№256 Молиться, поститься и учиться

Настоящих Великих и Ужасных мало. Возможно, вовсе не бывает, и это мы, преданные адепты культа отдельных личностей, творим себе кумиров. Скандалы же устраивают кардиналы, многочисленные, серые и ненастоящие. К этим утешительным для простых смертных выводам мы пришли, изучая события т.н. каролингского возрождения. Пусть так. Но ведь трудно отрицать то, что время времени рознь. Обычно общество двигается по инерции. Но иногда случаются восстания или путчи, сочиняются новые или отменяются старые законы, происходят ускорения или разрушения, иными словами, резко меняются правила странной игры по имени жизнь. Некая странность заключается в том, что эти «иногда» в пределе стремятся к «никогда», а «обычно» близко по смыслу к «как всегда». Предложу-ка я для ее описания гипотетический закон исторической природы – выдающиеся периоды не любят ходить стаями. Почему-то ландшафт героической местности принципиально скалистый, более того, одинокие высоченные пики отчего-то не образуют горных хребтов. Грозы быстро завершаются и переходят в долгую смутную погоду. Скрываются за тучами короли-солнца, внезапно иссякают последующие революционные потопы, Наполеоны отправляются в ссылку, и их кабинеты на долгие эоны оккупируют эпигоны. Безусловно, к этой спекулятивной ментальной модели стоит относиться с подозрением, в лучшем случае данное обобщение претендует на статус ceteris paribus (при прочих равных). Тем не менее, исходя из априори математических и статистических соображений, непонятно, что именно мешает случайностям образовывать кластеры симметрично, для обоих типов событий? Может быть, этот феномен возникает потому, что сильные президенты старательно зачищают окрестности от потенциальных конкурентов на грядущих выборах? Или это издержки работы нашей чересчур статической рейтинг-системы? Чемпионы уже перешли в небытие тренерской работы, но их могучая тень все еще довлеет над бывшими коллегами, словно улыбка чеширского кота? В любом случае, не стоит печалиться, если лучшие годы вашей жизни пришлись на скучную застойную эпоху. Пройдет жалкое столетие-другое, и на вашем горизонте взойдут новые яркие звезды, освещая путь к светлому будущему, например, эры веры в меру.

Впрочем, бывает, и что многие века сливаются в тоскливую слякоть. Мы как раз заканчиваем изучение такой темной эпохи – первого тысячелетия от Светлого Рождества Христова. Пролетело оно, как и полагается по библейским канонам, как один день. Тысяча лет кромешного одиночества в небесном Пантеоне. Ночь беспробудного сна разума в православном мире. С торжественно обещанным вторым пришествием тоже обманули. Впрочем, не будем забывать о руководящей роли партии в тогдашнем обществе. Святые Отцы уверенно достигли консенсус – это всего лишь задержка вышла. Впереди праведников ждет неизбежная победа коммунизма, а в промежутке можно наслаждаться развитым монотеизмом. Ортодоксально полагалось, что задавать к этому нарративу уточняющие вопросы суть смертный грех. Тем не менее, жизнь не удержать в тисках догмы. Находились многочисленные желающие поведать человечеству подробности грядущего Эсхатона. Большой популярностью, например, пользовались сказания оставшегося неизвестным сирийского монаха, подписавшего их фальшивым авторитетным именем – Мефодия Олимпийского. Нисколько не смущаясь тем, что сей древний мученик снискал свою смерть во время гонений, инициированных римским императором, именно кесарю автор отдал главную роль в новом Апокалипсисе. Тому надлежало сначала победить бесчисленных, как песок морской, варваров категории Гог и Магог, чтобы затем немедленно отправиться в Иерусалим. В сей драматический момент истории миру должен был явиться Сын Погибели Антихрист, а Последнему Царю предписывалось взойти на Голгофу, где к этому времени волшебным образом возникал Честной Крест Господень, причем подлинный. Затем на него надлежало надеть свою корону, передав сим символическим жестом своих подданных в Руки Божии. И умереть на месте. И все задействованные предметы уносились в открытый космос… Какая шикарная сцена, не правда ли?!

Думаю, что не сильно погрешу против истины, если заявлю – мрачнее всего в Западной Европе жить было непосредственно перед появлением в отрывном календаре буквы М. Да-да, конечно же, индийско-арабские закорючки тогда еще не были импортированы и разрекламированы, так что приходилось обходиться красивыми, но неуклюжими для арифметики римскими. Конкретно эта цифра брала начало от слова Миллениум (которое в свою очередь происходило от латинского mille = 1000 и annus = год). Так не в этом ли Магическом М скрывалось великое таинство — Ментальная Модель Божественной Мысли?! Почему бы не трактовать знаменитое «тысячелетие» св. Иоанна Богослова не метафорическим, а буквальным образом?! И отчего бы не превратить последнего кесаря ромеев Апокалипсиса от Мефодия в текущего короля франков?! Ведь он – наследник Карла Великого, которого сам Папа короновал на царствие. И именно ему приходится сражаться со свирепыми варварами. Так рассуждали многие — например, саксонская жена Людовика IV-го Герберга. В поисках эсхатологического объяснения несчастливой судьбы своего мужа она послала запрос главному тогдашнему ученому специалисту по изучению Антихриста – Адсо, аббату монастыря на севере Франции. Такие уж настали времена (прозрачный намек он на то, что они – последние), — утешал он ее, ничего не поделаешь. Тем не менее, будучи ортодоксальным теологом и следуя традиции Блаженного Августина, не решился спекулировать на тему точной даты конца света. Истинным христианам не стоило волноваться и паниковать, но следовало раскаиваться в грехах. Молиться, молиться и молиться — как завещал великий Иисус из Назарета…

Что же реально происходило в столь гордо провозглашенной западной версии imperium Romanorum в десятом веке? Северные люди – норманны, уже давно и бережно грабившие побережье, не удовлетворились достигнутым, но все глубже проникали внутрь тела Христова по судоходным рекам. Впрочем, во Франции по известному издревле рецепту бандитов удалось превратить в рэкетиров. Одной шайке викингов отдали во владение жирный кусок — герцогство Нормандия, дабы они отвадили от разбоя все прочие. Постепенно бывших идолопоклонников удалось охристианить и приручить. Однако примерно в то же время объявилась новая напасть – дикие орды мадьяр. Эти варвары отличались странной отвратительной внешностью, невысоким ростом и жуткой свирепостью. По слухам, они пили кровь своих жертв. До дна. Демоны! Заполыхали Бавария, Ломбардия и даже далекий Прованс – деревни, города и монастыри. Каждый год бесчисленные исчадия ада возвращались все за новыми трофеями. При этом они необыкновенно ловко управлялись с лошадьми, будучи в состоянии метко стрелять из лука на полном скаку. В человеческих ли силах было с ними совладать?! В саксонских. Восточная Франция постепенно превращалась в германский рейх. Там скончался последний из каролингов Людовик Дитя, изморенный болезнями и венграми. На опустевший трон магнаты выдвинули сначала франка Конрада, а затем его занял этнический сакс Генрих Птицелов. И первым отказался платить мзду мадьярам, издевательски послав тем бесхвостую собаку вместо дани. Он хорошо осознавал, что делал, ибо теперь в его распоряжении был новое супероружие — тяжелая рыцарская кавалерия. Налет оскорбленных язычников, призванный отмстить неразумным христианам, был благополучно отбит. Но завершить укрощение строптивых в их Дунайском логовище было суждено только его старшему сыну, очередному Великому – Отто. Однако, несмотря на все эти относительные локальные успехи, экономическое состояние Европы было крайне тяжелым. Опустели города – Рим из миллионного мегаполиса античности превратился в обезлюдившие развалины, на улицах Парижа благовоняли помои, а по ночам выли волки. Обеднели веси – хронически не хватало холопов пахать, сеять и жать. Обветшали заброшенные римские дороги – по обочинам орудовала веселая братва. Что оставалось делать простым людям?! Поститься, поститься и поститься – как заставлял великий голод.

Как ни странно, в столь нечеловеческих условиях так до конца и не усохла типично человеческая деятельность – по развитию и распространению ментальных моделей. Сохранились избранные интеллектуалы, которые упрямо продолжали мыслить о чем-то большем, нежели хлеб их насущный. Правда, сгустившийся мрак темных веков скрыл от историков почти все имена. Самый известный автор этого периода – аноним, его перу принадлежат сотни сохранившихся нынче рукописей. Но по содержимому эти умные произведения безумно далеки от доносов друг на друга. Их писали первые схоласты – эпитет почти презрительный и ругательный в нынешнем лексиконе. Однако, именно в честь этих безымянных солдат философии я попрошу у вас сейчас еще минуту внимания. Слово «схоластика» является всего лишь производной от «школы» – типичной среды, в которых обитали мыслители данной группы. Это были школы с разным источником финансирования – светским или церковным. Располагались они во многих странах –Франции, Германии, Италии, Англии или Швейцарии. Поначалу приходские, монастырские или соборные, спустя пару веков они переросли в университетские. Их всех роднило одно – здесь ковались железные кадры будущей науки. В девятом-десятом веках доминирующее положение в ментальном ландшафте занимали соотечественники Эриугены – ирландцы. Наиболее распространенный тогда литературный жанр – комментарии, зачастую написанные прямо поверх основного текста. Заметим, что это было не только мидрашение Библии и патристики, но и изучение классической античности, в том числе книг языческих авторов – Аристотеля, Цицерона, Горация, Марциана Капеллы. Пытаясь осмыслить прочитанное, схоласты стремились согласовать логически противоречащие друг другу авторитетные источники. Именно в этот исторический период уходят корни знаменитой (в том числе в будущем БГБ) дискуссии о природе т.н. универсалий. Среди этих людей совсем не было Великих и Ужасных. Они жили в застойные жестокосердные времена. Но именно их жизнедеятельность привела в результате к победному модельному синтезу Фомы Аквинского. Им мало было только молиться и поститься. Учиться, учиться и учиться – завещал им Господин Великий Разум.

Ночь перед первым Рождеством второго тысячелетия своей истории христиане Западной Европы провели с символическим Папой. Сильвестр II-й в прошлой монашеской жизни был Гербертом, схоластом, обучался в Испании передовым арабским наукам и даже писал собственные ученые труды. Это усилиями таких, как он, Магическое М постепенно превращалось в обыкновенное число. Да, есть жизнь за 1000 – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.