№232 Головокружение от неуспехов

На ошибках учатся или мучатся? Когда маленькому зайчику трамвайчиком калечит ножки, то ему всегда сначала больно бегать по дорожке. А вот приведет ли этот несчастный случай к последующему счастливому изучению правил дорожного движения? Это отнюдь не гарантировано. Для начала, далеко не всегда в окрестностях находится такой Айболит, который может столь ловко пришить отрезанные конечности. Что тогда толку в полученном опыте, если его уже никак не применить на практике?! Потом многое, почти все, зависит от качества ментальной обработки происшедшего потерпевшим. Можно ведь пойти так весело смеяться и танцевать после благополучного исцеления, что позабыть сделать хоть какие-нибудь выводы на будущее. Или попытаться немедленно отыграться на госпоже Фортуне, несмотря на жесткие запреты отцов или матерей. А еще многие люди производят на поражения сильную аллергическую реакцию. Вместо того, чтобы стиснуть зубы и потихоньку ковать металл будущих побед на домашних тренажерах, у них возникает полное отторжение целого класса игр, категорический постриг в монахи и отказ от последующей борьбы… И, все-таки, крупица истины в народной мудрости присутствует. Если подойти к неудачам конструктивно, постараться проанализировать, локализовать и устранить их причины, то они значительно лучше, нежели успехи, стимулируют развитие. Душевная или физическая боль и естественно возникающее за ней горячее желание исправить ситуацию надувает психической энергией паруса эволюции личности, ее ментальных моделей. Напротив, собрав все золото мира, можно напрочь потерять мотивацию и тем самым оказаться живьем погребенным у Нобелевской стены…

Отличную мутацию придумали человеки. Что мы, отдав концы, не умираем насовсем, но оставляем в бренном мире свои модели. Имеются в виду не только самые глубокие научные теории или самые вдохновенные произведения искусства, но и самая элементарная боль, самый банальный жизненный опыт. Перефразирую Карла Поппера — тем самым нам удается вместо себя самих подставить ошибкам ментальных героев в бы-пространствах. Можно ведь запросто учиться и на чужих неудачах. Правдоподобно предположить, что именно в разборе этого наследия прошлого и произведении из него адекватных обобщений и состоит основная прагматическая задача деятельности историков. В этом заключении содержится некоторое противоречие с основной мыслью предыдущего абзаца. Если люди не в состоянии сделать адекватные выводы даже из собственных переживаний, то какова для них объективная полезность промахов неизвестных им персонажей? Она и в самом деле невелика, в чем нетрудно убедиться, если бегло просмотреть кунсткамеру повторяющихся исторических казусов. Однако наклон кривой обучения значительно и резко повышается, если задействовать известный феномен под названием эмпатия. К кому же испытывать это трогательное чувство, как не к своим собственным предкам?! Именно поэтому в каждой стране особое внимание уделяется своей собственной истории. К сожалению, у нас, участников экскурсионного путешествия по реке ИМ (История Моделей), ближайший промежуточный, а, может быть, и конечный пункт – рождение науки, и он лежит на приличном расстоянии от границ РФ. К счастью, мы как раз собрались посетить пусть не генетического, но духовного предшественника Российской империи — Византию. Не только обоз с иконами и книгами привезла с собой на новую родину Софья Палеолог, но и амбиции, со временем воплотившиеся в идее Третьего Рима. Что же мы можем сказать о житии Второго? И здесь несложно обнаружить до боли знакомые всем нам косяки. Все ли они являются только кажущимися параллелями, будучи на самом деле порождены коварной обманчивой полиомией?! Вам судить, а я пока начну свое повествование в той точке пространства-времени, где головокружительная карьера мусульманской цивилизации вызвала головокружение и у греков, но от неуспехов…

Прорубил Константин Великий окно в Азию, но, может быть, вовсе и не стоило этого делать? В кратчайшие сроки его град превратился в один из крупнейших мегаполисов Древнего мира. Новая столица, словно жадный паук, всасывала в себя Золотым Рогом самые изощренные мозги, самые накачанные мускулы и самые богатые артефакты со всех концов огромного рейха. Казалось бы, неприступная белокаменная твердыня прочно встала на ноги на стратегически важном стыке двух континентов. Однако на самом деле ее геополитическое расположение оказалось на редкость неудачным. С запада ее богатырское величество тревожили племена германских варваров, на севере точили зубы и мечи быстро набиравшие смелость славянские народы, а с востока постоянно угрожали бородатые персидские воины и вожделели поживу бесчисленные кочевники. Казалось бы, все было спокойно на южном направлении. Там издревле проживали полуголодные джентльмены пустыни бедуины, всегда готовые продать свои услуги за три корочки хлеба со стаканчиком воды… 14 сентября 628 года от Рождества Христова Божией милостью император лучшей половины мира Ираклий триумфально прошествовал по Via Egnatia в направлении Святой Софии. Великая победа была куплена дорогой ценой: разруха и некоторые перегибы на местах – жестокие репрессии по отношению к предательским иудеям и разным прочим сектантам. Но сейчас все было хорошо — время для торжественного парада. Впереди бережно несли Честной Крест Господень, возвращавшийся на родину после временного пленения у нечестивых Сасанидов. Позади медленно вышагивали четыре трофейных слона – диво, доселе невиданное в Константинополе. История нередко удивляет крутыми виражами. Прошло всего несколько лет, и молодой и рьяный джин ислама вырвался из горлышка бутылки Аравийского полуострова на большую дорогу грабежей и территориальных захватов. Началась долгая горячая война, хоть и холодным оружием…

С большим трудом собранная гигантская армия разгромлена при Ярмуке. Пал Дамаск, за ним Иерусалим, на очереди Александрия. Перед Ираклием стояла геркулесова задача организовать хотя бы подобие движения сопротивления новому врагу. Незаурядный политический деятель, он не мог не понимать, что настоящей причиной катастрофы был раскол с провинциями. Правящая христианская партия никак не могла определиться по вопросу подсчета количества природ Господа. Богатейшие Сирия, Египет и Армения категорически не принимали одобренные правительством халкидонские постановления за ортодоксию. Затянувшаяся война монофизитчиков и диофизитчиков должна была быть прекращена. Годился любой компромисс, который бы удовлетворил всех. Посему главным теологам империи уже давно был дан указ – разработать такую доктрину, которая помогла бы залечить гниющие раны схизма. Может быть, у Иисуса было два естества, но одна энергия?! Когда Всевышний решает наказать рабов своих, то дарует им верования. На безоблачном небосклоне юной модели моноэнергизма черной рясой возник влиятельный монах Софроний. Может быть, тогда сойдет единая воля?! Монофелитство одобрили четыре восточных патриарха, но проклял Папа Римский… Крыша такой психушки поедет и у самых разумных. И голова пойдет кругом. Престарелый (на седьмом десятке) генсек потерял всякую надежду и обрел всякие болезни. В том числе фобии. Сказывают, что специально для него через Босфор построили плавучий мост из кораблей, закрыв страшную воду по сторонам зелеными ветками. Злые языки шептались, что умопомешательство было карой Божией за кровосмесительный повторный брак со своей племянницей Мартиной. Из ее девяти детей четверо умерло в младенчестве, один был калекой и еще один — глухонемым. Но зато теперь на голову ее первородного сына, второго по счету Ираклия, ее дядя-муж дрожащими руками возлагал имперскую диадему. Увы, ее зайчик, ее мальчик наследовал крайне шаткий престол. Умирал один из самых выдающихся византийских кесарей. И с ним вместе подходила к концу целая эпоха…

Это была эра волшебной христианской революции и последовавшей эйфории от ее успехов. Это была эра упрочения религиозной ортодоксии и установления ее безраздельного владычества. Но это была и эра доктринальных споров, сначала триадологических, а затем и христологических, бессмысленных и беспощадных. И это была эра разгрома античной философии и тысячелетней платоновской Академии. Тщетно рвались на свободу ментальные модели, прочно пойманные в железную клетку догмы. Все пути к дальнейшему развитию были прочно блокированы. Тем временем, узники имперской тюрьмы народов продолжали страдать, каждый за свою веру, прозванную еретической. Символическим кажется еще одно достижение царствования Ираклия – переход на греческий язык и титул василевса. Второй Рим на глазах превращался из вершителя судеб всего мира в регионального игрока средней весовой категории. Обескровленное поражениями, четвертованное аннексиями тело Христово смиренно ожидало, казалось бы, неизбежной кончины. Теперь его дальнейшая судьба висела на ниточке, которую держала в своих могучих дланях новая сверхдержава — арабский халифат. Было от чего закружиться голове, было от чего закручиниться. Неуспехов хватало, но не было самого главного – понимания истинных причин происшедшего. За что Всевышний так жестоко покарал своих верных слуг?! Было бы еще от кого, а то от рук презренных сарацинов?! Неужели какой-то там Мамед и в самом деле настоящий посланник Божий?! Но ведь он обозвал Иисуса обыкновенным пророком в своих поганых виршах?! А чего стоят его нападки на сакральное таинство Троицы?! Вот примерно так наш духовный предок, наш византийский друг, гнал свои мысли все на новый и новый круг. Так на ошибках мучатся, а не учатся…

Кто бы мог в тот момент подумать, что страдать предстояло еще долгие столетия?! У могучих воинов Аллаха никак не хватало ресурсов нанести финальный coup de grace, казалось бы, уже поверженному врагу. Напротив, глубокий нокдаун сменился относительной консолидацией, перешедшей в затяжную окопную позиционную борьбу. Жизнь продолжалась. Тайны византийского двора раскроет для вас Блог Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.