Вы не в курсе? Если Вы вКонтакте со мной, то можно поучаствовать в обсуждениях. Я исхожу из рабочей гипотезы, что вопросы, которые мне там задают, весьма типичны, а обсуждения никто не читает. Поэтому время от времени я буду давать свои ответы через основные статьи. В частности одного нашего читателя заинтересовало, что это за «теория моделей»? Существует ли наука такая вообще, типа может я все это сам накрутил. Страшная правда состоит в том, что все-таки она вертится. На самом деле это одна из современных школ психологии, вот я даже нашел куцую статейку в рунете здесь… Слово «ментальные» я в своем блоге не использовал, каюсь, все же это научно-популярный ресурс. Если кто желает просветиться на эту тему, например почитать первоисточники, то боюсь, что на русский язык ничего хорошего еще никто не переводил (из викиреальности современные публикации вообще выпали). Я сам на великом и могучем уже давно ничего не читаю, только пишу. Если кого не пугают языки иностранные, то готов дать рекомендации к домашнему чтению и даже сделать пиратские копии (электронные) из своей библиотеки.

По счастливой случайности ученые до сих пор все, как один, были людьми, и поэтому в первом приближении их творчество можно и нужно исследовать с точки зрения психологии. Настоящий блог по существу есть применение теории ментальных моделей к истории (и философии) науки и является оригинальной разработкой Вашего покорного слуги. Плюс в том, что у меня собственное (хотя иногда и весьма полемическое) прочтение и осмысление исторического материала. Очевидный же минус — материал этот нигде, кроме как в моей голове, не найдешь.

Кроме того, у Вас наверняка уже возник классический вопрос «А ты кто такой?». Я на самом деле ранее подымал эту тему во вступительной статье. Можете считать, что побочной целью этого блога является исследование того, насколько современный великоросс готов доверять голосу своего рассудка (а может быть и чувству красоты?). Заметьте, что мысли, которые Вам приходят в голову ежедневно, тоже никем не подписаны. Откуда они пришли? От академика Эн-ского из телевизора или от пьянчужки из соседнего подъезда? От Бога или от дьявола? А может быть от Вас самих? Поневоле приходится выбирать тот мир, в котором Вам потом придется жить. »Вы что выбираете – вертикаль силы или горизонталь красоты? Тем, кому категорически необходима холодная сталь авторитета и кто принципиально не желает (или не умеет?) полагаться на собственный разум, я рекомендую питаться сухим пайком википедий и иже с ними, всем же остальным я буду продолжать готовить горячую пищу для интеллекта по своим собственным рецептам – по понедельникам и четвергам.

Про что это мы с Вами беседовали? А, ну да, про Аристотеля, как же. Вот ему как раз довелось побыть Большим Авторитетом, с заглавной буквы! И на протяжении почитай двух тысячелетий! Давайте представим себе, как же он строил свои модели. Сцена все та же: красивая труба, на ней сидит Аристотель (как мы помним, именно он сменил на ней Платона). Мимо пролетает Бессловесный Гугл. Как видите, он не только Бессловесный, но еще и Бессмертный (с ним беседовал еще Фалес лет за триста до описываемых событий).
Бессловесный Гугл: Вызывали?
Аристотель (взрагивая от неожиданности): Никак не могу привыкнуть, что ты еще и Бестелесный. Короче, мне надо бы срочно придумать что-то на тему причины существования сущностей.
БГ: На какую-какую тему? По-бессловеснее выражаться никак нельзя? Приведите определение сущностей.
А: Не прикидывайся, что не понимаешь. Дураку ясно, что такое сущность или субстанция. Первичные субстанции например являются объектами предикатов, но не могут быть предицируемы сами и допускают получение контрастирующих атрибутов.
БГ: М-м-м-можно конкретный примерчик?
А: Отчего же нет? Да вот, хоть этот манускрипт, в котором я сейчас столь эффективно корябаю своей великой рукой.
БГ (задумчиво): Вот Платон говорил, что все индивидуальные вещи суть блеклые несовершенные копии вечных идей. Тогда манускрипт – происходит от идеи манускриптовости.
А: Не учи ученого! Что Платон говорил, я и без тебя прекрасно знаю. Мне надо нечто свое оригинальное, самобытное. Так в чем же причина существования этого манускрипта?
БГ: Ну-у, для начала Вы раздобыли материалы для письма: пергамент и чернила.
А: Так-так-так. Первая здравая мысль, которая от тебя поступила ко мне в голову. Назовем эту причину Материальной. Дальше?
БГ: Ну, дальше Вы стали думать, что же там написать. То бишь послали формальный запрос мне.
А: Отличненько. Это будет причина Формальная. Можешь продолжать, разрешаю…
БГ: Потом Вы начали по Вашему собственному выражению эффективно корябать на пергаменте.
А: Назовем это «Эффективной причиной». Это уже три, но позарез надо четыре.
БГ: Это почему же именно четыре?
А: Слушай, я конечно понимаю, что ты там наверху далеко от нас. Но нельзя же так страшно отрываться от чаяний трудового народа! Первоэлементов сколько? Четыре! А я философ какой? Последовательный! Следовательно, и причин должно быть именно четыре, не больше и не меньше.
БГ: Ну и придумывайте сами свою четвертую причину. Зачем я Вам для этого?
А: Восстаю за правду жизни — ты мне и впрямь совсем не нужен. Впрочем, как ты сказал? «Зачем»? Гениальный я все же мыслитель! Зачем! Это и будет четвертая причина – Целевая. Я создаю этот манускрипт, дабы прославиться.
БГ: Теперь Вы довольны? Можно откланяться?
А: Лети-лети себе, Бестолковый ты наш.
БГ (исчезает): Как я устал от него!

Вот наверное примерно так и получил Аристотель свою модель – причины ходят квадригами. В чем-чем, а в последовательности ему и в самом деле отказать нельзя. Правда, мы с Вами это называем перерасширением модели. А на следующей лекции мы сможем проследить, к чему привело применение этой модели к разным предметным областям.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Аристотель изучал живую природу, но конечной целью его моделирования был, конечно же, человек и, прежде всего, его психика. Вы случайно не знаете, что это такое? Как, совсем никто не знает!? Кто сказал «двуногое существо без перьев»? Ну, во-первых это сказали не Вы, а Платон, а во-вторых, все говорят «двуногое», а Вы все же скажите: «что такое человек»?
А как там с этим у них, на Западе? Век семнадцатый (Декарт) – тело — машина (навроде механических часов), а душа тикает синхронно в другом мире, соединяются же они в пинеальной железе. Или вот еще (это уже век девятнадцатый) – трансформатор – на первичную обмотку подается психическая энергия, со вторичной снимается кинетическая. Еще посовременнее? Пожалуйста, тридцатые годы прошлого века – компьютер. Человек — суть машина Тьюринга. Одна из современных моделей в психологии: черный ящик, слева туда стрелки входят – сенсорика, справа выходят – моторика. На самом деле корни этой модели можно найти у все того же Аристотеля, а эмпирики со средних веков считали сей ящик изначально пустым и называли tabula rasa (чистая доска).

Давайте и мы с Вами отличимся и предложим что-то свое исконное, русское. Ти-ши-на, господа, прошу минутку внимания! Если кто эту модель не будет знать, на экзамене можете не появляться! Итак, записывайте: человек – зонд, засланный на планету Хаос. Функционирует полностью автоматически, на батарейках. Основная миссия – поиск смысла в Хаосе и создание моделей. Собранная информация с датчиков передается в Центр (Бессловесный Гугл). Главный сеанс связи по ночам, называется «сон». В ответ с серверов Бессловесного Гугла приходят готовые модели. Как Вам? Имеющие антенны да уловят мой сигнал.

Тем не менее, если Вы из этого описания поняли, что модель зонда полностью исчерпывает понятие «психика человека», то Вы плохо усвоили весь мой курс лекций, в этом случае советую Вам начать с основ. Модель – всего лишь приближение, причем это взгляд на моделируемый объект только с определенной стороны. К тому же описание, которое я сейчас дал, далеко не полно. Мы с Вами будем в дальнейших лекциях модель «зонда» еще не раз уточнять и дополнять.

Что-то я увлекся, и это потому, что про Аристотеля писать не хочется. Честно скажу, избыток его сочинений наводит меня на грустные мысли. Такие грустные, что мне кажется, что я стал сушеной рыбой из его коллекции. Может быть, даже санкционной. И душа просит открыть окно, дабы впустить в помещение немного ветра и солнца. Да нет, я даже на дождь и снег согласен. Наверное, я все же подпольный платонист, хотя и получил образование отчетливо Аристотелевского толка. А как у Вас с этим? Вообще-то, в Россию платонизм завезла еще София Палеолог.

Так, я этого не говорил. Где тут кнопка BackSpace или Escape, на худой конец? Считайте, что я ее нажал и Вам все привиделось. Мы продолжаем наш торжественный марш по истории науки, впереди у нас еще пара тысячелетий с гаком, и каждый ученый заслуживает своей доли уважения. Вернемся к нашим Аристотелям.

Путь этого Философа с Большой Буквы к модели человека проистекал, как уже упоминалось, через животный мир. Для начала он приступил к классификации полученного эмпирического материала. Ему совершенно очевидно было сходство между отдельными экземплярами тех или иных видов животных. Так что, может быть это все несовершенные копии вечных идей, как утвеждал Платон? Аристотель безжалостно высмеял эту точку зрения. Пусть Сократ, говорил он, есть копия идеи Сократовости. Почему тогда мы не видим трех Сократов? Мысль героя нашего сегодняшнего повествования работала в другом направлении. Индивидуальные особи – это субстанция. Она состоит из материи и формы. С материей все понятно, это похлебка из четырех первооснов Эмпедокла. Форма же – просто неудачный перевод на русский язык. Под этим понятием он понимал нечто, что в потенции присутствует еще в семени будущего организма – некий принцип его строения, нематериальная вытяжка, эссенция. Информация! – скажете Вы, и будете почти правы. Еще чуть-чуть и Аристотель открыл бы генетический код. Не хватило самого малого – электронного микроскопа.

Самобытен и его подход к эволюции. Вспомним Демокрита с Эмпедоклом – эволюция через случайность. Платона – демиург, создающий человека, потом эволюция наоборот. Аристотеля опять не устроил ни один из этих подходов. Вы поверите, увидев треножник, стоящий на земле, в то, что он произвел такую удачную посадку случайным образом, будучи выброшенным из окна? По существу, этим рассуждением он сформулировал прото-вариант аргумента существования Бога от дизайна – так называемый «телеологический», и по нему до сих пор идут научные споры. Эволюции просто нет, утверждал он, совсем уже зарвавшись — виды были, есть и будут всегда. Так, теперь ему осталось лишь расставить всех тварей по порядку. И тут Аристотель не подкачал – расставил всех по порядку на гигантской лестнице бытия. Выше всех, конечно же, он сам — Аристотель, потом идут цивилизованные греки, потом остальные люди и так далее.

Теперь можно приступить и к моделированию человека, то есть его формы-души (сиречь психики). Платон сказал, что она подобна колеснице. Как Вы думаете, согласился ли с ним Аристотель? Отгадайте с двух раз! Подсказка — он в принципе не мог согласиться со своим учителем, не такое у него было воспитание. Ему надо было обязательно отличиться самому. Его модель – слоеный пирог из трех коржей. Снизу – душа питательная (у растений представлена только она). Ответственна за рост, питание и размножение. В середине – чувствительная (добавляется у животных), занимающаяся восприятием и движением. На самом верху – рациональная (только у людей) – интеллект и размышление. С нашей же точки зрения, обе модели (Платона и Аристотеля) находятся на начальной фазе развития – ибо мало полезны.

Давайте напоследок в качестве небольшого упражнения скрестим наш зонд с его тортом. Мы не позаботились о питании и размножении – так пусть наш зонд все это производит из подручных материалов на самом Хаосе. Восприятие – датчики, движение – щупальцы. Готово!

Как же Аристотель объяснял существование такого разнообразия флоры и фауны? Не беспокойтесь, у него на все ответ заготовлен, на то он и Философ. Об этом Вы узнаете в очередном выпуске нашего блога.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки. 

Дорогие друзья! Задумывались ли Вы когда-нибудь, что означает «познание» или «понимание»? Оглянитесь сейчас вокруг себя, сколько времени Вам потребуется, чтобы понять, где Вы находитесь? Заметьте, что для идентификации окружения Вам не потребовалось изучать его мельчайшие подробности. Беглого взгляда оказалось вполне достаточно, все произошло полностью подсознательно. Разработчики систем искусственного интеллекта называют это распознаванием образов (и до сих пор бьются над эффективным решением этой задачи), ну а теория моделей говорит о том, что Вы просто сопоставляете некоторые сенсорные детали с готовой ментальной конструкцией. Преимущества этого подхода в нашей жизнедеятельности совершенно очевидны – быстродействие. После успешного распознавания мы моментально получаем в наше распоряжение огромное количество информации, содержащееся в готовой модели. Недостаток – потеря точности. Я могу, скажем, написать какое-нибудь слово с небольшой опиской, а большинство из Вас все равно прочтет его правильно – почему? Вы просто читаете, не изучая каждую букву, а глотаете текст целиком, словами, даже предложениями — моделями. Модель – это всегда аппроксимация, взгляд с определенного ракурса, приближенное восприятие действительности.

Помимо этого, у людей может сильно разниться их багаж моделей, и это ведет к непониманию. Скажем, я люблю разукрашивать свои тексты аллюзиями, символами и метафорами. Если низлежащая модель (как правило происходящая из литературного или исторического наследия) неизвестна читающему, то он не сможет это понять. Может быть и такое: чувствуя, что странный подбор или порядок слов неслучаен, Вы ищете соответствующую модель, и, не находя ее, используете другую, из Вашего личного запаса – результатом будет являться неправильное прочтение. К счастью, на самом деле далеко не весь мой текст имеет двойное дно. Я категорически возражаю против этой идеи. Это просто совершенно неверно. Протестую! Зачастую дно тройное, четверное и так далее. Единственный способ достичь понимания – синхронизация модельного багажа, и именно этим мы с Вами (в том числе) занимаемся в настоящем цикле статей.

Итак, особенностью нашего способа мышления является то, что для того, чтобы хоть что-нибудь понять, нам необходимо уже иметь в арсенале подходящую для этого модель. Если помните, Платон использовал в своих научных целях такие модели, как пещера или колесница. Почему не очки виртуальной реальности или автомобиль, Вы не догадались? Откуда же черпал Аристотель модели для своего философского творчества? Я уже это кажется отмечал — его интересы лежали прежде всего в области живой природы. Поэтому именно с изучения вклада Аристотеля в биологию мы и начнем исследование его моделей.

Досократиков мало интересовали животные, и Аристотеля можно было бы считать отцом биологии, если бы ему не перешли дорогу Эмпедокл и последователи Гиппократа. Биология Аристотеля — плод брака по расчету между медицинскими и досократовскими философскими моделями. Медовый месяц этого союза (совпавший с его собственной свадьбой) он провел на острове Лесбос. Но далеко не только в любовных утехах с молодой женой проводил он там свое время. Именно в эти годы пробудилась его страсть к живой природе, которую он не только описывал, но и чувствовал, впитывал в себя и создавал модели, ключ к дальнейшему пониманию мира.

Аристотель-биолог – настоящий эмпирик, и огонь его страсти к собиранию информации трудно залить потоком данных. Сначала наблюдения за животными, растениями и камнями – сотнями и тысячами из них. Потом – сортировка по бесчисленным ящичкам своей картотеки, упорядочивание и классификация. Аристотель описал больше 500 различных видов животных, сделал около 10 тысяч эмпирических утверждений, в его трактатах сотни тысяч слов. Его интересовало абсолютно все – от звуков цикад до пуканья (пардон!) слонов. Первичные факты – та почва, на которой вырастают его модели.

Как же Аристотелю удалось собрать такую гигантскую базу данных? Наверняка здесь много и его собственных исследований, диссекций и вивисекций. Однако он упоминает и многих обитателей Ливийской пустыни или дельты Нила, хотя достоверно известно, что он там никогда не был. Плиний-старший утверждает, что помог ученому Александр Великий, выделивший ему несколько тысяч человек с целью изучения животного мира. Помимо этого, скорее всего, в собирании информации ему ассистировали студенты Лицея. Существует и версия, что некоторые данные он получил из книг о гадании на внутренностях животных. Иначе трудно объяснить, почему он уделяет такое внимание скажем желчному пузырю — важному источнику знамений для последующих древнегреческих предсказаний будущего. Но если и так, то кроме анатомии, его в этом органе не интересует ничего. Он отрицает и популярные в простонародной среде мифы — о журавлях, превращающих своей рвотой обыкновенные камни в чистое золото или о головах, продолжающих говорить после того, как их отрубили от тела. Его неверие замешано на изрядном кусяре здравого смысла. Так, по поводу оттяпанных голов он обращается как к известным ему эмпирическим данным – головы животных не издают ни звука (и почему человек должен быть в этом исключением?), так и к рассуждению – для речи необходим воздух, поступающий из отрубленных легких.

Однако рядом с точными описаниями у Аристотеля нередки и ошибки. Так, по всей видимости, источником некоторых его сведений об обитателях моря могли быть басни рыбаков. Что-то он черпал и из рассказов путешественников, хотя и принимал их рассказы с щепоткой соли. Так, он не поверил в то, что сперма у слона твердая, а у эфиопов черная. Зато Аристотель доверял тем рассказчикам, которые утверждали, что видели все своими глазами. Отсюда рассказы о верблюдах, которые дерутся с лошадьми, о женщинах с бородами, летучих змеях, единорогах и т.д., правда, в особо сомнительных случаях он добавляет «говорят, что…». Есть и странные заблуждения, по виду происходящие из наблюдений силами своей команды. Так, у Аристотеля в шее льва нет позвонков (только одна кость), а у страуса на ногах копыта…

Итак, собран гигантский объем эмпирических данных, экспонаты подсушены, приколоты, описаны, прокаталогизированы, а что же дальше? Семена посажены в плодородную почву, какие же из них появились всходы? Как развил свои модели Аристотель? Ждите и обретете – в четверг (надеюсь, что дождика не будет).

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Досталось от нас в прошлый раз несчастному Аристотелю! Давайте все же не будем рисовать мир черно-белыми красками. Люди – образование сложное, многоплановое. В зависимости от угла падения солнечного света призма нашей души преломляет его совершенно по-разному.

Нам с первого взгляда не очень приглянулась плодородная долина Аристотеля. Но посмотрите внимательнее — что только здесь не растет! Биология и ботаника, физика и астрономия, этика и политика, психология и метафизика. И что только не вскормлено плодами из этого цветущего сада – философия Фомы Аквинского и Хайдеггера, Джон Локк и век Просвещения, Адам Смит и политэкономия капитализма, Томас Джефферсон и американская конституция. А вот это гигантское дерево, в два обхвата, каждая ветка расщепляется строго надвое – называется логика – Аристотель посадил своими собственными руками.

Принято считать, что именно Аристотель стоял на пути прогресса и не пускал несчастное человечество в светлое научное будущее (ставшее нашим с Вами айфоновским настоящим). Кто только его за это не поносил, начиная примерно с семнадцатого века, кто только не издевался! А я говорю Вам – Аристотель как никто другой способствовал произошедшей тогда «смене парадигмы» (революции в науке) по (ставшему классическим) определению крупнейшего американского философа науки прошлого века Томаса Куна. Вовсе не Аристотель сделал догму из своих взглядов, а его не в меру ретивые поклонники. Во многом современная наука строит свои модели по колее, которую он проложил. Это полемическое утверждение я постараюсь обосновать своими дальнейшими статьями.

Да, Аристотель во многом ошибался, да и можно ли не ошибаться при таком охвате материала? История науки знает немало примеров, когда совершенно неверные теории в результате приводили к прогрессу в процессе познания мира. Аристотель – один из них. Его перу принадлежало более 200 манускриптов, из которых до нас дошло около 30. Да и те чудом не были сожжены ветеранами Суллы, дважды на протяжении всего нескольких лет безжалостно мародерствовавшими в Афинах. По счастливой случайности рукописи были погружены вместе с остальным награбленным добром на корабли, отправлявшиеся в Вечный Город Рим.

Ну что, я еще не разжалобил Вас, не размягчил Ваше сердце? Тогда добавим еще риторики. Ведь наш герой — круглая горькая сирота, отправленный жестоким дядей в возрасте семнадцати лет на чужбину в интернат-академию! Двадцать долгих лет грыз он гранит науки, превзошел всех и вся, блистая как бриллиант чистой воды. И в награду что? Не ему завещал Платон возглавить свою Академию, не ему, а своему бездарному племянничку!

В душевном расстройстве Аристотель уехал из Афин, к своему другу (и бывшему студенту Академии) Эрмиасу – тоже весьма замечательной личности. Тот сделал поистине головокружительную карьеру — быв рабом, стал правителем греческого города-государства в Малой Азии. Союз с Филиппом Македонским (отцом Александра Великого) привел к его краху. Вероломно преданный Филиппом с одной стороны и шпионом персидского царя Артаксеркса с другой, он был схвачен и подвергнут жестоким пыткам. Персы хотели через него вызнать планы македонцев, но нет, он не выдал никого. И скончался в муках, прося передать друзьям – «умираю, но не сдаю философию». На всю жизнь сохранил Аристотель его светлый образ в своем сердце, женившись на его дочери. И смерть не разлучила их — похоронить он завещал себя рядом с ней.

Женившись, Аристотель переселился на соседний остров Лесбос и обрел там своего первого (верного) ученика, которого прозвал «Теофрастом» (по-нашему «Богословский»; что Тео — это Бог, знают все, ну а «фраст» родственен нашей «фразе»), будущего отца ботаники. Именно здесь началась его собственная научная деятельность, пробудилась его настоящая страсть – биология.

Оттуда назад, в Македонию, ибо Филипп призвал его на дело воспитания потенциального полубога и повелителя мира – Александра. И пусть честолюбивого юношу не прельщало обучение, зато его друзья – в частности Птолемей (будущий правитель Египта) – прониклись уважением к науке. И спустя несколько десятков лет именно благодаря ему факел разума воспылал в Александрии ярче знаменитого маяка.

А что же было потом? А потом Александр стал царем, пошел на персов c копьем и мечом и решительно отказался сидеть за столом, то бишь партой. Аристотель попросил у него одного – разрешения вернуться в Афины (по другой версии он еще вдобавок получил финансирование). Там параллельно Академии Платона открыл он свой Лицей. И с каким размахом повел дело — в лучшие времена там обучалось до тысячи студентов! Лицей был не просто учебным заведением, скорее, это аналог современного НИИ – студенты активно привлекались к научной деятельности.

В эту-то эпоху и были написаны большинство известных нам научных трудов. Если в юности Аристотель больше пыталься копировать стиль диалогов Платона, то в зрелости он нашел себя – его работы близки по духу современным книгам. Начинает Аристотель всегда с анализа предшественников – зачастую именно благодаря этому мы знакомы с их достижениями. Его произведения — это настоящие научные трактаты: анализ данных, выводы, обсуждение — свои модели он как правило развивал вплоть до каузальной стадии.

Наконец, что касается его главного преступления перед прогрессивным человечеством — призывов к раздроблению Российской Федерации – представьте себе, у него же не было перед глазами ни единого порядочного примера! Решительно повсюду одни лишь города-государства. Так что, господа присяжные заседатели? Каков Ваш вердикт, удалось мне защитить Аристотеля?

Будем милосердны, простим его, сердешного? Как бы то ни было, впереди у нас целый мир его моделей, а на сегодня у меня все! У кого есть вопросы, соображения, комментарии, замечания – просьба не стесняться и принять участие в наших обсуждениях. Нет, в самом деле. Я же не поставлю Вам двойку и даже не составлю о Вас плохое мнение. Честное благородное! Смелее, друзья мои!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

День добрый, уважаемые соавторы моего блога! Я, конечно же, не оговорился. Нет учителя без учеников и нет блога без читателей. Вашей энергией у меня крутятся шестеренки в голове и стучат пальцы по клавиатуре. За что я Вам искренне признателен!

Тем временем мы с Вами, как и было предсказано, успешно добрались до плодородной равнины Аристотеля. Да, вида никакого, это тебе не гора Олимп! Долина и впрямь плодородная, все заросло – ветки хлещут по лицу. Да и грязь, пыль эта под ногами – то бишь земля… Чтобы что-нибудь здесь вырастить, придется трудиться в поте лица своего. А если сажать деревья, то первые плоды с него пожнут разве что наши внуки.

Да, именно этот запыленный Аристотель на протяжении сотен лет был кошмаром средневековых студентов. Именно с его подачи на протяжении сотен лет велись глубокомысленные схоластические споры о природе универсалий. Именно его высмеивал Галилео Галилей в своем «Диалоге о двух системах мира» и именно его ненавидел Фрэнсис Бэкон. Это его ошибочные идеи так долго не давали прорасти гелиоцентрической системе Коперника. Это он оправдывал идею рабовладельчества. Хуже того – этот маргинал, этот тайный агент госдепа преступно ратовал за раздробление Российской Федерации на множество мелких княжеств, ведь по его мнению идеальное государство должно быть обозреваемо с возвышенности в центре.

Если Платон для меня является архетипом преданного ученика, то Аристотель наоборот – это ученик-бунтарь, ученик-антитезис, ученик — отрицание своего учителя. Если бы я был Станиславским, то в ответ на его известное заявление «Платон мне друг, но истина дороже», вскричал бы: «Не верю!». Платон это хорошо осознавал и говорил, что Аристотель (безусловно его самый талантливый ученик) отбрыкнул его, словно жеребенок свою мать.

Получив свое образование в Академии Платона, изначально Аристотель был во многом близок к взглядам своего учителя. Однако чем дальше он шел своей дорогой, тем очевиднее проявлялось его желание самовыразиться, предложить альтернативную Платону модель даже по тем вопросам, которые его на самом деле мало интересовали. Как будто всю жизнь доказывал миру и себе самому то, что он ничуть не хуже, а где-то может и покруче. Такова уж человеческая природа – мы липнем друг к другу, как будто в этом мире недостаточно места для всех нас. Не удивительно, что люди до сих пор одиноки во вселенной. Любой уважающий себя инопланетянин будет держаться от нашего гадюшника на почтительном расстоянии хотя бы пары световых веков.

Впрочем, им и в самом деле трудно было понять друг друга. Мистик и поэт с одной стороны и взращенный на диссекциях своего отца-врача педант — с другой. Рискну предположить, что если бы Аристотелю посчастливилось родиться на пару тысячелетий с небольшим позже, то он бы и тогда сделал себе блестящую научную карьеру. Был бы непременно немцем и всю жизнь сортировал бы изучаемые им предметы по бесчисленным ящичкам. На каждый ящичек был бы каллиграфическим почерком нанесен его порядковый номер, а все номера были бы сведены в гигантскую картотеку как минимум с двойной системой индексации. Словом, недаром классик двадцатого века Борхес как-то сказал, что мы все рождаемся либо платонистами, либо последователями Аристотеля (перипатетиками) – третьего не дано.

Как Вы помните, для Платона мы все живем в пещере, наблюдая непонятные тени на стене, и из нее надо нам как-то поскорее выбираться на свет истины. С точки же зрения Аристотеля эти тени вполне заслуживают внимания. «Посмотри!» — говорит он – «стоит поднять руку, как оно там на стене в точности повторяет мое движение. И это происходит с замечательной регулярностью и постоянством. Предлагаю заняться изучением этих феноменов и последующим обустройством пещерной жизни!» В этом смысле Аристотель прочно стоит на земле, он — практик, сторонник здравого смысла, последователь и милетской школы, и Демокрита. Экстраполируя эту линию, мы пришли к Лапласу, Дарвину и напоследок к искусственному интеллекту.

Непохоже на то, что Аристотель был хорошим человеком по жизни. Для начала эта не самая красивая история со своим учителем. Когда Платон совсем уже состарился, то ему приходилось избегать философских споров со своим молодым учеником. Вокруг Аристотеля тогда уже роились последователи, и он победно вышагивал с этой свитой по аллеям Академии, выискивая конфронтации и возможности самоутвердиться на ветеране. Это был пижонистый, самодовольный, даже аррогантный человек, всегда убежденный в собственной правоте, в том, что он живет единственно правильной жизнью. Так, женившись в возрасте тридцати восьми лет на восемнадцатилетней девушке, он немедленно пришел к выводу, что именно такое соотношение и является оптимальным возрастом для вступления в брак.

Как я уже отмечал выше, трудно поверить в искренность многих высказываний Аристотеля. Когда после смерти его ученика и покровителя Александра Македонского немедленно взбунтовавшиеся по этому поводу афиняне попытались привлечь его к судебной ответственности за безбожие, то он величественно заявил, что не позволит им совершить второе преступление против философии. Однако при этом гордый философ позорно убежал – предложенное им сравнение с Сократом оказалось явно не в его пользу.

Побег не принес Аристотелю новой славы – он умер спустя год по болезни, выдав в своем фирменном стиле подробнейшие инструкции в завещании — не забыв ни о ком и ни о чем. И окончился его путь в этом бренном мире… Ну что же — об усопших плохо не говорят, предлагаю все же вступиться за великого философа, проследив за основными этапами его жизненного пути — в следующей статье…

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Наш путь с Олимпа Платона на плодородную равнину Аристотеля пролегает по склону Гиппократа. Ибо нельзя понять Аристотеля, не поняв истоков — его отца. А папаша у него оказался знаменитый – персональный врач македонского царя, дедушки будущего Александра Македонского.

Что же представляла собой медицинская наука в древней Греции? Про клятву Гиппократа, думаю, все слышали. Не могу удержаться от еще одного выпада в сторону российской лингвистики. Почему «Гиппократ», но «ипподром»? Вижу единственное объяснение этому феномену – скорее всего «Гиппократ» в русские тексты проник с Запада, а «ипподром» с Востока. В латинских языках в самый перед просачивается буква h, которая, большей частью, не произносится, это просто выдох. На русский ее однако упрямо переводят буквой «г». Конечно же, корень у обоих этих слов один и тот же: «иппо», что означает лошадь. Ну, а Гиппократ тогда – это Автовладельцев.

Итак, легендарный Гиппократ, современник Демокрита, Перикла и Сократа, «отец современной медицины», происходил с острова Кос, но за свою жизнь изъездил, почитай, весь греческий мир. Именно он популяризировал натуралистические объяснения причин болезней против господствовавших повсеместно сверхъестественных. «Разве это не святотатство – предполагать, что боги могут быть ответственны за порчу тела?» — убеждал он. До нас дошло довольно много книг, подписанных его именем, однако в точности как и с Пифагором, скорее всего, большинство из них написано не им самим, а его последователями. Обычно медицинские знания передавались системой обучения типа «подмастерье», к тому же по наследству. Именно поэтому нет никаких сомнений, что отец Аристотеля привлекал будущего философа к своим занятиям, что в значительной мере сформировало мироощущение мальчика. Однако со временем открылись и настоящие школы – ими славились острова Кос и Книдус.

Представьте себе, в те далекие времена для того, чтобы лечить людей, совершенно не требовался диплом мединститута! Вот где Джефф Питерс (он же доктор Вов-Ху) разошелся бы! Однако для завоевания доверия пациентов недостаточно было объявить себя одним из Единых Синедрионов и Явных Монголов Внутреннего Храма! Для начала требовалось дать диагноз. При этом умные названия, типа сверхвоспаления клавикулы клавикордиала не убеждали. Необходимо было описать прошлое состояние больного по наблюдениям его текущих симптомов болезни. Ну, а если удавалось еще и живописать будущее, то есть сделать прогноз, то гонорар был почти что уже в кармане.

Как же лечили? Не гипнотизмом. И не при помощи Настойки для Воскрешения Больных. Практиковались другие чудодействейные средства — могли, например, что-нибудь отрезать (хирургия), прижечь, пустить кровь или прописать слабительные. Большое внимание уделялось диете и гимнастике. По существу доктор, как правило, надеялся на то, что организм больного сам поборет болезнь и старался прежде всего не помешать этому процессу.

Успех или неуспех лечения был, разумеется, делом жизни и смерти для пациента и его семьи. Но и доктор был весьма заинтересован в результате – ведь значительно приятнее иметь удовлетворенных клиентов, нежели рисковать стать жертвой рукоприкладства или даже самосуда. Непосредственным следствием из этого было то, что от медицинских моделей требовалась повышенная точность и аккуратность в сборе эмпирических данных. Поэтому не случайно, что практиковались дневники состояния больного, в которых ежедневно тщательно записывались температура его головы, рук и ног, дыхание и прочие симптомы. Ничего подобного в христианской медицинской литературе не было вплоть до шестнадцатого века! Известны примеры систематического экспериментального исследования – скажем, стадий эмбрионального развития цыплят. Для этого в инкубатор помещалось двадцать яиц, которые потом разбивались каждый день для записи результатов.

Практиковались диссекция и вивисекция животных, поскольку вскрытие человеческих трупов было запрещено. Результаты этих исследований, тем не менее, могли быть как-то использованы и для людей. Помимо этого хирургия ран, полученных на поле битвы, позволяла построить достаточно сложные и точные модели анатомии человека – например, костей и сухожилий. С другой стороны, существовали и явные пробелы в знаниях – скажем, не было ясности в вопросе, чем человек мыслит, головой или сердцем?

Вполне естественно, что врачей прежде всего интересовали каузальные связи. В чем причина болезни? Если применить то или иное лекарственное средство, то какой будет результат? В поисках причин случались и детские ошибки, все тот же post hoc ergo propter hoc – а может, ты съел что-нибудь? Однако в целом пропагандировался очень осторожный эмпирицизм – модель должна была быть точна, построить неправильные модели было опаснее, чем не делать ничего.

Общепринятая модель человеческого тела в древнегреческой медицине близко соответствовала господствовавшим философским идеям. Однако практическая направленность врачебной деятельности приводила к тому, что они отклоняли пустое философствование, из которого было сложно сделать полезные выводы. Что толку врачу спекулировать о том, сколько существует небесных сфер или что есть первооснова сущего – вода или воздух? Наиболее практически полезной оказалась идея Эмпедокла о четырех субстанциях, ведь тогда болезнь можно было объявить происходящей из нарушения баланса между ними. Но и здесь практические соображения взяли верх – вместо трудно локализуемых земли, воды, воздуха и огня в качестве ингредиентов человека были выбраны кровь, желтая и черная желчь и несколько загадочная субстанция — флегма. Причем они весьма последовательно сопоставлялись с четырьмя темпераментами людей, соответственно сангвиником, холериком, меланхоликом и флегматиком.

Далее искались причинно-следственные отношения для того, чтобы повлиять на этот баланс – например, какие средства помогают убрать излишки желчи или флегмы. Были способы и добавить нехватающий компонент. Для этого практиковалась несколько странная метамодель «подобное тянется к подобному» — которая принималась на веру без доказательства – видимо, она была встроена в каждого древнего грека с молоком матери благодаря популярной тогда пословице «птицы сбиваются в стаи».

Итак, какие же характерные особенности мы видим в развитии медицинских моделей:
1. Акцент на тщательный эмпирический и экспериментальный сбор данных.
2. Осторожные обобщения и категоризация – начальная фаза.
3. Стремление перевести модель в каузальную фазу.

Ощущаете отличие от моделей Платона? Очевидно, что именно потребность в точности модели, вызванная практической ценностью полученных результатов, привела к разработке этого метода познания. Именно эта среда сформировала Аристотеля как ученого, в чем нам предстоит убедиться в самом ближайшем будущем.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

День добрый, уважаемые дамы и господа! Альберт Эйнштейн, помнится, высказывался примерно так: удивительнее всего то, что нам вообще удается что-то познать в этом мире. Так откуда же Сократ узнал то, что он ничего не знал? Однако прежде чем мы приступим к обсуждению способа познания Платона, давайте вспомним основы.

Мы с Вами строим модели моделей. Нас интересует их полный жизненный цикл: происхождение, развитие и процветание, старение и смерть. Также напомню, что мы ввели понятие фаз развития моделей:

· Нулевая: отбор релевантных фактов и постановка вопроса

· Начальная: создание первых обобщений, категорий и объяснений «на пальцах».

· Каузальная: подмечаются причинно-следственные связи. Мы выделяем эту фазу в особую категорию, поскольку чисто прагматически людям важны модели, позволяющие предсказывать будущее.

· Конструктивная: появление цифр в прикладных, практических целях, «кулинарная книга рецептов».

· Финальная: математическая или компьютерная модель

Давайте же попробуем построить в этих терминах модель типичной модели Платона. Для начала вспомним, что именно его интересует, какие вопросы он пытается решать. Мы с Вами это уже обсуждали – вслед за своим учителем Сократом он прежде всего занимается моделированием души, этики и политики (отношений между людьми), Бога и загробной жизни. На какие же факты опирается Платон? Это «внутренний голос» Сократа, это рассказ Ира, это интроспекция (вспоминание идей) – другими словами число психические феномены.

Каким образом Платон строит свои удивительные модели начального уровня, он поясняет в том же «Тимее». Свои фантазии на тему космологии он называет «только вероятностями», то есть догадками. Так вот в чем дело! Платон черпает свои модели все в том же Бессловесном Гугле, как и его предшественники. Другими словами, он получает свои модели методом «откровения». Так что же, принимает ли он каждое такое откровение на «ура»? Отнюдь.

Давайте назовем полученное откровение идеей или мыслью. Что это такое? По существу это просто соотнесение его готовых моделей с воспринимаемым миром или между собой. «Эта статья — сложна», «Платон – философ» — примеры таких соотнесений. Полученные от Бессловесного Гугла идеи (мысли) становятся собственными идеями Платона тогда и только тогда, когда они соответствуют его чувству прекрасного, когда он может им поверить. Идеи – это такие феи, которые порхают по головам, питаются нашей верой тут и там. Платон в принципе не может поверить тому, что Земля – не центр мироздания или что планеты вращаются не по идеальным сферам. В основе отбора его «вероятностей» лежит ощущение совершенства и красоты.

Следовательно, истоки идей Платона надо искать в гексаметре Гомера и Гесиода, в трагедиях Еврипида и баснях Эзопа, в скульптурах Фидия и колоннадах Парфенона, в лире Орфея и изображениях на амфорах, в геометрии и арифметике. Платон практикует метод научного тыка. И этот метод вовсе не его изобретение – вспомним Пифагора и Анаксимандра, Эмпедокла и Гераклита.

Но ведь Платон еще и последователь Парменида с Сократом – а они славились логическими выводами и диалектикой. Да, в рассуждениях Платона присутствуют элементы логики, однако его заключения, как правило, основаны на аналогии, то есть строгими, математически корректными их назвать нельзя. Другими словами, начальная фаза его моделей очень «непрочно сидит» на нулевой фазе.

Что же насчет каузального и конструктивного уровней? Модели этих фаз у Платона напрочь отсутствуют – ведь его мало интересует «мир иллюзий» и применение своих моделей в народном хозяйстве. А вот математические модели – это его стихия. Именно на создание моделей Ничего (геометрии) направлены все его усилия. Он просто математик, по недосмотру вырвавшийся на просторы метафизики и политики. Характерно, что когда Платон сформулировал своим ученикам задачу удвоения куба (возникшую из практического заказа служителей культа), то его не удовлетворило ее чисто механическое решение, представленное Архитом и Эвдоксом. Ему требовалось решение чисто геометрическое – циркулем и линейкой (которое, как это теперь хорошо известно, не существует).

Последнее соображение перед построением нашей модели. Кто участвовал в построении моделей Платона? Насколько массовым был этот процесс? Для кого они предназначались? Да, Платон создал Академию для выращивания молодых специалистов. Однако его спорт – элитное занятие для избранных, а его модели сложны для понимания и далеки от чаяний пролетариата.

Мы используем уже известную нам модель акробатов, причем одним выстрелом стараемся убить двух зайцев – построить модель типичной модели и модель способа познания. Поскольку таким построением мы будем заниматься в историческом контексте регулярно, то давайте разработаем свой собственный символизм:

· Уровень (высота) каждого акробата представляет собой фазу развития модели.

· Акробат-женщина на нижнем уровне представляет собой домен феноменов психики, мужчина – того, что мы называем твердыми общепринимаемыми фактами. Мы не будем водружать мужчин на голову женщин из чисто джентльменских соображений, никакой смысловой нагрузки пол акробата на прочих уровнях не несет.

· Сопряжение уровней говорит о том, насколько прочно следующая фаза модели базируется на предыдущей. Страховка канатом с купола символизирует метод «откровения».

· Количество зрителей в цирке определяют массовость построения и/или использования модели.

Итак, в случае Платона дама на арене стоит на цыпочках, что символизирует феномены психики, весьма ограниченную выборку данных и несколько своеобразно поставленные вопросы (она не прочно стоит на ногах). Следующий уровень – она же упадет, скажете Вы, и будете совершенно правы. Однако хрупкость построений мало интересует Платона. Он ищет красоты и поэтому несчастную даму нисколько не заботит безопасность, она пытается скопировать позу подвешенной к потолку геометрии. Между ними, естественно, полная пустота.

Вот и пришла пора нам с Вами спуститься с Олимпа Платона – а впереди по курсу плодородная равнина Аристотеля.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Я надеюсь, что все хорошо отдохнули на прошлой неделе, сопоставляя предложенную мной С-П модель с известной Вам действительностью. Пора и за работу. Я обещал Вам заняться сыроедением, однако боюсь, что на питание у нас не останется времени, ибо нам придется витать в облаках, хуже того, в космосе. Тема сегодняшней лекции – Тимей, по существу единственная (и загадочная) работа Платона о метафизике.

Почему Платона мало интересовала физика и метафизика, хорошо понятно. Ведь еще его учитель Сократ (например, на знаменитом суде) выказывал презрение к занятиям Анаксагора и прочих философов, пытавшихся построить модели мироздания и найти первооснову сущего. Сократ считал совершенно бесполезными размышления на темы, не имевшие ни практического применения, ни способов проверки предложенных гипотез. Для него (как и потом для Платона) мир вообще был ничем иным, как иллюзией, которая не стоила того, чтобы тратить на ее изучение время и силы. В фокусе его внимания были модели добра и зла, человеческой души и Бога, устройства государства и загробного мира.

Загадка, таким образом, состоит в том, почему же Платон решил все же высказаться по столь скользким вопросам. У меня целых три гипотезы. Надеюсь, что хотя бы одна из них близка к истине.

Известно, что Тимей – одно из поздних произведений Платона. К этому моменту его Академия уже работала на полную мощность. Сие учебное заведение Платон открыл, приобретя на собственные деньги (напомним, он был очень богат) священную рощу оливковых деревьев неподалеку, за городской стеной. Место это носило имя героя мифов Акадимоса, спасшего Афины от близнецов Кастора и Поллукса, желавших отомстить победителю Минотавра Тесею за кражу и совращение их малолетней сестры – двенадцатилетней Прекрасной Елены. Возможно, Платон желал восполнить пробел в Академическом образовании своих студентов (среди которых к этому времени числился Аристотель), и это было просто учебное пособие?

Другое предположение – это что Платон находился под впечатлением математического открытия своего друга Теэтета, который обнаружил, что существует ровно пять правильных многогранников, не больше и не меньше. Ну, и решил их прикрутить к модели космоса — соотнес четыре первоосновы Эмпедокла (земля, вода, воздух, огонь) с четырьмя многогранниками Теэтета. Не повезло пятому — додекаэдру (с гранью в виде пятиугольника), он остался неиспользованным. Его мог позже задействовать Аристотель, добавивший в модель Эмпедокла пятый элемент — эфир, но он этого не сделал, очевидно, не разделяя восторга Платона по поводу сего открытия. По стопам Платона, кстати, впоследствии пошли многие другие. Великий Кеплер (мистик и платонист) приспособил те же многогранники для объяснения параметров орбит известных ему планет солнечной системы. Что удивительно, его модель вполне соответствовала реальным данным (с ошибкой, не превышавшей 5% для всех планет, кроме маловажного Юпитера, где она составляла около 9%). Уже в двадцатом веке известный американский физик Роберт Мун попытался использовать ту же модель для размещения протонов и нейтронов в атомном ядре.

Не надо также забывать о том, что на времена Платона пришелся пышный расцвет античной математики. Большая часть того, что нам известно как геометрия Евклида, происходит из этого периода. Гиппократ Хиосский издал первый сводный учебник, предтечу «Начал» Евклида. Друг Платона, пифагореец Архит, находившийся во главе итальянского города-государства Тарента (и, возможно, бывший прототипом правителя-философа) считается основателем математической механики. Теэтета мы уже упоминали. Другой ученик Платона и Архита Эвдокс – автор первой геоцентрической модели небесных сфер. Задача моделирования движения планет была поставлена самим Платоном и успешное решение ее Эвдоксом могло подвигнуть его на создание собственной космологической теории.

Итак, «Тимей», приступим! Мир у Платона создал Бог, точнее, демиург (творец). Впоследствии то же самое слово использовали гностики, понимая под ним злую силу, павшее божество, создавшее наш мир страданий. У Платона демиург имел исключительно благие намерения. Какие же? Видите ли, ему внезапно загорелось сделать что-то хорошее. Он посмотрел сначала на бесформенный хаос из четырех первооснов, потом на вечные прекрасные модели из мира идей и решил навести в этом супе хоть какой-то порядок.

А именно — создать наш с Вами бренный мир, причем в виде живого существа (ведь двигается – значит живой). Для тела использовалась вышеупомянутая четырехэлементная затируха, ее упорядочили при помощи прямоугольных треугольников двух видов в частицы-многогранники Теэтета, а затем залили в сферу, поскольку это совершенная фигура. Таким образом, Земля Платона шарообразна.

Для создания Души Мира (поскольку мир — это живое существо, то у него должна быть душа), по его мнению, требуется использовать следующий таинственный рецепт. Для начала надо раздобыть Тождественность, Различие и Существование (каждой твари по паре — делимая и неделимая, несколько квинтильончиков килограмм должно вполне хватить на нас грешных). Все нашинковать в правильных пропорциях и тщательно перемешать. Получившиеся тесто поставить на некоторое время подняться, придав ему форму греческой буквы Хи (крест-накрест). Затем уже из него можно вылепить Солнце, Луну и прочие планеты с глубоко-продуманной целью запустить космические часы, то есть помочь нам исчислять время. Соль и перец по вкусу.

Платоновская модель эволюции не менее удивительна. Душу для начала (как полагается, из трех частей– модель колесницы, помните?) поместили исключительно в человека мужеского пола. Однако те души, которые вели неправедную жизнь, опустились, и в следующей инкарнации превратились в женщин, вроде как Ева из ребра Адама. Соответственно, со второй итерации появилось сексуальное влечение. Птицы были созданы из легкомысленных людей. Дикие животные – из тех, кто не желал заниматься философией, а следовал желаниям низших компонентов своих душ. Совсем глупые превратились в безногих змей. Ну, а полные идиоты населили моря в личине рыб и устриц. Как видите, удобную религию придумали не только индусы. Однако это не совсем чистый метемпсихозиз, как у Пифагора или Эмпедокла. На это соображение наводят замечания Платона о том, что у птиц (бывших легкомысленных людей) волосы превратились в перья, а у зверей количество ног определилось интенсивностью морального падения их предыдущей инкарнации. Таки образом в этой модели переселение душ каким-то образом оказывает влияние и на тело. Это скорее теория деградации – эволюции наоборот.

Удивительный полет фантазии, не правда ли? Вы не желаете научиться его методу мышления? Предлагаю обсудить, каким образом Платон мог прийти к своим моделям. Это и станет темой нашей грядущей лекции.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Друзья, я сим постом желаю прервать наше размеренное шествие по анналам истории науки. Событие, которому эта внеочередная публикация обязана своей жизнью, для меня лично весьма приятно. У нас появился первый активный читатель — Александр Ерохин, аплодисменты, пожалуйста (желательно бурные, переходящие в длительную овацию)! У нас были комментарии и до него, однако с ним получилась достаточно живая дискуссия в реальном времени.

Поясню, почему я считаю это вехой в развитии нашего сообщества, почему для меня это важно. Для этого придется немного приподнять завесу над целями, которые я ставлю перед собой этим блогом. У нас достаточно необычное сообщество прежде всего потому, что у него совершенно отсутствует всякая коммерческая составляющая. Мы не зарабатываем и не собираемся в принципе никогда зарабатывать деньги с его помощью. Скорее раздавать – призы, статьи, знания. Что же мы хотим получить? Видите ли, аватар нашего сообщества выбран вовсе не для произведения впечатления. Я на самом деле ищу истину (не званий, славы, регалий или премий) и хочу найти попутчиков. Наш блог – это, если хотите, приглашение к научной литургии (Вы, конечно же, знаете, что «литургия» в переводе означает «общая работа»). Не пугайтесь — мы ни в коем случае не ожидаем от Вас подвигов во имя науки. Если Вы находите время, чтобы прочитать мои статьи, это уже замечательно! Но если у Вас есть силы и желание сделать что-то большее, то мы предоставим Вам эту возможность. Каким образом? Вот Александр желает построить модель науки или разобраться в причинах того, почему древние греки мало экспериментировали. Для меня Ваше обсуждение этих вопросов – это тоже наука и вот почему.

С точки зрения теории моделей предмет науки – это просто создание моделей. Чего? Да чего угодно, как рука возьмет – звезд и планет, живой и неживой природы, человека и государства, Бога и Царства Небесного. Существуют и модели Ничего. Например, математики могут придумать целый мир, а потом его изучать, при этом соотнесение их моделей с окружающей нас действительностью никого нисколько не волнует, более того, оно может никогда и не состояться. Да, под это определение попадает и домохозяйка, которая методом проб и ошибок определяет оптимальные ингредиенты для борща из свежей капусты, и обсуждение вопросов Александра. При этом совершенно малорелевантно, применяется ли при этом экспериментальный способ сбора начальных данных или исследование ведется в сферах «чистого разума». Выдающийся психолог прошлого века Пиаже показал, что даже дети в состоянии проводить эксперименты для отбора той или иной гипотезы против другой, и даже контролируемые (в которых меняется только одна из переменных). Почему же мы отказываем в этом искусстве домохозяйкам или древним грекам? Существует всего лишь континуум моделей от простейших до сложнейших, где-то ближе к дальнему полюсу находится то, что называется наукой, к ближнему – то, с чем мы имеем дело в ежедневном быту.

Не боги горшки обжигают – поверьте мне — то, что Вы с трепетом считаете большой наукой, на самом деле зачастую большое наукообразие. Литературное раскрытие этой темы Вы найдете в моей книге вот здесь. Не научные звания, не дипломы, не публикации в толстых журналах и не заумный лексикон делают из двуногих бесперых существ настоящих ученых.

Безусловно, прежде, чем нам удастся вписать наши имена на скрижали истории, придется поработать над собой. Учиться, учиться и учиться, как завещал кто? Те, кто не знает, с вещами на выход и без родителей назад не приходить. Для остальных поясняю, чему именно надо будет учиться.

Для начала — не делать скорых выводов. Post hoc ergo propter hoc – после этого, значит вследствие этого — типичная ошибка все той же домохозяйки. «Не обобщай меня без нужды!” — сказал поэт, кричат собранные данные и Ваш покорный слуга. Еще беда – аргументы ad hominem (а ты кто такой?) – собеседников надо уважать.

Другая типичная проблема — благоговение перед авторитетами — есть тоже всего навсего логическая ошибка. Из того, что A – хороший (умный) человек вовсе не следует то, что все, что он говорит, суть истина. Она присутствовала уже и в древней Греции (вспомним пифагорейцев: αὐτὸς ἔφα – он сам (Мастер) сказал). Но пышным цветом этот способ доказательства истины расцвел, проникнув из иудаизма в христианство (на латыни ipse dixit). Оттуда практика ссылок на непогрешимый цитатник проникла к нам, в марксизм-ленинизм. И она до сих пор среди нас! Вы скажете, что я этим утверждением рублю сук, на котором сижу. Почему Вы должны верить моим выводам, если Вы не уважаете меня, как ученого? А я на это Вам отвечу так – и не надо верить мне, верьте только своему разуму, ведь это единственная вещь, которая есть у всех нас и которая позволяет нам отделить правду от лжи. Да, и я могу сделать ошибки, как и любой человек, и если Вы укажете мне на них, я признаю это и буду рад, честное слово.

Если я привожу какие-то цитаты в своих статьях, называю какие-то имена, то это вовсе не для того, чтобы прикрыться авторитетом того или иного гения. Просто считаю, что они высказали определенную мысль настолько емко и точно, что я готов поставить свою подпись под их словами. Кстати, о цитатах. Хочу просить Вашего снисхождения по следующему поводу. Я сам завязал с чтением русскоязычной научной литературы где-то на исходе дней исторического материализма. Просто посчитал, что проще читать оригиналы, чем плохие переводы или совершенные пустышки, созданные в целях продвижения автора по служебной лестнице. По сей причине для меня серьезная проблема, когда мне требуется приводить известные высказывания на русском языке. Приходится шерстить интернет, и у меня на это уходит товарное количество времени, которого и без этого категорически не хватает. Я бы предпочел излагать по памяти, но при этом я не ручаюсь за то, что мой перевод совпадет с общепринятым. Скорее наоборот. Так что не взыщите, если приведенные мной имена или высказывания будут звучать для Вас несколько необычно.

Гибкость мышления – другой совершенно необходимый для ученого ингредиент. Особенно опасны догмы — метамодели, которые ограничивают нас в построении моделей. Мы должны стать господами своих идей, а не превращаться в их рабов. И это вполне реализуемо, достаточно лишь осознать, что в наших силах кормить или не кормить их верой. Наука – это лабиринт, в котором мы ищем выход на ощупь, и зачастую приходится возвращаться назад и выбирать другой путь.

Итак, мы настоятельно приглашаем всех желающих высказаться на две запущенные Александром темы:
• Что такое наука?
• Античная наука (сюда же попадает его вопрос «почему в Древней Греции не была распространена экспериментальная наука?»).

Само собой разумеется, Вы можете предложить и свои темы для обсуждения. Чем активнее у нас будет вестись обсуждение, тем чаще я буду высказывать свое мнение о предмете дискуссии путем подобных внеочередных инъекций.

Кстати, об экспериментальной науке. Придет время, может быть, я и предложу Вам участие в настоящем научном эксперименте. Смелее, почтенные дамы и господа! Я верю в Вас!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.

Ну, вот мы и дождались! В эфире продолжение эпического диалога Сократа с Платоном.

Платон: Посоветуй, о великий Сократ, что же мне делать?
Сократ: Для начала отказаться от «святой лжи».
П: Но все вокруг врут, учитель, а почему мне нельзя?
С: Пусть врут, если у них есть на это силы.
П: Разве для вранья нужны силы? И разве не умнее слыть, чем быть?
С: Как ты думаешь, что проще — доказать, что эта труба желто-голубая, или коричневая?
П: Мои философы-академики могут доказать все, что угодно.
С: Да они просто жалкие софисты, и разве для этого им не приходится прикладывать все свои силы и умения?
П: Так и есть, эти силы приходится черпать из трубы.
С: Следовательно, истина существует объективно, и для того, чтобы доказать ложь, требуются значительно большие силы, чем на то, чтобы показать правду. Обличать тех, кто врет, значительно выгоднее, оставаясь честным самому.
П: Если я буду честным, то меня столкнут с трубы.
С: Ты забыл еще об одной вещи. Вранье загрязняет душу и она становится неспособной вспоминать идеи, общаться с Богом.
П: Отчего же?
С: А разве ты стал бы общаться с грязным, плохо пахнущим бродягой?
П: Конечно нет, он же меня запачкает!
С: А почему ты полагаешь, что Бог захочет общаться с тобой?
П (чуть не плача): Но меня тогда стащат с трубы!
С: Истинному философу не нужна труба, он созерцает Идею Добра! Только на этом пути он обретет истинное счастье. Помни, что это удел только справедливых и честных людей. И когда ты выведешь свой народ из пещер, то и твои соседи сбегутся смотреть на свет истины, станут твоими друзьями!

Вот и наступил happy end нашего С-П диалога – будем считать, что Платон усвоил уроки Сократа и перевоспитался. Давайте теперь проследим, что именно из высказанного ими в процессе общения действительно произошло от их исторических прототипов.

Платон действительно, по рассказам, отличался некоторой вспыльчивостью и как-то в припадке злобы выкинул свою любимую собаку в колодец. Людей он и впрямь классифицировал как «двуногие бесперые существа», и это именно ему принадлежит авторство мифа об Атлантиде. В своей книге «Государство» (где его мнения высказывал как раз «Сократ») он на самом деле предлагал разделить общество своего государства на три сословия: правители-философы, стражники и все прочие (рабочие и крестьяне), символизируемые соответственно золотом, серебром и бронзой. Он также проводил аналогию государства с человеческой душой. Душу же Платон моделировал как колесницу – управляет ей разум (интеллект), а запряжены θυμός (я бы это перевел, как страсти, но это еще и пассионарность) и аппетит (в другой редакции эрос – чувства). Эта простая модель может считаться первым камнем, заложенным в фундамент будущей науки психологии. Возничему и паре лошадей соответствовали три вышеупомянутых класса государства.

Пролетариату предполагалось тупо пахать, так что тут и обсуждать особо нечего. Стражи же революции должны были быть, словно собаки, ласковы к друзьям и беспощадны к врагам рейха. Особое внимание он уделял проблеме их правильного воспитания. Платон замечательно продумал все мелочи. В целях окружения их правильными вибрациями он считал необходимым цензуру литературного творчества (поэзии и драматургии), музыки (запрещались определенные музыкальные лады) и некоторых музыкальных инструментов (никаких флейт!). Не забыл он про диету (сокращались сладкие соусы, сиракузские обеды и сицилийские сладости) и физическое воспитание (рекомендовалась гимнастика). Предполагалось, что стражники проживают в общагах и питаются в столовках. Их праведная жизнь финансировалась за счет налогов на всех прочих.

В исторической Спарте (которой Платон симпатизировал) были отменены все деньги, кроме меди (забавно, что несмотря на отсутствие дензнаков спартанцы славились своим взяточничеством – Вам это ничего не напоминает?). Вот и в идеальном государстве Платона планировались схожие решения, а торгаши вообще с позором выгонялись из рая.

Правители-философы должны были избираться из числа стражников – и они планировались быть святыми старцами, сильными и мудрыми, исключительно озабоченными тем, как принести пользу обществу – видимо, что-то на манер Политбюро эпохи развитого социализма. Впрочем, в отличие от нашей недавней истории в правители допускались и особи женского пола, при наличии соответствующих качеств. Как видите, сексизмом Платон не страдал. Вдобавок к базовому воспитанию стражников (напомним, каждый правитель – бывший сотрудник госбезопасности) предполагалось, что они изучают сначала арифметику и геометрию, а затем астрономию, теорию музыки и диалектику. Их основное занятие – созерцать идеи, и прежде всего Идею Добра. Прежде, чем они могли приступить к своим непосредственным обязанностям (вышеупомянутому созерцанию), требовались практические занятия в изучении политики в течение пятнадцати лет. В государственных целях им разрешалась святая ложь.

Платон осознавал, что его идеальное государство каким-то образом должно произвестись из неидеального и для этого предлагал поистине революционные преобразования. Все, что требовалось, это произвести хотя бы одно поколение пламенных строителей коммунизма, а потом все пошло бы уже как по маслу. Весьма последовательно преследуя эту цель, он предложил для начала изгнать из неидеального города все население старше десяти лет. Затем откуда-то сбоку в него должна была произвестись прививка достаточного количества готовых стражей порядка и философов-академиков.

С этой точки в рассуждениях Платона начинался чистый сюр. Женщин обобществляли таким образом, чтобы каждый мог спать с каждой. Спаривание решал жребий (причем жюри разрешалось жульничать так, чтобы самым стойким бойцам доставалось большее количество женщин, причем только соответствующей касты). Замыслом этого разврата была максимизация производства здорового потомства, эдакий конвейер для сборки нового человека. Сразу после рождения младенцы экспроприировались у матерей и поступали в ведение детдомов с лицензированными идеологически подкованными и морально прекрасными воспитателями. Таким образом гарантировалось, что никто бы не знал, от каких именно биологических родителей произошли эти дети. Отсюда Платон делал неожиданный вывод – каждый взрослый считал бы себя «общим родителем» и свои усилия направлял бы для воспитания абсолютно всех детей на благо государства. На выращенных таким образом людей можно было бы поставить знак качества.

Пора нам вернуться с платоновских елисейских полей на наши собственные постсоветские. Как видите, нет пределов для полета мысли истинных философов – так что давайте будем рады нашему потребительскому настоящему страны победившего коррупциализма. Не забывайте порадовать нас Вашим собственным творчеством. Может быть, именно Вы сможете вдохнуть жизнь в древнию утопию Платона? Благодарю всех за внимание – мы тем временем оставляем жареные темы и на следующей неделе будем питаться сырой метафизикой.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.