Напомню — в прошлой статье мы с Вами изучали модели мифологической части книги Бытия. Настоящая же история начинается, как известно, с Авраама. На каком же основании мы выделяем этот текст от начала «в начале»? Дело в том, что стиль повествования резко меняется – внезапно мы получаем подробные описания с виду маловажных событий и действующие лица получают собственные персональные черты характера. Действие происходит в Месопотамии и может быть примерно датировано 1800-м годом до нашей эры. После длинной череды рождений и смертей долгожителей-потомков Адама на сцене появляется Аврам со своим племянником Лотом и бесплодной женой Сарой…

Чем же так выделился Аврам, что Бог вознамерился произвести от него великий народ? Мы уже наблюдали фрагменты общения Бога со смертными – скажем, в эпизоде со вселенским потопом. Однако Ной – персонаж мифологический, по этой причине мы не заостряли на этом внимание. Первое, что производит исторический Аврам в Библии, это диалог с Богом. Каким же способом происходит этот разговор? По выделенной линии (два-двенадцать-восемьдесят-пять-ноль-шесть)? Может быть, ангел явился нашему герою? Ну, ангелы у нас еще впереди, пока же никаких намеков на их существование не дается, и вывод очевиден – это просто мысли приходили ему в голову. Мы уже ранее заостряли внимание на том, что появление мыслей-моделей в голове ученых зачастую воспринимается ими как инсайт, имеющий стороннее происхождение «из мира идей». Историческая заслуга Аврама в том, что он обнаружил в интроспекции в своем сознании этот феномен, выделил его в отдельную модель и озаглавил «Богом». Только представьте себе — его окружали прекрасные древневавилонские храмы, в них пестро одетые мудрые жрецы осуществляли страшные таинства перед ликами разукрашенных драгоценностями золотых тельцов. Не в этом сияющем великолепии он обнаружил своего невидимого Бога, а в тихом голосе внутри себя. И надо же было такому случиться, что именно эта (по меткому выражению Артура Кестлера) «контролируемая шизофрения» перевернула в результате весь мир!

Его путь к рождению этой модели, скорее всего, был долог и тернист. Он безнадежно вожделел произвести потомство. Ведь это древний мир, и откровенный позор быть мужчиной без наследников, и некому ему было завещать свои накопленные за долгий жизненный путь богатства. И вот ему уже семьдесят пять и бесконечные жертвоприношения идолам и оплаченные оргии во имя духов плодородия не приносят желаемого эффекта. И тут вдруг этот голос внутри него – обещает исполнения его сокровенного желания, а взамен требует только подчинения своей воле. Подумаешь, послушание — да он готов на все, чтобы добиться выполнения своей мечты. Сделка показалась ему простой и понятной. Это все те же отношения «ты мне – я тебе», которые известны ему с детства. Это все та же модель торговли с людьми, обобщенная на связь с Богом. Только этот странный невидимый Бог не питается запахом закланных животных, не требует обрядов и ритуалов. Он «всего лишь» командует переселение в Ханаан.

Какие пустяки — тысяча километров по пустынной местности, где на верблюдах, а где и пешком! Послушные женщины и рабы упаковывают котомки, и караван из людей и животных уже идет с насиженной родины предков в неведомые враждебные дали вперед – исполнять волю неизвестного безумного божества, явившуюся в мыслях безумному старцу, лелеющему безумную надежду на исполнение кажущегося уже невероятным всякому здравомыслящему человеку чуда. Зачем нужно это переселение народов? Проверка связи — послушания? Другого способа проверить не нашлось? Переезд в Землю Обетованную? Чем Вавилон не приглянулся или какое другое место поближе? Здесь нет места разуму, зато очень много слепой веры.

Поначалу ничего не клеится. Несмотря на подвиг переселения, чрево Сары упорно остается бесплодным, а в обещанной земле нет молочных рек с кисельными берегами, зато есть хилая растительность на каменистой почве и банальная голодуха от неурожая. Сара проявляет чудеса военной выправки или святости (на выбор читателя), неслыханные по нынешним временам. Пункт первый ее Устава – мой муж-генерал всегда прав. Пункт второй – если генерал не прав, then go to пункт первый. Вперед рысцой – в Египет! Кру-гом! Ша-гом арш! Назад – в Ханаан! Опять кругом! Вперед – в Иорданию! Марш назад – в Ханаан! Сара послушна как ангел Божий, а Аврам упрямо верит своим голосам, которые продолжают вести с ним меновую торговлю. Я тебе — трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя. Ты мне — многочисленное потомство и для него землю от Нила до Евфрата. По рукам — завет заключен!

Неверие все же проложило свой коварный путь к сердцу нашего героя. И здесь сплоховала Сара. Со своим практическим женским умом и неземным самопожертвованием порекомендовала старцу на приплод свою рабыню Агарь. Но та теперь уже не рабыня, а мать наследника, и между ней и госпожой происходит типичное выяснение отношений — кто круче? Вроде бы все как-то устаканивается (не без помощи ангелов, о которых речь пойдет позже). Удивительнее всего то, что это временное забвение предварительно заключенного завета никак не повлияло на отношения с Богом. Более того, таинственный голос торжественно переименовывает Аврама в Авраама, а Сару в Сарру. Имя, считающееся интегральной частью называемого предмета – типичный признак открытого Пиаже «номинального реализма», одной из стадий развития каждого ребенка. Сменилось имя – значит и человек стал другим. Сделка «завета» обрастает новыми (несколько изуверскими, но распространенными в древности) подробностями – теперь от новонареченного Авраама требуется оттяпывание крайней плоти у всех особей мужеского пола в своем полку. Чего не сделаешь в порыве религиозного рвения — обрезано!

Переломный момент наступил с появлением трех загадочных мужей, которых Святые Отцы в своем толковании идентифицировали, ни много ни мало, как Святой Троицей. Насколько это соответствует действительности, нам неведомо. Точно известно лишь то, что в те далекие времена народу на квадратный километр местности было столько, что подобные визиты воспринимались знаково. Вот и для Авраама с Саррой то, что сказали нежданные посетители, стало «словом Божиим». Почему бы Святой Троице не материализовать младенца прямо здесь, на месте, из пустоты? Нет, все, что происходит, это всего лишь то, что один из них возьми да и предскажи, что к его следующему посещению (планировавшемуся через год) Сарра родит. Ну, может захотел что-то приятное сказать радушным хозяевам, Бог его знает! Забегая вперед, с повторным посещением он обманул, а вот Сарру, похоже, чем-то так поразил, что ее врожденную недоверчивость как рукой сняло. Она, конечно, очень-очень хотела бы утереть нос своей рабыне! Однако одно дело вожделеть, но не верить в достижимость желания – это аннигиляция энергии, конфликт двух моделей. Совсем другое дело добавить веру в реализуемость модели будущего. Это уже удвоение веры, а добавь к старухе старика, и на мало-мальское чудо вполне может наскрестись.

Три знаковых мужа удалились в неизвестные дали, по неподтвержденному предположению библейского автора, взрывать атомную бомбу над Содомом и Гоморрой. Авраам их не сопровождал, поскольку был занят по хозяйству и детопроизводством. Дальнейшие события широко известны. Безумству верующих поем мы песню – невероятное свершилось, и бесплодная Сарра наконец-то родила — Исаака. Возраст Сарры и Авраама к этому моменту (по Библии около ста лет), скорее всего, усилен для произведения пущего эффекта на маловерующих. Однако то, что Сарра к моменту зачатия действительно была в менопаузе, кажется весьма вероятным – иначе эти события не показались бы счастливым родителям столь чудесными.

Подведем некоторые итоги. В целом, история вполне правдоподобная, психологически достоверная. Нет оснований ей не доверять. Помимо Исаака, рождены по крайней мере две модели – общения и товарообмена с Богом. Вопросы вызывает интерпретация — постоянного присутствия во всех этих феноменах Всевышнего (как активного начала). Происхождение определенных мыслей у Авраама и Сарры значительно проще объяснить их собственными ментальными запросами и последовавшей за ними «контролируемой шизофренией». И все же – снимите Ваши шляпы из перьев, друзья мои! Отдадим дань уважения человеку, из искры безумной веры которого возгорелось неугасимое пламя трех мировых религий! Изучение долгой дороги исканий Авраама и его команды в дюнах ханаанской метафизики мы продолжим в следующих сериях нашего блога.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Итак, Библия, друзья мои! С чего начнем? Исторически, самым старым стихом Торы (пятикнижия Моисея) ученые-библеисты называют песню (гимн) Мириам после исхода из Египта. Это установлено путем лингвистического анализа изначального текста на древнееврейском языке. Мы же можем отличить старославянский от классики девятнадцатого века и их вместе от современного новояза. Вот, схожим образом и датируются древние рукописи. Однако мы с Вами еще из прошлой статьи помним о том, что записанные тексты — суть всего лишь более поздняя стенограмма древней устной традиции. Неудивительно, что первой запротоколировали песню. Поэтому предлагаю все-таки начать с начала, в соответствии с принятым христианским каноном. А первой книгой в библиотеке Писаний, как известно, является книга Бытия (по-гречески Генезис). В традиции авторов было принято называть книги по ее первым словам. Поэтому в их среде эта книга называется «В начале». Когда евангелист Иоанн начал свою книгу о Христе с тех же самых слов, он произвел очевидную аллюзию на ветхозаветный текст и одновременно смелую заявку на ревизию наследия Моисея.

Книгу Бытия можно условно поделить на две части — доисторические легендарные события (от сотворения мира до Ноя и вавилонского столпотворения включительно) и жизнеописание первых исторических персонажей (Авраама, Исаака, Иакова и его двенадцати сыновей). Сегодняшнее наше занятие будет посвящено моделям предыстории. Повторимся, авторство всех первых пяти книг Библии фундаменталисты приписывают Моисею, якобы получившему откровение по выделенной линии от Творца всего видимого и невидимого. Однако некоторые совпадения библейской истории с распространенными мифами древнего мира (например, вселенский потоп) дают основания полагать, что происхождение легендарной части повествования могло быть и другим. В частности, эти идеи Моисей мог почерпнуть во время обучения (напомним, что он был воспитан как египетский принц). Подобного рода предположения высказывали и некоторые экзегеты христианской патристики. Экзегетику – это важное для будущего материала понятие – можно определить как толкование Писания. В наших же терминах это деятельность по уточнению нечетко сформулированных библейских моделей (как правило, начальной фазы).

В начале описаны славные дела – космология. Мы узнаем, что Бог сотворил небо и землю – из чего? А из ничего, из пустого места. Это многообещающее начало, интересная, самобытная модель, особенно учитывая, что ее можно приблизительно датировать тысячелетием до Платона и Аристотеля. Напомним, что у Аристотеля мир никто не создавал вообще, он всегда таким был, есть и будет. А у Платона демиург пользовался готовым строительным материалом из четырех первооснов Эмпедокла. Далее модель развивается — мы узнаем, что создание мира проходило через несколько последовательных стадий. Заметим, что до этой точки библейская модель где-то даже близка современному пониманию процесса. Длительность стадий, в размере одного календарного дня каждая, можно списать на детское восприятие аудитории (что и делали многочисленные экзегеты древности и современности).

Дальше хуже. С удивлением мы узнаем, что в определенный момент Бог создал небесную твердь, при этом часть воды осталась над ней, где-то в высоком космосе. Забегая вперед, спустя века эта деталь была взята на вооружение христианскими космологами, предполагавшими, что в этом пассаже скрыт глубокий замысел, и там (в прекрасном нетленном далеке, за твердью) вода используется в системе охлаждения небесных светил. Другой казус – флора, она чудесным образом оказалась создана до образования светила большого — Солнца. Святые отцы хорошо осознавали, что здесь что-то перепутано и объясняли этот очевидный сбой в последовательности миросозидания учебными целями — дабы земледелец не идолопоклонялся Солнцу и хорошо уяснил себе, кто здесь Бог истинный, а кто ложный. Заметим в скобках, что утверждаемое наличие подобных мотивов еще более усложняет нашу задачу сортировки Откровения Божия от сугубо человеческих измышлений. Если благая цель (распространение модели) оправдывает любые средства (искажение истины), то можно очень далеко зайти. Еще заметим, что во всем описанном процессе создания мира напрочь отсутствует идея эволюции. Бог с ним, вслед за св. Иоанном Златоустом назовем все это «та микра» — т.е. «мелочами жизни» и пойдем дальше…

… к антропогенезу. Пропустив компрометирующие авторов Писания некомпетентностью подробности географического описания расположения Эдемского сада и перипетии создания Евы из ребра Адама (что безусловно многое говорит нам о подчиненном положении женщин в их обществе), перейдем сразу к истории с кражей яблок. Эта нехитрое повествование знаменует рождение целого дерева новых моделей. Сначала вводится понятие греха как непослушания Богу. С его помощью определяется так называемый грех первородный. Это исторически весьма важная модель, в безумном развитии которой в далеком будущем- продажа индульгенций. Если нам плохо (не будем забывать, что жизнь и сейчас сложна, а уж в те доисторические времена она точно медом не казалась), то, значит, нас наказали (по аналогии с моделью наказания детей родителями) – отсюда скорее всего и происходит эта доктрина грехопадения. Неудивительно, что эта модель в той или иной форме присутствовала у многих соседних древних народов (например в мифологии Месопотамии). Удивительно другое – что она живет и здравствует до сих пор, будучи практически несовместимой с современными моделями (той же эволюции).

Попутно производятся первые этические построения. У Моисея (или создателей Библии) нет и следа сократовских исканий и мудрствований лукавых. Смерть и болезни – это зло, жизнь – это добро, вот их простая и понятная подавляющему большинству модель. Заодно вводится новый персонаж – генератор зла, враг рода человеческого. Это практически неизбежное следствие рассказываемой истории, поскольку требовалось несколько оправдать праотца (и праматерь). Пока нет и малейших следов будущей христианской эсхатологии – Адам изгоняется из райского сада без малейших намеков на наличие у Бога планов по реинтеграции его потомков. Интереснее же всего (даже на современный взгляд) предлагаемая каузальная связка между знанием и появлением на сцене добра и зла, жизни и смерти. Познание чего именно приводит к такой беде? Ответ очевиден. Это третий глаз шестого чувства – наше сознание собственных ментальных моделей. Не существует добра и зла без модели самого себя, и только после ее обретения возникает страх и боль — ощущение противоречия между неизбежной смертностью и инстинктом самосохранения.

Завершается мифологическая часть книги Бытия, как известно, критикой отношений зависти (Каин и Авель) и сказкой о всемирном потопе (еще один популярный древний сюжет, вероятно навеянный реальными катаклизмами). Заодно развивается модель Бога. Вдобавок к его функции Создателя он получает полномочия Судии — источника кар и благодати для людей. Бог сразу декларируется как активное начало (это опять же широко распространенная в древнем мире модель, четко отличающаяся от трансцедентности Бога Платона или Аристотеля) – и его длинные руки (sic – наивный антропоморфизм модели неявно присутствует в тексте) видятся за каждой бедой. Древняя модель Бога сильно отличается от христианской. Это — грозное и всемогущее существо, которое время от времени резко меняет свои планы на противоположные, раздражается, гневается и так далее. В данном случае внезапно решает затопить весь мир, уничтожив всех, кроме Ноя, его семьи и прочих обитателей ковчега. Почему именно затопить, при наличии совершенного всемогущества – остается за кадром. В любом случае, противоречие с моделью любящего весь мир Христа было настолько очевидно, что становится понятно, по какой причине многие ранние ереси и религии (манихейство, гностики, маркионитство) пытались совсем отказаться от иудейских Писаний. На сладкое мы получаем гипотезу о божественном происхождении языков и заодно смутный намек на то, что гордыня человеческая – это плохо.

Подводя некоторые предварительные итоги, началу «в начале» сильно не повезло, именно описанные в нем модели со временем перекочевали в домен строгого научного знания. Метафорическое прочтение остается единственным выходом желающих приписать авторство этого текста Богу. Этот подход имеет, однако, как мы уже обсуждали, свои недостатки, прежде всего — неограниченное количество возможных интерпретаций. Пара гениальных догадок никак не сглаживает общего впечатления — творчество человеков слишком явно прослеживается за вступительными фантазиями книги «Бытия». Скорее всего, происхождение этих мифов как раз более позднее, нежели исторической части Библии. Это всего лишь попытка округлить и свести разрозненные верования во всеобъемлющую философскую систему. Неправильно, однако, будет делать выводы о целом сочинении по его первому фрагменту. Впереди у нас значительно более интересные тексты – продолжение и окончание «в начале» мы обсудим в следующих статьях.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

В прошлой статье мы обсуждали произошедшую революцию в науке. Кто же первым засунул пси под крышу? Кто виноват в произошедшем? В чьих головах материализовались и созрели те модели, которые довели человечество до жизни такой? Где искать их следы? Думаю, что ответ на этот вопрос очевиден для каждого из наших читателей. Здесь у нас нет недостатка в исторических документах – и объединены они под общим названием Танах (на языке оригинальных составителей) или Библия (τὰ βιβλία/та вивлиа — т.е. «книги» с подачи св. Иоанна Златоуста).

Имеем ли мы право считать Библию правдивым историческим свидетельством? Насколько мы можем доверять ее содержимому? Или это просто мифы народов мира наподобие историй о древнегреческих богах? Для начала, с точки зрения изучения моделей нас не так уж и интересует достоверность описанных событий. Если описанные в Библии модели оказали существенное влияние на дальнейшую историю человечества (а это совершенно бесспорный факт), то они заслуживают внимания. С тех же позиций любое литературное произведение, которое ввело в обращение настолько интересные образы, рассказы (модели), что они оказали значительное воздействие на процесс последующего моделестроения, представляет для нас большой интерес. Тем не менее есть и определенные основания для суждения о том, что по крайней мере ряд описанных в Библии событий на самом деле имел место быть. Недаром помнит вся Россия те дни, когда во имя этих моделей с пением псалмов люди шли на мученическую смерть. Недаром Библия – мировой рекордсмен с большим отрывом по количеству напечатанных и переписанных копий. Недаром огромное количество ученых получает зарплату за изучение этих текстов – перепахано каждое слово бесчисленное количество раз.

Например, существуют некоторые независимые исторические подтверждения библейских историй. Причем, чем больше мы ищем, тем больше получаем таких свидетельств. Скажем, долгое время не было никаких доказательств существования царя Давида. Однако лет двадцать назад они были впервые найдены археологами. Мне же наиболее убедительными аргументами кажутся рассуждения с точки зрения психологии. Ну не могут тысячи, миллионы людей сойти с ума (идти на муки, смерть) за полную ложь. За родословную Зевса-громовержца желающих умирать как-то не находилось. Потом, видите ли, Библия достаточно честная книга. Если придумывать с пустого места, то можно куда как покруче завернуть. А там есть места, которые, мягко говоря, не очень положительно характеризуют ее героев или странности, с трудом поддающиеся толкованию. Этот феномен хорошо известен психологам – если человек убежден в том, что происходящие с ним события особенно важны, то он будет запоминать (и потом воспроизводить) их мельчайшие детали.

Является ли Библия Откровением Божиим, в котором свято и буквально верно каждое слово? Рабов этой модели можно понять – дашь этим атеистам один стих в Писании, так они всю веру оттяпают. Схожий процесс проходил при крушении Советского Союза. Сначала мы смеялись над Леонидом Ильичом, потом занялись покаянием в преступлениях Сталина, а затем добрались – страшно подумать – до священной Троицы основополагателей Великой Модели – Ленина, Маркса и Энгельса. Да, библейским фундаменталистам можно посочувствовать, им приходится в последнее время нелегко. Трудно откреститься от многочисленных фактов, говорящих нам о возрасте Вселенной, миллиардах лет эволюции или легкомысленных перемещениях земной тверди. Да и эти паршивые буквоеды (изучающие стилистические особенности текстов) не дают спокойно жить. Например ими было установлено, что пятикнижие Моисея было написано по крайней мере четырьмя различными авторами, жившими столетиями позже великого пророка.

А может быть, в Библии есть какой-то тайный, аллегорический смысл, который умом не понять и аршином не измерить? Проблема с аллегориями в том, что толкованиям тогда не будет конца. Напомним, что по тезису полиомии все что угодно может быть моделью всего чего угодно. Исторически известно, что именно используя аллегорическую трактовку Библии многочисленные еретики прошлого без малейших проблем находили в ней основания для своих фантастических моделепостроений. С этим подходом можно доказать абсолютно все, было бы желание.

Взвешенный подход к трактовке христианских библейских текстов был предложен каппадокийскими отцами (св. Василий Великий, св. Григорий Богослов) и антиохийской школой теологии (св. Иоанн Златоуст). Они проповедовали Божественное происхождение и буквальную трактовку текстов Библии с одним небольшим замечанием. Для Бога люди – младенцы малые, соответственно, он намеренно снисходит до нашего уровня, дабы быть понятым. Это «снисхождение» они назвали греческим словом «синкатавасис». Известная вам «катавасия» — прямой его родственник, изначально означавший схождение вниз церковного хора, что очевидно производило большой бардак. Итак, модель вышеупомянутых святых Отцов – Библия суть изначальное слово Бога, искаженное нашим детским восприятием.

Заметим, что с точки зрения теории моделей именно этот подход заслуживает внимания. Ведь мы в состоянии понять что-то только в терминах уже усвоенного нами заранее модельного ряда. Попробуйте обучить дифференциальному исчислению трехлетнего ребенка. В каких терминах Вы это будете делать и что он из Вашего объяснения усвоит? Для истинного понимания потребуется долгое восхождение по модельной лестнице – образование. Не следует забывать и о другом положении теории – принципиальной неточности моделей. Как Вы вероятно помните, это означает, что любая модель суть лишь аппроксимация реальности и требует постоянной работы над собой – уточнения. Эта идея была интуитивно понята многими христианскими мыслителями, поскольку им пришлось защищать точку зрения о том, что Иисус дал новые законы, усовершенствовавшие (т.е. уточнившие) Ветхий Завет. Вспомним, например, апостола Павла: «буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3). Напомним, что ортодоксальные евреи до сих пор придерживаются мнения, что законы Моисея – истина в последней инстанции, не требующая никакой ревизии.

Что же насчет стилистических исследований Библии, как трактовать например все тот же факт о многочисленности авторов Торы, приписываемой одному Моисею? Ответ на этот вопрос дает понимание происхождения библейских текстов. Все они изначально — продукт устной традиции. Это сейчас мы склонны не верить новостям типа ОБС (одна баба сказала) и доверяем только напечатанному. В древности все было аккурат наоборот. Рукописи размножались не машинами, а людьми. Переписчики могли внести (и зачастую вносили) свои добавления в копируемый документ. Сказания же запоминались людьми наизусть и умение выучить тексты назубок было существенной частью древнего образования. Осколки этой системы до сих пор присутствуют в российской школе – когда детей заставляют зубрить стихи.

Да, безусловно, передача устной традиции на протяжении столетий могла внести некоторые помехи в изначальный текст. Однако антропологические исследования обществ с подобного рода наследованием историй из поколения в поколение показывают – при условии восприятия текстов священными эффекта испорченного телефона не происходит – искажения минимальны. Тем не менее мы не можем полностью исключить фактор изменения изначальных текстов по причине человеческого фактора. Там, где начинаются людские желания, разум повинуется. Потребность убедить прозелитов в истинности модели не могла не оставить своего следа. Библейские чудеса в каком-то виде должны были происходить – иначе трудно себе представить происхождение веры такой интенсивности. Однако некоторые особенно сочные детали вполне могли быть следствием избытков желания распространить модель.

Итак, Библия – исторический документ, заслуживающий пристального внимания. Многие события и феномены психики, описанные в ней, скорее всего реально происходили. Нельзя исключать возможных искажений изначального смысла в процессе окостенения устной традиции. Однако следы Бессловесного до конца вырубить пером не удалось.

Из вышесказанного следует, что наше исследование модельного ряда, приведшего к первой революции в науке, мы можем базировать на библейском материале. Его изучение мы начнем следующей статьей.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Друзья, давайте вытащим скелет из Мавзолея и помянем добрым словом икону недавней советской истории. «Революционная ситуация возникает как следствие глубокого неудовлетворения верхов и низов житием своим» сказал он. Определение не очень последовательно материалистическое, зато с ним и в самом деле трудно поспорить. С точки зрения теории моделей это почти трюизм – для любого изменения в (более-менее разумном) обществе и в самом деле необходимо предварительное желание его осуществления (то есть, вера в модель светлого будущего). Еще раз подчеркнем нашу пролетарскую солидарность по этому вопросу с тем, кто и сейчас живее всех живых – ведь это он утверждал, что вера в революцию суть ее начало (еще один non sequitur).

Как мы убедились в нескольких последних статьях, нечто похожее происходило и в античном мире. Народ, помимо хлеба и зрелищ, желал перехода их банального количества в осязаемое качество жизни, а местные ученые за своей малочисленностью были не в состоянии обеспечить им рост благосостояния с требуемой скоростью. Прогресс шел, но черепашьими шагами, по одному гению на столетие. Запруженному болоту древней мысли срочно требовалась предварительная перестройка с последующим ускорением течения — новые притоки свежей мысли.

Многие историки науки пропускают в своем анализе «религиозные века» как некое короткое замыкание, погрузившее мир в мрак средневековья. Протяжением примерно в тысячелетие — не такое уж и короткое?! Однако тезис, который я собираюсь защищать в этом блоге, гласит следующее — эти «темные» века наступили вовсе не случайно, и время было потрачено далеко не впустую. А именно — были созданы и успешно распространены модели, которые позволили обществу сохранить существенную долю ментальной энергии от аннигиляции. Возникшие в результате внедрения новых (прежде всего этических) моделей в практику отношений воспитали нового человека (строителя капитализма) и в конечном итоге позволили резко увеличить количество развитых людей, способных и желающих заниматься наукой.

Напомню основное определение предложенной нами теории – под наукой мы понимаем любую ментальную деятельность, направленную на создание и изменение (уточнение, развитие) моделей. Соответственно, мы постулируем, что не существует четких границ между доменами религии, искусства или науки (и даже повседневного быта), а есть одно общее дело — построения моделей. И мы не можем пропустить период доминации религиозного моделирования в истории человечества исключительно на том основании, что тогда не было достигнуто существенного продвижения в изучении материального мира. Заданная нами тематика – история моделей – настоятельно требует последовательности изложения.

Вступая на скользкий путь анализа религиозных моделей, я прекрасно осознаю, что окажусь под перекрестным обстрелом многочисленных недовольных. Люди верующие будут меня обвинять в оскорблении их священных чувств. Ну а материалисты станут воротить нос от обсуждения моделей Бога или загробной жизни. Первых я желаю заверить, что у меня нет ни малейших намерений кого-то высмеивать или обижать, я люблю своих ближних (не могу сказать «как самого себя», поскольку себя не люблю) и искренне желаю им всяческих благ. Еще раз подчеркну, что когда я разбираю те или иные модели, то не делаю никаких утверждений об их истинности или ложности (за исключением единичных случаев, когда они противоречат общепризнанным фактам). Я изучаю их по совершенно другим критериям. Атеистам же в рядах наших читателей я предлагаю осмыслить, что ряд известных феноменов человеческой психики (от обыкновенных снов до околосмертных переживаний) исторически было принято моделировать при помощи понятия Бога. Заслуживающих безусловного предпочтения альтернативных материалистических моделей этих явлений предложено до сих пор не было (зачастую отрицается сам факт их существования). Поэтому я не вижу ни малейших оснований отказываться от исследования.

Распространено мнение о том, что религия не делает никаких научных утверждений, и истины, которые постигаются ее методами (божественного откровения), недоступны для постижения иными способами. Однако история говорит нам об обратном. Некоторые изначально сугубо религиозные модели из болота верований успешно перекочевали на твердую почву научного знания. Вспомним гексамерон (книга Бытия — создание мира за шесть дней), эволюцию (Адам и Ева) или 93-й псалом (о неподвижности земной тверди). В Америке до сих пор чуть не половина населения верит креационистам (то есть литеральной трактовке этих текстов). Более разумные верующие более уже не претендуют на буквальную истинность Писания (предпочитая образную интерпретацию), и вряд ли сейчас найдется математик, выводящий число «пи» из Библии (из которой следует его значение в 3 ровно). Суммируя, я не вижу никаких оснований полагать, что наука никогда не сможет сказать свое слово и по остальным, в настоящее время сугубо религиозным вопросам.

Что же революционно нового привнесло в моделестроение христианство (а несколько позднее мусульманство)? Для ответа на этот вопрос нам придется для начала определиться с тем, что мы будем называть революцией в науке. Осмелюсь высказаться, что история истории науки была бы совершенно иной, будь Артур Кестлер чуть менее мистиком и приправлял бы свои мысли изрядным количеством наукообразия. Ведь именно ему принадлежит исторически первое заключение о том, что прогресс в науке можно сравнить с чем угодно, только не с последовательным восхождением (например с шатаниями лунатиков). Однако бороздить бы-пространства – удел меланхоликов и мечтателей, и я это делать наотрез отказываюсь. В нашем бренном мире (как это широко известно) проросли модели Томаса Куна. Нечетко определенная «смена парадигмы» является корневым понятием его моделей начальной фазы. В наших терминах «парадигма» — это набор общепринятых моделей высокой степени общности, или метамоделей. В самом деле, именно они определяют те вопросы, которые мы задаем миру. А (используя метафору Бессловесного Гугла) качество наших вопросов полностью определяет те ответы, которые мы получаем. Garbage in – garbage out. Желаешь найти корреляцию между условным потреблением огурцов и внематочной беременностью – получаешь соответствующую бессмыслицу в виде ответа.

Однако еще Карлом Поппером было подмечено, что открытия в науке далеко не всегда сопровождаются пресловутой сменой парадигмы. Другая проблема моделей Куна – отсутствие четкого определения того, что же именно отличает настоящую научную революцию (типа коперниковской) от рядового открытия, хотя интуитивно это нами легко ощущается. Давайте с Вами добавим резкости в его модель. Событием первого уровня будем называть уточнение или расширение модели (обозначаемое нами ↑ или →). Событием второго уровня – создание новой модели (о). Революцией (или событием третьего уровня) же будем называть смену способа построения моделей. Напомним, что в античности мы обнаружили в хождении Ψ(пси-модель) и 0/1 (логику). Религиозные модели характерны распространением методом авторитета (Сын Божий, пророки, святые отцы) и отсутствием логического этапа анализа полученного откровения («верую ибо абсурдно»). По меткому выражению апостола Павла — «верою познаем» (Евр. 11). То есть, по существу, это революционно новый метод, близкий к предложенной нами пси-модели, за исключением отсутствия ее третьей стадии. В будущем мы будем обозначать его вот так — «пси под крышей (Бога моего)

Итак, мировая революция (в деле моделестроительства), в полном соответствии с классиками исторического материализма, была неизбежна и необходима, как мы это (я надеюсь) убедительно показали. О модельном ряде, развитие которого привело к торжеству нового метода познания, мы с Вами поговорим в следующий раз…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.