1725 Комментарии0

Статья "№312 Наука B-minor" из цикла История моделейМодели высокой схоластикиИстория моделейМодели высокой схоластики

Представьте себе, что вы, ударно и честно отбомбившись на работе, плавно приземлились на родном удобном диване. И сразу же стали заправляться под прессом желтой прессы, впрыскиваемой в ваши сенсорные щели с органов информационного вывода того или иного ящика, до краев напиханного враньем. Некоторым представителям нашей аудитории и представлять-то здесь нечего — вполне возможно, что именно этим они в данный момент занимаются.
Скачать PDF
Другие статьи из этого цикла

Модели высокой схоластики

№312 Наука B-minor

Представьте себе, что вы, ударно и честно отбомбившись на работе, плавно приземлились на родном удобном диване. И сразу же стали заправляться под прессом желтой прессы, впрыскиваемой в ваши сенсорные щели с органов информационного вывода того или иного ящика, до краев напиханного враньем. Некоторым представителям нашей аудитории и представлять-то здесь нечего — вполне возможно, что именно этим они в данный момент занимаются. Но теперь вообразите себе нечто совершенно фантастическое – волею и технологиями загадочных инопланетян с некоего астероида у вас на экране появляется… кто? ну, хотя бы Владимир Путин. И не то, чтобы он снова повторял успокаивающую и одновременно вдохновляющую заезженную пластинку из какой-нибудь старой оперы. Отнюдь, он, самый настоящий, держа державную ручку в ручке, каким-то волшебством вступает в интерактивное общение в реальном времени, причем, не с тем или иным министром, олигархом или генералом, а именно с вами:

— Да, это я. Нет, не переключайте. Сюда нужно смотреть! И слушать, что я говорю! А если неинтересно, значит пожалуйста…

— Это так неожиданно! Позвольте, хоть халат накину… Да-да, чем могу Вам, т.е. Родине служить?

— Соответствующие органы, взяв на вооружение искусственный интеллект отечественного производства, просеяли несколько миллиардов постов в соцсетях и нейронным чутьем разнюхали вас как идеального консультанта по особо важным вопросам. Так что извольте, так сказать, на своем мягком месте, как святой Франциск, мотыжить участок, выделенный вам партией и правительством…

— [Про себя] Боже, неужели за котиков припахали? А, нет, наверняка, мои БГБ-шные модели им приглянулись. [Вслух] Такая высокая честь! Оправдаю ли?!

— Бывшие шахтеры и трактористы победили ВСУ, а нынче управляют государством. В крайнем случае, как мученик, попадете в рай, но лучше, чтобы сначала враги сдохли. Времени на раскачку нет – Вам надлежит решить кого и где должна мочить дубина власти…

Мне неведомо, что современные россияне соображают у себя на кухне, по каковой причине выношу сею жареную тему на всенародное потребление в традиционном опросе. Однако, я в состоянии рассказать, как отреагировал на mutatis mutandis изоморфный клич понтифика Климента IV-го средневековый схоласт по имени Роджер Бэкон. Как и наши подписчики, отличился он прежде всего на философской стезе. В некотором отличии от них, к тому времени он уже успел стать ученым францисканцем и послужить профессором в Оксфордском и Парижском университетах. Тем не менее, историкам не до конца понятно, почему именно он, как кур, попал в нейронные сети чиновников папской курии или самого Его Святейшества, ведь в Европе хватало и других мудрецов, находившихся в контрасте с ним на самых верхних ступеньках теологической лестницы славы и почета. Как бы то ни было, doctor mirabilis чудесным для науки образом принял полученный вызов и, сохраняя оговоренные условия полной тайны вкладов, выложился на полном серьезе. Благодаря этим счастливым обстоятельствам мы имеем на страницах его опусов — большего (maius), меньшего (minus) и третьего (tertius) – мгновенный снимок и отпечатки модельных пальцев параллельной доминиканцам формы ментальной жизни – братьев-миноритов. Роджер, наподобие Альберту Великому, тоже воспевал науку, хоть и в несколько другой тональности — B-minor.

Воистину минорными мазками живописал он текущую позицию латинян на Великой шахматной доске своего времени. Находившиеся ранее в самом эпицентре вселенской борьбы добра и зла католики внезапно, во многом благодаря дальним странствиям миссионеров нищенствующих орденов, осознали, что являются страной даже не второго, а третьего мира, что прозябают на провинциальной окраине гигантского материка. Как же защитить тело Христово от нашествия жестоких и неисчислимых, подобно вшам или вирусам, заморских монгольских наездников?! Как тогда победить охочих до Святой земли и ненасытных, словно саранча, сарацин?! Как в принципе сохранить и распространить свет католического вероучения в нечеловеческих условиях темных веков?! Первый вопрос всех самоизбранных народов – “кто виноват?” Еще «совершенный в божественной и человеческой мудрости» учитель Бэкона Гроссетест нещадно бичевал погрязшую в схизме и ереси, симонии и коррупции невесту Спасителя – церковь. По его мнению, прежде всего следовало изгнать демона, оккупировавшего престол Петра и Павла. Но ученик, выполнявший непосредственный госзаказ Папы, не мог направлять стрелы своей критики столь высоко. Зато ему не составило труда обнаружить катастрофический разброд и шатание на прочих этажах средневекового небоскреба, не исключая священнические и монашеские. И в университетах, как он полагал, учили не тем предметам и по неправильным учебникам, которые надлежало сжечь, дабы затем перевести все заново с проверенных первоисточников.

По расхожей ментальной модели, нагло прорвавшейся с прорвой пророчеств в канонические Писания, подобный общий упадок общества и богомерзкое безверие были верными признаками приближающегося прихода Антихриста. В костер эсхатологических ожиданий пылу с жаром добавляли сугубо миноритские пристрастия к иоахимиченью (т.е. к сочинениям Иоахима Флорского, включая псевдо-эпиграфические) и отождествлению св. Франциска с тем ангелом, что появлялся по творческому замыслу Иоанна Богослова на авансцене истории непосредственно после снятия печати под номером шесть (Откр. 6.12ff). Соответственно, они наряжали еще Фридриха II-го и Иннокентия IV-го по очереди то красным драконом, то зверем морским, но всякий раз непременно о семи головах и десяти рогах (Откр. 12.3, 13.1). Несмотря на то, что оба персонажа умудрились скончаться, не исполнив возложенную на них высокую миссию по сотворению товарного количества зла, меньшие братья были всегда готовы принять на себя бóльшую часть приготовлений к грядущему Армагеддону. Но Роджер Бэкон, завершая свою пламенную Иеремиаду, воображал себя, скорее, всего лишь в роли Аристотеля при Александре Македонском, который с небольшой армией и превеликим знанием покорил всю ойкумену, и силился указать богатейшему и влиятельнейшему лидеру Европы на тот Экскалибур, что поможет ему одолеть нечистую силу.

Антихриста и приспешников, по мнению тайного советника президента, следовало бить их собственным фирменным способом – «полной силой философии», ибо именно таким оружием снаряжали их популярные предсказания. Потому единственным, но вполне проходимым путем к тысячелетнему рейху было последовательное обретение знаний и ‘sapientia’ (в вольном переводе ‘мудрости’). Вот как начинался Opus maius: «Полное обсуждение ‘мудрости’ состоит из двух частей: сначала [надлежит] понять, что необходимо [сделать] для ее обретения наиболее эффективным путем; затем обнаружить, как ее следует применить к решению всех вопросов так, дабы она руководила оным правильным образом. Ибо светом мудрости управляется Церковь Божия; регулируются общественные дела верных; происходит обращение неверных; и те, кто упрямствуют в своих заблуждениях, могут быть ограничены силой мудрости так, чтобы удалились от границ Церкви, причем, лучшим способом, нежели посредством пролития христианской крови». Обратите внимание на то, что с этой точки зрения в деле переворота земли с басурманских ног на католическую голову рычаг нематериальных слов работал эффективнее нежели железо тяжелых рыцарских доспехов. То был знак перемен, типичная ментальная модель своего времени – братья теперь должны были профессионально «проповедовать и преподавать». Заметим, что в этом новые поколения пошли значительно дальше отцов-основателей, да и несколько вбок от их заветов. Св. Франциск журил своих товарищей, которыми двигало «любопытство к знаниям», поскольку они рисковали остаться «с пустыми руками в Судный день». И св. Доминик бросил изучение свободных искусств дабы поскорее освободить время «для более плодотворных занятий». Парадоксально, но для Роджера Бэкона (и снова симметрично Альберту Великому) модель святости теперь уже явным образом включала поиск sapientia посредством академических занятий. Более того, в его представлениях учение было сакральной обязанностью каждого истинно верующего: «есть один путь к спасению – мудрость». И то было восхождение ко Всевышнему, ибо главным устремлением оного было познание Творца через Его творения — так, чтобы по достоинству ценить и восхищаться ими; так, чтобы поклоняться Богу как Он того достоин; так, чтобы жить в нравственной чистоте в соответствии с Его Законом.

Продолжая в том же ключе, Бэкон утверждал, что не только Священные Писания, но и любая другая ‘scientia’ (в вольном переводе ‘наука’) была даром Святого Духа, твердым осадком былого божественного откровения в головах людей. То функционировал пресловутый прославленный исламскими философами «активный интеллект», спускавший менталки напрямую с платоновских небес на бренную землю. Но и самые ортодоксальные мыслители, такие как Парижский епископ Гийом Авернский, английские францисканцы Роберт Гроссетест и Адам Марш, да что там, даже сам Блаженный Августин, поддерживали своим могучим авторитетом все ту же идею. Коль скоро это так, то любое знание, самых языческих языков, самых арабских кровей, самых магических корней, могло и должно было быть охристианено и впряжено в боевую колесницу матушки-церкви. При этом, досадные вмятины от грехопадения должны были быть тщательно удалены с вековечных истин Эдемской закалки. Но какими волшебными средствами лучше всего их починить, заодно соскоблив ржавчину падших в пучину идолопоклонничества столетий?! Отвечая на этот вопрос, Роджер привел в пример некоего известного ему юношу, весьма скромных дарований, который, тем не менее, достиг удивительных ученых высот только благодаря незапятнанной пороками «чистой и яркой душе». Что, помимо Милосердия Божиего, могло принести ему сей успех в обход более талантливых студентов?! Следовательно, это «добродетель проясняет разум так, что человек легче понимает не только моральные, но и природные законы…» Но и это необходимое условие еще не гарантировало достижение победы. На Всевышнего надейся, но если не талцыть, то и пруд с золотыми рыбками не отверзется. Красота моделей своим великолепием вдохновляла людей на искреннее чувство, а «доказательство любви суть демонстрация усилий». Ergo, только самые трудолюбивые были достойны любви к sapientia, любви к Господу…

Напоследок несколько финальных аккордов из первого акта оперы Бэкона. Увы, они тоже в B-minor-e. Искренние титанические ментальные усилия внештатного госконсультанта не принесли ему самому ничего, помимо горы горя — если верить некоторым францисканским хроникам, то львиную долю остатка человеческой жизни ему пришлось провести в заточении. Да и в мире моделей ему не удалось устроить скандала, ведь смертны Великие и Ужасные волшебники не только белокаменных, но и Вечных городов — хороший царь скончался, а плохие бояре спрятали от рабочего класса революционные прокламации. Осталась лишь запись в базе исторических данных, которая в очередной раз свидетельствует нам о том, что расхожий мем о напряженных взаимоотношениях религии и прогресса не вполне адекватен. Обратите внимание на то, как Роджер, идя по следам вполне разумных рассуждений, узрел эпистемологический путь в светлое научное будущее человечества. И далеко не он один – вспомните недавние статьи или упомянутых им самим персонажей. Прямо на средневековых глазах пиетет к Священным Писаниям был размидрашен в обязательства по изучению Книги Природы, монотеизм алхимической трансмутацией порождал философию, а семиглавый дракон неведения с десятью рогами суеверий превращался в небесного ангела мудрости. То была, конечно же не обязательная, а всего лишь бытьможная мутация мемов. Но при хронической бесполезности научной работы для народного хозяйства вообразить себе единственного Бога было единственно возможным способом организовать экспоненциальное размножение ученых. А это, в свою очередь, было условием sine qua non для экспоненциально сложного восхождения по лестнице фаз развития моделей…

Роджер Бэкон отнюдь не ограничился выпиской риторических припарок смертельно больному обществу. Английский мечтатель предложил ряд конкретных мер для воскресения усопшей модели. Сказывают, что весьма действенных. Поэкспериментируем вместе с доктором чудес — в Блоге Георгия Борского…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ответьте на пару вопросов
Что бы Вы посоветовали В. Путину?

Обсуждение статьи
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Что еще почитать
420
Опубликовано: 28.03.2019

Фазы развития моделей

«Познай самого себя» — говорили мудрые древние греки, но и современные авторитеты нисколько не сомневаются, что они были правы.

1618
Опубликовано: 26.03.2022

Об авторе

Уважаемые читатели, дорогие друзья! Пара слов о самом себе. Без малого четверть века тому назад я покинул свою историческую родину, бывшую страну коммунистов и комсомольцев и будущую страну буржуев и богомольцев.

1412
Опубликовано: 26.03.2022

О планете БГБ

В самой гуще безвоздушного Интернет-пространства затерялась планета БГБ (Блог Георгия Борского). Да какая там планета – крошечный астероид. Вот оттуда я и прилетел. Пусть метафорически, зато эта маленькая фантазия дает ответ на один из вопросов Гогеновской триады: «Откуда мы?» Несколько слов о ландшафте – у нас с некоторых пор проистекает река под названием Им («История Моделей»). Могучей ее не назовешь, но по берегам одна за другой произрастают мои статьи. Они о том, как наивные религиозные представления людей постепенно эволюционировали в развитые научные модели. Относительно недавно от нее отпочковался другой поток, тоже не очень бурный – Софин («Современная философия науки»). И снова через это произвелась молодая поросль. Пусть не вечно, зато тоже зеленая. В ее ветвях шумят могучие ветры современной философской
237
Опубликовано: 28.03.2022

Модели-шмодели

Ну вот, мы и снова вместе! Надеюсь, что Вы помните — в прошлый раз я определил тематику своего блога как «История моделей».

Top