№43 Познание верой

Друзья, давайте вытащим скелет из Мавзолея и помянем добрым словом икону недавней советской истории. «Революционная ситуация возникает как следствие глубокого неудовлетворения верхов и низов житием своим» сказал он. Определение не очень последовательно материалистическое, зато с ним и в самом деле трудно поспорить. С точки зрения теории моделей это почти трюизм – для любого изменения в (более-менее разумном) обществе и в самом деле необходимо предварительное желание его осуществления (то есть, вера в модель светлого будущего). Еще раз подчеркнем нашу пролетарскую солидарность по этому вопросу с тем, кто и сейчас живее всех живых – ведь это он утверждал, что вера в революцию суть ее начало (еще один non sequitur).

Как мы убедились в нескольких последних статьях, нечто похожее происходило и в античном мире. Народ, помимо хлеба и зрелищ, желал перехода их банального количества в осязаемое качество жизни, а местные ученые за своей малочисленностью были не в состоянии обеспечить им рост благосостояния с требуемой скоростью. Прогресс шел, но черепашьими шагами, по одному гению на столетие. Запруженному болоту древней мысли срочно требовалась предварительная перестройка с последующим ускорением течения — новые притоки свежей мысли.

Многие историки науки пропускают в своем анализе «религиозные века» как некое короткое замыкание, погрузившее мир в мрак средневековья. Протяжением примерно в тысячелетие — не такое уж и короткое?! Однако тезис, который я собираюсь защищать в этом блоге, гласит следующее — эти «темные» века наступили вовсе не случайно, и время было потрачено далеко не впустую. А именно — были созданы и успешно распространены модели, которые позволили обществу сохранить существенную долю ментальной энергии от аннигиляции. Возникшие в результате внедрения новых (прежде всего этических) моделей в практику отношений воспитали нового человека (строителя капитализма) и в конечном итоге позволили резко увеличить количество развитых людей, способных и желающих заниматься наукой.

Напомню основное определение предложенной нами теории – под наукой мы понимаем любую ментальную деятельность, направленную на создание и изменение (уточнение, развитие) моделей. Соответственно, мы постулируем, что не существует четких границ между доменами религии, искусства или науки (и даже повседневного быта), а есть одно общее дело — построения моделей. И мы не можем пропустить период доминации религиозного моделирования в истории человечества исключительно на том основании, что тогда не было достигнуто существенного продвижения в изучении материального мира. Заданная нами тематика – история моделей – настоятельно требует последовательности изложения.

Вступая на скользкий путь анализа религиозных моделей, я прекрасно осознаю, что окажусь под перекрестным обстрелом многочисленных недовольных. Люди верующие будут меня обвинять в оскорблении их священных чувств. Ну а материалисты станут воротить нос от обсуждения моделей Бога или загробной жизни. Первых я желаю заверить, что у меня нет ни малейших намерений кого-то высмеивать или обижать, я люблю своих ближних (не могу сказать «как самого себя», поскольку себя не люблю) и искренне желаю им всяческих благ. Еще раз подчеркну, что когда я разбираю те или иные модели, то не делаю никаких утверждений об их истинности или ложности (за исключением единичных случаев, когда они противоречат общепризнанным фактам). Я изучаю их по совершенно другим критериям. Атеистам же в рядах наших читателей я предлагаю осмыслить, что ряд известных феноменов человеческой психики (от обыкновенных снов до околосмертных переживаний) исторически было принято моделировать при помощи понятия Бога. Заслуживающих безусловного предпочтения альтернативных материалистических моделей этих явлений предложено до сих пор не было (зачастую отрицается сам факт их существования). Поэтому я не вижу ни малейших оснований отказываться от исследования.

Распространено мнение о том, что религия не делает никаких научных утверждений, и истины, которые постигаются ее методами (божественного откровения), недоступны для постижения иными способами. Однако история говорит нам об обратном. Некоторые изначально сугубо религиозные модели из болота верований успешно перекочевали на твердую почву научного знания. Вспомним гексамерон (книга Бытия — создание мира за шесть дней), эволюцию (Адам и Ева) или 93-й псалом (о неподвижности земной тверди). В Америке до сих пор чуть не половина населения верит креационистам (то есть литеральной трактовке этих текстов). Более разумные верующие более уже не претендуют на буквальную истинность Писания (предпочитая образную интерпретацию), и вряд ли сейчас найдется математик, выводящий число «пи» из Библии (из которой следует его значение в 3 ровно). Суммируя, я не вижу никаких оснований полагать, что наука никогда не сможет сказать свое слово и по остальным, в настоящее время сугубо религиозным вопросам.

Что же революционно нового привнесло в моделестроение христианство (а несколько позднее мусульманство)? Для ответа на этот вопрос нам придется для начала определиться с тем, что мы будем называть революцией в науке. Осмелюсь высказаться, что история истории науки была бы совершенно иной, будь Артур Кестлер чуть менее мистиком и приправлял бы свои мысли изрядным количеством наукообразия. Ведь именно ему принадлежит исторически первое заключение о том, что прогресс в науке можно сравнить с чем угодно, только не с последовательным восхождением (например с шатаниями лунатиков). Однако бороздить бы-пространства – удел меланхоликов и мечтателей, и я это делать наотрез отказываюсь. В нашем бренном мире (как это широко известно) проросли модели Томаса Куна. Нечетко определенная «смена парадигмы» является корневым понятием его моделей начальной фазы. В наших терминах «парадигма» — это набор общепринятых моделей высокой степени общности, или метамоделей. В самом деле, именно они определяют те вопросы, которые мы задаем миру. А (используя метафору Бессловесного Гугла) качество наших вопросов полностью определяет те ответы, которые мы получаем. Garbage in – garbage out. Желаешь найти корреляцию между условным потреблением огурцов и внематочной беременностью – получаешь соответствующую бессмыслицу в виде ответа.

Однако еще Карлом Поппером было подмечено, что открытия в науке далеко не всегда сопровождаются пресловутой сменой парадигмы. Другая проблема моделей Куна – отсутствие четкого определения того, что же именно отличает настоящую научную революцию (типа коперниковской) от рядового открытия, хотя интуитивно это нами легко ощущается. Давайте с Вами добавим резкости в его модель. Событием первого уровня будем называть уточнение или расширение модели (обозначаемое нами ↑ или →). Событием второго уровня – создание новой модели (о). Революцией (или событием третьего уровня) же будем называть смену способа построения моделей. Напомним, что в античности мы обнаружили в хождении Ψ(пси-модель) и 0/1 (логику). Религиозные модели характерны распространением методом авторитета (Сын Божий, пророки, святые отцы) и отсутствием логического этапа анализа полученного откровения («верую ибо абсурдно»). По меткому выражению апостола Павла — «верою познаем» (Евр. 11). То есть, по существу, это революционно новый метод, близкий к предложенной нами пси-модели, за исключением отсутствия ее третьей стадии. В будущем мы будем обозначать его вот так — «пси под крышей (Бога моего)

Итак, мировая революция (в деле моделестроительства), в полном соответствии с классиками исторического материализма, была неизбежна и необходима, как мы это (я надеюсь) убедительно показали. О модельном ряде, развитие которого привело к торжеству нового метода познания, мы с Вами поговорим в следующий раз…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.