В изгнании живешь со мной

С семьей и друзьями в разлуке

Ты выросла в земле чужой

И я, как ты, вдали от дома в муке…

Вы записались в президенты? Я, находясь в должности бессменного диктатора (на правах единственного обитателя) астероида БГБ, всем вам, потенциальным коллегам, авторитетно заявляю – может быть, и не стоит стремиться в сии эфемерные выси. Причина банально очевидна. Это только с одной стороны все кажется, как в сказке. Будто выловил персонального Абдурахмана ибн Хаттаба из бутылки, и он тебе в бесконечном цикле дворцы — то возводит, то разрушает. Мне, персонажу царства модельного, виртуальные. Им, властителям государств настоящих, материальные. Причем в современности они располагают многими бригадами джиннов, которые целые города могут пачками строить. А уж уничтожать – так и вовсе странами, если не планетами. Вот это сила –твое малейшее психическое движение немедленно воплощается в жизнь! Но, со стороны противоположной, за это приходится платить слабостью – ведь в нагрузку приходится малейшие психические движения своих подданных воплощать в жизнь. Иначе они так больше не играют – получается разброд и революция. И еще раз я вам, как президент президентам, по секрету доложу: ох, и нелегкая это работа – страну тащить из болота. Впрочем, иметь или не иметь – каждый выбирает по себе. Далеко не всех привлекает перспектива навластвоваться до изжоги. И – ура прогрессу! — в цивилизованном мире каждый в состоянии принять сознательное решение: претендовать ему на выборные должности или нет. Этой игрой в демократию человечество увлеклось относительно недавно. А ведь еще несколько поколений тому назад эта лотерея работала по принципиально другому алгоритму, основанному на генетическом коде. И далеко не всегда короли могли развестись по отсутствию любви к своему ремеслу. Злобному гонителю христиан Диоклетиану удалось-таки вкусить на склоне лет благую жизнь в своем тихом капустном королевстве. А вот Александр Македонский из другого популярного античного анекдота так и не реализовал мечту стать Диогеном, поскольку уже был Великим…

А теперь давайте вспомним, что происходило, когда судьба заносила на трон людей не только помимо их воли, но и в прямом противоречии к их индивидуальным качествам характера. Обойдем стороной российскую историю, дабы не волновать аудиторию. Хрестоматийный иноземный пример – Генрих VI-й. Как известно, тот умудрился потерять «свой разум, два королевства и единственного сына». Тот, кто должен был цементировать гигантские английские достижения Столетней войны на континенте, упустил их все, при этом смиренно наблюдая за образованием на своем острове адского пекла гражданской войны Алой и Белой Розы. Зато какой из него получился замечательный святой и великомученик! Отсюда несложно заключить, что избыток интереса к волшебному загробному миру сильно мешает успехам в обыкновенном, догробном. Другой враг приземленного – высокое искусство. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить житие императора Нерона. Не каждый лирик может научиться управлять политикой и физикой обыкновенного государства. Я бы даже выразился сильнее – в принципе не в состоянии. В точности, как и мистик. Однако на пути к светлой вечной жизни у сей красивой модели-обобщения расположился один уродливый контрпример. Мы как раз приблизились к этому замечательному персонажу на расстояние исторического выстрела. Именно его музы окрасили ментальное бытие аль-Андалуза. Посему ему – Абд ар-Рахману, верному Рабу Милостивого (это одно из имен Аллаха в исламе, а также дословный перевод его имени), а по совместительству эмиру с лирой — и посвящена эта статья…

Он был поэт, и он страдал… Вышеприведенное четверостишие-эпиграф – сочинение его, Абдурахмана, ибн араба, покорного слуги Всевышнего в переводе другого покорного слуги, но уже Вашего и ВК. Угадайте с трех раз, кому была посвящена эта ода? Нет, вовсе не возлюбленной женщине. И не Благородному Корану. И даже не преданной собачке или милому котику. А — пальме. Несчастного Беглеца (и это его настоящее прозвище — ад-Дахиль) так замучила ностальгия, что тот выписал себе из Сирии дерево, той самой финиковой породы, которая произрастала у него в садике в детстве и юности. Посадил на своей пригородной вилле в Кордове и стал слезами поливать. Думаю, мы имеем полное право сделать выводы о нежном, даже сентиментальном сердце этого принца. Кстати, наследным он никогда не был – у правоверных правила бал параллельная двоюродная ветка клана Омейядов. Ему предстояло безбедное и безобидное существование на спокойной болотистой периферии бурного политического водоворота. Карты легли неожиданным (по крайней мере, для него) Аббасидским путчем. Обстоятельства просто вынудили его поднять зеленое знамя восстания на контрреволюционном острове Крым аль-Андалуз. Он едва избежал смертоубийства, удрав от ассассинов на родину своей матери под присмотр к дядюшкам – в Марокко. Но и там он не мог чувствовать себя в полной безопасности от быстрой расправы или отравы новоявленных всемогущих халифов. Дальше, еще дальше – к самому последнему морю влекла его кисма-судьба. И иберийская авантюра неожиданно принесла ему и берберийским товарищам громкий успех. Тридцать лет и три года кормился он у кормила власти узурпированной им страны. Как же ему удалось построить персональный коммунизм в отдельно взятом эмирате?

Он был мусульманин, и он смирялся… Ибо именно это подчинение воле Бога завещали сынам Исмаила священные писания. Другой бы на его месте искал мести на Востоке или чести на Западе. Он же отказался от всяких планов по восстановлению справедливости, постоянно позиционируя наружу себя, мятежного эмира, как верноподданного Багдада. И остановил всякую дальнейшую экспансию в христианскую Европу, которой промышляли его предшественники. По всей видимости, просто не было у него больших амбиций помимо комфортной и спокойной жизни для себя и семьи. Конечно же, вокруг него толпились обиженные новым режимом люди, вожделевшие крови нуворишей не самых арабских кровей. И это ради них имена Аббасидов перестали упоминаться в пятничных молитвах. Равно как и джентльмены, вожделевшие поймать за хвост романтику удачи на больших дорогах Франции. И это из них он сплел хитроумную арабскую вязь преданности своему дому умелыми подачками (за счет обобранных визиготских магнатов) и брачными узами. Но его самого, его интересовали принципиально другие ментальные миры. У себя в резиденции он развел настоящий ботанический сад с самыми экзотическими растениями. Кордова и Севилья превратились в богатые города, защищенные могучими стенами, акведуками, мостами и дворцами по лучшим канонам архитектурного искусства эпохи. На рыночных площадях купцы со всего мира платили серебряными дирхамами с его собственного Печатного двора за мясо Сьерры-Морена или тончайшую шерсть мериноса. Сеть каналов государственной программы ирригации покрыла юг страны. Тысячи арабских мельниц орошали поля и мололи зерно. Наконец, Большая Мечеть Кордовы (ля Мескита по-испански) стала его ответом багдадскому султану. Пусть масштаб строительства не был сравним с крупнейшим мегаполисом мира с миллионным населением, эта стройка стала символическим утверждением собственного пути развития.

Он не был воин, но он побеждал. «Сокол Курайшитов» — так назвал его аль-Мансур, подмешав горечь ненависти в шампанское восхищения. И восславил Аллаха за то, что тот разместил между ним и Абдар-Рахманом море. Этот знаменитый однострочник он произвел, получив известие о прибытии маринованных останков его собственного наместника в Иберии в Мекку. Тот был снабжен имперскими войсками и послан с официальной миссией отобрать власть у теневого эмира. После краха этих планов открытая конфронтация с аль-Андалузом перешла в хроническую стадию холодной войны с сохранением приличий и торговых отношений. Беглец стал занозой, которую более не спешили (да и не могли) вытащить. Какими же средствами он достиг победы над своими могучими преследователями? Рабы с голубыми глазами, светлой кожей и славянской родословной составили его элитную гвардию. Они были связаны одной целью — защитить своего покровителя, а он, в свою очередь, поддерживал, щедро награждал и возвышал их. Рабы с карими глазами, темной кожей и африканской родословной составили его личную охрану. Практически все остальное население (за исключением некоторых обиженных олигархов) – обширный класс сочувствующих. Ему удалось учуять тот тонкий аромат толерантности, который так легко теряли многие другие наследники пророка. Зимми получили те самые права и привилегии, которые обещал «людям книги» Коран. Христиан судили по христианским законам, иудеев — по иудейским. Безусловно, мусульмане обладали более высоким статусом нежели мосарабы или евреи. На житие последних шариат накладывал ряд неприятных или позорных ограничений. Однако не было той полиции, которая следила бы за их соблюдением. Ибо так говорил эмир: «Не позволяйте своей ненависти к [чужому] народу побуждать вас к несправедливости». Звуками этой волшебной лиры из мира Аида на землю была вызвана модель прекрасной Эвридики-Конвивенции. Был создан уникальный культурный эликсир испанского рецепта — мирное сосуществование различных ментальных моделей. Только благодаря его животворным каплям могут вырасти цветы науки…

И было у эмира с лирой три сына…Почти как у короля Лира. Однако жгучая в шекспировских местах проблема престолонаследия была разрешена им совершенно по-другому. Могу локализовать минимум три отличия. Об этом и прочих моделях, живых и ментальных – поведает вам Блог Георгия Борского в самых ближайших сериях.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Хотим мы этого или как всегда – все равно проживаем в мире рейтингов. Это я так его величаю, общепринято говорить «ценностей». Почему тогда не использовать тот термин, что уже прижился? Потому, что «ценности» хранят в отделениях Сбербанка, надежно закрытыми в сейфы на долгие века. А вот мое слово обычно используют в спортивном контексте и тем самым оно предполагает свое динамическое изменение. Это как раз тот самый атрибут, чрезвычайную важность (а не ценность) которого я хотел бы подчеркнуть. Сами посудите – судим мы постоянно всех и вся. Выносим оценки ближним своим, причем зачастую случайно, примерно с одинаковой вероятностью негативные или позитивные. И дальних, которых по телеку показывают или в газетах описывают, тоже не жалеем, рубим наотмашь как голова возьмет. Собственно, нам самим тоже достается на славу или на позор, и только в редких случаях по заслугам. На планете людей проживают еще наши братья меньшие, и к ним мы тоже как-то неравнодушно относимся – милых котиков постим, а мерзких тараканов лупасим. Да и предметы неодушевленные мы с воодушевлением обсуждаем. Новый гаджет может быть аппаратом классным или искушением опасным. Старый башмак может быть сношенным и невыносимым или привычным и любимым. До сих пор я перечислял модели «живые» (это опять моя терминология, означает «реально существующие»), но ничуть не легче живется и их ментальным сестрицам. Восхваления или оскорбления отправляются в адрес блога или Бога. Мысли бывают здравыми или маразматическими. Идеи — безумными или гениальными. Так вот, если посмотреть на все эти лайки или наоборот, выдаваемые нами в сторону произвольной модели, то они все, разумеется, будут отличаться друг от друга. Сколько людей – столько оценок, пусть плохих, но разных. А если их все проинтегрировать вместе? Если тем или иным образом усреднить? Тогда мы получим несколько более устойчивую величину, но и она отнюдь не статическая. Скорее всего, будет иметь тенденцию к флуктуациям – росту или падению.

В последней разобранной нами категории нематериальных вещей можно выделить различные подклассы. В частности, интересно проследить за такими ментальными моделями (и по совместительству социальными играми) как страны. Кто не знает, что у них тоже наличествуют свои системы рангов, причем даже великое множество?! Некоторые из них публикуются и находятся во всеинтернетной доступности. Они немало занимательного могут рассказать нам о каждом государстве – о его валовом национальном продукте или кредитном состоянии, экономической свободе или народонаселении, доходах или образованности оного и т.п. Эти модели — сами по себе популярные темы для обмозгования и вынесения на их основании аксиологических вердиктов. Однако, поскольку мы с Вами все еще плывем по реке Им в кромешном мраке средневековья, то не можем полагаться на волшебный электрический свет современной статистики. Но не будем огульно порицать древнюю темноту! Представьте себе, тогда наш мир населяли все те же (по критериям Воланда) люди и никакие человеческие оценки им тоже чужды не были. Пусть они не обладали нашим понятийным аппаратом. Ну, не было у них еще столь развитой, тем паче цифровой, системы показателей. Тем не менее на уровне предыдущего абзаца грубые интуитивные оценки они все равно производили. И они грешили своими непродуманными суждениями тогда ничуть не меньше, чем мы с Вами нынче. И влияние эти психические движения оказывали на ход их исторических событий ничуть не слабее, чем сейчас у нас. И, соответственно, у некоторых модельных образований значимость тоже имела обыкновение повышаться на ура, а у других падать на увы. Так вот, наша цель на сегодня – проследить за кривой изменений рейтинга мусульманской Испании (Аль-Андалуса) на раннем этапе его развития. Что это было в начале, шестерка или туз?

Трон шатался под слабеющими хилыми телесами халифа аль-Валида. Раскачивал его младший брат Сулейман, откровенно поджидавший его неминуемой кончины. Скорее всего, именно по этой причине неблагосклонно смотрел владыка лучшей половины мира на победные реляции Мусы ибн Нусайра с самой его периферии. Аллах снова начинает и выигрывает? Всевышнему угодно скушать Римского кайзера, а не бестолковые пешки на краю доски. Захвачены несметные сокровища, включая золотой стол царя Соломона? Этим барахлом и так все диваны забиты. И вообще, может ли быть что-то важнее вопроса о престолонаследии? Того и гляди подсидит его брательник и не достанется корона кровным детям. Посему эмиру-триумфатору был отправлен строжайший приказ – возвращаться с докладом в Дамаск. Но не все еще было спокойно во вновь завоеванных землях. Еще пряталась по отдельным темным замкам гидра христианской контрреволюции. А так хотелось обеспечить наследный коммунизм для сыновей! Вот и не послушался мятежник с Дальнего Запада предводителя правоверных. Сначала энергичными военными действиями потушил тлевшие очаги сопротивления, и уже потом, спустя несколько месяцев, отплыл из Севильи на ковер к шефу. В принципе, он имел полное право надеяться на великодушное прощение. С ним были внушительные аргументы и артефакты — караван с богатейшей добычей. 400 высокородных визиготских пленников, 1000 прекрасных дев, несколько тысяч рабов, сотни мулов, нагруженных мешками с золотом, серебром и благовониями… Увы, никакие миллионы не спасли начальника Магриба и Испании от жестокой кары уже воцарившегося Сулеймана. Мусу на потеху всему народу провели по столице с веревкой, обмотанной вокруг шеи. Сказывают, что он закончил свои дни, прося милостыню на улицах. И что ему перед смертью предъявили голову казненного сына. Победителей осудили потому, что рейтинг Европейской Чукотки стремился к нулю.

Амбициозен, прожорлив был новый халиф, да Византию проглотить не смог. Сто тысяч отборных войск, отправленных в поход по морю и суше, не смогли исполнить заветы пророка. Вторая осада неприступной твердыни града Константина завершилась тем же провалом, что и первая. В этот раз Второй Рим спасли не столько заступничество Девы Марии и греческий огонь, как бравая болгарская армия. Тем временем в далекой Испании полным ходом шла смена кадров – наследников ибн Нусайра оттеснили от кормушки. Один эмир на час сменял другого. Однако постепенно смещались и приоритеты арабской политики. Коль скоро не удалось добить империю хуком справа, может быть, охватом слева получится?! Естественной следующей мишенью для охоты тем самым стала бывшая Галлия. Шансы на продолжение банкета были серьезные. Экономическое состояние даже Нейстрии (богатой половины страны, другая называлась Австразией) в это время было ненамного лучше визиготской Испании. Когда-то длинноволосый титан духа Кловис завоевал эти земли для своих соплеменников. Мало того, воодушевившись военной победой, принесенной чародейством любящего своих врагов Иисуса, признал его за Господа. Теперь, спустя два столетия, эпигоны его Меровингской линии по выражению французских историков превратились в «королей-бездельников». Население, прочно забывшее достижения латинских времен, погрязло в суевериях и выживало за счет бартерной торговли. Забыты были шелка и пряности — женщины пряли грубую материю, а мужчины выращивали ячмень. На заросших римских дорогах орудовала неукротимая братва. В Париже и Орлеане выли волки, в толстом слое грязи росли сорняки, царила антисанитария и малярия. Напротив, мусульмане, проникшие на юг страны (в Септиманию), несли в массы культуру и передовые технологии. Приказ идти на север со священной войной дал им очередной халиф Хишам. Карл, прозванный Мартеллом («молоток»), появился на исторической сцене весьма синхронично. Он едва успел сколотить из опустившихся ошметков некогда гордой германской нации жалкое подобие дееспособной армии. Сделал он это за счет храмов и монастырей, ограбление которых привело христианскую церковь к спасению, а его к соответствующему проклятию. Как известно, сынов Исмаила остановили в битве при Пуатье (точнее, по дороге к Туру). Было ли это одним из тех событий, что изменяет ход истории? Да, поскольку поражение от сарацин почти наверняка означало исламизацию будущей главной опоры католичества. Нет, поскольку арабы восприняли случившееся как временную неудачу, и если не возобновили джихад, то по совершенно другой причине…

Все смешалось в Доме Ислама, в том числе колода рейтинговых карт. Путч Аббасидов привел к власти новый клан. Центр тяжести рейха сместился еще дальше на Восток – в Багдад. Все семейство Омейядов на всякий случай безжалостно вырезали. И только одному юному принцу по имени Абд-ар-Рахман удивительным образом удалось бежать. По матушке он был берберских кровей – туда и поскакал. Спустя несколько лет со товарищи вторгся в Испанию – и эта авантюра принесла новому «иммигранту» неожиданный успех. В Андалузии внезапно объявился настоящий туз. В глазах халифов он представлял реальную опасность их власти, будучи легитимным конкурентом. Помимо этого, он оказался талантливым полководцем и государственным деятелем. Подавив сопротивление врагов на местах, благоразумно задавил в себе желание отомстить убийцам своей семьи вдалеке. Его вполне устроила власть в своем отдельно взятом эмирате. И походы во Францию его нисколько не интересовали. Достаточно было усмирить агрессивных соседей. И в этом он тоже преуспел. Как-то по случаю в его пределы вторгся Карл, прозванный Великим. Укротителя саксов и лангобардов ждал жестокий конфуз. Взять Сарагосу приступом не удалось, пришлось удовлетвориться разорением христианской Памплоны. На обратной дороге баски разорили его обоз, каковое событие увековечила песнь о Роланде. Мусульманский туз с легкостью покрыл короля…

Проскакав галопом по луже Европы, мы успешно миновали несколько столетий и приблизились к той исторической эпохе, которая нас интересует. Не познакомиться ли нам поближе со Слугой Милостивого? Он как раз милостиво согласился позировать для БГБ. Портрет средневекового Аль-Андалуза продолжает рисовать современными красками Блог Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

«Ну, разве история – это наука? Одна болтовня, к тому же, основанная на непроверенных фактах. Вот физика – это голова!» Примерно такие утверждения – частый гость на пестрой ярмарке современной жизни. Как это зачастую бывает, некая доля правды в них присутствует, особенно в условиях повышенного чтототеизма населения. Но, как это еще чаще случается, эта модель несколько аляповата. Такие простушки не имеют ни малейших шансов стать прекрасными пастушками или победить в конкурсе истинной красоты. Дело в том, что, как мы знаем, развитие практически всех менталок протекает примерно по одному сценарию – от примитива начальной фазы до высшей математики финальной. Это наблюдение, по моему убеждению, применимо к произвольной науке, в том числе к физике. Ведь некоторые ее разделы (например, космогония) до сих пор принципиально спекулятивны. Происходит это вовсе не по злой воле ученых и не от их пресыщенной избыточными зарплатами жизни, а от информационного голода. Когда наблюдений или прочих соображений, на которые можно опереться, крайне мало, то и теории на их плечах качественные не построишь. В отличие от представителей многих эмпирических дисциплин, историки не в состоянии напихать себе столько записей в банк данных, сколько хотят. Эксперименты на прошлом не поставишь. Дайте им такую же опорную базу, и они перевернут все наше мировоззрение. Увы, это невозможно, вот и менталки у них зачастую отстают с развитием. Однако при нахождении нового фактического материала и/или его более тщательном изучении прогресс практически неизбежен. Дутые претенциозные гипотезы со временем отвергаются, наши модели минувшего приобретают приятные глазу формы и наряжаются в разноцветные нарядные платья популярного нарратива…

Примерно так обстояло дело с моделью известного бельгийского медивалиста Анри Пиренна, описанной им в нашумевшей в тридцатых годах прошлого века книге «Мухаммед и Карл Великий». Основная идея была в том, что исламская цивилизация встала поперек горла бутылки, отлитой из осколков Первого Рима. И остановила бурный поток восстановления крепнувшей экономики. Средиземноморье, будто бы, превратилось в сугубо арабское озеро, что нарушило хозяйственные связи Западной Европы с бывшими богатыми имперскими провинциями. Соответственно, юные германские государства должны были повернуться к процветающему югу задом, а к отсталому крайнему северу передом, что и повлекло за собой длительный мучительный период их возрождения. Для своего времени это был сенсационный тезис, который с большим удовольствием раструбили больные евроцентризмом СМИ. Он и до сих пор википедалится. Однако нынче трудно найти серьезного историка, который бы видел в нем нечто большее, нежели очередную главу Талмуда наших заблуждений. Почему? Просто эта теория была построена на крайне ограниченной выборке из фактов, большому количеству известных нам (в принципе, уже во времена Пиренна) свидетельств она прямо противоречит. Ну, а тем из наших подписчиков, которые наблюдали за моим бурлачным трудом на берегах реки Им, должно быть очевидно, что я и вовсе занимаю диаметрально противоположную модельную позицию. Пытаюсь протащить несколько экзотический контртезис о том, что появление новой монотеистической религии не только не помешало развитию христианской цивилизации, но и вытащило ее из глубочайшего кризиса неразрешимых догматических споров. Более того, именно эта своеобразная культура придала менталкам тот импульс, который и привел к появлению науки. Сегодня я постараюсь принести очередной кирпичик на строительство своего скромного модельного домика, анализируя появление аль-Андалуса в описанной мной в предыдущей статье визиготской лузе…

Возможно, правильнее было бы сказать – в печальной визиготской луже. Минор здесь не только потому, что это германское племя село в нее по форс-мажорным обстоятельствам (франкам). Давайте еще взглянем на то, что происходило на солнечном Иберийском полуострове. Перефразируя удачное выражение другого известного историка сэра Чарльза Омана, — даже для темных веков он превратился в особенно мрачное готическое сооружение. Новые хозяева жизни составили менее десяти процентов населения. Естественное смешивание кровей поначалу сильно ограничивала их неортодоксальная конфессиональная направленность, которой наивных варваров заразил апостол арианства Вульфила. Бывшие аристократы закрывали на замок родовые замки (и/или прятались в монастырях). Бывшие плебеи открывали для себя душевные качества новых хозяев. Продолжали по-прежнему ишачить — под крышей у тех бандитов, которые обещали защитить их от всех прочих. Ни в каких импортных товарах эта экономика не нуждалась, помимо рабочей силы для латифундий. Как Вы думаете, почему практически на всех европейских языках слово «раб» имеет корень, созвучный со «слав» (например, по-английски slave, по-испански esclavo)? По той неприятной для нас с вами причине, что именно славяне (от моря до моря) были самым ходовым товаром на этом рынке. Ну, а визиготская Испания — одним из основных его потребителей. Причем покупали они даже не за деньги – поскольку эта древняя социальная игра пришла в совершенный упадок. Да, короли печатали серебряную монету, но больше из соображений престижа в коллекционных целях, нежели по необходимости в условиях повсеместно распространенного бартерного обмена. Бардак царил и на самом верху социальной пирамиды. Чуть не половина государей закончили свои дни не под любящим взором своих приближенных, а от их кинжала или яда, причем только редких случаях отца на троне сменял его сын. Справедливости ради стоит выделить лучших из них — Леовигильда, преуспевшего на поле брани, и его наследника Реккареда, вернувшего закоренелых еретиков в лоно католической церкви.

Теперь в полностью христианизированной среде лишь упрямые евреи оставались неохваченными благими вестями Нового Завета. С незапамятных времен проживали они в этой необетованной стране. Поток иммигрантов резко усилился после иудейских войн и разрушения второго Храма. Библейские «плодитесь и размножайтесь» довершили начатое и создали целый новый мир — сефардов. А ведь эти христопродавцы еще и богатеть осмеливались?! Подобные нехитрые ментальные модели всегда служили топливом для антисемитских настроений, эпизодически воспламенявшимися в виде стихийных репрессий. В объединенной Испании они стали государственными. Сначала св. Исидор Севильский благословил очередного короля Сисебута последовать Византийскому примеру и заставить сынов Израилевых возлюбить триединого Бога-Отца, Сына и Святого Духа насильно. Цитаты из канонических Писаний и авторитетных Святых Отцов оправдали содеянное. Реквизированная частная собственность с лихвой компенсировала затраты. Евреям запрещали праздновать пасху и исполнять прочие обряды, соблюдать диетические постановления Торы. Но даже выкресты были лишены многих гражданских прав, например, не могли свидетельствовать в судах, служить в государственных организациях, им было запрещено иметь рабов или слуг-христиан. Апофеоза эта безумная стратегия достигла в последнее десятилетие перед сменой власти. Всем иудеям без исключения был предоставлен нелегкий выбор в ультимативной форме – бежать прочь или быть проданным в рабство, умереть или отказаться от своей доли в грядущем Царствии Небесном преступной конвертацией…

Эти и без того обостренные отношения постепенно вытаскивали швейцарским ножом все новые жала. Как освободителей встречали притесняемые христианами иудеи мусульманских захватчиков. Может быть, это Всевышний вспомнил-таки о своих обещаниях избранному народу и организовал ему реинкарнацию Кира Великого, как некогда в Вавилоне?! Зеленое знамя пророка, развевающееся над Магрибом (Северной Африкой), наполняло сердца розовой надеждой, а котомки гонцов тайными донесениями о слабости визиготского режима. Вполне обоснованные подозрения в измене приводили к новым санкциям против евреев. Тем временем всего в нескольких десятках километров в марокканском Танжере (который римляне называли Тингисом) полководец правоверных Тарик ибн Зияд получил указание провести разведку боем по ту сторону пролива, который в будущем назовут в его честь Гибралтарским. Приказ выдал его непосредственный начальник Муса ибн Нусайр, причем не на бумаге, а на собственном страхе и риске, т.е. без предварительного согласования с халифом и его командой. Он не без оснований опасался, что аппарат президента в Дамаске не поддержит его авантюру. В непосредственных розовых мечтах Зеленого Дворца было покорение Константинополя, и его мало интересовали земли варваров на самом краю земного диска. Однако агентурные данные в один голос свидетельствовали о слабости неверных и расколе в их рядах. Да и недавняя грабительская экспедиция из нескольких сотен джентльменов пустыни успешно привезла назад немало поживы. Разве не его религиозный долг продолжать священный джихад до последнего моря? Пошлем пока небольшой отряд на разведку боем, — должно быть, решил он. В случае неудачи все можно будет свалить на непокорного Тарика. Ну, а коли победа, то приписать ее своему чуткому руководству…

Что произошло потом, известно каждой дворняжке с котом. Википедии тоже. Повторяться не буду, но хочется задать вопрос. Посему «почему?» Если верить французам, то надо искать женщину. Если верить испанцам, то они ее нашли. Сказывают, что прямую линию мировой истории искривила пагубная страсть последнего короля готов Родериха. Мало того, что узурпировал трон, он, раздухарившись, еще и опозорил благородную прекрасную дочь правителя Сеуты Флоринду. Возмущенный отец, якобы, отплатил презлым за презлейшее — предательским союзом с арабами. Эта история, возможно, апокрифична, но трудно себе представить, как жалкие несколько тысяч берберов смогли бы нанести сокрушительное поражение могучему врагу на его территории без поддержки местного населения и/или части обиженной знати. Просто населению лузы Европы надоело прозябать в тевтонской луже. Оно с большим перевесом проголосовало против модели Пиренна и за будущий аль-Андалус…

Как Вы, должно быть, помните, арабская сказка продолжалась… Конец экспансии положил могучим ударом Карл Мартелл, ограбивший церковь, но спасший тем самым всю христианскую цивилизацию. Примерно так трактуют исторические события учебники. Категорически высказался по этому поводу еще один знаменитый историк Эдвард Гиббон – без нее в Оксфорде бы сейчас изучали исключительно Коран. А может, и не нужна была немытой Европе та победа? Что-то скажет Блог Георгия Борского?!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Исхожу из того, что всем знаком «эффект домино». На всякий случай поясняю – он почти никакого отношения к забиванию козла не имеет. Зато эта ментальная модель — семантический родственник, хоть и не самый близкий, «эффекта бабочки». Не по бабушке и не по дедушке, а по атрибуту каузальности. В обоих речь идет о длиннейшей «цепной реакции», производящей многочисленные следствия из одиноких причин. Если выстроить доминушки в ряд и уронить первую из них, то по всей цепочке пробежит потешная волна падений, которую можно заодно заставить выполнять прочую бесполезную работу. Не надеюсь на то, что всем знакомы аналогичные эффекты, которые мы производим ежедневно, не замечая этого. Посему объясню, какие именно. Можно, например, перекреститься. Или трижды произнести Иисусову молитву. Или зажечь свечку перед иконой. Особого волшебства здесь, впрочем, нет. Вполне можно было бы вместо этого попрыгать на одной ножке, сказать «абракадабра» или включить электрический свет в туалете. Просто машина нашего физического мира устроена так, что у нее много одинаковых шестеренок, которые исполняют законы природы последовательно и регулярно, будучи включены в каскадном режиме. Одна молекула воздуха толкает другую, та третью, и так далее, из чего получается ветер и/или звук. Один фотончик возбуждает электрончик, тот испускает другой, потом так же далее, из чего получается тепло и/или цвет. Это все происходит в незримом для нас микромире… Ну, а если поискать еще один такой похожий феномен на нашем макроуровне, то парадигматическим (и важным для истории науки) примером являются бильярдные шары. Они ведь тоже, сталкиваясь друг с другом, переносят энергию и момент инерции от одного индивидуума к другому, а может быть и к третьему и т.д. В некоторых идеализированных условиях они так бы и носились себе бесконечно по предписанным Ньютоном траекториям. Уверен, что многие не в курсе того, что на этой элементарной каузальной базе можно построить настоящий компьютер. И что он сможет сделать, спросите Вы? Как показал один из родоначальников цифровой физики Эд Фредкин, абсолютно все – будет универсальным. Более того, его несложно сделать реверсивным – т.е. любую операцию можно будет откатить назад. А не удастся ли нам тогда с его помощью построить интересующую нас модель?!

Выпуклой лузой притаился на бильярдном столе Европы Иберийский полуостров. Территориально расположенный в непосредственной близости к Африке, на самом западном краю земного диска, он, казалось, самой судьбой был предназначен для дальних странствий и грядущей эры географических открытий. Спрятавшись от избыточной любви своих ближних за узким горлышком Пиренеев, в благодатных условиях мягкого климата Средиземноморья процветали племена, издревле населявшие эту землю. По достоинству оценили ее хитроумные греки и предприимчивые финикийцы, основавшие здесь свои торговые города-колонии. Ее дороги флегматично вытаптывали могучие слоны Ганнибала. По ним же потом промаршировали непобедимые римские легионы, но уже в противоположном направлении. Hispania – так стали величать свою провинцию новые хозяева цивилизованного мира в подражание туземному слову. Как и в Галлии, там образовалась культурная копия, зачастую успешно конкурировавшая с моделью-оригиналом, импортированной из Италии. Поэтому не удивляет, что отсюда происходило множество сенаторов и такие прославленные императоры, как Траян, Адриан или Марк Аврелий. Здесь же родились знаменитый философ Сенека и не менее влиятельный риторик Квинтилиан. Транспортные артерии покрыли страну, соединив ее главные урбанистические центры – Caesaraugusta (Сарагоса), Augusta Emerita (Мерида) и Valentia (Валенсия) в единый экономический организм. Главная магистраль, гигантский хайвей Via Augusta, протянулся на многие тысячи километров, соединив южный порт Кадиз с Вечным Городом. Имперская здравница, а заодно житница и кузница исправно поставляла в столицу зерно, оливки, вино, шерсть и благородные металлы… И все было бы цивильно в античной цивилизации, кабы не наступил Völkerwanderung – столетие Великого переселения народов. Далеко на севере и востоке неведомые силы покатили на нее бильярдные шары истории.

Впрочем, отчего же неведомые? Не бином Ньютона, у историков почти все ходы записаны. Вероятнее всего, первый удар в этой партии нанес Первый Император Китая Чин Ши Хуан, впервые объединивший под своим началом Поднебесную. Произошло это еще за двести лет до христианской эры. Отстроенная им Великая Стена успешно отразила наскоки кочевников и те рикошетом отправились на Запад. Во всяком случае, именно в этом направлении (государственной границы будущего Третьего Рима) стало медленно мигрировать племя неукротимых гуннов. Добравшись до отдаленных восточных пределов Рима Первого, они выбили с насиженных мест свирепых иранских алан. Аланы пришли на Балканы, в свою очередь, продолжая движение по вектору приобретенного момента, и вошли в столкновение с готами-тервингами. Этот полуцивилизованный народ до того времени проживал в древней Дакии и, в целом, мирно сосуществовал с могущественными соседями. Дивились на их чудеса техники и воинского искусства, наблюдая за упражнениями легионов, расположившихся на противоположном берегу Дуная. Изучали чужой язык, пытаясь проникнуть в таинства римского права и христианского вероучения… Осенью судьбоносного 376 года Фритигерн, вождь германцев, пытаясь спасти племя от тотального уничтожения, подал петицию кайзеру Валенту, прося позволение поселиться на пустующих имперских землях в обмен на полное подчинение своей армии. Тот, будучи соблазненным дармовыми foederati (наемниками), даровал высочайшее разрешение. Через мост, построенный еще Константином Великим, дни и ночи шла переправа стотысячной орды варваров на лучшую сторону вод Стикса. Увы, как это обычно бывает в жизни, сей поток вовсе не отправился по намеренному благому руслу ввиду перегибов на местах. Глава администрации области решил нажиться на беженцах, а затем попытался успокоить недовольных предательским убийством их руководства. Развернулась гражданская война, приведшая Константинополь к доселе неслыханному по масштабу позору при Адрианополе. Император покончил с собой, бросившись, как истинный римлянин, на собственный меч…

Ошеломленные неожиданным успехом, недалекие тевтонские воины не знали, как распорядиться триумфом. Рейтинг непобедимого рейха продолжал возвышаться непреодолимой стеной в мире их ментальных моделей. Удовлетворились плодородной придунайской территорией и денежными подачками, послушно поступив на легионерскую службу. Основное, что хотел новый король вестготов Аларих от василевсов – это уважения и признания своего высокого статуса соответствующими грамотами. Не добившись взаимопонимания, этот романтик обнаружил ту большую дорогу, которая привела его в Рим. Древний мир содрогнулся от трех дней пожаров, грабежей и изнасилований. Св. Иероним предрекал конец света. Св. Августин разрабатывал идеологию нового времени. Осыпаемый проклятиями всего прогрессивного человечества, нарушитель мирового порядка успокоился на дне реки Бузент. Но еще не остановили свое движение бильярдные шары блуждающих народов. В тот же год зима выдалась рекордно холодной, Рейн предательски замерз и новые толпы мародеров отправились на юга на поиски приключений. Аланы, суэвы и вандалы вторглись в пределы богатейшей кладовой империи, эффективно обедняя ее по пути. В ответ хитроумный кесарь Гонорий, пожертвовав избыточным гонором, провел комбинацию в типично византийском стиле – и готов из Италии удалить, и Испанию защитить. В награду за восстановление правопорядка вновь обретенным союзникам были обещаны первоклассные земли – не только Иберия, но и лучшая часть цветущей Галлии, Аквитания. И дарованы – после успешно выполненной миссии…

Тем самым в западных пределах рушащегося на глазах имперского колосса неожиданно образовалось государство варваров, причем весьма нехилых размеров. Казалось, что, ударившись о самый бортик Атлантики, прокатившиеся по всей Европе германские племена обретут-таки желанный покой. Внук Алариха Эврих оказался государственным деятелем самого высшего калибра. Он сумел победить многочисленных врагов и наладить эффективное управление из своего стольного града Тулузы обширной страной от Луары до Гвадалквивира. Помимо этого, он освоил премудрость грамоты и издал собственный свод законов. Увы, его отпрыск, хоть и носил славное имя своего предка, печально знаменитого разорителя Рима, оказался эпигоном и от французских историков заслужил эпитет “roitelet médiocre” – королек-посредственность. Его правление завершилось бесславной смертью на поле битвы при Вуйе (неподалеку от Пуатье). Новая могучая геополитическая сила – свободные и смелые (дословный перевод названия племени) франки под предводительством Хлодвига (он же Кловис) — освободила место для юга будущей Франции. Удар их кия был чрезвычайно силен. Что оставалось делать лузерам – как не проглотить аннексию доброй половины своего королевства и не скрыться в относительно безопасной лузе за Пиренеями?!

Теплое местечко холодным не бывает. Хуже того, как правило, находится более одного желающего согреться. Только визиготы обрели желанную устойчивость на севере, как тут полыхнуло снизу. И стало над всей Испанией небо зеленое – под знаменем пророка. Продолжим экспресс-экскурсию по анналам истории – с Блогом Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.