№79 Воле – воля!

Если поранить пальчик, то сначала будет больно, но потом заживет. А вот столь же маленькая дырочка в сердце обычно фатальна. Если поцарапать машину, то будет некрасиво, но потом можно закрасить. А вот если проколоть шины, то далеко не уедешь. Если из этого странного предложения удалить четвертое слово, то будет чуть менее красиво, но все равно понятно. А вот если зачеркнуть в нем третье или шестое, то смысл совершенно пропадет. Если в теле программы затереть область данных, то, скорее всего, будет неправильно, но работать. А вот если в исполняемом коде обнулить единственный байт, то почти наверняка получится синий экран смерти. Вряд ли случайно, что схожий феномен происходит с многими другими моделями. Если ревизовать у них определенные маловажные положения или параметры, то они и не поморщатся, это все равно как купить им новое платье. А вот некоторые другие компоненты представляют собой неделимое ядро, расщепление которого влечет за собой если не разрушение, то алхимическое превращение в другую ментальную субстанцию. Эти компоненты составляют ее эссенцию, сущность, идею. В предыдущих статьях мы познакомились с несколькими такими обязательными ингредиентами монотеизма. Всевышний необходимо обязан быть Необходимо Сущим. Он также обречен на своеобразное Всемогущество, проводя жизнь за решеткой некоторых логических запретов. Помимо этого, Господь хронически страдает от избытков знаний – эта болезнь называется Всеведение, и она осложнена Вездесущием. К этой гремучей смеси из бесконечностей я сегодня желаю поднести фитиль другого стержневого элемента модели — свободы воли. И собираюсь защищать тезис о том, что эта воля, выпущенная на волю, взрывоопасна…

Кстати, а почему без нее никак нельзя обойтись?! Вот, например, философы, самые современные и научные, на полном серьезе обсуждают кромешный детерминизм. Дело не только в том, что Бог теистов по профессии дрессировщик. Само собой разумеется, что наказание за грехи или награда за праведность, применимые к заводным игрушкам, кажутся нам поведением крайне неразумным и уж точно недостойным высокого статуса Всевышнего, Творца неба и земли. И даже не в многочисленных однострочниках, разбросанных там и сям по Писаниям. Слова Святых и всех прочих Отцов, конечно, тоже ценны, но суть за ними еще дороже. Практически любая религия не просто рисует модель мира вокруг нас, но и предлагает достаточно четкие практические рецепты правильного поведения (в некоторых случаях и ортодоксального мышления) и бичует ошибочное. Деонтология – т.е. домен «можно-должно» — ее питательная почва, ее сокровенное седалище. Вытащи у нее из-под ног опору из свободы воли – и такого Шалтая-Болтая не соберет никакая иерейская рать. При этом заметим, что ей нужна не абы какая, а самая настоящая, вольная воля (назовем ее сильной). Т.е. всякие хитрые определения, с которыми мы недавно познакомились в курсе метафизики, типа отождествления ее с истинностью логической импликации «если бы Ваня в момент времени В захотел Б, то не выбрал бы А», принципиально не устраивают. Для верующих настоятельно требуется реальная возможность осуществления выбора – ты за наших или за гадов, камо грядеши — в ад или в рай? И, с моей точки зрения, это одна из самых замечательных и сильных составных частей модели. Это то, что обеспечивает ее действенность и полезность в мире людей.

Беда, однако, в том, что она входит в некоторый конфликт с другими, с первого взгляда, не менее знаковыми верованиями. Первый косяк обсуждается в прессе не очень часто, вероятнее всего потому, что он не так критичен для модельного здоровья. Он «всего лишь» еще больше ограничивает Всемогущество Божие. Как именно? Представьте себе Вселенскую шахматную доску. Если играть с самим собой, то на ней можно выставить любую позицию. Точнее, любую из тех, что позволяются правилами. Аналогично мы несколько ужали фазовое пространство «я все могу» Пантократора логическими тисками. Однако в свободном царстве вольных игроков в жизнь, они тоже периодически получают право переставлять фишки. При этом по нашему определению «сильной» свободы воли никто не в состоянии подавить ее силой. Но ведь каждый такой сделанный выбор вырезает из древа грядущего гигантские ветки бытьможностей (напомню, в нашем словаре «бытьможность» — это то, что может быть, а может и не быть). Вспомните, скажем, о не самом благолепном примере св. Фомы Аквинского – гражданка, потерявшая невинность, уже никак не сможет ее вернуть. Но, может быть, тогда Всевышний работает в режиме модератора, будучи в состоянии удалить неугодные ему людские решения и достичь-таки произвольного идеального будущего, как это полагал Блаженный Августин?! Увы, и это не спасет Его абсолютную мощь, поскольку каждый собственный выбор Господа на энном шаге сделает недоступными для него целый ряд эн-плюс-эмных вариантов. Именно этот эффект мы наблюдали, когда попросили Всевышнего создать камень, который никто не сможет поднять. Похоже, что приходится отредактировать определение Всемогущества в очередной раз, но, как я и обещал, это для модели отнюдь не смертельно…

Однако вторая инфекция угрожает ее жизненно важным органам. Обнаружена она была еще языческими авторами в контексте вещих снов и оракулов — например, о ней писал Цицерон в De Divinatione. А вот как переформулировал ее на христианский лад Боэций: «Похоже на то, что существует безнадежный конфликт между божественным предвидением всех событий и свободной волей людей. Поскольку, если Бог видит все заранее и не может ошибаться, то, что бы Он ни предвидел, обязано случиться. Поэтому, коль скоро Бог предвидит не только действия людей, но и их планы и желания, то не может быть свободы воли … Если же нечто может произойти не так, как это предвидел Бог, то его знание … стало бы всего лишь неопределенным мнением, и было бы нехорошо так думать о Боге». Могучая хватка Провидения естественным образом занимала человека, которого неведомые силы судьбы влекли на неизбежную смертную казнь. Как же он сам разрешил поставленный вопрос? При помощи Госпожи Философии, которая не очень убедительно предположила, что знание Господа каким-то хитрым образом отличается от нашего. В предыдущей статье мы познакомились с развитием этой модели и заодно популярным «решением» обнаруженного парадокса – разместить Всеведущего вовне временной шкалы, т.е. снаружи известного нам событийного потока. Тем самым, по выражению св. Фомы Аквинского: «очевидно, что бытьможности безошибочно известны Богу,… тем не менее они являются будущими бытьможностями по отношению к своим собственным причинам». Другими словами, Всеведение нисколько не мешает свободе воли.

Наличествует ли здесь на самом деле серьезная философская проблема и, если да, то чем нас не устраивает предложенная схоластическая заплатка? Поверхностный взгляд ничего не замечает – какое отношение может иметь чье-то стороннее знание к независящим от него каузальным процессам?! Оно же само по себе не является причиной никаких событий?! Тем паче, если оно вообще расположено вовне нашего пространства-времени?! Однако более глубокое погружение в суть дела открывает непредвзятому взору совершенно другую картину. Что такое знание бытьможностей, о котором идет речь? В наших терминах это ментальная модель будущего. В терминах классической эпистемологии это еще и истинное мнение (плюс еще что-то, что для нас в контексте данного обсуждения не имеет значения). В терминах не менее классической логики мы имеем истинную пропозицию «Ваня в момент времени В выберет А». Истинность модели предполагает, что она верно описывает реальность, т.е. делает четкие предсказания того, что случится. Какими именно каузальными цепочками это произойдет, совершенно нерелевантно. Важно же то, что самая сильная свобода воли не в состоянии справиться с этой дьявольской силой, т.е. выбор Б в момент времени В для нашего Вани попросту невозможен, как бы он ни напрягался. И столь же нерелевантно для существа дела где именно расположено или как организовано хранилище этих знаний…

Диагноз из рассмотренных нами симптомов отсюда получается прискорбный – многочисленные клетки нашей свободы воли находятся в состоянии перманентной войны с раковыми вкраплениями повышенной осведомленности Господа. Что же делать, как же быть? Если по-честному, то не отмидрашиваться от назойливой логики, а развивать ортодоксию в направлении истинности. Ну, так и быть, протяну философскую руку помощи ближним своим теологам. Мой план лечения кардинально прост – резать к Божией Матери. Свобода воли внутри нас – Муровский факт интроспекции. Помимо этого, без нее весь монотеистический нарратив потеряет всякий смысл. Вердикт — выпустить волю на волю. Несовместима со Всеведением? Тем хуже для Всеведения — придуманной и надуманной теоретической конструкции. Эту опухоль требуется немедленно удалить операционным путем. А чтобы Всевышний не расстраивался, можно взамен ему выдать микстуру из знания бы-миров с гипер-Тьюринговскими вычислительными возможностями. Они как раз могут пригодиться для объяснения некоторых загадочных особенностей развития эволюции на Земле, биологической и ментальной. Не стоит цепляться за авторитетные предрассудки веков. С бесконечностями следует обходиться осторожно. Абсолютизирование мощи или знаний Всевышнего – типичный пример вертикальщины — атавизм древнего религиозного мышления. Не пора ли поиграть в горизонтальные игры?! Воле – воля, разуму – рай!

Модель монотеизма появилась на свет в жестокосердном мире магии. В таких нечеловеческих условиях было немудрено намудрить с логикой. Поэтому неудивительно, что разобранная сегодня проблема — далеко не единственная ее родовая травма. Однако прежде, чем мы перейдем к локализации и ликвидации этого зла, давайте обратим внимание на добро. Всевышний ведь еще и Всемилостивый! Да будет благо в Блоге Георгия Борского!

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.