№268 Зри в сердце

Да здравствует средневековый суд, самый гуманный суд в мире! Что, не верите?! Пожалуйста, сейчас убедитесь сами. Машина времени у нас на ходу. Так давайте перенесем какого-нибудь Жреца Юстиции из далекого прошлого в настоящее в качестве верховной апелляционной инстанции. И попросим нашего предка разобрать какое-нибудь громкое дело по собственной технологии.

Современный-Прокурор: — Подсудимый устроил смертельное ДТП в центре Москвы. Прошу признать его виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом „а“ частью 4 статьи 264 УК РФ (нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека) и назначить ему наказание в виде 11 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы сроком на три года.

Попаданец-Арбитр, усиленно крестясь: — Моск… как?! Господи, куда же это я попал?! Неужто к сарацинам?! Так и есть! Потому и лики скрывают…

ПА, обращаясь к собеседнику: — А что за зверь такой этот тэпэ? Прошу покорно извинить — арабским не владею. Соблаговолите на простом латинском языке выражаться? И еще — какого чина был покойный?

СП: — ДТП — Дорожно-Транспортное Происшествие. Кем был потерпевший – разве это релевантно для сути дела? Самый обыкновенный человек, водитель по профессии.

ПA, размышляя про себя: — А-а-а, теперь все ясно — простолюдина задавили. И ради такой безделицы меня умыкнули к басурманам?! Что у них, своих кади не хватает?!

ПА, восклицая вслух: — Жаль, конечно, что так все обернулось. Но ведь это по пять раз на дню в каждом паршивом бурге случается. Чернь бестолковая так и прет под копыта или колеса. Ничего не поделаешь – Бог, то есть, Аллах дал, Аллах и взял. Какое тут наказание? Заказать мессу за спасение души невинно умертвленного да в храм Божий сходить покаяться. Или как это у вас тут называется — мечеть?»

СП: — Уголовный Кодекс Российской Федерации четко регламентирует размер наказания, предусмотренного в случаях подобных преступлений.

ПА: — Кодекс? А кто манускрипт сей написал? Мне такие папские, имперские или королевские декреталии неведомы. Закон Божий – не скажу насчет Корана, а в Священном Писании тоже ничего подобного не встречал. Ну какое же это преступление?! Никто ведь не богохульствовал, еретические воззрения не проповедовал, на властителей не клеветал, не прелюбодействовал. За что тогда так сурово карать? Сам вельможа-то, небось, почтенного знатного рода, добрый христианин, то бишь, мусульманин?!

СП: — Подсудимый, действительно, известный актер, причем потомственный. Но у нас перед законом все равны, хоть некоторые, не будем называть имен, и желают быть равнее других…

ПА: Actor?! Неужто просто шут?! Где же он, кривляка несчастный, карету раздобыл?! Впрочем, это неважно. То есть, наоборот, это кардинально меняет суть вопроса. Вникнем тогда в подробности происшествия. Не могло быть такого, что этот фигляр был прежде знаком с тем возницей? Можем ли мы быть уверены, что кровопролитие произошло ненамеренно?

СП: — Насколько известно следствию, они даже никогда друг с другом не встречались. В Москве проживает более двенадцати миллионов человек. Вероятность предварительного знакомства существует, но чрезвычайно мала. Однако, обвинение и не пытается обсуждать версию умышленного убийства. Напомню, налицо нарушение правил дорожного движения.

ПА: — Э, мил человек, выслушай-ка одну притчу. Как-то раз двое богатых купцов решили пожертвовать превеликую сумму денег на Храм Божий. Благое дело?! Однако, по пути одного из них ограбили разбойники. Означает ли это, что его поступок заслуживает меньшего уважения, чем у того, другого?! А теперь пусть обоим торговцам удалось осуществить задуманное, но поступок одного был вызван любовью ко Всевышнему, а вот второго – меркантильным расчетом на получение выгодного подряда. Означает ли это, что они оба проявили одинаковое благочестие?! Значит, намерение сотворить благо составляет добродетель, а не само действие, которое было для этого произведено. И, наоборот, намерение учинить зло составляет грех, а не само действие, которое было через это произведено. К нашему примеру, был ли виноват наездник, если его лошадь вдруг понесла?! Недаром сказано в Писании «Боже, узнай сердце мое!»

СП, теряя терпение: — Повторю, подсудимый нарушил правила дорожного движения. К тому же, есть усугубляющие обстоятельства. Он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения…

ПА: — Он, должно быть, хотел поскорее добраться до цели своей поездки. Мы можем порицать его за потворство этому желанию наперекор существующим правилам, но не за убийство ближнего своего. Что касается опьянения – не воду же ему было пить?! Каждый младенец знает — это опасно для жизни. А, может, это какой-нибудь трактирщик подлил ему негодное вино?! Согрешит ли монах, если его принудят к плотским наслаждениям продажные женщины?! Нет, коль скоро на то не будет его доброй воли. Следовательно, не в самом преступлении, а в согласии на него суть настоящий грех.

СП: — Не вижу, как все это может повлиять на судебный вердикт. В результате происшедшего погиб человек. Это большое горе как для его семьи, так и для всего общества. Кто-то должен ответить за происшедшее. В соответствии с УК РФ…

ПА, перебивая его: — Не скажу, как там в граде эрэфе, а вот пред ликом Господа… хорошее или плохое по будущему считают. Сын Божий безмерно страдал и был распят. Куда уж большему горю! Однако, просил Иисус Отца своего: «Не Моя воля, но Твоя да будет». И эта Христова жертва спасла всех нас, смертных. И Иуда был проклят вовсе не за то, что сделал, ибо надлежало тому случиться Божественным Провидением, но за то, что замыслил, за предательское намерение свое…

Я слышу возгласы из зрительного зала — свободу сыну Максима Подберёзовикова! Кстати, Юрия Деточкина по этой логике он бы тоже пощадил. А судья кто?! Безусловно, я отнюдь не собирался обсуждать эволюцию ментальной модели справедливости или предлагать вам вместо изысканной пищи духовной жареные темы СМИ. Вы, конечно, уже догадались, что ПА — это Пьер Абеляр. Во второй части вышеприведенного диалога я всего лишь попытался набросать эскиз самой оригинальной части его этической программы. Вот как он выражался на самом деле: «Пороком является то, что делает нас расположенным к греху – т.е. это когда мы склонны согласиться на непозволительное, отказаться от хорошего или принять плохое. Именно это согласие правильно называть «грех», это та ошибка души, которая заслуживает проклятия или делает нас виновными перед Богом. Ведь что такое это согласие, как не презрение к Господу и оскорбление Его? Всевышнему нельзя причинить ущерб, но его можно обидеть презрением. Ибо Он – верховная сила, которой невозможно нанести никакой ущерб, но мстящая за пренебрежением Им…» Во многом благодаря таким пассажам некоторые историки философии считали Абеляра самым современным из всех схоластов. Предпринятое мною путешествие во времени было призвано поразить одновременно две мишени. Во-первых, показать, что это утверждение вряд ли соответствует истине. Нашего философа из темных веков следовало бы отправить значительно дальше по шкале времени в светлое будущее. Где-то в районе отметки «эра милосердия», его, возможно, бы и поняли. Там, где правосудие превратится из инструмента возмездия и наказания в средство исцеления и прогресса общества. Во-вторых, я желал продемонстрировать Вам те аспекты его теории, которые, при определенном развитии, на самом деле могли бы поспособствовать наступлению сего Царства Божия.

Сейчас эту этическую систему, пожалуй, следовало бы величать по-модному «интенциональной» — (от intentio — цель). Чуть упрощая, она обращала особое внимание на намерения человека и игнорировала то, что следовало за ними или им предшествовало. В понимании Абеляра люди несли ответственность не за свои проступки, но только за акт одобрения своих дурных желаний. Сами греховные порывы тоже были вынесены за скобки осуждения. Хлеще того, для него самым великим героем являлся тот, кто был способен прибить свои самые многочисленные и изощренные, сильные и длительные искушения. Помимо этого, забавен тот поворот его извилин, на котором он, по существу, отрицал адекватность человеческих воззрений о том, что такое хорошо и что такое плохо. Это, несомненно, плод длительных размышлений о его собственных несчастьях, его персональный ответ на эмоциональные строки одного важного письма Элоизы. В нем та признавалась, что не может простить Богу то, что с ними приключилось. Влияние ментальных моделей его возлюбленной несложно проследить и в других, самых основных положениях его теории. Например, глубокий след в его душе должно было оставить то ее смелое заявление, в котором она отказалась признать ошибочность своего поведения. Она презирала предрассудки своего века на том самом основании, что чисты были ее намерения, что она испытывала истинную любовь, что она ничего не желала для самой себя. Наконец, именно она задалась вопросом совместимости библейского слогана «плодитесь и размножайтесь» с монашеским идеалом безбрачия…

Все вышесказанное, полагаю, дает мне право сделать вывод о том, что самая продуктивная часть любви Абеляра и Элоизы проистекала вовсе не в интимной, а в интеллектуальной сфере. Это были высокие отношения наподобие Эмили дю Шатле и Вольтера, Марии и Пьера Кюри, Марины и Георгия Борского… Обращаясь напоследок к творчеству вашего покорного слуги, давайте разберем другие взаимоотношения — «интенциональной этики» (ИЭ) и «теории моделей» (ТМ). Нетрудно заметить сходство этих двух философских систем в том, что они придают особое значение происходящему внутри человеческого сознания. «Зри в сердце» — могло бы быть начертано на знамени у них обоих. Напомню, для ТМ ментальный лайк или наоборот – неделимый элементарный квант т.н. «психических движений». Однако, важное отличие заключается в том, что для ТМ в эту категорию попадают не только намерения (т.е. оценки желаний, идеального будущего), но и суд над моделями настоящего, которые на физикалистский взгляд никак не проявляются в реальном мире. Не разделяет ТМ и максимализм ИЭ по части минимального внимания к событиям этого мира. Пока мы не в состоянии проникнуть в корень зла и добра душевного древа, только по видимым плодам его приходится нам выносить свои суждения…

Влияние Элоизы на философское развитие Абеляра не ограничилось этикой. Могучая подача в сорок два вопроса (Problemata Heloissae) резко подняла теологический фитнес ее бывшего возлюбленного. И с ее помощью ему удалось покорить великий пик схоластической науки о Боге. Но то было восхождение на Голгофу, где его поджидало распятие на кресте догмы. Еретики не горят – в Блоге Георгия Борского.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.