№414. Мастер блестящих ошибок

Вообразим себе в очередной раз далекое тридевятое царство, Кощеево государство. Как-то в один прекрасный день пошел царь-батюшка, вождь народов или Великий Кормчий в тамошнюю Думу, дабы опубликовать, как у них там повелось, свои судьбоносные тезисы. Раздались, опять же как обычно, бурные и продолжительные аплодисменты, равно как и многочисленные голоса из ветвей: «халиф большой, ему видней». И вот тут, как-то вдруг вне графика случилося несчастье – какой-то чудак втюрился в перпендикулярную руководящей линии партии модель. Больше того, принялся громогласно воспевать ей «Славься!» Хуже того, чуть ли не организовал вооруженное восстание и поход справедливости к стольному граду. Вопрос — быть потопу или нет?! Ответ, казалось бы, очевиден, — возмутителя народного спокойствия и разрушителя счастливой были немедленно замочат, пардон, в сортире. Ну, или засушат, то бишь взорвут в воздухе. Не без оснований – тому существует множество исторических примеров, из далекого, не очень и совсем недавнего прошлого. А коли я скажу, что тому персонажу все сошло с рук, и он не только что сухим вышел из воды и целым из самолета, а и благополучно скончался в собственной кровати, окруженный любящими родственниками или друзьями, от неизлечимой болезни по имени жизнь?! Нет, ему не удалось сбежать за границу. Нет, до кончика иголки на дубе том тоже никто не добрался. Нет, бессмертный остался бессменным и гнева своего ничуть не поубавил. Скажете, такого не бывает?! А вот извольте познакомиться – самый опасный для средневекового папства, разоблаченный, но так и не посаженный за решетку преступник – Джон Уиклиф — мастер не только теологических наук, но и блестящих ошибок.

Ясно дело, я немного слукавил, чуть не объявив спасение ересиарха из цепких лап Инквизиции беспричинным событием. Существовали совершенно объективные каузальные факторы, что позволили обыкновенному чуду материализоваться. Прежде всего, благоприятным оказалось местоположение – Англия времен Столетней Войны не только находилась на периферии католического мира, но и довольно-таки враждебно относилась к церковным поборам. Соответственно, изначальную крышу бунтарю предоставляли самые что ни на есть христианнейшие монархи и герцоги. Впрочем, ее снесло бурей столь любимого советскими учебниками истории восстания Уота Тайлера – Уиклиф не без оснований подозревался в создании теоретической базы для мятежников. Если в этих условиях тому удалось избежать заслуженного с точки зрения Римских понтификов наказания, то по другой причине – Авиньонского пленения и логически последовавшей за ним Великой Западной Схизмы. Тот самый Кощей, что наружу пыжился изображать себя Викарием Всевышнего на Земле и в простонародной среде порой именовался не иначе, как «наш Господин Бог Папа», на самом деле был колоссом на старческих ногах. Первой величины звезда церкви, еще столетие тому назад ярко сиявшая на небосклоне, опустилась до надира своего влияния и была физически неспособна выжечь своими лучами на теле Христовом новую опухоль. Потому на обратной стороне от своего «Славься!» обличенный партией фальшивомонетчик преспокойненько выгравировал лик «Антихриста, погрязшего в миру священника Рима, самого проклятого из воров, срезающих кошельки», нисколько не опасаясь сурового возмездия…

Но как же он, праведный христианин, дошел до дьявольской риторики такой?! Какие блестящие приманки увлекли его в бездонную пропасть ересипадения?! Следует сказать, что сей Иванушка отнюдь не был дурачком. Поначалу он с увлечением участвовал в популярных социальных играх своего времени, не пытаясь нарушить их правила. Его семейство, точно не высокородное и вряд ли особо зажиточное, тем не менее, нашло средства отправить юношу на учебу в университет Оксфорда. Там он добросовестно изучал сначала законы, потом богословие, наконец, стал профессором… Впрочем, характер будущего непримиримого бойца проявился уже на ранних стадиях трудовой биографии – Уиклиф издал несколько памфлетов, направленных на разоблачение лицемерия нищенствующих Орденов. Как раз с этой братией он и не поделил доходное место при архиепископстве Кентербери, а понтифик остался глух к его призывам к справедливости. Но и эти стычки вряд ли сделали бы из в целом законопослушного верующего ниспровергателя высших церковных авторитетов. Вмешался партийный заказ – королю Эдуарду III-му потребовалось теологически обосновать необоснованность претензий Апостольского Престола на светскую власть в Англии, каковую тот некогда заполучил от Иоанна Безземельного. Длительная эпистолярная артподготовка не привела ни одну из сторон диспута к искомой победе, и судьба сражения должна была решиться в матче на чужом поле, в папском суде Авиньона. Там-то наивный теоретик, как впоследствии Мартин Лютер, и смог воочию узреть глубину грехопадения католической церкви в море золота. Двух его соратников попросту перекупили на месте, а он сам, гордый девственно сохраненной честностью, вернулся с поля битвы с поражением, но с незапятнанным предательством именем. Полученная же от короля за верность пребенда позволила продолжать подрывную антипапскую деятельность.

С тех пор последовательный мыслитель и покатился по наклонной плоскости. Если не в самом адском низу, то поблизости от него оказался трактат «Семь ересей», в котором он произвел скрупулезный подсчет грехов Римско-католической церкви, комментируя цитаты из Мф. 6:9-13 таким образом:

1. «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое»

Молитвы священников полагаются более действенными, нежели молитвы паствы, следовательно, они присвоили себе нашего общего Отца

2. «да приидет Царствие Твое»

Дурные прелаты объявлены подданными Царства Божиего не по заслугам – не за веру, а благодаря совершенному над ними обряду

3. «да будет воля Твоя и на земле, как на небе»

Воля Божия захвачена церковью – индульгенции обещают спасение

4. «хлеб наш насущный дай нам на сей день»

Доктрина транссубстанциации утверждает, что святые дары не являются хлебом ни в каком смысле

5. «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим»

Священник может прощать пастве грехи-долги перед Всевышним по собственному разумению, узурпируя привилегию Господа

6. «и не введи нас в искушение»

Существует положение о том, что монахи не подвержены риску введения в искушение ввиду праведного жития

7. «но избавь нас от лукавого»

Люди, давшие религиозные обеты, считаются защищенными от проделок нечистой силы

Несложно подметить, что в своих самых смелых заключениях ересиарх черпал мужество из Священного Писания, в его понимании единственный незагрязненный последующими измышлениями источник знания. Испить из него можно было лишь чистую водицу полнокровных истин – возможна лишь единственная правильная интерпретация богоданных текстов. Это, конечно же, типичное фундаментальное заблуждение всех протестантских учений, по каковой причине менталки Уиклифа заслуженно именуют их предтечей. И прочие ингредиенты модельного рецепта напоминают целительные бальзамы, прописанные безнадежно больной церкви Реформацией. Это перевод Библии на простонародные наречия, дабы каждый безграмотный смертный мог приобщиться к мудрости Всевышнего. Это жестокая критика мистических элементов служения Господу – таких, как обряды рукоположения священников. Это категорическое неприятие индульгенций. Это упрощенное понимание таинства Евхаристии. Это утверждение приоритета искреннего раскаяния перед прочими средствами прощения и искупления грехов. Это обличение показной праведности монашеского бытия. Это решительный отказ в действенности религиозным обетам…

Столь же несложно предположить, как отреагировал на подобные инсинуации Великий Кормчий в тиаре. Джон Уиклиф был разоблачен как враг христианского народа и заклеймен титулом «Мастер ошибок». Он и впрямь наделал немало ошибок, причем, не только с точки зрения ортодоксальной теологии, но и современной философии. Я же хочу обратить Ваше внимание на то, что это были не абы какие, а блистательные ошибки. Из мутной водицы глубокомысленных библейских однострочников несложно было выудить совершенно несъедобную, а то и кусачую рыбину. Вспомним, как францисканские спиритуалы водрузили на том же Священном Писании великолепный трон для благословенной Госпожи Нищеты. Или как многочисленные безумцы воображали себя Ангелами Шестой Печати. Или как немногочисленные мудрецы высосали из того же пальца отраву для своих мистических учений. А вот английскому Иванушке-умнику неведомо каким путем удалось свершить нечто противоположное и обнаружить нечто крайне сложное. Из осколков его кредо складывался мозаичный лик весьма привлекательной модели. Она не призывала население пребывать в нищете, следовать за помешанными псевдо-пророками или броситься в прорубь оккультных суеверий. Ее предвыборную программу отличала умеренность, благоразумность и – с высоты нынешних представлений о мире – прогрессивность. Библия должна была прийти в каждый дом, дабы все могли приобщиться к Слову Божиему и без посредников оценить величайший бестселлер всех времен и народов. Таинственные ритуалы и церемонии должны были уступить свое парадное место обыкновенному человеческому пониманию. Монахам и священничеству предлагалось прекратить паразитировать на обществе и включиться в созидательную трудовую деятельность. И многие избиратели пошли вслед за светом факела, зажженным прожженным еретиком. Я сейчас говорю не столько о радикальных лоллардах или участниках похода справедливости Уота Тайлера, как о самых обыкновенных крестьянах, горожанах и лордах, коим новая доктрина духовного возрождения христианства пришлась по душе. Их чаяниями тридевятое царство, Кощеево государство устремилось в блестящее будущее…

Все наблюдали за плачевным состоянием католической церкви. Но в зерцале каждой души оно отражалось по-разному. Взглянем истории в глаза – с Блогом Георгия Борского.

Примечание: Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.