№415. Мастер-малястер

Каков регион – таков и религион. Да простят меня музы, покровительствующие великому и могучему, за очередное издевательство над русским языком. Я прибегнул к столь сомнительному словотворчеству, будучи неспособным перевести, столь же благозвучно и грамматически правильно, как на латыни, известную фразу: «cuius regio eius religio». Все же надеюсь, что семантически не сильно напортачил, и для большинства моих бывших соотечественников ее смысл будет вполне очевиден. Впрочем, в своих сегодняшних корыстных целях я хотел бы трактовать ее несколько более обобщенно, чем это общепринято. А именно, обратить ваше внимание на то, что из особенностей усредненного национального психотипа зачастую можно дедуцировать черты характера распространенных на этой территории моделей. В частности, потомки древних русов, некогда богатырски уничтоживших злобных ящеров, повадились столь же решительно избавляться от пережитков прошлого. Чтобы построить новый мир, вода из Байкала отнюдь необязательна, но нам надо непременно сначала разрушить до основания старый. В предыдущей статье мы наблюдали, как в нарушение только что подмеченной нами закономерности, используя тот же нетипично неконсервативный алгоритм, орудовал англосакс Джон Уиклиф. Сей мастер-ломастер, обнаружив неполадки в церковном организме, вздумал попросту отправить разом на свалку чуть ли не все проржавевшие менталки. «Реформация» предполагает некое изменение внешней формы при сохранении прежней начинки. Здесь же рекламировались такие радикальные перемены, что, по существу, речь шла о строительстве храма нового кредо на кромешном пустыре. Библию предлагалось не только перевести на вульгарные наречия, но и фундаментально перемидрашить, мистические обряды не просто инвентаризировать, а большей частью отменить, священников с монахами не всего лишь пожурить, а за совершенной ненадобностью решительно сократить…

В четырнадцатом веке, особенно во второй его половине, трудно было не заметить падение рейтинга папства. Авиньонское пленение сменилось Великой Схизмой. Одновременно два, а то и три понтифика восседали на конкурирующих престолах Святого Петра. Глава католического тела Христова расщепилась, а вместе с нею раскрошилась в пыль действенная сила исходящих из нее декреталий. Оставленные без пастырского руководства прочие члены церковного организма предались разброду и шатанию. Что там былые грешки калибра взяточничества-симонии или жадности-корыстолюбия! Священники, самые что ни на есть рукоположенные и охраняемые легионами ангелов, занялись, страшно вымолвить, вопиющим развратом. Содержали, почти не стесняясь молвы, гражданских жен, целый выводок незаконнорождённых сопляков, а то и баловались на стороне. Что же говорить о всех прочих простых смертных – они и вовсе по уши погрязли в нечистотах неверия. Религия для них – как у идолопоклонников! – превратилась в набор магических трюков для разрешения насущных житейских проблем. Однако, далеко не все тогдашние доктора божественной доктрины рекомендовали резать образовавшуюся раковую опухоль к чертовой матери. Сказывают, что много французов – революция. Тогда и каждый отдельно взятый парижанин по идее должен быть бунтарем?! А вот и нет, в повторном противоречии с выведенной и выеденной нами из русо-ящеровского яйца менталкой, данный конкретный исторический персонаж по имени Жан Жерсон отнюдь не был радикалом. Напротив, он всего лишь последовательно призывал христианских ребят жить дружно. Другими словами, старался зашпаклевать, замазать или попросту замалевать вопиющие модельные дырки. Потому я и назвал его не латинским прозвищем doctor consolator, как следовало бы, но – отправлю еще один пардон в направлении великого и могучего региона Парнаса – мастер-малястер.

О фамильных истоках этого мастерства для персонажа 14-го века историкам известно больше обыкновенного. Жан принимал трогательное участие в судьбах своей семьи, раскрасив елейными наставлениями путь младших братьев и сестер ко Всевышнему. Сохранилось и письмо его матушки, из коего явствует, что набожность была у Жерсона в крови. Та родила двенадцать детей с великой целью – убить их для мирской жизни ради служения Господу. На старшенького небогатая семья с превеликим трудом наскребла средства для обучения. И вот он уже все в том самом Наваррском колледже, что некогда приютил столь же малоимущего Николая Оремского, получает стипендию несколько су в неделю. Однако, в отличие от своего предшественника, за дело воспитания Жерсона взялись совсем другие учителя. Давно ушел в лучший мир Жан Буридан, разлетелись по худшему птенцы его гнезда – Альберт Саксонский, Марсилий Ингенский… В их комнатах теперь сидел Пьер д’Альи, все еще по инерции интересовавшийся натурфилософскими вопросами, но все больше в теологическом контексте. Так, астрономия астрологическим магнитом привлекала его к проблеме вычисления даты прихода Антихриста. Ведь чем иным мог быть проклятый схизм, если не верным знаком скорого появления Сына Погибели?! Не исключено, что его Imago Mundi перепечаткой ошибочных вычислений древних и пересказанной байкой о путешествиях царя Соломона положительно повлиял на решение Колумба искать путь в американскую Индию на Западе. Однако, исключено, что его прочие, большей частью богословские спекуляции, чем-либо помогли восхождению звезды науки в польской Пруссии на Востоке. Наверняка, он помог очередному французскому Ломоносову не только отеческими наставлениями, но и с выбором соответствующей литературы и ее оценкой. Отвратительными казались тому ошибки Аверроэса. Сомнительными – логические достижения Оккама. Вместо этого отрока влекли за собой несусветной сусальной красотой проповеди св. Бернарда и Бонавентуры, неопровержимой канонизированной силой – сочинения бл. Августина и Аквината.

И Госпожа Фортуна широко распахнула двери земного успеха перед устремленным к небесным целям молодым человеком. Два года – и он знаток Библии. Еще два – Sententiarius. Затем – бакалавр. Наконец, Incipiatis in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti – торжественный обед по случаю получения звания магистра теологии, голову украшает биретта доктора. А вот он уже облачен в великолепную мантию канцлера Парижского университета. Это не просто церемониальная должность, которую освободил своему лучшему студенту Пьер д’Альи, отправившийся вверх по лестнице церковной иерархии за кардинальской шапкой. Это – несокрушимая вершина теологической мысли своего времени, величественно возвышающаяся над зыбкими облаками прочих авторитетов. Это – непогрешимая инстанция, которая «не может ошибаться в вопросах веры и нравственности». Это – «защитник Истины и блага», «источник мудрости, факел Веры», «красота и гордость Франции и всего мира». Здесь разрешаются самые замысловатые схоластические споры, сюда обращаются за консультациями самые могущественные монархи, во многом именно тут начинаются хитроумные пируэты средневековой истории. И с этой высоты он сможет проводить реставрационно-спасательные работы обветшавшего здания церкви. Quo vadis? — Камо грядеши?

Прежде всего, ему надо было определиться с направлением деятельности по ремонту раскола купола. С этого распутья вдаль вели три основные дороги. По via compromissi пойдешь – голову в бесчисленных склоках сложишь. По via concilii – коня потеряешь, то бишь придется склонить выю перед волей Собора. А вот если отправиться по via cessionis – конец настанет не тебе самому, а псевдо-Папам, причем, всем одновременно. Казалось бы, выбор очевиден, но упрямый кардинальский конклав Авиньона, несмотря на всяческие увещевания, тут же выбирает нового понтифика после, казалось бы, столь удачной смерти Климента VII-го. Жан возмущен: «Когда я гляжу на состояние священства и церкви, то содрогаюсь. Ибо повсюду вижу знаки любви к самим себе, каковая ищет только свою собственную славу и выгоду». Так что же, в топку всю насквозь прогнившую систему?! Нет, ему чуждо ремесло ломастера. Он убежден: гордыня и амбиции – настоящие причины Схизмы, ибо за ними следуют забвение Всевышнего, непослушание, невежество, лесть, предрассудки. Зашпаклюй, замажь хорошенько дырявую совесть прелатов, и все образуется само по себе. Коли не помешают тайные агенты Сатаны.

Да, кстати, не из-за них ли Всевышний так разгневался на своих верных слуг?! Должно быть, Его раздражает слабый пол – ловушка для мужчин, дьявольский соблазн! А тут еще «Роман о Розе» народ откровенным развратом совращает. Так что же, позволить простолюдинам читать Библию на вульгарных наречиях?! Нет! Перекрасить все розовое по одобренной свыше монашеской моде, в пепельно-серое, — вот что надлежит делать! “Сия книга должна быть устранена и уничтожена, дабы ее никогда более не читали, в особенности в тех частях, где она опускается до описаний сомнительных и беззаконных личностей … Таким образом, мое требование [сжечь ее] благоугодно Господу, законно для Госпожи Юстиции … и исполнено хорошими намерениями по отношению к дуракам от любви, даже если они сейчас жалуются. Как только они будут исцелены [от пагубного влияния], то посчитают мои требования приятными и восхитительными. А чтобы никто не мнил себе или не сетовал на то, что я обвиняю людей или вообще что угодно, помимо пороков, то во имя Целомудрия и Совести я обращаюсь с этим призывом и суждением против всех картин или писаний, или высказываний, подстрекающих к разврату. Наша слабость и без того слишком простирается в этом направлении, не становясь тем самым [т.е. после предлагаемых мер] более уязвимой и ввергаемой в пучину пороков, удаленной от добродетелей и Бога, кто есть наша слава, наша любовь, наше спасение, радость и счастье”. С высоты университетского Олимпа гром и молнии летят и в неугодные мистические сочинения. В пыль небытия должны обратиться модели Яна фан Рёйсбрука, бегинок и бегардов!

Ну, а что же подрастающее поколение?! Кто, как не главный инженер душ человеческих, должен был озаботиться их воспитанием?! Тысячи таверн совращали столичную молодежь – там распивали алкогольные напитки, развлекались с особами легкого поведения и дрались друг с другом, равно как и с горожанами. И никакие религиозные обеты, и никакие мистические обряды не помогали направить их на путь истинный. Так что же, вслед за английским еретиком признать их неэффективность?! Нет, нечистую студенческую совесть требовалось тщательно отмыть, выбелить и начертать на ней разумное, доброе вечное при помощи миссионерских организаций. Таких, как доминиканцы, коих по недосмотру отстранили от преподавательской деятельности! Мало того, следовало пересмотреть всю систему образования. Где это видано, астрологи осмеливались оспаривать христианскую свободу воли, утверждая, что звезды влияют на человеческие деяния! Где это слыхано, многочисленные шарлатаны продавали амулеты безумному королю Карлу, совершали над ним поганые магические обряды! Для того, чтобы их отвадить, нужно нарисовать лубочную картинку – праведный самодержец из благословенного прошлого, получив свой заговоренный образ «будешь жить, пока он цел», немедленно бросает мерзкого идола в огонь! Но самое главное – победить преступное людское любопытство. «Эй, ответьте-ка мне в чем секреты творения?! Какова природа снега, дождя, землетрясения, грома? Вы не в состоянии понять силу или природу наипростейшей существующей вещи!» Каков религион, таков и регион. Мастер-малястер Жан Жерсон покрасил Парижский университет, былой светоч схоластической науки, во мрачные средневековые цвета…

Несправедливо будет обвинять выдающегося теолога в попытках вычеркнуть из церковного мироздания неугодные ему модели, не упомянув о тех ментальных новостройках, что он поддержал своей влиятельной подписью. Во многом благодаря ему низкие земли стали выше — в Блоге Георгия Борского.

Примечание: Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.