1820 Комментарии0

Статья "№284 Сентенции изреченные" из цикла История моделейМодели высокой схоластикиИстория моделейМодели высокой схоластики

Плоха та менталка, которая не мечтает стать учебником. Ведь только это командное положение позволяет ей стать властелином дум миллионов, а нынче и миллиардов людей. С другой стороны, хорошо известно, что генеральские погоны порою, а, может быть, даже как правило, достаются отнюдь не самым сильнейшим и славнейшим. Это догматическое окружение, духота в общественных заведениях, особенно духовных, обеспечивает посредственным моделям наследственную питательную среду, спокойную сытую и долгую жизнь.
Скачать PDF
Другие статьи из этого цикла

Модели высокой схоластики

№284 Сентенции изреченные

Плоха та менталка, которая не мечтает стать учебником. Ведь только это командное положение позволяет ей стать властелином дум миллионов, а нынче и миллиардов людей. С другой стороны, хорошо известно, что генеральские погоны порою, а, может быть, даже как правило, достаются отнюдь не самым сильнейшим и славнейшим. Это догматическое окружение, духота в общественных заведениях, особенно духовных, обеспечивает посредственным моделям наследственную питательную среду, спокойную сытую и долгую жизнь. Если следовать интуитивно привлекательному философскому принципу фаллибилизма, то любая из них, будучи изреченной, уже содержит в себе червоточинку первородного греха кривды. Но и если стараться избегать экстремальных суждений, то, усредняя, мы обучаем подрастающее поколение при помощи отсыревшей от древности серости. Последнее утверждение было особенно истинным в средние века, когда само слово «инновация» использовалось исключительно в ругательных контекстах. А вот «сентенция», наоборот, почти сохранила свое изначальное латинское значение «мнения» (зачастую авторитетного) в современности. Но не во всякой. Сим интеллектуальным достижением могут по праву гордиться носители великого и могучего. А вот, скажем, в хваленом английском основной семантикой “sentence” стало «предложение», а побочной «приговор». Соответственно, несчастным незнакомым с этимологией студентам приходится растолковывать смысл названия бестселлера двенадцатого века…

И не только двенадцатого. На протяжении многих столетий opus magnum Петра Ломбардского упорно отказывался предаваться тлению. На пьедестале почета своего жестокосердного времени это произведение занимало баснословное второе место, непосредственно после всех басен и слов Священного Писания. Сей малый вывод непосредственно следует из великого количества сохранившихся манускриптов. Нам их досталось несколько сотен, тогда как некоторые некогда популярные труды дошли до нас в единичных экземплярах. Посему наш первый на сегодня вопрос — чем же была обусловлена неслыханная слава «Sententiarum Libri Quatuor», сегодня опустившейся до состояния «наименее читаемой из всех наивеличайших книг человечества»?! Из вступительного абзаца нетрудно догадаться, что своему особому статусу в системе образования. И в самом деле, этот текст выполнял роль стандартного учебного пособия на практически всех факультетах теологии европейских университетов. Но сей ответ пахнет троечкой и тавтологией – ведь нас как раз и интересует чем именно модель заслужила столь высокое звание. Отвергнем чересчур резкое суждение известного медивалиста Мартина Грабмана – «случайным стечением обстоятельств». Может быть, тогда выдающейся личностью автора?! Тоже нет. Да, на склоне лет этот уроженец северной Италии и сын прачки достиг высокого положения в церковной иерархии, став епископом стольного города Парижа, причем, в обход родного брата действующего короля Франции. Но во многом это произошло благодаря его предварительному литературному успеху. На протяжении же своей жизни он мучительно медленно набирал социальный рейтинг. Учился понемногу и подолгу – сначала на родине в Ломбардии, затем с подачи св. Бернарда Клервоского – в школе аббатства Сен-Виктор и уже без его ведома – у опального вольнодумца Абеляра. Не обломал о гранит науки свои зубы, но сумел вызубрить наизусть множество священных однострочников. Не блистал яркой звездой, но и не затерялся в тени, шаг за шагом обретая репутацию эксперта по богословским вопросам. Не прославился и духовными подвигами, но и не ославился подвижками в сторону бездушных инноваций. Решительно не претендовал на звание святого, но и в связях, порочащих честного христианина, тоже замечен не был…

Непросто найти нечто особо ценное и внутри самого фолианта из четырех книг. Ментальные модели покорны метафизическим законам природы, послушно карабкаясь к высотам знаний, ко все более продвинутым фазам своего развития. История идей убедительно показывает, что это утверждение справедливо и для самых дремучих религиозных особей. Разрозненные были, притчи и сказания неизменно сливались в монолитную когерентную дамбу догмы. Жидкие глоссы сменялись на тощие комментарии, которые в свою очередь постепенно откармливались до состояния толстенных трактатов. По этому прямому пути прошла ашаритская теология в исламе. Она, впрочем, следовала уже известному алгоритму Сынов Израилевых, расталмудивших мифы Древней Иудеи. И замученные правоверными православные Византии могли при желании дать схожий статус сочинениям условного св. Иоанна Дамаскина (третья часть «Фонтана мудрости»). Католическая мысль, долго бурлившая без съедобных результатов, тоже стремилась застыть кривой гримасой в морозилке ортодоксии. Люди искренне желали согласовывать свои верования друг с другом, избегая по мере возможности прямых логических противоречий. Проблем хватало – Ветхий Завет конфликтовал с Новым, канонические евангелия с посланиями апостола Павла, а Святые Отцы друг с другом. Самый влиятельный из латинских авторитетов Бл. Августин произвел первые попытки приведения разрозненных однострочников к общему знаменателю единой системы. В этом деле он прогрессивно призывал не стесняться использовать наработки языческих философов – ведь сам Всевышний символически разрешил своему избранному народу обокрасть нечестивых египтян. Первые более-менее последовательные “Sententiae” изрек Исидор Севильский. Однако, настоящий штурм небесного рейха начался в Западной Европе с отделения от Восточной, т.е. с одиннадцатого столетия. Заснеженный богословский Олимп последовательно атаковали Бернольд из Констанца, Иво Шартрский, Гуго Сен-Викторский… Своим “Sic et Non” полезное альпинистское снаряжение произвел и хорошо известный нам Пьер Абеляр. Вот как раз эту поставленную учителем задачу разобрать вопросы, сиротливо оставшиеся без ответа, старательно попытался разрешить примерный схоласт Петр Ломбардский.

При этом он опирался на солидный фундамент из краеугольных камней. Однако, на плечах всех титанов прошлого одновременно не устоишь, так что карлику приходилось выбирать. И он отказался от комментирования в библейской последовательности на манер Гуго Сен-Викторского в пользу логической структуры в стиле Абеляра. Тем самым, его четыре книги представляли собой аллегорическое ментальное путешествие сверху вниз – от Всевышнего через сотворенный Им бренный мир к греховному, но счастливо спасенному Христом человечеству, вновь восходящего в эсхатологическом апофеозе Второго Пришествия к жизни будущего века. Взял на вооружение популярную методику мидрашения «diversi sed non adversi» (разночтения непротиворечивы). Вспомним, что ее основные приемы были изложены еще в том же «Sic et Non». Отправил в отставку предательскую гордыню, не питая избыточных амбиций приобщиться к непостижимым божественным таинствам. Щедро (сорок пять раз) сдавал он эпистемологическую партию всякий раз, когда опасался войти в конфликт с ортодоксальным курсом: «не дай Бог, чтобы я утверждал что-то, если это не соответствует католической вере». В его трактате не было и явных попыток привести доказательства бытия Господа по образу и подобию Ансельма Кентерберийского. Зато в изобилии наличествовали модные в средневековье выводы «от этимологии». Например, тезис «сущность Бога – существование» обосновывался при помощи сопоставления слов «essence» и «esse». Наконец, он замечательно продумал детали будущего использования студентами – распилил глыбу текста на красные (rubro) рубрики, выделил цитаты точками (кавычки тогда еще не придумали) и создал для удобства поиска и составления шпаргалок подробную таблицу содержимого.

Тем не менее, при всей запредельной аккуратности и осторожности, ему так и не удалось перейти теологическое минное поле без потерь в личном составе. Некоторые положения его модели подверглись жестокой критике со стороны верховного главнокомандования. Так, в ставшей знаменитой 17-й «дистинкции» первой книги наш Петр идентифицировал Дух Святой с пресловутой любовью, которую смертным полагается испытывать в адрес Всевышнего и ближних своих. Выражаясь точнее, в его понимании божественным психическим первоначалом являлось милосердие, которое уже в свою очередь порождало в людях все прочие добродетели. Эта сомнительная доктрина, однако, не была явным образом осуждена на пребывание в еретическом аду. Меньше повезло христологической составляющей менталки — понтифик Александр III публично провозгласил анафему его «порочной доктрине» ипостасного союза. Дело в том, что Ломбардец умудрился изречь, что Иисус, в отношении к своей земной роли плотника из Назарета «не был чем-либо». Вот уж, воистину, кощунство от ума. Это Спаситель-то – пустое место?! Впоследствии эта забавная модель получила даже отдельное название – нигилианизм. Однако, есть все основания полагать, что налицо был исторический казус. Святейший Папа попросту не разобрался в тактических хитросплетениях и ополчился на цитату, вырванную из контекста. На самом же деле, решалась сложнейшая задача выбора из нескольких благочестивых альтернатив. В соответствии с первой из них, человеческая природа была подразделом божественной. Вторая милостиво разрешала последней быть третьей составляющей Христа наряду с телом и душой. Наконец, последняя теория напяливала на Всевышнего чуждую ему натуру словно платье. Вы, должно быть, уже догадались, что именно предпочел Мастер Сентенций, дабы починить дыру в слитном нарративе. Конечно же, универсальную заплатку «Бог его знает».

Несмотря на некоторые недостатки во внешности, сея модель темных веков прорвалась-таки в светлое будущее, обрела вожделенный статус лауреата конкурса теологической красоты. Однако, мы до сих пор не определились – за счет каких своих морально-боевых качеств? По моему мнению, своими отличными оценками она парадоксальным образом была обязана собственной посредственности. Нарождающимся университетам тогда срочно требовались учебники, в то время как Аристотелевский корпус не был до конца переведен, а произведения Аверроэса и Маймонида даже еще не были написаны. Посему основная польза изреченных Петром Ломбардским сентенций заключалась именно в том, что они были ложными. Как мы видели, на многие вопросы он попросту отказался отвечать, а другие разрешил не самым ортодоксальным образом. Хороший пример из третьей категории дает следующая цитата: «Кажется, что Всеведение Всевышнего является причиной тех вещей, к которым оно относится, и делает их существование необходимым, поскольку, если бы Бог не предвидел этого, то не было бы вообще никакого будущего, и ничего не могло бы возникнуть без Божественного предвидения. Однако, если эти вещи не могут не возникнуть, будучи заранее предвиденными, то тогда само это Всеведение похоже, что является причиной их возникновения». Но это же элементарно, сэр, — сказал бы сейчас любой семинарист-троечник, ведь знание причине рознь. Во многом элементарным это суждение стало именно благодаря обсуждаемой нами книге. Однако, именно оно, как известно слушателям нашей философской Академии, дало многочисленное потомство из новых проблем, в частности, со статусом «свободы воли». О присущие монотеизму внутренние косяки приговорены были биться умными головами многие мыслители. Один из них, Фома Аквинский, был удостоен лавровым венком, и его Сумма была признана окончательной. Другие же отправились искать новые ходы в пещере неведения, спустя столетия приведшие человечество к науке…

Итак, рожденная в могучих потугах Петра Ломбардского католическая модель обрела устойчивые формы. Теперь с ее помощью можно было защищать тело Христово от нежелательных мутаций в неортодоксальных направлениях. Но жизнь не поймать за хвост в железный капкан догмы, она обязательно увернется и убежит в зеленый бор вольнодумства. Грядет охота на еретиков – в Блоге Георгия Борского. Но сначала — время собирать модели из разбросанных осколков.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ответьте на пару вопросов
Что есть ложь?

Обсуждение статьи
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Что еще почитать
671
Опубликовано: 28.03.2019

Фазы развития моделей

«Познай самого себя» — говорили мудрые древние греки, но и современные авторитеты нисколько не сомневаются, что они были правы.

2149
Опубликовано: 26.03.2022

Об авторе

Уважаемые читатели, дорогие друзья! Пара слов о самом себе. Без малого четверть века тому назад я покинул свою историческую родину, бывшую страну коммунистов и комсомольцев и будущую страну буржуев и богомольцев.

1897
Опубликовано: 26.03.2022

О планете БГБ

В самой гуще безвоздушного Интернет-пространства затерялась планета БГБ (Блог Георгия Борского). Да какая там планета – крошечный астероид. Вот оттуда я и прилетел. Пусть метафорически, зато эта маленькая фантазия дает ответ на один из вопросов Гогеновской триады: «Откуда мы?» Несколько слов о ландшафте – у нас с некоторых пор проистекает река под названием Им («История Моделей»). Могучей ее не назовешь, но по берегам одна за другой произрастают мои статьи. Они о том, как наивные религиозные представления людей постепенно эволюционировали в развитые научные модели. Относительно недавно от нее отпочковался другой поток, тоже не очень бурный – Софин («Современная философия науки»). И снова через это произвелась молодая поросль. Пусть не вечно, зато тоже зеленая. В ее ветвях шумят могучие ветры современной философской
378
Опубликовано: 28.03.2022

Модели-шмодели

Ну вот, мы и снова вместе! Надеюсь, что Вы помните — в прошлый раз я определил тематику своего блога как «История моделей».

Top