№81 Вечно неживой

Вечность вечности рознь. Очередная невозможность осуществить импортозамещение иностранщине вновь навела меня на размышления о маленьких слабостях великого и могучего. Посоветуйте, люди добрые, что делать, если два слова, например, английские «everlasting» и «eternal» переводятся на русский единственным образом — «вечный» ?! Ошибочно полагать, что это полные синонимы. Тонкое семантическое отличие есть, причем, в том контексте, который нас сегодня будет интересовать, оно как раз рвется. Первое понятие подразумевает вечность-внутри-времени, то есть бесконечное существование по обе стороны от настоящего, в прошлом и будущем. А вот второе означает вневременность, т.е. расположение за фигурными скобками знакомого нам множества событий. Как это может быть? А почему бы и нет? Укажите мне, например, хоть на один известный вам эпизод биографии какой-нибудь захудалой шестерки. Нет, то, что с ее помощью могли считать разные люди в разные исторические эпохи, не считается. Они всего лишь ссылались на нее, при этом сама по себе данная сущность никак в этом процессе задействована не была. Да, мы можем о ней рассуждать, и даже открыть те или иные ее свойства, скажем то, что это четное или совершенное число. Но при этом она принципиально остается гражданкой рейха ментальных моделей, неподвластной тлетворному влиянию нашего мира. Более того, по отношению к ней мы не в состоянии выполнить ровным счетом никаких действий. Бесполезно плеваться в ее сторону или, наоборот, воспевать ей вечную славу. И она в свою очередь безнадежно каузально пассивна. Совершенно бессмысленно возносить самым совершенным числам молитвы о спасении души и тела – даже паршивый экзамен не помогут сдать. Как тогда нам все же удается полезно эксплуатировать столь эфемерные сущности? Этот важный вопрос – прямо по курсу нашей экскурсии вниз по течению реки СОФИН (Современной Философии Науки), на станции «Философия математики». А пока мы продолжаем с вами разбирать завалы многих столетий теологической мысли. Дело в том, что Всевышний для большинства богословов не абы какой вечный, а вечный в том самом радикальном, т.е. вневременном смысле. Бог для них — не просто Бог. Он еще и вечно неживой.

Не надо быть историком философии, чтобы приметить на лике этой монотеистической модели вневременной вечности явные древнегреческие черты. Шли века, а тема дихотомии «бытия» и «становления» оставалась важным пунктом античных академических прений. Пожалуй, никто из древних или средневековых мыслителей не разделял несколько экстремистскую метафизику Парменида, который попросту отрицал возможность любого движения, любых изменений в мире. Однако, практически всем им удавалось ментально расщепить реальность на две части, одна из которых могла существовать в нереальном режиме вечного упокоя. Дальнейшие глубокие изыскания привели Платона к обнаружению царства небесного для размещения в нем идей. В нем теперь могли обитать не только наша хорошая знакомая шестерка, но и такие короли, как «любовь», «справедливость» или «демиург». Аристотель, как обычно, пошел своим оригинальным путем, распилив Вселенную на подлунно-бренный и надлунно-эфирный куски. Эти модели развивали или хотя бы поддерживали своим авторитетом многие языческие авторитеты, в числе которых особенно выделялся Плотин. Для нас же интересно проследить за проникновением этих менталок на теистическую территорию. Они казались вполне полезными для ортодоксии. Изучая Всеведение, мы уже упомянули, что конфликт этого атрибута Божия со свободой воли было модно разрешать как раз при помощи безвременья. К тому же такая вечность — естественное ментальное потомство модели неизменности, предмета предыдущей статьи.

Конкретно в импорте эллинистического философского наследия особо отличились св. Августин и Боэций. Первый умудрился поселить библейского Всевышнего в безвременьи never-never-land. Второй же попытался обставить Его квартиру в Нетландии метафизической мебелью на свой вкус. Вечность Бога для него – «полное обладание бесконечной жизнью, причем всей сразу». Обратим внимание на особенности этого определения. Прежде всего, он прочно увязал «вечность» с «жизнью». Таким образом, Господь для него – не шестерка и даже не платоновская истина или аристотелевские сферы, Он — живой. Затем он упомянул бесконечность, это хорошо знакомый нам стандартный богословский ход. Однако самая важная деталь приведена в самом конце, она в «обладании всем сразу». В этом можно увидеть наивную прото-попытку сформулировать известную нам идею теоретиков под литерой Б, т.е. закатать Вселенную в асфальт четырех стен блок-пространства. Напомню — основная мысль этой модели в том, что течение времени в строго определенном направлении, к которому мы так привыкли, на самом деле является иллюзией пользователя. И, если бы можно было взглянуть на наш мир снаружи (для физикалиста это принципиально невозможно), то он бы представлял собой запечатанный и готовый к вечной эксплуатации эйнштейновско-картезианский ящик. Кардинальное отличие древнего теолога от современных этерналистов разве что только в том, что он выдал ключ от него Всевышнему, дабы Он мог насладиться его содержимым в полной мере, причем не тратя на это ни секунды времени. И его модель могла бы даже быть вполне когерентна нынешним, если бы удалось вырезать из нее ненужные сущности, а также наличие столь экзотических форм жизни в столь неположенных местах.

Но насколько эта менталка совместима с современными нам модельными особями отряда монотеизма? Оказывается, далеко не все богословы согласны мирно сосуществовать с таким Богом. Вот как сформулировал свое кредо известный теоретик христианства Николас Уолтершторф: «Все христианские теологи соглашаются с тем, что у Бога нет ни начала, ни конца. Вдобавок, подавляющее большинство признавало, что Бог вечен в том смысле, что существует вовне времени. Только незначительное меньшинство утверждало, что он вечен, существуя внутри времени… [Но] если бы Бог был вневременным, то ни единый человек не мог бы сослаться на Него или выполнить любое действие во времени по отношению к нему… Если бы Бог был вневременным, то никто не смог бы [даже] заявить об этом. Ведь заявление – это тоже действие во времени». Насколько убедительны его аргументы? Будучи выдранным из большого текста, это высказывание попросту ложно. Вернемся к нашим числам из прелюдии. Мы запросто можем сослаться на них или выполнить над ними любое (арифметическое) действие во времени. И у меня не вызвало ни малейших затруднений громогласно об этом заявить. Однако Бог — не шестерка, и некий логический конфликт здесь на самом деле присутствует. Его и подметил Николас в тексте своей статьи, оставшейся за кавычками выбранной мною цитаты. Проблема в том, что теология постулирует для Всевышнего жизнь, причем не произвольную, а строго определенную, внутри времени…

Бог древних иудеев, конечно же, был наряжен по антропоморфической моде своей жестокосердной эпохи. Несложно перемидрашить наивные пассажи, где Он говорит или слушает, гневается или ликует, обещает или завещает, приняв их за метафорическое описание вневременного метафизического процесса. Но как быть с принципиальной интерактивностью Писаний? Ветхозаветный Господь грозно вмешивается в ход мировой истории, издает Законы, общается с пророками. У христиан дело обстоит еще хлеще — благодаря таинству воплощения Христос у них стал активным евангельским персонажем, официальной миссией которого являлось искупление грехов всего человечества. Более того, в соответствии с ортодоксальными верованиями, дедушка на небесах, как юный пионер, всегда готов. Другими словами, в резком отличии от абстрактных математических сущностей, Сущий каузально активен – Он Вездесущ, «отвечает» на молитвы, производит на заказ чудеса и т.п.. Этот волшебный компонент — существенная часть религиозной модели, от нее невозможно отказаться. Но как тогда заставить безвременного теологического монстра присутствовать в реальном для нас времени?! Вряд ли адекватным решением является объявить нашу реальность виртуальной, как в заранее записанном видео. Ведь тогда Иисус превратится в киношный образ, но для православных категорически невозможно согласиться с тем, что на кресте за Бога умирала нарисованная кукла, что это была «иллюзия пользователя». Позвольте, скажете вы – любой актер ведь запросто может снаружи наблюдать за тем, как он играет в ящике? Это верно, но он-то когда-то записывался на студии совместно с другими живыми людьми, а вот Всевышнему ментальная модель этим заниматься накрепко запрещает. Он для нее не просто вечный, но еще и вечно неживой…

Сегодня мы натолкнулись на очередной косяк популярных ментальных моделей Всевышнего. Не пора ли немного отдохнуть, дабы залечить полученные шишки и синяки? Давайте взглянем на светлую сторону монотеизма. Там, в его прекрасном и далеком Эсхатоне, восходит яркое Солнце эры милосердия! Но как полюбить нас уже сейчас, черненькими?! Блог Георгия Борского Богу в помощь.

Модели, предложенные в целях концептуализации исторических событий и оценки деятельности исторических личностей, являются интеллектуальной собственностью автора и могут отличаться от общепринятой трактовки.