, поскольку учеными были обнаружены соответствующие области зрительной коры головного мозга, которые организованы в трехмерные структуры. Однако философской ошибкой наивного реализма было бы полагать, что отсюда напрямую следует существование физического трехмерного пространства. Постараюсь обосновать это с виду шокирующее (ереси чуть ли не нео-Берклианского толка) заключение заходом издалека – из другой модели, мира шахмат.

Всем известно, что любую позицию можно представить в виде черно-белых фигур на черно-белом фоне из 8 на 8 клеток. Некоторым любителям древней игры известно, что ее точно также можно записать в виде длинной строки, описывающей координаты всех фигур и пешек. Исключительно подписчикам Блога Георгия Борского сейчас станет известно, что ту же самую информацию можно закодировать в виде единой цифры, пусть и весьма большой. Таких моделей шахмат можно предложить бесконечное количество. Почему же мы предпочитаем именно пространственную, всем знакомую репрезентацию? Дело в том, что с ее помощью проще объяснять и впоследствии применять правила игры – ходы хорошо «вписаны» в картинку. Скажем, ладья передвигается прямо, слон по диагонали, а край доски образует естественную преграду для их перемещений. Представим себе, что эта регулярность перестала бы выполняться – например, с одного поля конь бы скакал буквой Гэ, а с другого буквой Зю. Не факт, что мы бы не захотели другой модели (где, например, Гэ-поля были бы Голубыми, а Зю – зелеными). Но я Вам еще больше скажу – профессионалам эти зрительные образы вообще не нужны. Владимир Крамник, задолго до того как он стал чемпионом мира и его стали именовать Борисовичем, имел обыкновение обдумывать свой ход глядя в потолок. Ему доска мешала. Уверяю Вас, он далеко не одинок. Картинка вовсе не нужна для того чтобы обдумывать позицию. Хороший шахматист «видит» и «распознает» ее «лицо» вообще в других терминах – пешечной структуры, слабых полей, форпостов, открытых линий и т.д. Например, слон для него может стать фианкеттированным, будучи расположенным на b2. Для того, чтобы понять, что он бьет на g7, ему не потребуется следить за этой траекторией взглядом. Следовательно, у себя «внутри» его ментальная модель вовсе не (или по крайней мере не вполне) пространственного типа.

Оптимальная модель – ключ к победам в спортивном ориентировании в тех мирах, где мы обитаем. Рискну предположить, что если бы мы все жили во Вселенной шахмат, то госпожа Эволюция разработала бы для нас более адекватную «зрительную кору» нежели основанную на 64 базовых нейронах, поскольку с ее помощью можно было бы достичь больших успехов. Можем ли мы тогда хоть на этом основании утверждать, что трехмерное материальное пространство нашей физической Вселенной, каким мы его себе представляем, все-таки реально существует?! Думаю, что нет. В лучшем случае, мы можем говорить о том, что оно, скорее всего, изоморфно той трехмерной модели, которой мы пользуемся. Эта модель удобна в использовании, поскольку наши движения («ходы») хорошо «вписаны» в картинку, которая конструируется перед нашим взором. Однако логически непротиворечиво предположить, что эта «вещь-в-себе» является всего лишь информационным потоком, организованным топологически схожим трехмерному пространству образом. Не о том ли же самом говорит нам теория относительности, где протяженность перестает быть абсолютной неизменяемой величиной?! Убежден, что мне не удалось посеять семена скептицизма по отношению к хорошо доступной нам на ощупь материи в душе подавляющего большинства Вас, друзья мои. Это и в самом деле непросто для понимания. Почему? Потому, что люди постоянно путают свои ментальные модели с тем, что они моделируют. Это наблюдение позволяет мне прервать затянувшееся вступление и перейти к собственно теме сегодняшней статьи — модельным ляпам.

Человек рассуждает при помощи ментальных моделей, просчитывая на них возможные «варианты» развития ситуации и последствия своих возможных «ходов». Однако прежде чем начать бороздить эти бы-пространства, их сначала требуется построить, причем адекватным (в конкретных прагматических целях) образом. История знает большое количество примеров грубых «зевков» чрезмерной веры в модели. Пролистаем страницы манифеста коммунистической партии. В начале была модель: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». А в конце был из нее практический вывод: «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир». Вывод чисто логически «внутри модели» был сделан, может быть, и верно. Беда была в том, что менталка не соответствовала жизни «снаружи» нее. Что самым болезненным образом сказалось на жизни нескольких поколений нашей страны. В подобные модельные ловушки вляпались и другие идеологии самоизбранности – от иудейской до фашистской. Костры инквизиции горели от избытков любви к ближнему своему. Придуманный Бог благословлял зверства Варфоломеевской ночи. Третий Рим настоятельно требовал пушечного мяса для территориальной экспансии империи.

До сих пор мы стреляли из риторических орудий по давно вымершим мамонтам, однако нас больше интересуют прыгающие поблизости воробьи. В обыденной реальности вышеупомянутые менталкины проделки часто принимают форму ошибочного рассуждения по аналогии. Англичане это называют сравнением яблок с апельсинами, голландцы с грушами, а мы с Вами можем поименовать ложью в модельной шкуре. Это когда мы базируем свои решения на модели, которая неправильно (точнее, нерелевантно) описывает интересующую нас ситуацию. Это, например, когда мы бессильно опускаем руки, вообразив себя в железных тисках судьбы. Или когда поднимаем их к небесам, вообразив озабоченного нашими проблемами Всевышнего. Или когда скалим зубы, вообразив себя медведем, поставленным на колени. Словом, это когда мы принимаем яркую метафору за то, тусклым информационным отражением чего она на самом деле является.

Выделяются по этому критерию подавляющее большинство древних, в частности, религиозных моделей. Образное символическое мышление было характерно для мироощущения наших далеких предков, неотъемлемой составной частью их эпистемы (термин философа Мишеля Фуко, который в нашем лексиконе я бы назвал «неосознанным модельным рядом»). Поэтому неудивительно, что следы его остались и во многих однострочниках Священных Писаний. Пылились бы они на полке, не было бы ничего страшного. Но становится по-настоящему неприятно, когда их активно применяют в современности. Когда, скажем, духовный пастырь решает пасти свою паству железным жезлом. Или когда пытаются опираться на цитаты типа той, что мы предложили для дискуссии нашим студентам. В ней псевдо-Павел (1 Тим. 2:12-14) завещал: «Учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление». Здесь ложь прикрыла свои уродливые телеса ослепительными белоснежными одеждами «богоданного» прекраснословия. Давайте просветим это утверждение логическим рентгеном. Библейские истории сотворения мира и грехопадения здесь использованы в качестве модели отношений между полами. Заключение на модели (само по себе тоже спорное) затем было использовано для узаконивания менталитета Домостроя. Конечно же, мы вовсе не обязаны попадать этому зверю в пасть. Академия верит в меру…

Наша экскурсия в Ляпландию, страну тысячи болот, подошла к внезапному, но тем не менее счастливому концу. Стены нашего блога не хватит для того, чтобы развесить на ней все рекомендации о том, как не заляпаться в трясине ляпов. Всех не перевешаешь! Посему пора нам выбираться на твердую почву современной философии науки, территорию железной логики крошечного астероида БГБ. На ней произрастает тот бор подписчиков, за который я чувствую себя в ответе. Растите вместе с Блогом Георгия Борского.

Представьте себе, что нам как-то при случае Всевышний спустил небесным декретом даже не одну, а целых две истинные пропозиции: «в огороде бузина» и «в Киеве дядька». Что отсюда следует? Ну кто этого в русскоязычном мире не знает?! Это же хрестоматийный пример алогичного мышления! Конечно же, ровным счетом ничего отсюда не следует?! Ан нет, если Вы так думаете, то оказывается, что как раз это-то никто (ну может быть почти никто) не знает. Но я Вам сейчас расскажу, так что и Вы узнаете. Во-первых, отсюда следует конъюнкция «в огороде бузина» И «в Киеве дядька». Во-вторых, дизъюнкция (не исключающая) «в огороде бузина» ИЛИ «в Киеве дядька». Наконец, в третьих, в четвертых и так далее до бесконечности из этого выводится «в огороде бузина» И «в огороде бузина» И «в Киеве дядька» И… т.д.. Все это совершенно легитимные выводы формальной логики. Не знаю, как Вас, а меня вышеприведенный пример убеждает в том, что эта ментальная модель (формальной логики пропозиций) неадекватно описывает процесс нашего с Вами мышления. Нас вовсе не интересует большинство подобного рода глубоко логичных заключений. Это совершенно бесполезные в практическом смысле тавтологии. Каким же образом нам с Вами удается их избежать и при этом производить релевантные выводы?! Похоже, что дедуктивная логика никак не помогает нам с выбором направления для произведения заключений, а только уже с последующим контролем качества того, что получено неведомо откуда…

Проблема на самом деле Вам, вероятно, покажется еще алогичнее, если принять во внимание эксперимент Уэйсона, к обсуждению которого мы вернулись на предыдущем занятии. И снова я пишу статьи про запас, на пару недель вперед, поэтому не знаю результатов запланированного мной опроса. И снова я рискну предсказать его исход. В данном случае он будет счастливым и верным – подавляющее большинство выберет «15 и коньяк». Что же в этом странного, это ведь и девочке пятнадцати лет понятно?! Даже если она профессиональная блондинка в анекдотном смысле?! Совершенно ничего, если не провести сравнения с предыдущим раундом нашего опроса. Дело в том, что первая задача была логически полностью эквивалентна последней. Однако с ней аудитории столь успешно справиться не удалось. Значит, проблема тогда была вовсе не в отсутствии у людей навыков логического мышления. Интересно, что если из описания новой простой задачи убрать занимательную историю про полицию, а оставить только карточки, на которых будут нарисованы абстрактные символы, то она внезапно станет сложной — люди снова произведут многочисленные ошибки. Получается, что логикой у нас заведует вовсе не центральный алгоритм (как предполагалось многими учеными – от Гильберта до Пиаже и по настоящее время), а она каким-то образом локализована для каждой конкретной ситуации?! А, может быть, получается еще и то, что наш транслятор из русского языка в менталистский дает регулярные сбои, когда предметная область незнакомая? Эти и подобные им парадоксальные экспериментальные данные содействовали расцвету теории ментальных моделей в психологии. Ведь они свидетельствовали о том, что внутри каждой модели мы применяем свою, особую модельную логику.

Этот механизм многочисленных логик ad hoc в том числе ответственен за подавляющее большинство ляпов, которые мы делаем в процессе рассуждений. То, что мы проходили до сих пор (проблемы чисто логической структуры вывода), составляет жалкую верхушку айсберга ошибок. Весь спектр наших менталок заляпан модельными (или как их еще иногда называют материальными) ляпами. Существует даже отдельный литературный жанр для их каталогизирования. Насколько я могу судить, он процветает на щедрых обещаниях обеспечить читателям регулярные победы в диспутах. При этом толщина этих книг может быть произвольной, в зависимости от амбиций издательства – материала более чем достаточно. Мы не можем себе позволить подобную роскошь, поэтому разумно ограничимся скромными попытками классификации. Типичным стандартным пируэтом можно считать попытку ухода от прямого лобового логического столкновения в модельный бок, от вопросов Фомы к ответам Еремы. Мой скромный опыт барахтанья в соцсетях голосует за то, что именно на эту приманку ловится подавляющее большинство диалогов. Обсуждение произвольной пропозиции прерывается ассоциативными соображениями вокруг и не всегда около, цитатами или ссылками на сторонние фото-видео материалы, имеющими весьма удаленное отношение к предмету разговора. Да, забыл еще про бурный поток смайликов, которые предназначены компенсировать нехватку логических аргументов.

В этой бескрайней стране Ляпландии мы разумно ограничим наше сегодняшнее путешествие только одним, сравнительно небольшим болотом. Застревают в нем те, кто пытается перевести стрелки обсуждения с его предмета на его творцов. В принципе это очень естественный процесс. Как известно, человек – это высшая ценность, а мы любим устремлять наш ментальный взор ввысь. Сознаем мы это или нет, постоянно подвергаемся оценкам. А судьи кто? Конечно же, мы сами. А где и когда вершится суд? Конечно же, во время интеракций друг с другом. Сознаем мы это или нет, постоянно получаем лайки или наоборот (последнее происходит значительно чаще). Сознаем мы это или нет, так протекает игра под названием жизнь. Ее призы зачастую болезненны, поэтому она странная. Но и увлекательная. Поэтому борьба за невидимые рейтинги зачастую превращается из побочной в главную цель общения. Самым нехитрым прямолинейным оружием в ней становятся аргументы ad hominem. Если перевести на русский, то ближе всего, наверное, будут мощные залпы эмоций типа «А ты кто такой?!», часто переходящие в длительную перестрелку типа «Сам дурак». Как нетрудно убедиться, тем самым дискуссия немедленно перемещается от обсуждаемой ментальной модели в ее мета-контекст (поэтому этот прием можно назвать мета-ляпом). Это типичная вертикальная игра, цель которой – самоутверждение – практически недостижима в виду равенства вербальных возможностей противников. Поэтому ее результатом как правило является аннигиляция психической энергии сторон.

Более изощренной стратегией является поиск авторитета, который бы помог подтвердить защищаемый тезис. Наше плачевное эпистемологическое состояние (все знать самому невозможно) заставляет уважительно относиться к опыту других людей, особенно известных. В принципе, мнение эксперта своего дела и в самом деле может быть релевантным. Однако зачастую происходящее в споре напоминает детскую карточную игру «верю-не-верю», в которой участники блефуют, пытаясь выдать свои шестерки за тузов. Этот подход тоже можно считать разновидностью металяпства, поскольку авторитетные мнения привлекаются в целях повышения рейтинга своей модели, а не для ее логического обоснования. Например, высказывание условного Владимира Путина может быть использовано для защиты определенной интерпретации истории. Или наоборот, ментальные модели историка могут привлекаться для произведения политических выводов. Широко распространено жонглирование цитатами, в частности, библейскими. Понятно, что авторитета выше Всевышнего найти трудно. Проблема в том, что волшебная версия авторства Священных Писаний оспаривается, и небезосновательно. Чуть менее весома, но не менее популярна так называемая «народная мудрость». Ее тоже давно следовало бы забыть или проапгрейдить, но мемы — твари стойкие и живучие. Вариация на последнюю тему – аргументы ad populum, в моем вольном переводе – «это знают все» или «это и ежу понятно». Если провести общую инвентаризацию вышеупомянутых однострочников, то среди них особей с сакральным статусом очень много, их толкованиям и вовсе несть числа, поэтому комбинаторный взрыв производит доказательства практически для произвольного утверждения.

Однако самой хитрой уловкой профессиональных мета-шулеров мне кажется неявная самореклама. Вместо того чтобы вляпать в лоб то, что думаешь о собеседнике, можно навести его на соображения о собственной ничтожности косвенным путем. Для этого достаточно вплести в свою речь терминологию и/или аббревиатуры из профессионального жаргона. У неподготовленных к такому повороту людей немедленно наступает острый приступ комплекса неполноценности. Повышение невидимого статуса жуликов в их глазах немедленно влечет за собой видимый рост веса их аргументации. Если не разбираться в предмете спора, то отличить такой блеф от настоящих козырей достаточно сложно. Однако для знатоков своего дела отделить «верю» от «не верю» не представляет проблемы. Как правило, замысловатые слова используются самозванцами с неожиданной семантикой. Так и подмывает спросить — Вы на самом деле такой умный или только придуриваетесь?

И снова напоследок мы разберем домашнее задание. И снова у нас в гостях профессор Московской духовной Академии А. И. Осипов. И вовсе не по той причине, что я к нему неравнодушен. Просто, будучи направленным железной логикой и волей Гугла к книге «Бог», я понял, что лучшего дара нашему блогу сам Бог не мог бы послать. Это произведение крайне полезно в учебных целях, как его не разодрать на дидактические материалы?! Итак, слово «Богу»: «Согласие отцов в силу святости их жизни свидетельствует о богооткровенном характере их учения, и потому оно является единственно достоверным критерием во всех вопросах христианской веры и жизни». Согласны ли мы с этим утверждением? Боюсь, что не более, чем святые отцы между собой. Об этом, равно как и о повышенной святости их жизни, я неоднократно писал в «Истории моделей». Однако мы сегодня говорили о другом. Является ли гипотетическая «святость» гарантом истинности («богооткровенности») их учения? По существу, мы имеем дело с типичным металяпством – в качестве непререкаемого авторитета в данном случае предлагаются святые отцы. Тем самым все их однострочники получают равнобиблейский статус, их «картам» надо будет верить всегда. В итоге с их помощью удастся подпереть произвольные, в том числе весьма сомнительные менталки.

Насколько обосновано это утверждение? Может ли, например, кто-то стать чемпионом мира (да хотя бы перворазрядником) по шахматам исключительно магическими методами — молитвой и постом? Боюсь, что исход этого мысленного эксперимента будет неудобным для выдающегося теолога российской современности. Боюсь, что все же этому кому-то потребуется вникнуть в суть дела. А разве для того чтобы изрекать великие истины, пусть даже в этической сфере, этого не требуется? И еще, боюсь, что о том же самом свидетельствуют результаты эксперимента исторического. В реальном мире мы получили от т.н. святых отцов очень много малополезного прекраснословия и ряд объективно ошибочных суждений в разных областях знания. При этом люди, не отличавшиеся праведностью (от Авиценны до Ландау), внесли реально большой вклад в копилку наших ментальных моделей. Насколько высказывание А.И. Осипова когерентно? И здесь, я боюсь, что помимо ортодоксального христианства (и, с оговорками, католичества), в современном мире не найдутся желающие его поддержать.

Конечно же, в некоторых спорах все же может родиться что-то полезное, например, ментальная модель. Для этого необходимым условием является любовь к истине. Однако это продукт при полном непротивлении сторон. А если такового добиться никак не удается, то приходится бороться с мета-заляпыванием мозгов. Тогда остается только вместе с эпистемологически добросовестным Фомой сказать мета-игроку Ереме – не верю!

Ляпландия – страна не одного, а многих тысяч болот. Некоторые из них нам стоит посетить. Не для того чтобы полюбоваться, но дабы никогда в них не вляпаться. Блог Георгия Борского – непатентованная машина для путешествий не только во времени, но и по миру моделей.

Один из могучих столпов современной континентальной философии Жиль Делёз (запомните это имя, оно нам может пригодиться в будущем) завещал коллегам творить, комбинируя ингредиенты детективного и научно-фантастического жанров. Я во многом следую совету прославленного шеф-мастера художественного слова. Похоже, что это единственный способ привлечь широкую аудиторию к обсуждению свежих метафизических рецептов, направленных на приготовление ответов из давно протухших вечных вопросов. Однако от себя я немного бы подсластил эту смесь крупинками юмора. Смех – не грех, по крайней мере если потешаться над самим собой. Именно этим мы с Вами и занимались на прошлом занятии, приступив к анализу некоторых широко распространенных логических ляпов. Именно этим мы с Вами и продолжим заниматься сегодня, пополнив нашу коллекцию некоторыми другими научно-популярными ошибками.

Правильные правила логики к безопасности своей госпожи истины относятся весьма истово. Они не рискуют к ней даже прикасаться, а всего лишь бережно и трогательно переносят, сохраняют. Если посылки лежат ложью на носилках, то и вывод останется на костылях. Но если вдруг в них поселился здравый дух, то тогда они гарантируют, что он полностью перейдет в здоровое тело заключений. Взглянем еще раз на ортодоксальную МОДельную пару:

1. Пусть истинны две пропозиции: A -> K, А. Тогда истинно и К. Это называется modus ponens. Это просто и ПОНятно каждому.

2. Пусть теперь истинны A -> K и не-К. Тогда истинно и не-А. Это называется modus tollens. Это в принципе тоже ясно, ТОЛько ход рассуждений обратный.

В отличие от этих творений разума человеческого из прочного дедуктивного мрамора логические ляпы заляпывают нам мозги словесной пылью. Через это многие из них кажутся нам убедительными, тем не менее это всего лишь мираж и иллюзия. Рассмотрим следующие утверждения:

Из романтики жизни. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Я не знаю прикуп. Поэтому не живу в Сочи. Почему это ошибочно? Поскольку в городе темных ночей живут не только карточные шулеры. Формально структура этого вывода A -> K, не-A. Отсюда не выводится не-К. Формально этот ляп называется «отрицание антецедента». Мы же с Вами неформально можем повеличать его «Сочи-ляп». И заодно возрадоваться, что цветущий юг России открыт далеко не только для любителей азартных логических игр.

Аналогичный пример на ту же тему из физики псевдо-археологов. Если бы люди могли ворочать скалы, то смогли бы переместить гигантские блоки Баальбека. Люди не могут ворочать скалы. Поэтому люди не могли переместить гигантские блоки Баальбека. Без титанов здесь и в самом деле не обошлось. Титанов духа а-ля вышеописанные джентльмены из Сочи.

Следующий типовой крендель часто на скорую руку лепят, а потом выпекают в пылу риторики предвыборных компаний. Чтобы кардинально изменить экономическую ситуацию к лучшему, надо что-то делать. Мы что-то делаем. Поэтому мы кардинально меняем экономическую ситуацию к лучшему. А здесь в чем проблема? «Что-то делать» является необходимым, но недостаточным условием изменения ситуации к лучшему. Биться головой о стенку – тоже что-то делать. Равно, как и творить кардинально вредные законы. Другими словами, «что-то» первой пропозиции не идентично «чему-то» второй семантически, хоть они и совпадают лексически. Формально структура этого вывода A -> K, Б. А — не Б, поэтому К не выводится. Формально эта ошибка называется «нераспределением середины». Неформально «ляпом политика».

Хочу подчеркнуть, что наше краткое введение в ляповедение не претендует на исчерпывающее описание своего предмета. Мы всего лишь рассматриваем некоторые наиболее распространенные логические ошибки. Но если в среде последних выбирать абсолютного чемпиона, то всем ляпам ляп, безусловно, будет т.н. круговое рассуждение. В качестве примера рассмотрим следующее высказывание из религиозной пропаганды. Иисус из Назарета – Бог. Откуда мы знаем о том, что Иисус – Бог? Из Евангелия от Иоанна. Почем мы знаем, что Евангелие истинно? Потому, что это Слово Божие. Откуда мы знаем, что это Слово Божие? Потому, что так говорит Евангелие. А откуда мы знаем, что Евангелие истинно? – это мы уже на второй оборот пошли.

У попа была идея, он ее любил
Подтвердить авторитетом Бога умолил

И не только у попа. На эту нехитрую удочку попадались и продолжают клевать многие незаурядные философы. Почему это так? Дело в том, что обоснование многих наших моделей висит в совершенной пустоте. В практической жизни мы обрываем цепочку поиска твердой почвы наших верований (бесконечного регресса) на какой-то точке, не желая продолжать процесс дальше. Только под рентгеном логики выясняется, что линия наших рассуждений на ней на самом деле закругляется, отправляясь к тому самому тезису, который предполагалось доказать. Люди вообще с трудом справляются с логической круговертью. Характерным случаем является так называемый «парадокс лжеца». Рассмотрим высказывание «Я – лжец». Пусть оно истинно. Тогда его автор — лжец. Соответственно все, что он говорит, тоже ложно, включая вышеприведенное высказывание. Мы пришли к противоречию – одно и то же утверждение ложно и истинно одновременно. При этом математически доказано, что из противоречивых посылок можно логически сделать произвольный вывод, хоть о том, что Бог существует, хоть наоборот. Так что же, во всем незадачливая логика виновата? Над разрешением этого парадокса трудилось немало выдающихся мыслителей, и не без пользы. Например, он лег в основу доказательства знаменитой теоремы Геделя. Проще всего понять, что здесь происходит, если представить себе, что под этой скупой парой слов скрываются две пропозиции, одна из которых отрицает другую. И снова этот пример кажется далеким от практической жизни, но и это мираж. Положим, христиане призывают нас укротить свою гордыню. Под этим понимается в том числе претензии простых смертных на обладание твердым знанием. Но тогда эта проповедь смирения отрицает саму себя, ведь вера в ее абсолютную истинность тогда тоже является гордыней. Конечно же, эта критика легко отбривается тем или иным однострочником из Священных Писаний. Тем самым осуществляется плавный переход к известному нам головокружительному механизму богоданности. И снова далеко не одни только далекие от науки теологи повинны в этом грехе против логики. Скажем, логические позитивисты тоже пытались отделить от кошерной философии бесполезную метафизику при помощи правила, которое схожим образом отрицало само себя.

Напоследок на сегодня остался вопрос из художественной литературы, предложенный нашим студентам в качестве упражнения в искусстве диалектики. Сэр Артур Конан-Дойл: «Если убрать невозможное, тогда то, что останется, сколь невероятным это бы ни казалось, должно быть истиной». Истинно ли это высказывание? Как Вы, вероятно, уже догадались, здесь мы вляпались в очередной раз. Эта ошибка несколько нового для нас сорта в том смысле, что она определяется не столько логической структурой высказывания, как его семантикой, модельным смыслом. Такие ляпы иногда называют «материальными», и к их классификации и изучению мы перейдем на следующем занятии. Конкретно этот пример я бы расположил на границе с логическими ляпами по той причине, что его обман основан на призраке т.н. «закона исключенного третьего». В классической логике пропозиций или предикатов (разработаны и многочисленные другие логические модели, где это не так) существует ровно два значения истинности любого высказывания – либо да, либо нет, третьего не дано.

Однако в данном случае третий отнюдь не лишний. Положим, у нас есть набор пропозиций. Вычеркнем из них «невозможные». Останется ли в живых исключительно твердая истина? На языке (модальной) логики «невозможно» имеет особое значение. Оно означает такие пропозиции, которые ложны не просто, а с необходимостью. Скажем, «2+2 = 5» или «холостяк – это женатый мужчина». Если их отсеять, то останется еще очень даже много интересного. Рассмотрим, например, высказывание «На улице тепло». Его ложность бытьможна (contingent) – т.е. будет меняться синхронно с показаниями термометра. Но может быть Конан-Дойл имел в виду под «невозможным» что-то свое? Он с логикой явно не дружил, о чем свидетельствует «дедуктивный метод» Шерлока Холмса, на самом деле не являющийся таковым. С философией, по всей видимости, тоже, несмотря на точное следование рецепту Жиля Делёза. Предположим, что популярный писатель предполагал остановить бег прекрасных мгновений у виска для фиксации истинности бытьможных пропозиций. Но и в таком случае – что делать с тезисами типа «Бог существует»? Можно было бы заявить, что их истинность нам просто неизвестна ввиду нашей эпистемологической беспомощности и/или нехватки православного смирения, но на самом деле она где-то в природе существует. Увы, даже этот отчаянный шаг не спасет от Геделевской пропасти. По пресловутой теореме о неполноте ряд пропозиций (более-менее развитых) формальных логических систем невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

У Вас случайно не закружилась голова? От всех этих милых шалостей с УК и сочинений про Сочи, от этой ученой прозы псевдо-археологов и истинной средне-образованной житейской поэзии, от не в меру ретивых политиков и не в меру верующих священников, философствующих создателей детективов и их не в меру прозорливых героев?! Не стоит отчаиваться! Порочный круг из ляпов совсем не сложно разорвать, для этого надо всего лишь научиться их оттяпывать при помощи лезвия железной логики. Вполне достаточно запомнить почти библейскую заповедь – отбривайте модели, которые крутят нам голову кругом.

Несколько статей тому назад мы проходили эксперимент Уйэсона, Вы еще помните? Если и запамятовали, то не беда — я Вам напомню новым опросом на родственную тему. Итак, задание. Сегодня в баре много мальчиков и девочек. Полицейским надо выявить тех, кто нарушает закон – т.е. пьет спиртное до 18 лет. Для этого им необходимо проверить их возраст и тип напитка. Уже проверено двое – им 20 и 15 лет (что они пьют еще неизвестно). И дегустировано содержимое двух стаканов у других людей (пока неизвестного возраста) – они пьют кока-колу и коньяк. Каких людей следует продолжить проверять? У этого опроса в отличие от обычных ровно один правильный ответ. Разберем мы его в следующий раз — не пропустите. Помимо этого, в Блог Георгия Борского на всеобщее обозрение поступят модели модельных ляпов.

Хочешь быть философом – будь им! Этот девиз следовало бы водрузить над воротами нашей Академии. И я бы это непременно сделал, несмотря на очевидное противоречие со слоганом прототипа нашего учреждения от Платона. Как Вы, вероятно, помните, он осуществлял последовательную дискриминацию не-геометров. Мы же не требуем от наших студентов практически никакой предварительной подготовки. Я уверен, что справимся и без нее. Это отнюдь не мой безнадежный оптимизм так говорит. Посудите сами – ведь ответы на любые, самые вечные вопросы, хоть «в чем смысл жизни?», хоть «где взять денег до получки?» уже где-то находятся в множестве синтаксически корректных конструкций нашего языка. Осталось их только обнаружить. Если дружно всем миром взяться, раскинуть пошире соцсети – чай, выловим, золотую рыбку мудрости из мутной модельной водички?! Скептически настроенные читатели, конечно же, не преминут запрудить этот бурный поток энтузиазма. И будут совершенно правы. Для начала, нет никаких гарантий, что цель не проскользнет промеж хитросплетений наших слов. Слова – это всего лишь общественный транспорт мира моделей. Они, по определению, дискретны, то есть смысловые дыры, к которым не проложено никаких путей, неизбежны. Хуже того, одна система дорог и перевозок по ним зачастую никак несоизмерима с другой. Другими словами, нам редко удается унифицировать семантику наших терминов так, чтобы негры преклонных годов могли полностью проникнуться моделями вождей мировой революции, даже досконально изучив великий и могучий.

Почти на каждое философское соображение находятся контраргументы. Вот и в данном случае мы можем парировать пораженческую эскападу в нашу сторону контрвыпадом о том, что языки можно формализовать (как в математике) и развивать. Однако следующий укол наших воображаемых оппонентов будет значительно более болезненным. Положим, мы накарябали на бумажках и бросили в шляпу товарное количество предложений. Оставим пока в стороне вопрос о емкости требуемого головного убора. Дело не только в шляпе. Поставим себе более простую задачу. Как вытащить из общей кучи только счастливые билеты? Не удочкой же случайности? Вот именно такую сверхзадачу распознавания истинности высказываний ставит себе дедуктивная логика, о которой мы начали говорить в предыдущий раз. Ну, а моя сверхзадача состоит в том, чтобы ее Вам преподать. И она весьма нетривиальна ввиду ограничений жанра. Блоггер обречен быть остроумным и оригинальным. Иначе он превращается в обыкновенного никому неинтересного профессора из университета, который профессионально вгоняет аудиторию в сон скучнейшими руладами у доски. По сей причине я, добровольно повесив себе на шею крест популяризатора науки, возьму еще в руки молоток скульптора. Я предпочитаю изваять из мраморных глыб своих подписчиков мыслителей, столь же прекрасных как у Родена. Всем известно, что для этого требуется всего лишь убрать из них все лишнее. А это означает, что мы будем изучать логику не по запыленным учебникам. Нет! Мы заляпаем нашу униформу другой пылью. Той, которую будем оттяпывать от нашего привычного метода мышления. Пылью наших логических ляпов.

Имя логическим ляпам по загадочному совпадению легион, и это весьма логично. Ведь путь к истине, в принципе, существует только один, тогда как количество ложных траекторий бесконечно. Первый шаг – необходимое условие достижения цели любой дороги. Недостаточное, но одновременно самое сложное. Чтобы облегчить себе эту задачу, мы его скомбинируем с анализом опроса, который был предложен в прошлой статье. Напомню его: представьте себе, что у Вас есть набор карточек. С одной стороны у них всегда нарисована буква, с другой — цифра. На столе лежат карточки A, Б, 2 и 3. Предложена гипотеза: если на карточке находится А, то на обороте всегда 2. Какие карточки минимально следует перевернуть, дабы попытаться ее опровергнуть? К моменту написания этой статьи у меня нет результатов голосования, однако рискну предсказать, что большинство будет за ответ «А и 2». Почему я в этом так уверен? Вовсе не потому, что этот ответ правильный, а потому, что именно такой неожиданный результат принесли эксперименты известного психолога Уэйсона (которые стали важной вехой на маршруте рождения теории ментальных моделей в психологии). Верно было выбрать «А и 3». Давайте для начала разберем, почему это именно так. Логики – загадочные люди. Они абстрагируются в высказываниях практически от всего, помимо их структуры, конечно же, логической.

В данном случае мы имели дело с условным выражением: если А, то Ка (это еще обычно изображают так: А ->K). «А» здесь соответствует «на карточке нарисовано А». «К»= «с другой стороны 2». Рассмотрим два классических правила вывода:

1. Пусть истинны две пропозиции: A ->K, А. Тогда истинно и К. Это называется modus ponens. Это просто и ПОНятно каждому.

2. Пусть теперь истинны A ->K и не-К. Тогда истинно и не-А. Это называется modus tollens. Это в принципе тоже ясно, ТОЛько ход рассуждений обратный.

А вот с этим «правилом» полная, даже полностью забитая труба:

3. Пусть истинны A ->K и К. Тогда «истинно» А. Это называется логическим ляпом утверждения консеквента (давайте сократим его до УК).

Почему это ляп? Потому, что этот К мог образоваться в природе вовсе не через А, а по кардинально другой причине. Именно поэтому бессмысленно переворачивать карточку с «2» на ней. Что бы ни оказалось на обороте, это никак не опровергнет нашу гипотезу. А вот «3» как раз заслуживает внимания. Представим, что на другой стороне оказывается А. Это немедленно фальсифицирует наш тезис, поскольку по modus tollens на обороте может быть любая буква помимо А. До сих пор мы жонглировали чем-то отвлеченным от нашей ежедневной практики, однако теперь я приведу несколько примеров того, как люди постоянно вляпываются в эту нехитрую лужу.

Из художественной литературы («Трое в лодке, не считая собаки»). «Это поразительно, но всякий раз, когда я читаю объявление о каком-нибудь патентованном лекарстве, мне приходится сделать вывод, что я страдаю именно той болезнью, о которой в нем говорится, и притом в наиболее злокачественной форме». Это и есть наш хороший знакомый УК: Болезнь А -> Симптом Ка. Симптом Ка. УК: Болезнь А.

Из прозы жизни. Может показаться, что предыдущий пример утрирован, но это на самом деле типичный способ житейских рассуждений. Если что-то нехорошее съесть, то заболеешь. Болезнь. УК: Съел что-нибудь.

Из поэзии псевдо-археологии. Если использовать современную технику, то получится пропил высокого качества обработки. Древний артефакт имеет пропил высокого качества обработки. УК: Пилили при помощи современной техники.

Из предвыборной компании. Если правительство хорошее, то государство богатое. Государство богатое. УК: правительство хорошее.

Из религиозной пропаганды. Не будем забывать Всевышнего, он ведь Вездесущий и незримо присутствует в каждой лодке. Если Бог существует, то в его мире будет лепота и гармония. Наш мир гармоничен. УК: Бог существует.

Живую реальную цитату, иллюстрирующую обсуждаемый нами логический ляп, я отыскал за пару минут в Интернете и предложил ее нашим студентам для обсуждения. Открою секрет такого мастерства, он весьма прост. Я всего лишь знал, что способ рассуждений, приведенный чуть выше, весьма распространен в среде профессиональных теологов. Напомню точный текст из творчества профессора А. И. Осипова: «Согласно данным опроса, проведённого, например, в 2011 году британской ассоциацией Ipsos MORI, семь из десяти человек в мире исповедуют какую-либо религию. Единственно разумным объяснением этого факта является признание того, что религиозная вера, которой жило и живёт человечество всю историю, не выдумка какого-то невежды или хитреца, не плод «земли», но своим источником имеет самого Бога, живущего в душе человека».

Оставим без внимания типичную путаницу между миром ментальным и метафизическим. Со времен Парменида мало что изменилось. Мы продолжаем выводить из наших моделей существование того, что они моделируют. Сегодня нас интересует УК. И нетрудно убедиться в том, что данный популярный автор тоже не избежал проблем с ним. Его утверждение имеет в точности описанную выше структуру. Если Бог существует и живет в душах людей, то они имеют религиозную веру. Большинство людей имеет религиозную веру. УК: Бог существует и живет в душах людей. Многократно описанный в литературе случай. Излишек религиозного пыла спиливает мрамор логики в пыль.

Итак, в нашей кунсткамере логических ляпов появился первый экспонат. Советую потренироваться в его обнаружении в Вашей реальной жизни. Вы удивитесь, насколько он распространен. В чем причина этого феномена? Дело в том, что важной частью нашей когнитивной деятельности является поиск объяснения того, что случилось. Мы рассуждаем назад от сложившейся ситуации к ее предпосылкам. В вырожденном случае мы хватаемся за ту каузальную цепочку, которая первой попадается под руку. Результат может быть удачной догадкой. Однако следует хорошо понимать, что он никак не может претендовать на статус «единственно разумного». Его как минимум следует смягчить модальностью – т.е. словами типа «возможно», «вероятно» и т.д. Надеюсь, что мы с пользой провели сегодняшний урок. Не стоит баловаться с УК. Постарайтесь исключить из своей практики подобные ляпы. Оттяпайте у себя те модели, которые их генерируют. Но и если Вы войдете в контакт с неискушенным в философии собеседником, который попробует ляпнуть что-то подобное, то Вы любезно укажете ему на его ошибку с УК. Словом, сделаем ляпам тяп!

Конечно же, ляпнуть можно далеко не только с УК. Например, в логике третий далеко не всегда лишний. Убедиться в этом Вы сможете на следующем занятии «Современной философии науки» Блога Георгия Борского.

Философия — не догма, но и не руководство к действию. Это утверждение можно считать доказанным горьким российским опытом. Что это тогда? В предыдущей серии я убедил себя (надеюсь, что и Вас) в том, что бедность ее ощутимых монетизируемых результатов — не порок. Если она и не приносит человечеству немедленной прагматической пользы, то только потому, что ее функция в построении ментальных моделей — подготовительная для дальнейших эмпирических исследований и практического применения. Снаружи, таким образом, это легитимная научная деятельность. А как это ощущается изнутри? Скорее, как спорт, который я бы уподобил альпинизму. Сходство я усматриваю и в том, что в нем нет очевидных победителей и побежденных, и в красоте открывающихся с высоты видов (на ментальные модели), и даже в смертельной опасности сорваться в бездонную пропасть беспочвенных метафизических спекуляций. Сегодня, как и было обещано, мы постараемся проинвентаризировать то снаряжение, при помощи которого философы штурмуют пики своих «измов».

И снова предложенная мной аналогия работает. И здесь философам не до жира материального благополучия, жить бы в мире своих излюбленных менталок. Все, что у них есть — спецодежда из терминов и путеводная веревка логики. Начнем с униформы. Все люди прикрывают наготу своих моделей многими слоями из слов. По-другому коммуникация между нами никак не получается, поскольку надежных телепатических приемо-передатчиков пока еще никто не изобрел. Однако зачастую пестрые наряды прекраснословия покрывают уродливые тела совершенно плоских банальных мыслей. Философы часто занимаются прямо противоположным делом – намеренно раздевают модели до голых пропозиций, выпячивая тем самым убогость (или наоборот) того, что они на самом деле из себя представляют. Во многом именно в этом словесном стриптизе (и построении логического скелета нашего языка) видит свою сверхзадачу современная аналитическая философия. Если Георгий Борский в этом скандальном поведении до сих пор замечен не был, то прежде всего потому, что писал в легком жанре.

Конечно же, как и у людей любой профессии, у философов есть свой особый лексикон. Его наличие вовсе не является системой нашивок и опознавательных знаков, предназначенной для локализации коллег. Этот птичий язык, скорее, побочный эффект того вида, который открывается с высоты птичьего полета их мысли. Он настоятельно требует особых слов для описания. Людей со стороны обилие малопонятных терминов часто раздражает и отталкивает от чтения «заумных» книг. Особенно тяжело приходится людям неискушенным в западноевропейских языках. Дело в том, что, как это ни прискорбно, если оставить марксистов в скобках нашей многострадальной истории, то вклад русскоязычного населения планеты в общую философскую копилку совершенно несоизмерим занимаемой им географической территории. Это жестокая несправедливость должна и может быть исправлена. Если вместо условной переброски сибирских рек с севера на юг заняться фактической переброской европейских философов с запада на восток, то ситуацию можно быстро взять под контроль. Однако пока этого не случилось, и приходится ломать язык и запоминать сущую абракадабру без всяких понятных славянам ассоциаций.

И тут на помощь простому необремененному наличием познаний из толстенного философского словаря блогочитателю приходит мнемоника. Эта древняя покровительница всех студентов до сих пор продолжает свою благотворительную деятельность. Думаю, что и постсоветские школьники прекрасно осведомлены о крысиных повадках биссектрис. Латино –говорящим этот стишок зазубривать никогда не требовалось, поскольку им сразу видны этимологические корни подобных слов. Но и им учеба медом не казалась. Положим, в средние века требовалось зазубрить все многочисленные фигуры силлогизмов логики Аристотеля. Каждой из этих тварей было назначено имя, из которого можно было расшифровать ее формулу. Например, Barbara– в ней три буквы А описывали структуру силлогизма, а согласные — процедуру его редукции. Схожим образом поступим и мы с Вами. В самом ближайшем будущем нам потребуются несколько общеупотребительных в философской среде слов. Начнем по порядку. ..

Когда в дни моей ранней юности (я еще тогда не говорил на многих живых языках и не читал на мертвых) мне впервые встретилось слово «предикат», то ничего кроме ступора это у меня не вызвало. На самом деле все очень просто. Это всего лишь «описание», однако понимаемое в несколько более общем смысле. Положим, мы все согласимся с тем, что в «Сократ умный» второе слово описывает первое (называемое субъектом). Однако, когда мы говорим: «Сократ – человек» или «Сократ бежит», то обычно не называем это «описанием». Вот как раз для таких случаев удобно слово «предикат». И вот как раз по этому самому случаю я для Вас сочинил небольшой мнемонический стишок:

Предикат – субъекта брат

Описывает все подряд

Следующее важное понятие на сегодня – слово «пропозиция», которое я уже использовал выше по тексту. Его можно, конечно, перевести как «высказывание», но опять пропадет часть семантики. Что это такое? Положим, я говорю: «Георгий Борский находится в Голландии». Ту же мысль можно выразить по-другому, например, «В Нидерландах живет Георгий Борский». Ее же несложно перевести на произвольный язык, хоть английский, хоть китайский. То самое, что остается неизменным за всеми этими словами, и принято называть пропозицией. Можно было бы конечно сказать «смысл» (или как это делаем мы – ментальная модель), но философы до сих пор не договорились о том, что является смыслом «смысла». Посему:

Пропозиция – скромная девица

Словно за волосами прячется за словами

Для ряда философских терминов в русском языке можно найти точные семантические аналоги, более того, хлесткие и с моей точки зрения даже более точные, чем общеупотребительные слова. Активно используемое мной «бы-пространство» — хороший пример такой (с моей точки зрения) удачной находки. К сожалению, процесс развития русского языка хаотичен и заключается большей частью в импорте готовой иностранщины. Поэтому, хотим мы этого или нет, приходится ее запоминать. Для этого тоже есть известные приемы. Скажем, многие путают дизъюнкцию(что означает «или») с конъюнкцией («и»). Запоминается их отличие на самом деле очень легко – достаточно сообразить, что у этих слов совпадает количество букв «и» внутри (два в первом случае, одно во втором). Последним на сегодня станет важное для философов условное выражение «если А, то Б». При этом «А» называется антецедентом, а «Б» – консеквентом. Для запоминания этой тарабарщины можно использовать «если А, то Ка».

Мои скромные способности не позволили мне, к сожалению, придумать ничего лучшего. Уверен, что среди наших читателей найдутся настоящие поэты. Предложите свои варианты мнемоник для наших читателей?!

Итак, мы вкратце обсудили и осудили научный жаргон, обозначив некоторые пути борьбы с этой общей бедой. Как уже должно было быть понятно из контекста, помимо обмундирования, главным средством восхождения философов к свету истины является логика, прежде всего дедуктивная. Это совсем не то, что воспел сэр Конан-Дойл в приключениях своего героя Шерлока Холмса. Тот занимался т.н. абдукцией (термин американского философа Чарльза Пирса), т.е. строил наиболее правдоподобные догадки, объяснявшие его наблюдения. В отличие от этих фокусов дедукция новую информацию создавать не умеет, но зато бережно ее сохраняет. Подобно тросу альпиниста, с ее помощью из посылок можно сделать новый (иногда совсем неочевидный) шаг, который будет гарантированно выверенным и правильным. Если же Вы стоите на болотистой почве, т.е. посылки страдают от ложности, то и вывод заразится от них той же болезнью. Забавно, что из взаимно противоречивых посылок логически можно вывести вообще что угодно – например, то, что Бог существует или наоборот. Важно понимать, что моделей дедуктивных логик существует много, но наиболее релевантными из них для философов являются исчисление предикатов и пропозиций.

Я уже исчерпал свой лимит контента, не прокомментировав вопрос нашей викторины. Закругляюсь ускоренным движением пера. Один из выдающихся психологов прошлого века Жан Пиаже как-то выразился следующим образом: «Размышление есть не что иное, как логика пропозиций». Что мы можем сказать об истинности этого высказывания? Если вернуться к истокам, то изначально Аристотель и его ученики перипатетики (а за ними и стоики) видели логику как инструмент («органон») для конструирования правильных и обнаружения ложных рассуждений (таких как софизмы). Однако развитие этого формализма (особенно после Фреге – запомните это имя) привело к тому, что с его помощью удалось смоделировать практически все конструкции нашего языка. В эйфории от этого интеллектуального достижения у ряда видных ученых (таких как Гильберт или Рассел) возникло мнение о том, что именно так и мыслит человек (по крайней мере, взрослый и развитый). Как мы видим, со временем этот тезис подхватили и психологи. Это типичный пример того, что можно назвать наивным реализмом в философии. Суть его в тезисе, что если определенная модель корректно объясняет некий феномен, то постулируемые ей сущности и механизмы реально существуют.

Однако последующие события поставили этой менталке серьезные, возможно, неразрешимые вопросы. Попытки реализовать искусственный интеллект при помощи разработанных систем логики (например, при помощи языка Пролог) не дали ожидаемых результатов. Дело в том, что логикой можно проверить правильность готового вывода, но как определить его направление?! Положим, из «1 = 1» дедуцируется бесконечное число никому ненужных пропозиций (1 = 1) И (1=1), (1=1) И (1=1) И (1=1) и т.д. Со временем нейрологам не удалось обнаружить машины логического вывода в нашем головном мозге, да и психологами экспериментально было доказано, что мы мыслим вовсе не при помощи modus ponens, modus tollens и прочей честной компании. Сегодня я предлагаю под занавес всем желающим убедиться в этом самостоятельно нашим традиционным опросом. Задача следующая: представьте себе, что у Вас есть набор карточек. С одной стороны у них всегда нарисована буква, с другой — цифра. На столе лежат карточки A, Б, 2 и 3. Предложена гипотеза: если на карточке находится А, то на обороте всегда 2. Какие карточки минимально следует перевернуть, дабы попытаться ее опровергнуть?

Правильный ответ и его обсуждение будут опубликованы в следующей статье (или в комментариях к опросу). На сегодня нам осталось резюмировать, что рейтинг тезиса, высказанного Пиаже, на сегодня весьма низок и продолжает падать. История, как и я сегодня, тоже закруглилась (хоть и в другом смысле) и вернула нас к изначальной Аристотелевской трактовке. Логика (и сопутствующая терминология) вовсе не являются необходимыми атрибутами повседневной жизни людей. Это просто необходимая философская экипировка. Это те тернии, через которые лежит путь к свету звезд истины. Но их совсем несложно научиться преодолевать. Хотите, я Вас научу?! Идем со мной?!

Лучше гор могут быть только модели, на которые Вы еще не смотрели. Я хотел бы Вам побольше рассказать о дедуктивной логике. Но это очень долго и скучно. В последней конъюнкции предикатов второй ингредиент совершенно неприемлем для популярного блюда, даже научного. Поэтому у нас будет кратко и весело. Вляпаемся в логические ляпы – с Блогом Георгия Борского.

Трубил я долго, пытаясь раструбить благие вести по всему блого-пространству. Сегодня я вострублю в последний раз! Мы запрягали-запрягали, и наконец-то построили — настоящей статьей запускается новый курс лекций по тематике «Современная философия науки». Настоятельно приглашаем всех настоящих (или будущих) подписчиков присоединиться к нему в качестве интернет-студентов. Что это будет такое? Запредельным интеллектуальным усилием сразу же толкну чемпионский по масштабу тезис – прежде всего речь пойдет о чем-то современном, во-вторых о философии и наконец о науке. Нет, почти без шуток — и на самом деле каждая из этих трех составляющих требует отдельных комментариев. Скажем, для первого слова наш великий язык недостаточно могуч. На английском есть два термина: contemporary и modern. Их оба принято переводить как «современный». Однако в приложении к философии отличия существенные. Ее последнюю («модерновую») разновидность принято отсчитывать с Декарта (семнадцатый век). Нас она не будет интересовать, поскольку для нее остается предназначена другая серия статей – Истории Моделей. Поэтому «современная» в названии англоязычным туристам в наших рядах следует понимать в смысле contemporary– т.е. как со-временное с нами время. Это не означает, что мы будем изучать наследие только физически живых на настоящий момент мыслителей. Это означает всего лишь то, что мы будем фокусироваться только на тех вопросах и моделях, которые активно обсуждаются сегодня и сейчас.

Что мы будем понимать под философией? Для начала, эту дисциплину — как профессиональную научную деятельность. В отличие от бытового значения, который подразумевает под этим термином произвольные рассуждения на отвлеченные темы, мы ограничимся рассмотрением творческих достижений тех людей, измышления которых приносят (или приносили) им стабильную заработную плату. Это, конечно же, вовсе не гарантирует то, что их ментальные модели получались неизменно неземного уровня, но практика все же показывает, что регулярные занятия в любой сфере положительно коррелируют с высоким качеством результата. Не уверен, что в вакуум, образовавшийся после ухода с авансцены постсоветского театра жизни теней отцов исторического материализма, успешно проникли души тех мыслителей, о которых я Вам расскажу. Тем лучше для нашего блога – ведь это весьма обширный круг интереснейших людей, знакомство с чьими идеями не помешает любому человеку, считающему себя культурным. Круг настолько обширный, что я не гарантирую его полного охвата. Современную философию принято ярлычить аналитической(англо-американской) и континентальной. Как и любая классификация, эта имеет свои недостатки. Существует ряд философов, которые трудно поддаются сортировке на эти два лотка. Еще сложнее установить между ними отношения в терминах лучше-хуже. Пользуясь образами Витгенштейна, это две отдельные игры, которые не соревнуются за единый кубок, но борются за внимание общего стадиона болельщиков. В нашем основном фокусе будут чемпионы именно аналитического спорта, поскольку именно их традиционно всегда больше занимала наука как объект философского исследования. Я, однако, не поручусь, что мы как-то случайно не забредем на территорию типично континентального экзистенциализма или феноменологии, что нас не увлечет какой-нибудь Жак Деррида или Мишель Фуко. Этот блог – живой организм, и я уже неоднократно менял свои рациональные планы по изложению материала в соответствии с его желаниями. Помимо этого, вероятно, мы хотя бы поверхностно коснемся постмодернизма и заглянем за угол относительно недавно (примерно 10 лет назад) произошедшего т.н. спекулятивного поворота (и снова в континентальной философии). Конечно же, мы не забудем и высказать свое собственное умеренно континентальное мнение по всем темам, которые будем обсуждать.

Без комментариев у нас осталась одна только «наука». Давайте не будем пока возводить колючую проволоку слов (после связки «это») вокруг этого рода когнитивной деятельности человека. Заметим только, что у сего титана мысли нынешних дней по нынешней моде очень много не только гитик, но и «логий» с «измами». И снова я думаю, что это деление немного надуманно и во многом вредно. Дело в том, что модели – очень общительные существа и обожают проводить время в непосредственном контакте друг с другом, каковое занятие нередко производит многочисленное потомство. Возведенные между ними университетскими программами, Википедиями или нашим языком границы мешают тем самым этому процессу, их общему развитию. Поэтому мы с Вами, как большие ценители менталок, решительно выпустим их из уготованных им стандартной классификацией клеток на волю, в джунгли, пусть и не естественные, а искусственно-урбанистические. Сначала мы посмотрим, как поддерживают самый фундамент величественного здания науки такие краеугольные философские камни, как логика, метафизика и эпистемология. Затем понаблюдаем за частной модельной жизнью в отдельных комфортабельных и престижных апартаментах точных дисциплин — физики и математики. По пути выясним, что интересного философия имеет сказать о нас с Вами, о нашем разуме и органах чувств, о психологии и наших религиях. Подискутируем, имеют ли право на проживание в элитном доме биология и социальные науки, история и экономика, эстетика и этика. Наконец, забравшись на самую крышу, постараемся дать общую оценку всему строению, а может быть даже наберемся смелости и обсудим планы по его дальнейшему благоустройству.

Однако, прежде чем приступить к исполнению этого благородного начинания, нам надлежит ответить на фундаментальный вопрос – а стоят ли эти философские материи выделки? Вот, например, мнение сравнительно недавно почившего знаменитого физика-теоретика Стивена Хокинга: «Философия мертва. Философия отстала от современных трендов в науке, в частности в физике» (книга «Высший замысел»). Мы предложили нашей аудитории высказаться, согласны ли они с этим утверждением. Оценкой полученных комментариев займутся другие люди, а я пока оценю адекватность этого тезиса по своей методике. Боюсь, что обоснованность заставляет желать ему долго жить. Начну с того, что современная наука, все ее многочисленные направления, в свое время отпочковались от философии. Без предварительного решения религиозных проблем, отказа от скептицизма, формирования культуры логической дискуссии и факта, без философских представлений о гармоничной структуре мира, о его атомарном строении не было бы никакой физики в принципе. Свой вклад в этот процесс внесли даже средневековые схоласты, над глубокомысленными спорами которых принято потешаться. Эти факты известны нам из истории науки. Если кто не в курсе, то оставайтесь с БГБ — в свое время узнаете. Тех же, кто не хочет копаться в прошлом, возможно, убедит до сих пор сохранившееся название некоторых факультетов физики –«натурфилософия» или расхожая поговорка «философия – мать наук». Характерно, что Стивен Хокинг еще задолго до того, как его за скандальный внешний вид подняли на щит романтики большой прессы, отличился предсказанием о неминуемом конце и самой физики, после завершения создания «теории всего». Увы, и это счастливое будущее перманентного отпуска ученых до сих пор не наступило. Между тем упрямые факты вопиют о том, что даже tour de force современной физики – квантовая механика (а с моей точки зрения и теория относительности) настоятельно требует интерпретации, т.е. осмысления. Философского.

Что насчет когерентности? Заполнителя черных дыр в наших познаниях о черных дырах оставили бы в одинокой черной дыре величайшие научные авторитеты современности. Альберт Эйнштейн его собственными словами: «предпочитал философские книги еще в юном возрасте». И это, безусловно, помогло ему изменить наши представления о пространстве и времени. Нильсу Бору и вовсе потребовалось разработать свою философию комплиментарности для обоснования собственной теории. Эпистемологические проблемы пришлось решать другим героям двадцатого века – Вернеру Гейзенбергу, Эрвину Шредингеру, Полю Дираку и т.д. Тем не менее нельзя отрицать, что Стивен Хокинг высказал вовсе не революционно новую точку зрения. Раздражение «думающими думу» философами распространено среди многих представителей эмпирических дисциплин. Дело в том, что в своей ежедневной деятельности они совсем не пользуются абстрактными теориями. Наука для них – это то, что надо делать (эксперименты-статьи-конференции), а в одном только философском жаргоне порядочный ученый ногу сломит. При этом они искренне не замечают, что в своей бурной исследовательской деятельности тоже опираются на определенные корневые ментальные модели самых общих представлений о мире, только неосознанно. Обратите внимание на то, что даже само утверждение Хокинга – философское, причем типично спекулятивного типа.

Давайте напоследок обратим наш ментальный взор к модели фаз развития ментальных моделей из начальной фазы развития нашего блога. Как я неоднократно отмечал впоследствии, удачной метафорой для нее является планомерное строительство (пятиэтажного) дома. В ее терминах ученые прикладных дисциплин трудятся на верхних этажах тех зданий, которые когда-то заложили философы. Эксперимент является всего лишь последним знаком «?» в длинном предложении вопроса к природе, сформулированном по следам обнаружения тех или иных феноменов. Корректная постановка задачи исследования – большой, возможно решающий вклад в его конечный успех. Доказательства этого тезиса широко разбросаны в анналах истории науки. Например, Кеплера когда-то заинтересовало, как именно физически могло быть реализовано перемещение планет. Во многом именно через призму этой чисто философской проблемы он пришел к своим знаменитым трем законам. Тот же (пусть и неявно заданный) вопрос помог в создании космологий Галилео, Декарта и, в конечном итоге, Ньютона. Кто знает, к каким открытиям придут ученые, если и сейчас озаботятся с виду наивными, а на самом деле глубокими инсайтами современных и древних философов?! Что передвигает стрелу Зенона из кадра в кадр? Каков механизм действия того, что мы называем законами природы? Является ли пространство конструкцией человеческой психики?

Итак, сложные отношения между философией и прочими науками являются типичной проблемой поколений. Взгляните на дом науки, который построил человек. В нем квартира госпожи философии, расположенная в самом низу дома, который построил человек. А вот и она сама, заботливая мать, в квартире дома, который построил человек. А тут большая фотография всех ее детей, которой любуется заботливая мать в квартире дома, который построил человек. На фото кривляющийся шалун, который как-то сказал заботливой матери, что она уже сдохла, в квартире дома, который построил человек. Но никто на него не обиделся. Главная забота матери – мир и благополучие во всей семье. Ее двери всегда открыты для тех, кто ищет истину. Философия-мать зовет и Вас, друзья мои. В доме, который построил человек, уютно и тепло, играет тихая музыка. Заходите на чашечку чая. С сахаром.

У физиков есть гигантские синхрофазотроны, у астрономов — мощные телескопы, у воинов — боевое оружие, а у политиков — предвыборные обещания. Существует ли у философии свой собственный инструментарий? Неужели одними голыми мозгами орудуют?! Поговорим мы с Вами об этом в ближайшем выпуске серии «Современная философия науки» Блога Георгия Борского.